Мыслить, чтобы победить
- понимая врага в ситуации войны и завоёвывая свою субъектность в слове и деле... Непраздные это были вопросы, и не из любопытства Васков голову над ними ломал. Врага понимать надо. Всякое действие его, всякое передвижение для тебя яснее ясного быть должно. Только тогда ты за него думать начнешь, когда сообразишь, как сам он думает. Война - это ведь не просто кто кого перестреляет. Война - это кто кого передумает. Устав для этого и создан, чтобы голову тебе освободить, чтоб ты вдаль думать мог, на ту сторону, за противника.
Б.Л. Васильев. А зори здесь тихие... (гл. 11)
Вдаль думать мочь. В чём существо этого можествования и возможности его задействования, учитывая масштаб и многогранность ныне идущей войны?
Отвечая на этот вопрос, прежде всего заметим следующее.
Очевидно, здесь речь не просто о способности придавать мышлению форму логически правильного умозаключения, удостоверяющего истинность представлений о вещах в их наличествующем положении и действительном ходе. Не исчерпывается можествование мыслящего проникновения вдаль и рефлексией, хотя бы та выступала в своей основополагающей способности критически выверять самые формообразующие начала, в которых мышление обретает возможность истинных выводов о действительно-наличном порядке представляемой реальности. Так же и в диалектике, как движении к тому единству, в котором схватываются сложные и противоречивые отношения исторической действительности и процессов её логически правильного и рефлексивно обоснованного осмысления, даже в этом движении ещё не вполне проявлено всё целое, в котором заключено простирающееся вдаль можествование мысли.
Ближе к самой сути такого проникновения интуиция, способная сконцентрировать эту цельность мышления и, объяв исторически и логически действительное, высветить сущностно возможное в наличии и ходе вещей. Однако и интуитивное проникновение к такой возможности не исчерпывает всю проникающе-дальнобойную мощь мысли.
При том, что в формально-логическом, рефлексивном, диалектическом и интуитивном способах мышления, конечно же, присутствуют его сущностные потенциалы, здесь ещё не вполне явлена способность бытия самого мыслящего. Но явлен только такой способ бытия человека, в котором он, отвоёвывает возможности своего исторического существования у мира, представляя его как объект и противопоставляя ему себя в качестве субъекта.
Человек многого добился на этом пути. Но насколько велики были эти достижения, настолько велик оказался соблазн отождествления человеческого бытия с теоретическим и практическим можествованием.
_Быть, значит, мочь_, таков был метафизически предельный вердикт человека на новейшем этапе его исторического пути. Полагая себя как автономно мыслящего и действующего субъекта, человек решал о способности своего бытия в целом (см. в тему - о принципе sapere aude в его новоевропейской трактовке). Это решение задавало перспективу теоретического и практического ответа на вопрос о человеческой сущности.
Среди множества идейно-концептуальных и общественно-практических вариаций такого ответа, проявилось два фундаментально антагонистичных миро-проекта. В 1-й половине ХХ века они оформились в виде
- советско-коммунистического миро-проекта России, выдвинувшейся в качестве сверхдержавного государства-семьи народов;
- фашистского миро-проекта Германии, утвердившей своё господство в Европе при поддержке империалистических мировых элит, - собственно, как ответ на вызов Красного миро-проекта.
Советско-коммунистический миро-проект основывался на следующих историософско-метафизических позициях:
- общественно-исторический прогресс достигается человеком ценой отчуждения от своей сущности и взаимного отчуждения людей друг от друга в человеческих общностях; поэтому, во избежание полного расчеловечивания,
- совершенствование материально-технических средств освоения мира должно быть подчинено духовно-культурному совершенствованию через пробуждение и раскрепощение в каждом человеке его высших творческих способностей; тогда
- действительный прогресс, как движение вперёд и вверх, свидетельствуется состоянием общественных отношений, а именно, их коллективным устройством, воплощающим идеи равенства, братства и всечеловеческой солидарности.
Основополагающие позиции фашистского миро-проекта состояли в следующем:
- отчуждение заложено в самом человеке, а все пути общественно-исторического развития воспроизводят лишь вариации в достижении наиболее совершенных форм этого отчуждения;
- самая совершенная из этих форм состоит в тотальном господстве, в связи с чем, все возможные варианты ответов на вопрос о сущности человека суть производные от стремления к этому господству;
- образующееся на месте человеческой сущности Ничто становится началом, вокруг которого выстраивается иерархически-корпоративный формат общественных отношений.
Небывалое по своему масштабу и по своим техническим возможностям столкновение этих миро-проектов в начале 40-х годов прошлого века закончилось Победой советской сверхдержавы 9 мая 1945 года.
Историософско-метафизическая суть этой Победы сегодня - спустя 70 лет - только начинает более-менее отчетливо свидетельствоваться и становиться достоянием общественного сознания.
