Назавтра ждёт его расстрел - а он и в ус не дунет…
Предыдущая часть темы - вот здесь.
************************
Открывая позапрошлым постом тему "Поговорить про Анъе", мы взяли в качестве эпиграфа первую строфу стихотворения, которое вместе со Старшим сочинили в честь Анъе в тюрьме, буквально перед самим судом. Вот оно целиком:
Кто этот мерзкий человек,
Который замедляет бег
Истории народа?
Разлёгся он среди тюрьмы,
И наши лучшие умы
Ему слагают оды.
Как он коварен и хитёр!
Он в порошок бы всех растёр,
Да лень ему возиться.
На завтрак, ужин и в обед
Он кровь студентов много лет
Лакает как водицу.
Родной приют ему - тюрьма.
Все сатанисты без ума,
Студенты и подруги.
Они в нём видят целый клад,
Они пожрать его хотят
И просят на поруки.
Он не напишет ни строки.
Кругом толпятся дураки,
Их разве что в аду нет.
Но он изрядно постарел -
Назавтра ждёт его расстрел,
А он и в ус не дунет…
5 сентября 01 по ЧМ - 1 июля 1981
Что имеет смысл изложить в качестве примечания?
Ну, про кровь студентов должно быть понятно - не зря же мы в прошлом посте приводили монолог Тэра:) - а вот про сатанистов и подруг надо объяснять отдельно. Начнём с последнего пункта.
"Подруги" (изначально - "Подруги Мадам Бриджит") - так именовалось весьма специфическое движение арийских женщин, возникшее весной 01 по ЧМ и набравшее максимум популярности к концу лета того же года, то есть как раз ко времени суда. Основательницей сего движения, точнее говоря - сего сообщества, была некто Бриджитта, именуемая Мадам Бриджит (-т) или попросту Мадам - когда Бриджит была в зените славы, никому не приходило в голову воспринимать слово "Мадам" как указание на какую-нибудь другую, простую-обыкновенную мадам с маленькой буквы:)
Смело можно сказать, что специфика движения подруг в большой мере определялась именно тем, какую роль играла в нём лично Мадам - значение её персоны в сообществе было куда больше, чем значение исповедуемой подругами идеологии, тем более что идеология их была невнятно-эклектичной: своеобразная религиозность, стремление к избранничеству, мужененавистничество. Наиболее краткое объяснение сути сего явления сводится к тому, что Бриджитт была рупором Суперсистемы, точнее, целого ряда действовавших через Суперсистему сил; опьянённая ролью "орудия провидения", летящая на гребнях незримых волн, она опьяняла этим же ощущением соратниц, которые к ней присоединялись. Покинувшие скучную, убогую, душную жизнь женщины через общение с Мадам получали доступ к Суперсистеме - а точнее говоря, Суперсистема получала доступ к ним, и они наслаждались неведомым доселе чувством избранничества и всевластия, до поры до времени не задумываясь о том, чем этот кайф может быть оплачен.
Социальная подоплёка успеха движения подруг состояла в том, что в эпоху вокруг Черты Мира многие арийские женщины оказались в неудобном, некомфортном, неудовлетворительном для себя положении - не нашли себя в браке (побывали замужем неудачно или вовсе замуж не хотели), не ощущали призвания становиться свободными женщинами, не готовы были сменить конфессию, чтобы уйти в храм, не находили достаточно контакта со студентами, чтобы перейти в разряд студенток - ну и, наконец, не имели ни малейшего представления о том, как в нынешней ситуации обустроить счастливую жизнь самостоятельно, в одиночку. Если иметь в виду тему противостояния Атлантики и Ортодоксии, то можно сказать, что наиболее восприимчивыми к проповеди Мадам были неудачливые и недовольные чада Ортодоксии - девушки и женщины, которые толком не доверяли ни миру, ни себе, пускаться в неизведанный путь не решались, однако оставаться на месте, где всё уже было постылым, тоже не могли. Идеология, которую предлагала им Бриджитт, не ломала их исходных представлений о иерархически упорядоченной структуре мира, однако в этой иерархии они наконец-то обретали достойное место - рядом с обожаемой Мадам, фактически наместницей Бога на земле - и могли смотреть на весь окружающий мир свысока. Такой взлёт самооценки плюс шквал эмоций, который они получали в общении с Суперсистемой, заставлял этих несчастных игнорировать тот факт, что их используют в довольно-таки грязных политических играх.
