О сверхдержаве и нации
Ответ тов. witeck'у на пост от 2 ноября, 2012 - 04:14 мск врм:
1. что вы называете Сверхдержавой? она присутствует здесь и сейчас, если я правильно вас понял.
2. что взамен нации?
1. Понятие "сверхдержава" означает для меня, в общем-то, то же, что и в общепринятых определениях, подразумевающих государство-мировой гегемон, т.е. тот уровень развития, при котором государство достигает превосходства в военной, экономической, научно-технической и культурной областях, и обладает рычагами глобального политического контроля в этих областях.
Применительно к современным государствам, говорится т.ж. о "потенциальных сверхдержавах" - государствах, которые находятся в процессе превращения в сверхдержаву. <...> называют Бразилию, Европейский союз, Индию (как перспективные потенциальные сверхдержавы), Китай (как уже практически реализовавшуюся экономически-военную сверхдержаву) и Россию.
Что касается последней, вот, говорится т.ж. о "региональных сверхдержавах" (см. дальше цит.). И в связи с вопросом "она присутствует здесь и сейчас?", вот - Большая актуальная политическая энциклопедия (БАПЭ): Гегемония сверхдержавы осуществляется не только и не столько военным или экономическим рычагами. Стержнем власти такой державы является идеология <...> США являются единственной на сегодняшний момент сверхдержавой. Другим государством, отвечающим всем требованием «сверхдержавности», был СССР, который, однако, обрел этот статус на относительно короткий срок и лишился его к середине 1980-х гг. Причем решающее значение в потере Советским Союзом главенствующего положения в мировом масштабе стал фактор снижения его авторитета среди «вассалов» в культурно-идеологической сфере. <...> сегодняшней России отводится Западом статус в лучшем случае региональной державы, которым она обладает не столько в силу своего экономического или военного потенциала (остающегося, даже несмотря на бурный рост в последние годы, на достаточно низком уровне), но в силу географического положения, дающего возможность осуществлять интересы страны в довольно обширном регионе.
И если оптимистические прогнозы развития России позволяют признать дальнейшее усиление ее влияния на мировое сообщество, то ее будущее как сверхдержавы представляется смутно, поскольку это зависит от возможности и интенсивности идеологической и культурной российской экспансии в масштабе планеты.
Вот, т.е. ключевыми являются,
во-первых, вот эта вот задвинутость России Западом на "самоопределение" по сугубо географическим/природно-ресурсным критериям,
во-вторых, соответствующее ослабление культурно-идеологического влияния, ввиду отсутствия идеологии как
- стержневой основы общественно-государственного устройства,
- главного рычага глобальной политической гегемонии.
И тут переходим к понятию "нация".
2. Итак, нация (от лат. natio - племя, народ):
социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность индустриальной эпохи. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием.
+ социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность людей, сложившаяся в результате становления государства и выработки надэтнической культурной и политической традиции.
Имеется иная точка зрения, утверждающая, что нация создаёт государство для своих нужд, при этом сама нация понимается как «суперэтнос», т.е. множество взаимосвязанных народов и народностей, относящихся друг к другу с положительной комплементарностью. (Пример «суперэтноса» - славяне.)
В соответствии с этими определениями, даже при имеющихся здесь вариациях "подходов" и "точек зрения", вопрос: "что взамен нации?", очевидно, совершенно абсурден. Равно как абсурдны политико-идеологические проекты, выдвигающие нацию в качестве какой-то идеи фикс, т.к. получается тогда просто движение "за всё хорошее, против всего плохого" (ср.: О трэндах и брэндах политической моды). Именно в политико-идеологическом смысле абсурдны эти идеи, - в отличие, например, от правового аспекта и крайне актуальной общегражданской задачи, связанной с конституционным закреплением и реальным соблюдением прав государство- и культуро- образующего большинства.
Но в любом случае, "что взамен нации?" - это схоластический постанов вопроса, заведомо уже деструктивный в отношение самой общности, подразумеваемой понятием нации.
То же касается и "точек зрения", - как то: нация "складывается в результате становления государства" vs. "создаёт государство для своих нужд". Конечно, для справочной литературы это обычный формат, но если рассматривать это как политико-идеологические позиции, получится всё та же схоластика.
А тогда, что касается "подходов" (ср., тоже в политико-идеологическом смысле схоластическое и деструктивное противопоставление определений нации: "политическая общность граждан определенного государства" vs. "этническая общность с единым языком и самосознанием"). Точнее, без кавычек - подхода. А именно, НОВОГО СВЕРХДЕРЖАВНОГО КУЛЬТУРНО-ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ОРГАНОНА (научные подходы включаются в него как элемент, чтобы опять не сваливалось всё в какие-то дискуссии, как будто речь не о человеческих общностях, а о каких-то физических, космологических и прочих естественно-научных феноменах). Так вот, что касается подхода, полноценный постанов вопроса о нации связан с идеологией, обозначенной в предыдущем пункте как стержневая основа общественно-государственного устройства.