Однако приходит это свидетельство через крайне тревожные факты, говорящие о том, что, при всём всемирно спасительном значении этой Победы, фашистский миро-проект в целом не был побежден. И более того, вскоре обрел серьезную возможность реванша (см. д/ф "Фашизм-реваншизм-XXI"). Это, главным образом, было связано с разрушением сверхдержавного государства-семьи народов, учиненным предательской парт.элитой СССР в 90-х.
Вопрос о возможности реванша советско-коммунистического миро-проекта, прежде всего, адресует к возможности самого вопрошания. Той возможности, которая бы не позволила увести осмысление этого вопроса в русло заведомо бесплодном и бесплотном. Возможность такого упреждающего вопрошания осмысливается в серии проектно-аналитических циклов здесь. Более ёмкие выкладки по этому поводу были представлены в давешних _Апрельских син-тезисах_ здесь.
Здесь же коротко заметим, собственно, о цене вопроса.
Уразумение этой цены коренится в понимании такой вещи, по поводу которой совершенно неуместны дискуссионные разнотолки, но которая в то же время является предметом архиполемического разбирательства. Это, собственно, возможность дальнейшего исторического воплощения человеческой сущности. Возможность решения такой сверх-задачи коренится во внимании к способности _быть человеком_, что сопряжено с пониманием как способом бытия в мире (см. по вышеприведенной ссылке цикл _Любить, чтобы понять_, п.3.3.2.).
В качестве способа бытия, понимание составляет то метафизически предельное, чем определяется мощь нашего мышления. Проблема однако в том, что такой путь ведёт к ДОпонятийным корням и возможностям выражения мысли. И суть проблемы тогда в том, что понятийность слишком прочно сидит в нашем сознании и даже на его периферии. Т.е., зачастую, в тех или иных ситуациях, мы, даже не требуя определения понятий, как и вообще, избегая каких-то специфически понятийных наименований, всё равно строим своё мышление по схемам, отформатированным понятийно. И, зачастую, оказываемся в тупике (и в плане уразумения сообщенного смысла, и в плане его выражения) - именно потому, что высказывания не уложены в этот формат.
Разумеется, дело не в том, чтобы уйти от понятийного оформленного мышления, но в том, чтобы понятийные и иные способы выражения мысли были удостоверены в своей пред-структурированности пониманием, как средоточием способности быть человеком.
И вот, что наиболее ключевого по поводу этой возможности можно зафиксировать в контексте вышеизложенного наброска.
В словах из повести "А зори здесь тихие...", приведённых в эпиграфе, говорится о высвобождении возможности думать вдаль - на ту сторону. В этих словах, помимо предназначения воинского устава для того чтобы высвободить стратегическую комбинаторику мышления, позволяющую просчитать и упредить ходы врага, помимо этих значимых моментов, здесь звучит нечто более глубокое.
А именно - миро-проектность.
Миро-проектность - это черта исторического бытия человека, составляющая возможность его бытия в качестве субъекта в широком спектре когнитивных, практических, творческих аспектов его деятельности и развития. Будучи таковой, миро-проектность есть энергия самой понимающей способности быть человеком. Именно эта энергия, наполняя мировосприятие и мотивацию людей, становится мобилизующим и консолидирующим началом крупных общественно-исторических миро-проектов.
В миро-проектирующем отношении к реальности присутствует предусмотрение исторических смыслов бытия мира и человека. Предусматриваясь, эти смыслы становятся содержанием идей и основанием целеполагания в рамках политико-идеологического проектирования.
Если же целеполагающая воля отвращается от своей целестремительной направленности к смыслу, это приводит к уничтожению духовно-экзистенциального средоточия в бытии проектирующего субъекта. Собственно, такова экзистенциально-метафизическая динамика формирования фашистского миро-проекта. Свято место духовного начала заполняется здесь идентичностными суррогатами и начинает черпать мощь в витально-инстинктивной сфере человеческого естества.
Теряя смысловые ориентиры миро-проектирования и компенсируя их инфернально-фантомными проекциями, такой коллективный субъект способен достигать высокой степени мобилизации и консолидации.
Такая динамика способна быть поставлена на поток в масштабе глобального миро-устройства, в чём состоит историософско-метафизическая суть того вызова, который ныне брошен человечеству и мировой истории в лице неофашистского реванша.
Таким образом, с ужасом заглядывая по ту сторону исторического бытия человеком, мы способны встать в миро-проектирующее отношение к своему бытию, в котором его смыслы будут усмотрены как решающее в обретении судьбоносно-спасительной перспективы.