Нетрудно догадаться, что Мадам и её подруги оказались ближайшими союзницами Лидера и Ко - и всячески плели интриги против военных и против свободных женщин, а также выступали в качестве "гласа одобряющего / осуждающего народа" во всех ситуациях, где требовалась массовка. Помимо всего прочего, подругами была организована сеть бесплатных столовых, через которые они стремились вербовать новых соратниц; в этих точках круглые сутки транслировались записи речей Бриджитты - однако той же силой воздействия, какое давали её проповеди вживую, они не обладали, так что народ ходил туда скорее покушать, чем послушать. По Центру гуляла карикатурочка, на которой Бриджитт высовывалась из-под крышки большой кастрюли с половником - толстая, тестообразная, с угрожающе-слащавой улыбкой - и подпись под картинкой гласила: "Приходите в гости к нам - вас попотчуют Мадам!"
Разумеется, в тюрьму к нам они тоже наведывались - и сама Бриджитт, и её товарки. Вспоминаю момент, как Мадам вошла, и я моментально сделал вид, что сплю - зато Анъе в высшей степени учтиво пролялякал с ней целый час, благочестиво вздыхая и цитируя Священную Книгу, что и дало нам со Старшим повод написать вышеозначенные строки о подругах, которые-де от Анъе без ума. Лидер, кстати, тоже отразил факт посещения себя-узника подругами в стихах - но, как я уже говорил, сделал это не во время заключения, а позже:
…Очи мои гаснут, руки мои слабы.
А ко мне всё ходят ох и гадкие же бабы!
Ничего себе херувимы-серафимы
Для того кто умирает жаждой правды весь палимый…
(из стихотворения "Ничего себе, или Размышления узника")
Для полноты картины следует добавить, что и Лидер, и Бриджитт (впрочем, точно так же, как и Робин, и Анъе, и я, да и вообще - кто у нас не? :)) - люди своеобразного происхождения и причудливой судьбы, которых сети Суперсистемы зацепляли совершенно не случайно и которым пришлось приложить немало усилий, чтобы научиться строить жизнь независимо от этих сетей. И про Лидера, и про Бриджитту надо было бы рассказывать отдельно, они того стоят - сейчас же скажу лишь, что в конечном итоге они таки составили пару и поженились. Поначалу они просто союзничали и по этому поводу изображали несуществующую дружбу и приязнь - однако потом, когда оба потерпели политический крах и вдобавок разболелись из-за контактов с Суперсистемой, их общение стало искренним, и они обрели друг в друге близких. А движение подруг постепенно переформатировалось из агрессивного в мирное - нечто в том же духе, какими бывают обычные студенческие сообщества.
************************
Примечание:
"да и вообще - кто у нас не?.." -
...Дети Атлантики, дети дорожных костров, дети мимоидущего Охры, поющего Охры - всé они, всé мы!.. Высокие Грифоны и бесстыдники-Артигемόны, их подгорный котёл с бульонными тётками и Неясыти с плётками, царевичи-Таголúны и фигурки из храмовой глины… Все, все, все! - и неважно, кто старше его, кто моложе: дом, построенный Охрой, когда отбыли заложившие здесь фундамент - егό дом, живущие в этом доме - егό дети...
("Песнь дороги в Доме Страха и в Райском Саду")
...Нет среди нас таких, кто бы не был потомком особого рода: все мы, живущие здесь - дети Охры, все - избранники ветра, огня и пути. Всякий род, всходящий на этой земле - род особый; каждый рождающийся волен без счёта, пригоршней черпать сокровища предков, выбирая в них то, что по сердцу именно ему, дополняя их тем, что ответно рождается именно в его сердце. Тысячи славных родов, тысячи поколений: двое рождённых в один час, из одной утробы протянут руки во тьму - и выловят совсем разное, разные линии предков высветятся в их судьбе, разные струны даров запоют в их естестве. Более того: каждый рождающийся волен сказать "я - никто, мой род начинается мной, мой отсчёт ведётся с нуля!" - и сей выбор будет не менее благословен, не менее одобрен предками, чем желание следовать дорогой любого из них. Такой выбор зовётся выбором белого человека - и открывает миру новые, не изведанные доселе тропы...