Об идеологии, применительно к сверхдержавному формату этого устройства, на страницах этого блога было выложено предостаточно. Упомяну только наиболее свежее:
- Постмодерная смерть и Сверхмодерное спасение,
- Об архиполемическом "сверх" и миро-проектном архиполемосе,
- О задаче метафизического обоснования Красного проекта.
Здесь же, коротко, о том, как это связано с вопросом о нации, - акцентируясь на исторософско-диалектическом аспекте.
3. В приведенных справочных сводках теперь надо зафиксировать внимание на определениях нации как общности
- основанной в "надэтнической культурной и политической традиции",
- принадлежащей "индустриальной эпохе".
Применительно к культурно-цивилизационным общностям, исторически развивавшимся в рамках христианского мира, можно следующим образом связать эти определения:
- первое - с религиозной составляющей мировоззрения (ср.: "несть ни эллина, ни иудея" как признак надэтнической основы в формировании общности) как культурно-историческим корнем, т.е. таким, скажем, пред-национальным началом в формировании нации (=период Премодерн),
- второе - с периодом, в который влияние этой составляющей потесняется революционным развитием производительных сил, научной картины мира и светскими идеалами общественно-государственного устройства (=Модерну), - что уже знаменует процесс формирования, собственно, нации.
При том, что религиозные ценности сохраняют свою глубинную константность и значимость (ср., собственно, пост witeck'а " Отчий дом - родное пепелище...", на ветке которого и прозвучали вопросы, послужившие импульсом к этому посту), религиозная легитимация общественно-государственного устройства сменяется светско-имперской:
в случае Запада - колониальной,
в случае России - мобилизационной.
В этой связи, кстати, если в предыдущем пункте была обозначена абсурдность националистической идеи фикс в политико-идеологическом смысле, то вместе с тем следует отметить и недостатки имперских позиций. Так, например, идея "Пятой Империи" А.Проханова, в каком угодно, художественном ли, символическом и т.п. смысле замечательная идея, однако, ни идеологически, ни историософски совершенно не релевантная. Ибо, строго говоря, Империя у нас исторически начинается с Петром I, и заканчивается с февральской революцией 1917-го. Далее, как было отмечено в справочных сводках в 1-м пункте, начинается переход к Сверхдержаве, с превалированием индустриальной компоненты в общественно-государственном развитии и ориентацией на социалистический идеал "общества всеобщего благоденствия" (vs. либерально-буржуазная ориентация на тот же идеал, - ср., подробнее, здесь). Т.е. с превалированием национальной самоидентификации, собственно, заданной Модерном.
Так вот. Что же тогда с этой идентификацией в её связи с государственной идеологией на текущем этапе?
Запад пришел к кризису как "национальных", так и "супердержавно соединенных" государств, колониально-паразитарная всеядность которых привела к мультикультурализму в мировоззрении и образе жизни, соответственно, к ситуации "заката" и "состояния постмодерн". На этой почве, а точнее, наоборот, в состоянии этой беспочвенности (ибо никаких, нахрен, здесь "родных пепелищ", сплошь только пепел и тлен!), появляются только насквозь превращенные "внезапно-брэйвиковые" субстанции нацистского Контрмодерна.
Тем более, для России, в советский период поднявшей планку мобилизационного имперства до Сверхдержавы, обращение к менее совершенному и исторически отжившему формату "национального государства", означает даже не просто шаг или два назад, но шаг в никуда!
И если нация, в соответствии с приведенными справочными определениями, "понимается как «суперэтнос»", то, на сверхновейшем этапе и при сверхдержавном формате общественно-государственного устройства и его культурно-идеологического влияния, историософски логичнее говорить о СВЕРХНАЦИИ как макросоциальной общности.
В этой ситуации, однако, наиболее значимы НЕ автоидентичностное "брэндирование", НО следующие диспозиции, связанные с т.наз. «антропотехническими "ножницами"»: «Либо начать сворачивать научно-технический прогресс (и это и есть контрмодерн). А как его свернёшь? Его же и свернуть нельзя!
Либо начать наращивать человека, а это и есть сверхмодерн.»
И тогда: «всё, что делали русские (как в рамках XIX и XVIII века, так и в рамках коммунизма), вся эта русская мечта о том, чтобы человек развивался так же, как развиваются производительные силы, чтобы одно развитие сочеталось с другим, - она только сейчас приобретает, эта мечта, безальтернативный характер. Только сейчас человечество вдруг понимает, что без этого действительно хана.»
