Информационное перемирие в Нью-Йорке
Тема для этого текста всплыла в рамках обсуждения переименования донецкого пгт Новогородское в пгт Нью-Йорк у моего сетевого друга dagrael .
Дело в том, что «Нью-Йорк» - это, таки, историческое название этого населенного пункта, но речь тут совсем не об этом, а о том, кто выступил инициатором этой идеи в Верховной Раде. Одним из депутатов, которые подали соответствующий законопроект, оказался Павло Кишкар, о котором наша Википедия пишет следующее: «командир групи інформаційної війни добровольчого батальйону «Донбас» Національної гвардії України». Опять же процитирую знающего военную сторону человека: «"командир групи інформаційної війни" звучит примерно как "директор Галактического вторжения в подвал"».
Словосочетание «информационная война» перед обычным обывателем рисует баталистические полотна, на которых информационные гаубицы проводят артиллерийскую подготовку перед наступлением информационной пехоты с обязательным прорывом информационного штрафбата при поддержке информационных фронтовых бомбардировщиков и массированного информационного десанта в тылу врага. Все это - не более, чем проекция очередного фильма про войну и еще более общая проекция в прошлое - другими словами, в историю.
Далеко не каждый украинский историк является патриотом, но каждый украинский патриот в обязательном порядке - хоть немного историк. Патриот может быть абсолютно равнодушным к будущему Украины, зато очень горячо интересуется ее прошлым. Еще недавно крупнейшие националистические организации страны планировали строить государство по заветам 80-летней давности. После Евромайдана тенденция несколько изменилась, но тени прошлого и до сих пор сидят в парламенте, в студиях политических ток-шоу, в редакциях многостраничных изданий и других местах, где куется общественное мнение. Поэтому и декоммунизацию у нас обсуждали гораздо больше, чем реформу образования или введение «ProZorro».
Почему все так - понять нетрудно. Вины историков здесь нет никакой - даже при большом желании они не смогли бы зажечь общество своей страстью к прошлому. От этого нас надежно предохраняет разрушенная система школьного образования, после которой маленьким украинцам еще долго не хочется брать в руки книги. Чрезмерный интерес к истории - результат потревоженной идентичности. Один английский историк назвал украинцев неожиданной нацией и был абсолютно прав. Прежде всего мы неожиданные сами для себя, а потому стараемся убедить в своей реальности и субъектности и себя, и окружающих.
Отсюда - патриотический фетиш прадавности, когда украинскую историю растягивают до Трипольской цивилизации, а лучше - до империи мифических укров (и этот мем, кстати, совсем не кремлевские тролли изобрели). Жажда составления списков героев и побед также продиктована скрытой неуверенностью в надежности оснований для нашего существования, что вызывает к жизни довольно смешные противостояния (см. "Укры vs росы")
Кроме того, история - это форма коллективных воспоминаний, а именно память лежит в основе нашей идентичности. Потеря памяти приводит к расстройству личности, ибо без воспоминаний ответ на вопрос «Кто ты?» становится почти бессмысленным. Однако память - это еще не все. Личность, хотя и основанная на прошлом, развивается только в действии, а действие всегда разворачивается в настоящем времени с прицелом на время грядущее. Именно поэтому люди, которые живут своим прошлым, производят столь гнетущее впечатление. Погруженные в воспоминания и рефлексии, они раз за разом проживают одни и те же события и все больше дезориентируются в настоящем.
Нередко можно услышать, что народ, который не знает истории, обречен повторять старые ошибки. Кому именно принадлежит этот афоризм - точно не известно (Бисмарку, наверное). Но известно, что история не ходит по кругу и каждый исторический момент является уникальным. Поэтому в истории нельзя найти рецептов решения сегодняшних проблем, а тем более - проблем дня грядущего. Пытаясь делать далеко идущие выводы из прошлого, мы бессознательно подтасовываем еще и собственное будущее. Тем более, что эти выводы обычно базируются на притянутых за уши аналогиях.
Фетишизация прошлого подталкивает продолжать дело победоносных предков, какой бы бесполезно, бессмысленной или даже преступной она не была. Например, победоносно завершить войны, развязанные дедами-прадедами, даже если причины конфликтов давно исчерпаны, а обстоятельства кардинально изменились. Поэтому слишком увлечены историей народа нередко попадают в ситуацию, когда мертвые хватают за ноги живых.
В патриотических кругах это называется сакральным единством «мертвих, живих і ненароджених». Причем главные в этой триаде - мертвые, которые накладывают на грядущие поколения определенные обязанности и задают им определенный вектор движения. Ирония в том, что на самом деле мертвые ни в чем не виноваты - общество само придумывает себе обязанности перед победоносными предками. Поэтому высвободиться из-под контроля истории возможно - достаточно перенести фокус внимания на будущее.
А Донбасс, кажется, заслужил свой персональный Нью-Йорк, хотя его, кажется, этот поселок будут продолжать по привычке называть «Фенольная» (местная железнодорожная станция).