("Менгры пятнистые, вольные странники")
************************
Теперь про сатанистов.
По целому ряду причин соотношения между религией верных, то есть исходной религией Завета, и религией Нового Завета, то есть христианством, на протяжении истории Арийского государства были очень сложными, неоднозначными - две эти родственные ветки то сближались, то непримиримо отвращались друг от друга. На последнем историческом этапе уровень забвения корней и общей дикости был так высок, что северные арийцы-христиане вообще не очень понимали, что там делается на этом ихнем Юге - и полагали всех южан, которые не являются христианами, за сатанистов, не отличая просвещённых, облечённых саном служителей Властелина от дикарей-ю/а, склонных впадать в поклонение любым эффектно являющим себя силам. И то сказать, какой резон пенять на северян, если отношение к служителям Властелина как к сатанистам бытовало даже и на самом Юге - особенно в тех слоях, которые были далеки от традиционно связанных с храмами семейств. Попросту говоря, термином "сатанисты" северяне обозначали южан, которые исповедовали нечто отличное от христианства (или как бы типа христианства:)), то есть тех, кто в северном понимании были "не как все".
(О Системе, то есть Братстве служителей Властелина, можно прочитать вот здесь;
про ю/а - например, вот здесь)
В нашем со Старшим стихотворении под "сатанистами" имеются в виду специфические южане, которые на том этапе и впрямь жгуче интересовались Анъе - причём в их число входили довольно-таки разные люди: от дикарей-ю/а (часть из которых были сторонниками Анъе и даже составляли "его армию" на Юге, а часть - противниками) до настоящих служителей, то есть храмовых посвящённых, у которых были на Анъе свои виды: на определённом этапе группа экстремистов-служителей объявила Анъе так называемым Наместником, то есть лицом, на котором временно почиет особая благодать Бога Вышнего и которое может ответить на волнующие Систему вопросы. Интересы и понятия самого Анъе их не волновали ничуть - они рвались сделать его священным орудием собственных разборок. Одно время всякая такая публика преследовала Анъе буквально всюду - догоняли на улицах, ловили в подъездах, влезали в окна… Нам оставалось лишь веселиться, отмахиваясь от этих посетителей как от назойливых мух, и прикалываться насчёт того, что дьяволопоклонники-сатанисты надеются подобраться к Анъе поближе, отсечь у него его мужскую честь и пожрать отсечённое с целью преисполниться особых сил. Строчки "они в нём видят целый клад, они пожрать его хотят" - как раз вот про это:) Помнится, как-то раз Робин уверял, что, мол, по окончании функции Наместника прежнего Наместника не убивают, а… хм… лишают определённых качеств, кои (качества) и выставляют в святилище для всеобщего обозрения; и что когда так поступят с Анъе - он, Робин, непременно посетит это святилище и, войдя, прямо с порога воскликнет: "Только и всего?!" - что бы он там ни увидел!..
Ужасно забавно, что прошло не более полугода, как мы (мы - это сперва мы со Старшим, а затем и вся наша компания подтянулась) уже всерьёз познакомились с богословием и богослужением Системы, воспылали ко всему этому страстной любовью, приняли посвящение в сан и начали спешно благоустраивать отношения между старой и новой ветками одной и той же религии. Всё это было захватывающе и прикольно, но повествование об этом придётся отложить на какой-нибудь другой раз.
Строчка "Он не напишет ни строки" - фактически дразнильно-провокационная:) Суть дела в том, что на одну брошюру с обзором социально-политической ситуации мы Анъе уже раскрутили (он накатал текстик буквально за полдня, а наши друзья на воле его распечатали) - и подзуживали его сварганить что-нибудь ещё, дабы отвлечься от печали и заодно побудить к размышлениям общественность. Так что мы его тормошили, а ему неохота было этим заниматься, хотя по поводу означенной брошюры мы с ним успели неплохо повеселиться - в частности, он захотел, чтобы я придумал его работе заглавие и эпиграф, и я привлёк для этого культурные реалии Земли-здешней. Для титульного листа я использовал названия философских трудов, которые на тот момент лезли у меня из ушей, ибо на Земле-здешней я как раз проходил по соответствующей теме обучение - саму брошюру наименовал "С чего начать?" с подзаголовком "Капитал. Посвящается Святому Семейству" (что оказалось весьма интригующим и в самом деле побудило общественность поразмышлять о том, что за намёки тут скрыты:)), а в качестве двух эпиграфов взял также хорошо известные на моей первой родине стихи: первым эпиграфом - тот, который "Возникай, содружество ворона с бойцом…", вторым - тот, который "А бойтесь единственно только того, кто скажет: "Я знаю, как надо!"" И то, и другое было для нас вполне актуально.