Проявить волю к этим смыслам, собрать себя, свои мысли, чувства, отношения, образ жизни, концентрируясь этим волевым устремлением, и благодаря этому, высвободиться для коллективного миро-проектного действа - в этом состоит соразмерный ответ на вызов исторической ситуации. Именно здесь обретается та проникающе-дальнобойная мощь мысли, которая приведёт к Победе Красной Весны Человечества!
С Днём Великой Победы!
И до встречи в СССР - по её окончательном свершении!
Б.Л. Васильев. А зори здесь тихие... (гл. 11)
Вдаль думать мочь. В чём существо этого можествования и возможности его задействования, учитывая масштаб и многогранность ныне идущей войны?
Отвечая на этот вопрос, прежде всего заметим следующее.
Очевидно, здесь речь не просто о способности придавать мышлению форму логически правильного умозаключения, удостоверяющего истинность представлений о вещах в их наличествующем положении и действительном ходе. Не исчерпывается можествование мыслящего проникновения вдаль и рефлексией, хотя бы та выступала в своей основополагающей способности критически выверять самые формообразующие начала, в которых мышление обретает возможность истинных выводов о действительно-наличном порядке представляемой реальности. Так же и в диалектике, как движении к тому единству, в котором схватываются сложные и противоречивые отношения исторической действительности и процессов её логически правильного и рефлексивно обоснованного осмысления, даже в этом движении ещё не вполне проявлено всё целое, в котором заключено простирающееся вдаль можествование мысли.
Ближе к самой сути такого проникновения интуиция, способная сконцентрировать эту цельность мышления и, объяв исторически и логически действительное, высветить сущностно возможное в наличии и ходе вещей. Однако и интуитивное проникновение к такой возможности не исчерпывает всю проникающе-дальнобойную мощь мысли.
При том, что в формально-логическом, рефлексивном, диалектическом и интуитивном способах мышления, конечно же, присутствуют его сущностные потенциалы, здесь ещё не вполне явлена способность бытия самого мыслящего. Но явлен только такой способ бытия человека, в котором он, отвоёвывает возможности своего исторического существования у мира, представляя его как объект и противопоставляя ему себя в качестве субъекта.
Человек многого добился на этом пути. Но насколько велики были эти достижения, настолько велик оказался соблазн отождествления человеческого бытия с теоретическим и практическим можествованием.
_Быть, значит, мочь_, таков был метафизически предельный вердикт человека на новейшем этапе его исторического пути. Полагая себя как автономно мыслящего и действующего субъекта, человек решал о способности своего бытия в целом (см. в тему - о принципе sapere aude в его новоевропейской трактовке). Это решение задавало перспективу теоретического и практического ответа на вопрос о человеческой сущности.
Среди множества идейно-концептуальных и общественно-практических вариаций такого ответа, проявилось два фундаментально антагонистичных миро-проекта. В 1-й половине ХХ века они оформились в виде
- советско-коммунистического миро-проекта России, выдвинувшейся в качестве сверхдержавного государства-семьи народов;
- фашистского миро-проекта Германии, утвердившей своё господство в Европе при поддержке империалистических мировых элит, - собственно, как ответ на вызов Красного миро-проекта.
Советско-коммунистический миро-проект основывался на следующих историософско-метафизических позициях:
- общественно-исторический прогресс достигается человеком ценой отчуждения от своей сущности и взаимного отчуждения людей друг от друга в человеческих общностях; поэтому, во избежание полного расчеловечивания,
- совершенствование материально-технических средств освоения мира должно быть подчинено духовно-культурному совершенствованию через пробуждение и раскрепощение в каждом человеке его высших творческих способностей; тогда
- действительный прогресс, как движение вперёд и вверх, свидетельствуется состоянием общественных отношений, а именно, их коллективным устройством, воплощающим идеи равенства, братства и всечеловеческой солидарности.
Основополагающие позиции фашистского миро-проекта состояли в следующем:
- отчуждение заложено в самом человеке, а все пути общественно-исторического развития воспроизводят лишь вариации в достижении наиболее совершенных форм этого отчуждения;
- самая совершенная из этих форм состоит в тотальном господстве, в связи с чем, все возможные варианты ответов на вопрос о сущности человека суть производные от стремления к этому господству;
- образующееся на месте человеческой сущности Ничто становится началом, вокруг которого выстраивается иерархически-корпоративный формат общественных отношений.
Небывалое по своему масштабу и по своим техническим возможностям столкновение этих миро-проектов в начале 40-х годов прошлого века закончилось Победой советской сверхдержавы 9 мая 1945 года.
Историософско-метафизическая суть этой Победы сегодня - спустя 70 лет - только начинает более-менее отчетливо свидетельствоваться и становиться достоянием общественного сознания.
Однако приходит это свидетельство через крайне тревожные факты, говорящие о том, что, при всём всемирно спасительном значении этой Победы, фашистский миро-проект в целом не был побежден. И более того, вскоре обрел серьезную возможность реванша (см. д/ф "Фашизм-реваншизм-XXI"). Это, главным образом, было связано с разрушением сверхдержавного государства-семьи народов, учиненным предательской парт.элитой СССР в 90-х.
