Два ранних произведения В.А.Покровского и их архитектурный контекст. Ч. 3
А.В.Слёзкин
Два ранних произведения В.А.Покровского (церковь на Шлиссельбургских пороховых заводах и проект церкви в Кашине) и их архитектурный контекст
Опубликовано: Архитектурное наследство. Вып. 55. М., 2011. С. 282-305.
Продолжение статьи. Часть 3
Часть 1
Часть 2
Освящение церкви Петра и Павла на Шлиссельбургских пороховых заводах. 1907 г.
Церковь на пороховых заводах так же, как и храм в Пархомовке, вызвала ряд вариаций на тему своего архитектурного образа. Проект старообрядческой церкви в Балакове художника Ф.Ф. Федоровского (1908) [xxvi] следует избранному прототипу лишь на уровне заимствования форм завершения основного объема, при этом бросается в глаза пропорциональная несогласованность различных частей здания.
Камерной и упрощенно-грубоватой репликой на тему Петропавловской церкви была старообрядческая Успенская церковь в Нижнем Новгороде (1912-1914, Н.М. Вешняков), снесенная в 1965 г. [xxvii].Она унаследовала от прототипа главные узнаваемые черты - шатровое завершение на характерном двенадцатигранном барабане, щипцовые фронтоны с лопастями, разделенными обрывающимися лопатками.
Часовня-усыпальница А.Т. Колычева [xxviii] на Богородском кладбище в Москве (1908), несмотря на скромные размеры, отличается высокими художественными достоинствами, однако в научный оборот не введена, а автор ее проекта не установлен. Два яруса щипцов, параболическая форма оконных проемов, короткий барабан под шлемовидной главой, схематично прорисованные «новгородские» лопасти, кресты и нишки выдают влияние церкви на пороховых заводах.
Интересный пример творческого использования заимствованной формы содержится в проекте церкви в кубанской станице Старо-Джерельской (Старо-Джерелиевской) архитектора В.С. Турищева (1909) [xxix]. Центральный барабан монументального пятиглавого храма с уклоном стен, окнами в амбразурах и кокошниками-щипцами довольно близко повторяет барабан церкви на пороховых заводах, но несет не шатер, а шлемовидный купол. Монолитный четверик храма почти лишен декора, гротескным дополнением к нему служат крыльца с ползучими арками.
Опосредованное влияние Покровского заметно в проекте храма, составленном А.А. и В.А. Весниными в 1910 г. (в 1911 г. он публиковался как «проект церкви над святым источником» [xxx]; чертежи 1916 г. подписаны как «проект церкви при Большой кинешемской мануфактуре» [xxxi]). Об этом говорят не только крестообразная структура, ступенчатая композиция, новгородские и псковские детали, апсида с ложным деамбулаторием, но и явные аллюзии северного деревянного зодчества - тринадцать глав с лемеховым покрытием, отсылающие к онежским многоглавым храмам. В первую очередь это обе церкви Кижского погоста: от Преображенской идет пирамидальность композиции, а от Покровской - постановка глав над каждой гранью восьмерика. То есть, каменный храм имеет завершение по типу деревянного, что ставит проект Весниных методологически в один ряд с тем эскизом церкви на пороховых заводах, где она имеет кубоватое завершение.
Старообрядческая Георгиевская церковь в подмосковном селе Ново-Харитоново (1910-1912, Б.М. Великовский) [xxxii] обнаруживает преемственность по отношению к Петропавловской церкви в ступенчатой композиции, шатровом завершении, двух ярусах кокошников у основания шатра, форме крыльца. Однако Великовский прибегает к столь же высокой степени обобщения и гротеска, что и петербургские мастера - Аплаксин, Васильев, Гримм, из-за чего ново-харитоновский храм в московском контексте выглядит несколько необычно. Контрастное соотношение низкого основания и заостренного, высотно развитого завершения, а также темной меди покрытий и белых стен придает облику храма северный оттенок.
Церковь воскресения Христова в Сокольниках (1909-1913, П.А. толстых) дает самостоятельную, специфически московскую версию прочтения образа Петропавловской церкви. По структуре это кубический четырехстолпный храм с одной световой главой, увенчанной шатром, и восемью декоративными. Эта многоглавая, ступенчатая композиция, усложненная притвором, крыльцами и ложным деамбулаторием, внешне приближается к «храмам-градам». Силуэт, пропорции и прорисовка деталей завершения отсылают уже не к деревянным храмам Русского Севера, а к собору Покрова на Рву (Василия Блаженного) [xxxiii].
Очевидно, что на замысел архитектора оказал влияние не столько осуществленный вариант церкви на пороховых заводах, сколько первый ее проект 1902 года с тонким шатром и многоглавым завершением. Так же, как и сам Покровский, Толстых уходит от статичной правильности этого проекта с помощью усиления пластичности и гротеска, но совсем иначе. Распределение масс здания крайне неравномерно. В нижних частях архитектура Воскресенской церкви монументальна и декоративно сдержанна. Пластичность очертаний ползучих арок крылец, аркатур с бусинами, оконных проемов притвора и рисунка оконных переплетов лишь оттеняет гладкую «северную» холодность стен. В верхней же части, начиная с волнообразного абриса фронтонов, являющихся аллюзиями то ли новгородских лопастей, то ли очелий некоторых наличников XVII века, встречающихся, например, в Теремном дворце Московского Кремля, массы резко становятся легкими и динамичными. Однако вблизи игра разнообразных форм просто недоступна взору - возможно, это просчет архитектора.