Что касается темы "Назавтра ждёт его расстрел" - иначе говоря, вопроса о том, сколь серьёзно мы относились к перспективе осуждения и приговора - то тут всё достаточно заковыристо. Говорить за Анъе не возьмусь, тем более всё это было уж здорово давно, однако наиболее вероятно, что он рассматривал ситуацию с пессимистическим стоицизмом маргинала - "скорей всего умрём, но напоследок успеем повеселиться"; для меня же всё выглядело несколько иначе.
С одной стороны, я никогда не забывал, что параллельно с жизнью на Земле Алестры у меня имеется другая жизнь (с изучением марксистско-ленинской философии, гыгыгы:)) - то есть, кагрится, "весь я не умру, душа в заветной лире" и так далее (вот интересно, кстати, кого требуется душить в заветной лире, чтобы не умереть целиком?..) - с другой же стороны, жизнь на Земле Алестры всегда представляла для меня куда большее значение, чем жизнь в мире первого рождения, и распрощаться с этой жизнью я был, мягко говоря, не готов.
С одной стороны, если бы нас и в самом деле приговорили к смерти - то это недвусмысленно означало бы, что нас тут видеть не хотят: мол, знаем, что вы всё равно оживёте - ну так оживляйтесь где хотите, а у нас больше не отсвечивайте, вон Бог, а вон порог!.. - и уважение к чувствам соотечественников требовало бы уйти по меньшей мере с Арийской Территории; с другой же стороны - нашлись ли бы у нас вообще силы жить после того как нас отвергли бы, изгнали бы те, кого мы считали своими братьями, своими близкими?.. Не больше ли была бы вероятность впасть в отчаяние - и рухнуть в какую-нибудь распоследнюю дыру мироздания, желая лишиться бытия и своим крахом отомстить вселенной, как это произошло на заре веков с Бражником Денницей?..
С одной стороны, для меня была нестерпимой мысль о том, что будет с моей страной, когда власть в ней захватят сволочи типа господина Лидера - во что превратятся наши люди, во что превратится наша земля, жизнь Приморья покажется райским садочком!.. - с другой стороны (и не в последнюю очередь благодаря выходкам Тэра:)) всё окружающее мне то и дело представлялось фарсом - и я начинал наяривать в хохмах, раздувая пламя веселья подобно огню придорожного костра. В такие минуты мне становилось очевидно, что совсем неважно, каким видится нам отдалённое будущее - а важно, важнее всего на свете лишь то, что происходит сейчас, прямо сейчас: откровенный разговор с другом или врагом, поделенная на двоих фляжка, общая ржачка с охранниками в туалете.
А потом было два дня открытого для всех желающих заседания, когда про нас четверых наговорили столько хорошего и плохого, сколько мы не слыхивали сроду, а ещё - практически с самого начала заседания - была установлена Черта Мира; а потом наступил третий день, когда трибунал объявил, что сейчас будет зачитывать свои решения насчёт каждого из нас по отдельности, а народ пусть голосует - кто согласен с решением трибунала, пусть встанет, чтобы удобнее было считать голоса.
И затем про каждого из нас поочерёдно объявили - оправдать! - и мы четверо замерев смотрели, как люди в зале вставали, то медленнее, то быстрее; дольше всех была пауза насчёт Лидера, потому что за эти дни выяснилось уж очень много пакостей, которые он скрывал - зал накрыла звенящая тишина, и тут чей-то глухой, но решительный голос негромко сказал: "Господа, мы должны встать!" Кресла ахнули, отпуская сиденья - люди стали вставать, трибунал объявил: "Довольно, оправдан!" - Лидер, кажется, изобразил обморок, ну а я в самом деле рухнул без чувств и пришёл в себя лежащим на чёрном бархате судебного стола - что знаменовало не похороны, а начало попойки.