(Суть времени-13).
1. что вы называете Сверхдержавой? она присутствует здесь и сейчас, если я правильно вас понял.
2. что взамен нации?
1. Понятие "сверхдержава" означает для меня, в общем-то, то же, что и в общепринятых определениях, подразумевающих государство-мировой гегемон, т.е. тот уровень развития, при котором государство достигает превосходства в военной, экономической, научно-технической и культурной областях, и обладает рычагами глобального политического контроля в этих областях.
Применительно к современным государствам, говорится т.ж. о "потенциальных сверхдержавах" - государствах, которые находятся в процессе превращения в сверхдержаву. <...> называют Бразилию, Европейский союз, Индию (как перспективные потенциальные сверхдержавы), Китай (как уже практически реализовавшуюся экономически-военную сверхдержаву) и Россию.
Что касается последней, вот, говорится т.ж. о "региональных сверхдержавах" (см. дальше цит.). И в связи с вопросом "она присутствует здесь и сейчас?", вот - Большая актуальная политическая энциклопедия (БАПЭ): Гегемония сверхдержавы осуществляется не только и не столько военным или экономическим рычагами. Стержнем власти такой державы является идеология <...> США являются единственной на сегодняшний момент сверхдержавой. Другим государством, отвечающим всем требованием «сверхдержавности», был СССР, который, однако, обрел этот статус на относительно короткий срок и лишился его к середине 1980-х гг. Причем решающее значение в потере Советским Союзом главенствующего положения в мировом масштабе стал фактор снижения его авторитета среди «вассалов» в культурно-идеологической сфере. <...> сегодняшней России отводится Западом статус в лучшем случае региональной державы, которым она обладает не столько в силу своего экономического или военного потенциала (остающегося, даже несмотря на бурный рост в последние годы, на достаточно низком уровне), но в силу географического положения, дающего возможность осуществлять интересы страны в довольно обширном регионе.
И если оптимистические прогнозы развития России позволяют признать дальнейшее усиление ее влияния на мировое сообщество, то ее будущее как сверхдержавы представляется смутно, поскольку это зависит от возможности и интенсивности идеологической и культурной российской экспансии в масштабе планеты.
Вот, т.е. ключевыми являются,
во-первых, вот эта вот задвинутость России Западом на "самоопределение" по сугубо географическим/природно-ресурсным критериям,
во-вторых, соответствующее ослабление культурно-идеологического влияния, ввиду отсутствия идеологии как
- стержневой основы общественно-государственного устройства,
- главного рычага глобальной политической гегемонии.
И тут переходим к понятию "нация".
2. Итак, нация (от лат. natio - племя, народ):
социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность индустриальной эпохи. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием.
+ социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность людей, сложившаяся в результате становления государства и выработки надэтнической культурной и политической традиции.
Имеется иная точка зрения, утверждающая, что нация создаёт государство для своих нужд, при этом сама нация понимается как «суперэтнос», т.е. множество взаимосвязанных народов и народностей, относящихся друг к другу с положительной комплементарностью. (Пример «суперэтноса» - славяне.)
В соответствии с этими определениями, даже при имеющихся здесь вариациях "подходов" и "точек зрения", вопрос: "что взамен нации?", очевидно, совершенно абсурден. Равно как абсурдны политико-идеологические проекты, выдвигающие нацию в качестве какой-то идеи фикс, т.к. получается тогда просто движение "за всё хорошее, против всего плохого" (ср.: О трэндах и брэндах политической моды). Именно в политико-идеологическом смысле абсурдны эти идеи, - в отличие, например, от правового аспекта и крайне актуальной общегражданской задачи, связанной с конституционным закреплением и реальным соблюдением прав государство- и культуро- образующего большинства.
Но в любом случае, "что взамен нации?" - это схоластический постанов вопроса, заведомо уже деструктивный в отношение самой общности, подразумеваемой понятием нации.
То же касается и "точек зрения", - как то: нация "складывается в результате становления государства" vs. "создаёт государство для своих нужд". Конечно, для справочной литературы это обычный формат, но если рассматривать это как политико-идеологические позиции, получится всё та же схоластика.
А тогда, что касается "подходов" (ср., тоже в политико-идеологическом смысле схоластическое и деструктивное противопоставление определений нации: "политическая общность граждан определенного государства" vs. "этническая общность с единым языком и самосознанием"). Точнее, без кавычек - подхода. А именно, НОВОГО СВЕРХДЕРЖАВНОГО КУЛЬТУРНО-ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ОРГАНОНА (научные подходы включаются в него как элемент, чтобы опять не сваливалось всё в какие-то дискуссии, как будто речь не о человеческих общностях, а о каких-то физических, космологических и прочих естественно-научных феноменах). Так вот, что касается подхода, полноценный постанов вопроса о нации связан с идеологией, обозначенной в предыдущем пункте как стержневая основа общественно-государственного устройства.