Вопрос о возможности реванша советско-коммунистического миро-проекта, прежде всего, адресует к возможности самого вопрошания. Той возможности, которая бы не позволила увести осмысление этого вопроса в русло заведомо бесплодном и бесплотном. Возможность такого упреждающего вопрошания осмысливается в серии проектно-аналитических циклов здесь. Более ёмкие выкладки по этому поводу были представлены в давешних _Апрельских син-тезисах_ здесь.
Здесь же коротко заметим, собственно, о цене вопроса.
Уразумение этой цены коренится в понимании такой вещи, по поводу которой совершенно неуместны дискуссионные разнотолки, но которая в то же время является предметом архиполемического разбирательства. Это, собственно, возможность дальнейшего исторического воплощения человеческой сущности. Возможность решения такой сверх-задачи коренится во внимании к способности _быть человеком_, что сопряжено с пониманием как способом бытия в мире (см. по вышеприведенной ссылке цикл _Любить, чтобы понять_, п.3.3.2.).
В качестве способа бытия, понимание составляет то метафизически предельное, чем определяется мощь нашего мышления. Проблема однако в том, что такой путь ведёт к ДОпонятийным корням и возможностям выражения мысли. И суть проблемы тогда в том, что понятийность слишком прочно сидит в нашем сознании и даже на его периферии. Т.е., зачастую, в тех или иных ситуациях, мы, даже не требуя определения понятий, как и вообще, избегая каких-то специфически понятийных наименований, всё равно строим своё мышление по схемам, отформатированным понятийно. И, зачастую, оказываемся в тупике (и в плане уразумения сообщенного смысла, и в плане его выражения) - именно потому, что высказывания не уложены в этот формат.
Разумеется, дело не в том, чтобы уйти от понятийного оформленного мышления, но в том, чтобы понятийные и иные способы выражения мысли были удостоверены в своей пред-структурированности пониманием, как средоточием способности быть человеком.
И вот, что наиболее ключевого по поводу этой возможности можно зафиксировать в контексте вышеизложенного наброска.
В словах из повести "А зори здесь тихие...", приведённых в эпиграфе, говорится о высвобождении возможности думать вдаль - на ту сторону. В этих словах, помимо предназначения воинского устава для того чтобы высвободить стратегическую комбинаторику мышления, позволяющую просчитать и упредить ходы врага, помимо этих значимых моментов, здесь звучит нечто более глубокое.
А именно - миро-проектность.
Миро-проектность - это черта исторического бытия человека, составляющая возможность его бытия в качестве субъекта в широком спектре когнитивных, практических, творческих аспектов его деятельности и развития. Будучи таковой, миро-проектность есть энергия самой понимающей способности быть человеком. Именно эта энергия, наполняя мировосприятие и мотивацию людей, становится мобилизующим и консолидирующим началом крупных общественно-исторических миро-проектов.
В миро-проектирующем отношении к реальности присутствует предусмотрение исторических смыслов бытия мира и человека. Предусматриваясь, эти смыслы становятся содержанием идей и основанием целеполагания в рамках политико-идеологического проектирования.
Если же целеполагающая воля отвращается от своей целестремительной направленности к смыслу, это приводит к уничтожению духовно-экзистенциального средоточия в бытии проектирующего субъекта. Собственно, такова экзистенциально-метафизическая динамика формирования фашистского миро-проекта. Свято место духовного начала заполняется здесь идентичностными суррогатами и начинает черпать мощь в витально-инстинктивной сфере человеческого естества.
Теряя смысловые ориентиры миро-проектирования и компенсируя их инфернально-фантомными проекциями, такой коллективный субъект способен достигать высокой степени мобилизации и консолидации.
Такая динамика способна быть поставлена на поток в масштабе глобального миро-устройства, в чём состоит историософско-метафизическая суть того вызова, который ныне брошен человечеству и мировой истории в лице неофашистского реванша.
Таким образом, с ужасом заглядывая по ту сторону исторического бытия человеком, мы способны встать в миро-проектирующее отношение к своему бытию, в котором его смыслы будут усмотрены как решающее в обретении судьбоносно-спасительной перспективы.
Проявить волю к этим смыслам, собрать себя, свои мысли, чувства, отношения, образ жизни, концентрируясь этим волевым устремлением, и благодаря этому, высвободиться для коллективного миро-проектного действа - в этом состоит соразмерный ответ на вызов исторической ситуации. Именно здесь обретается та проникающе-дальнобойная мощь мысли, которая приведёт к Победе Красной Весны Человечества!
С Днём Великой Победы!
И до встречи в СССР - по её окончательном свершении!