Вот на этом я, пожалуй, и прерву свой рассказ:)
************************
К оглавлению написанной части "Черты Мира"
************************
Открывая позапрошлым постом тему "Поговорить про Анъе", мы взяли в качестве эпиграфа первую строфу стихотворения, которое вместе со Старшим сочинили в честь Анъе в тюрьме, буквально перед самим судом. Вот оно целиком:
Кто этот мерзкий человек,
Который замедляет бег
Истории народа?
Разлёгся он среди тюрьмы,
И наши лучшие умы
Ему слагают оды.
Как он коварен и хитёр!
Он в порошок бы всех растёр,
Да лень ему возиться.
На завтрак, ужин и в обед
Он кровь студентов много лет
Лакает как водицу.
Родной приют ему - тюрьма.
Все сатанисты без ума,
Студенты и подруги.
Они в нём видят целый клад,
Они пожрать его хотят
И просят на поруки.
Он не напишет ни строки.
Кругом толпятся дураки,
Их разве что в аду нет.
Но он изрядно постарел -
Назавтра ждёт его расстрел,
А он и в ус не дунет…
5 сентября 01 по ЧМ - 1 июля 1981
Что имеет смысл изложить в качестве примечания?
Ну, про кровь студентов должно быть понятно - не зря же мы в прошлом посте приводили монолог Тэра:) - а вот про сатанистов и подруг надо объяснять отдельно. Начнём с последнего пункта.
"Подруги" (изначально - "Подруги Мадам Бриджит") - так именовалось весьма специфическое движение арийских женщин, возникшее весной 01 по ЧМ и набравшее максимум популярности к концу лета того же года, то есть как раз ко времени суда. Основательницей сего движения, точнее говоря - сего сообщества, была некто Бриджитта, именуемая Мадам Бриджит (-т) или попросту Мадам - когда Бриджит была в зените славы, никому не приходило в голову воспринимать слово "Мадам" как указание на какую-нибудь другую, простую-обыкновенную мадам с маленькой буквы:)
Смело можно сказать, что специфика движения подруг в большой мере определялась именно тем, какую роль играла в нём лично Мадам - значение её персоны в сообществе было куда больше, чем значение исповедуемой подругами идеологии, тем более что идеология их была невнятно-эклектичной: своеобразная религиозность, стремление к избранничеству, мужененавистничество. Наиболее краткое объяснение сути сего явления сводится к тому, что Бриджитт была рупором Суперсистемы, точнее, целого ряда действовавших через Суперсистему сил; опьянённая ролью "орудия провидения", летящая на гребнях незримых волн, она опьяняла этим же ощущением соратниц, которые к ней присоединялись. Покинувшие скучную, убогую, душную жизнь женщины через общение с Мадам получали доступ к Суперсистеме - а точнее говоря, Суперсистема получала доступ к ним, и они наслаждались неведомым доселе чувством избранничества и всевластия, до поры до времени не задумываясь о том, чем этот кайф может быть оплачен.
Социальная подоплёка успеха движения подруг состояла в том, что в эпоху вокруг Черты Мира многие арийские женщины оказались в неудобном, некомфортном, неудовлетворительном для себя положении - не нашли себя в браке (побывали замужем неудачно или вовсе замуж не хотели), не ощущали призвания становиться свободными женщинами, не готовы были сменить конфессию, чтобы уйти в храм, не находили достаточно контакта со студентами, чтобы перейти в разряд студенток - ну и, наконец, не имели ни малейшего представления о том, как в нынешней ситуации обустроить счастливую жизнь самостоятельно, в одиночку. Если иметь в виду тему противостояния Атлантики и Ортодоксии, то можно сказать, что наиболее восприимчивыми к проповеди Мадам были неудачливые и недовольные чада Ортодоксии - девушки и женщины, которые толком не доверяли ни миру, ни себе, пускаться в неизведанный путь не решались, однако оставаться на месте, где всё уже было постылым, тоже не могли. Идеология, которую предлагала им Бриджитт, не ломала их исходных представлений о иерархически упорядоченной структуре мира, однако в этой иерархии они наконец-то обретали достойное место - рядом с обожаемой Мадам, фактически наместницей Бога на земле - и могли смотреть на весь окружающий мир свысока. Такой взлёт самооценки плюс шквал эмоций, который они получали в общении с Суперсистемой, заставлял этих несчастных игнорировать тот факт, что их используют в довольно-таки грязных политических играх.