Об идеологии, применительно к сверхдержавному формату этого устройства, на страницах этого блога было выложено предостаточно. Упомяну только наиболее свежее:
- Постмодерная смерть и Сверхмодерное спасение,
- Об архиполемическом "сверх" и миро-проектном архиполемосе,
- О задаче метафизического обоснования Красного проекта.
Здесь же, коротко, о том, как это связано с вопросом о нации, - акцентируясь на исторософско-диалектическом аспекте.
3. В приведенных справочных сводках теперь надо зафиксировать внимание на определениях нации как общности
- основанной в "надэтнической культурной и политической традиции",
- принадлежащей "индустриальной эпохе".
Применительно к культурно-цивилизационным общностям, исторически развивавшимся в рамках христианского мира, можно следующим образом связать эти определения:
- первое - с религиозной составляющей мировоззрения (ср.: "несть ни эллина, ни иудея" как признак надэтнической основы в формировании общности) как культурно-историческим корнем, т.е. таким, скажем, пред-национальным началом в формировании нации (=период Премодерн),
- второе - с периодом, в который влияние этой составляющей потесняется революционным развитием производительных сил, научной картины мира и светскими идеалами общественно-государственного устройства (=Модерну), - что уже знаменует процесс формирования, собственно, нации.
При том, что религиозные ценности сохраняют свою глубинную константность и значимость (ср., собственно, пост witeck'а " Отчий дом - родное пепелище...", на ветке которого и прозвучали вопросы, послужившие импульсом к этому посту), религиозная легитимация общественно-государственного устройства сменяется светско-имперской:
в случае Запада - колониальной,
в случае России - мобилизационной.
В этой связи, кстати, если в предыдущем пункте была обозначена абсурдность националистической идеи фикс в политико-идеологическом смысле, то вместе с тем следует отметить и недостатки имперских позиций. Так, например, идея "Пятой Империи" А.Проханова, в каком угодно, художественном ли, символическом и т.п. смысле замечательная идея, однако, ни идеологически, ни историософски совершенно не релевантная. Ибо, строго говоря, Империя у нас исторически начинается с Петром I, и заканчивается с февральской революцией 1917-го. Далее, как было отмечено в справочных сводках в 1-м пункте, начинается переход к Сверхдержаве, с превалированием индустриальной компоненты в общественно-государственном развитии и ориентацией на социалистический идеал "общества всеобщего благоденствия" (vs. либерально-буржуазная ориентация на тот же идеал, - ср., подробнее, здесь). Т.е. с превалированием национальной самоидентификации, собственно, заданной Модерном.
Так вот. Что же тогда с этой идентификацией в её связи с государственной идеологией на текущем этапе?
Запад пришел к кризису как "национальных", так и "супердержавно соединенных" государств, колониально-паразитарная всеядность которых привела к мультикультурализму в мировоззрении и образе жизни, соответственно, к ситуации "заката" и "состояния постмодерн". На этой почве, а точнее, наоборот, в состоянии этой беспочвенности (ибо никаких, нахрен, здесь "родных пепелищ", сплошь только пепел и тлен!), появляются только насквозь превращенные "внезапно-брэйвиковые" субстанции нацистского Контрмодерна.
Тем более, для России, в советский период поднявшей планку мобилизационного имперства до Сверхдержавы, обращение к менее совершенному и исторически отжившему формату "национального государства", означает даже не просто шаг или два назад, но шаг в никуда!
И если нация, в соответствии с приведенными справочными определениями, "понимается как «суперэтнос»", то, на сверхновейшем этапе и при сверхдержавном формате общественно-государственного устройства и его культурно-идеологического влияния, историософски логичнее говорить о СВЕРХНАЦИИ как макросоциальной общности.
В этой ситуации, однако, наиболее значимы НЕ автоидентичностное "брэндирование", НО следующие диспозиции, связанные с т.наз. «антропотехническими "ножницами"»: «Либо начать сворачивать научно-технический прогресс (и это и есть контрмодерн). А как его свернёшь? Его же и свернуть нельзя!
Либо начать наращивать человека, а это и есть сверхмодерн.»
И тогда: «всё, что делали русские (как в рамках XIX и XVIII века, так и в рамках коммунизма), вся эта русская мечта о том, чтобы человек развивался так же, как развиваются производительные силы, чтобы одно развитие сочеталось с другим, - она только сейчас приобретает, эта мечта, безальтернативный характер. Только сейчас человечество вдруг понимает, что без этого действительно хана.»
(Суть времени-13).