Нетрудно догадаться, что Мадам и её подруги оказались ближайшими союзницами Лидера и Ко - и всячески плели интриги против военных и против свободных женщин, а также выступали в качестве "гласа одобряющего / осуждающего народа" во всех ситуациях, где требовалась массовка. Помимо всего прочего, подругами была организована сеть бесплатных столовых, через которые они стремились вербовать новых соратниц; в этих точках круглые сутки транслировались записи речей Бриджитты - однако той же силой воздействия, какое давали её проповеди вживую, они не обладали, так что народ ходил туда скорее покушать, чем послушать. По Центру гуляла карикатурочка, на которой Бриджитт высовывалась из-под крышки большой кастрюли с половником - толстая, тестообразная, с угрожающе-слащавой улыбкой - и подпись под картинкой гласила: "Приходите в гости к нам - вас попотчуют Мадам!"
Разумеется, в тюрьму к нам они тоже наведывались - и сама Бриджитт, и её товарки. Вспоминаю момент, как Мадам вошла, и я моментально сделал вид, что сплю - зато Анъе в высшей степени учтиво пролялякал с ней целый час, благочестиво вздыхая и цитируя Священную Книгу, что и дало нам со Старшим повод написать вышеозначенные строки о подругах, которые-де от Анъе без ума. Лидер, кстати, тоже отразил факт посещения себя-узника подругами в стихах - но, как я уже говорил, сделал это не во время заключения, а позже:
…Очи мои гаснут, руки мои слабы.
А ко мне всё ходят ох и гадкие же бабы!
Ничего себе херувимы-серафимы
Для того кто умирает жаждой правды весь палимый…
(из стихотворения "Ничего себе, или Размышления узника")
Для полноты картины следует добавить, что и Лидер, и Бриджитт (впрочем, точно так же, как и Робин, и Анъе, и я, да и вообще - кто у нас не? :)) - люди своеобразного происхождения и причудливой судьбы, которых сети Суперсистемы зацепляли совершенно не случайно и которым пришлось приложить немало усилий, чтобы научиться строить жизнь независимо от этих сетей. И про Лидера, и про Бриджитту надо было бы рассказывать отдельно, они того стоят - сейчас же скажу лишь, что в конечном итоге они таки составили пару и поженились. Поначалу они просто союзничали и по этому поводу изображали несуществующую дружбу и приязнь - однако потом, когда оба потерпели политический крах и вдобавок разболелись из-за контактов с Суперсистемой, их общение стало искренним, и они обрели друг в друге близких. А движение подруг постепенно переформатировалось из агрессивного в мирное - нечто в том же духе, какими бывают обычные студенческие сообщества.
************************
Примечание:
"да и вообще - кто у нас не?.." -
...Дети Атлантики, дети дорожных костров, дети мимоидущего Охры, поющего Охры - всé они, всé мы!.. Высокие Грифоны и бесстыдники-Артигемόны, их подгорный котёл с бульонными тётками и Неясыти с плётками, царевичи-Таголúны и фигурки из храмовой глины… Все, все, все! - и неважно, кто старше его, кто моложе: дом, построенный Охрой, когда отбыли заложившие здесь фундамент - егό дом, живущие в этом доме - егό дети...
("Песнь дороги в Доме Страха и в Райском Саду")
...Нет среди нас таких, кто бы не был потомком особого рода: все мы, живущие здесь - дети Охры, все - избранники ветра, огня и пути. Всякий род, всходящий на этой земле - род особый; каждый рождающийся волен без счёта, пригоршней черпать сокровища предков, выбирая в них то, что по сердцу именно ему, дополняя их тем, что ответно рождается именно в его сердце. Тысячи славных родов, тысячи поколений: двое рождённых в один час, из одной утробы протянут руки во тьму - и выловят совсем разное, разные линии предков высветятся в их судьбе, разные струны даров запоют в их естестве. Более того: каждый рождающийся волен сказать "я - никто, мой род начинается мной, мой отсчёт ведётся с нуля!" - и сей выбор будет не менее благословен, не менее одобрен предками, чем желание следовать дорогой любого из них. Такой выбор зовётся выбором белого человека - и открывает миру новые, не изведанные доселе тропы...
("Менгры пятнистые, вольные странники")
************************
Теперь про сатанистов.
По целому ряду причин соотношения между религией верных, то есть исходной религией Завета, и религией Нового Завета, то есть христианством, на протяжении истории Арийского государства были очень сложными, неоднозначными - две эти родственные ветки то сближались, то непримиримо отвращались друг от друга. На последнем историческом этапе уровень забвения корней и общей дикости был так высок, что северные арийцы-христиане вообще не очень понимали, что там делается на этом ихнем Юге - и полагали всех южан, которые не являются христианами, за сатанистов, не отличая просвещённых, облечённых саном служителей Властелина от дикарей-ю/а, склонных впадать в поклонение любым эффектно являющим себя силам. И то сказать, какой резон пенять на северян, если отношение к служителям Властелина как к сатанистам бытовало даже и на самом Юге - особенно в тех слоях, которые были далеки от традиционно связанных с храмами семейств. Попросту говоря, термином "сатанисты" северяне обозначали южан, которые исповедовали нечто отличное от христианства (или как бы типа христианства:)), то есть тех, кто в северном понимании были "не как все".
(О Системе, то есть Братстве служителей Властелина, можно прочитать вот здесь;
про ю/а - например, вот здесь)
В нашем со Старшим стихотворении под "сатанистами" имеются в виду специфические южане, которые на том этапе и впрямь жгуче интересовались Анъе - причём в их число входили довольно-таки разные люди: от дикарей-ю/а (часть из которых были сторонниками Анъе и даже составляли "его армию" на Юге, а часть - противниками) до настоящих служителей, то есть храмовых посвящённых, у которых были на Анъе свои виды: на определённом этапе группа экстремистов-служителей объявила Анъе так называемым Наместником, то есть лицом, на котором временно почиет особая благодать Бога Вышнего и которое может ответить на волнующие Систему вопросы. Интересы и понятия самого Анъе их не волновали ничуть - они рвались сделать его священным орудием собственных разборок. Одно время всякая такая публика преследовала Анъе буквально всюду - догоняли на улицах, ловили в подъездах, влезали в окна… Нам оставалось лишь веселиться, отмахиваясь от этих посетителей как от назойливых мух, и прикалываться насчёт того, что дьяволопоклонники-сатанисты надеются подобраться к Анъе поближе, отсечь у него его мужскую честь и пожрать отсечённое с целью преисполниться особых сил. Строчки "они в нём видят целый клад, они пожрать его хотят" - как раз вот про это:) Помнится, как-то раз Робин уверял, что, мол, по окончании функции Наместника прежнего Наместника не убивают, а… хм… лишают определённых качеств, кои (качества) и выставляют в святилище для всеобщего обозрения; и что когда так поступят с Анъе - он, Робин, непременно посетит это святилище и, войдя, прямо с порога воскликнет: "Только и всего?!" - что бы он там ни увидел!..
Ужасно забавно, что прошло не более полугода, как мы (мы - это сперва мы со Старшим, а затем и вся наша компания подтянулась) уже всерьёз познакомились с богословием и богослужением Системы, воспылали ко всему этому страстной любовью, приняли посвящение в сан и начали спешно благоустраивать отношения между старой и новой ветками одной и той же религии. Всё это было захватывающе и прикольно, но повествование об этом придётся отложить на какой-нибудь другой раз.
Строчка "Он не напишет ни строки" - фактически дразнильно-провокационная:) Суть дела в том, что на одну брошюру с обзором социально-политической ситуации мы Анъе уже раскрутили (он накатал текстик буквально за полдня, а наши друзья на воле его распечатали) - и подзуживали его сварганить что-нибудь ещё, дабы отвлечься от печали и заодно побудить к размышлениям общественность. Так что мы его тормошили, а ему неохота было этим заниматься, хотя по поводу означенной брошюры мы с ним успели неплохо повеселиться - в частности, он захотел, чтобы я придумал его работе заглавие и эпиграф, и я привлёк для этого культурные реалии Земли-здешней. Для титульного листа я использовал названия философских трудов, которые на тот момент лезли у меня из ушей, ибо на Земле-здешней я как раз проходил по соответствующей теме обучение - саму брошюру наименовал "С чего начать?" с подзаголовком "Капитал. Посвящается Святому Семейству" (что оказалось весьма интригующим и в самом деле побудило общественность поразмышлять о том, что за намёки тут скрыты:)), а в качестве двух эпиграфов взял также хорошо известные на моей первой родине стихи: первым эпиграфом - тот, который "Возникай, содружество ворона с бойцом…", вторым - тот, который "А бойтесь единственно только того, кто скажет: "Я знаю, как надо!"" И то, и другое было для нас вполне актуально.
Что касается темы "Назавтра ждёт его расстрел" - иначе говоря, вопроса о том, сколь серьёзно мы относились к перспективе осуждения и приговора - то тут всё достаточно заковыристо. Говорить за Анъе не возьмусь, тем более всё это было уж здорово давно, однако наиболее вероятно, что он рассматривал ситуацию с пессимистическим стоицизмом маргинала - "скорей всего умрём, но напоследок успеем повеселиться"; для меня же всё выглядело несколько иначе.
С одной стороны, я никогда не забывал, что параллельно с жизнью на Земле Алестры у меня имеется другая жизнь (с изучением марксистско-ленинской философии, гыгыгы:)) - то есть, кагрится, "весь я не умру, душа в заветной лире" и так далее (вот интересно, кстати, кого требуется душить в заветной лире, чтобы не умереть целиком?..) - с другой же стороны, жизнь на Земле Алестры всегда представляла для меня куда большее значение, чем жизнь в мире первого рождения, и распрощаться с этой жизнью я был, мягко говоря, не готов.
С одной стороны, если бы нас и в самом деле приговорили к смерти - то это недвусмысленно означало бы, что нас тут видеть не хотят: мол, знаем, что вы всё равно оживёте - ну так оживляйтесь где хотите, а у нас больше не отсвечивайте, вон Бог, а вон порог!.. - и уважение к чувствам соотечественников требовало бы уйти по меньшей мере с Арийской Территории; с другой же стороны - нашлись ли бы у нас вообще силы жить после того как нас отвергли бы, изгнали бы те, кого мы считали своими братьями, своими близкими?.. Не больше ли была бы вероятность впасть в отчаяние - и рухнуть в какую-нибудь распоследнюю дыру мироздания, желая лишиться бытия и своим крахом отомстить вселенной, как это произошло на заре веков с Бражником Денницей?..
С одной стороны, для меня была нестерпимой мысль о том, что будет с моей страной, когда власть в ней захватят сволочи типа господина Лидера - во что превратятся наши люди, во что превратится наша земля, жизнь Приморья покажется райским садочком!.. - с другой стороны (и не в последнюю очередь благодаря выходкам Тэра:)) всё окружающее мне то и дело представлялось фарсом - и я начинал наяривать в хохмах, раздувая пламя веселья подобно огню придорожного костра. В такие минуты мне становилось очевидно, что совсем неважно, каким видится нам отдалённое будущее - а важно, важнее всего на свете лишь то, что происходит сейчас, прямо сейчас: откровенный разговор с другом или врагом, поделенная на двоих фляжка, общая ржачка с охранниками в туалете.
А потом было два дня открытого для всех желающих заседания, когда про нас четверых наговорили столько хорошего и плохого, сколько мы не слыхивали сроду, а ещё - практически с самого начала заседания - была установлена Черта Мира; а потом наступил третий день, когда трибунал объявил, что сейчас будет зачитывать свои решения насчёт каждого из нас по отдельности, а народ пусть голосует - кто согласен с решением трибунала, пусть встанет, чтобы удобнее было считать голоса.
И затем про каждого из нас поочерёдно объявили - оправдать! - и мы четверо замерев смотрели, как люди в зале вставали, то медленнее, то быстрее; дольше всех была пауза насчёт Лидера, потому что за эти дни выяснилось уж очень много пакостей, которые он скрывал - зал накрыла звенящая тишина, и тут чей-то глухой, но решительный голос негромко сказал: "Господа, мы должны встать!" Кресла ахнули, отпуская сиденья - люди стали вставать, трибунал объявил: "Довольно, оправдан!" - Лидер, кажется, изобразил обморок, ну а я в самом деле рухнул без чувств и пришёл в себя лежащим на чёрном бархате судебного стола - что знаменовало не похороны, а начало попойки.
Вот на этом я, пожалуй, и прерву свой рассказ:)
************************
К оглавлению написанной части "Черты Мира"