К первоначальному проекту церкви на пороховых заводах восходит также неатрибутированный проект Успенской кладбищенской церкви в Армавире (в 1913 строилась, освящена в 1916, не сохранилась) [xxxiv]. Образец в данном случае был понят поверхностно; заметно отсутствие логической выстроенности элементов здания.
Под явным влиянием творчества В.А. Покровского сформировалась своеобразная и легко узнаваемая манера петербургского епархиального архитектора А.П. Аплаксина [xxxv]. Это влияние выразилось в основном в заимствовании некоторых архитектурных черт Петропавловской церкви на пороховых заводах. Аплаксин - единственный из последователей Покровского, уловивший генетическую связь Петропавловской церкви с деревянными храмами Русского севера. Хотя непосредственное заимствование форм наблюдается лишь в двух его работах - храмах в Гвоздно и при подворье Творожковского монастыря в Петербурге, другие произведения, появившиеся в короткий и самый плодотворный период 1909 - 1911 годов, поддерживают найденную стилистику и свободно развивают ее в направлении максимального обобщения прототипов. Характерной их чертой стали щипцы ломаной формы, напоминающие одновременно щипцы и шехтелевских павильонов, и деревянных храмов Заонежья, получившиеся в результате обшивки досками бочек, и сооружений немецкого югендстиля (а также рижских архитекторов, испытавших большое влияние этой школы модерна - А. Ванага, Э. Лаубе и К. Пекшена), и работ финских архитекторов. с постройками северного модерна произведения Аплаксина этого периода сближали предельная обобщенность исторических форм и общая суровость образа, которой способствовала немногочисленность разномасштабных деталей, а также обработка цокольной части зданий грубо отесанными гранитными блоками.
Выразительный силуэт церкви Космы и Дамиана в селе Гвоздно (ныне Гдовский район Псковской области, 1909 - 1912) [xxxvi] формировался высоким шатром с главой в окружении четырех декоративных угловых глав [xxxvii], звонницей с главкой над входом, крыльцом на северо-западном углу и часовней на юго-восточном. Однако «вторичность» образа гвоздненской церкви по отношению к церкви на пороховых заводах хорошо заметна. Именно к ней восходят и шатер, поставленный на два ряда кокошников, и форма главок на коротких барабанчиках. Щипцы и кокошники, еще не получившие специфической аплаксинской резкой ломаной формы, повторяют в упрощенном виде аналогичные детали Петропавловской церкви. Церковь в Гвоздно - единственная постройка Аплаксина, имеющая на фасадах стилизованные лопасти с обрывающимися лопатками. К боковым крыльцам церкви на пороховых заводах отсылает и форма звонницы. В целом же композиция церкви Космы и Дамиана совершенно иная, близкая к «кораблю» [xxxviii].
Более «отточенной» вариацией на ту же тему стала другая работа Аплаксина - церковь Петра митрополита Творожковского подворья в Петербурге (проект 1910, строительство 1911 - 1913). Асимметричный план церкви с южным приделом и звонницей на юго-западном углу вписан в квадрат. Придел выделен высоким щипцом ломаной формы, которому вторит гротескно вытянутый щипец звонницы, имеющий к тому же неравные скаты кровли. Угловые части четверика, увенчанные, так же, как и в Гвоздно, декоративными главами, трактованы как пилоны, вызывая ассоциации одновременно с собором Соловецкого монастыря [xxxix] и зданием Сецессиона в Вене Й.-М. Ольбриха. Геометрические формы приобрели остроту, а декор сведен к минимуму. У Покровского заимствован лишь общий силуэт храма [xl] с шатровым верхом на «двухъярусном» основании (у Аплаксина это лишь имитация ярусов с помощью ряда ложных кокошников-щипцов). Особую выразительность храму придавали элементы отделки - чешуйчатое покрытие глав, подзоры карнизов, козырек над входом, цветные пятна фресок [xli]. Сопоставление Петропавловской церкви в северо-восточном ракурсе с церковью Петра митрополита в юго-восточном наталкивает на предположение, что отправной точкой для Аплаксина стала именно та опубликованная в Ежегоднике общества архитекторов-художников за 1907 г. фотография церкви на пороховых заводах, на которой она снята с северо-востока [xlii]. Это вовсе не означает, что для составления собственного проекта Аплаксин пользовался всего одной фотографией шедевра Покровского, тем более что у церкви Петра митрополита в творчестве Аплаксина существует прямая предшественница - церковь в Гвоздно.
Немало общего с Петропавловской церковью можно найти в облике старообрядческой Знаменской церкви в Петербурге, спроектированной Д.А. Крыжановским. Годы строительства (1906-1907) обоих храмов совпадают, поэтому о прямом влиянии здесь можно говорить очень осторожно. Крыжановский, помимо публиковавшихся в ежегоднике общества архитекторов-художников эскизов 1906 года [xliii], мог познакомиться с проектом Петропавловской церкви в процессе профессиональных контактов, либо непосредственно видеть возводимый храм. Однако не подлежит сомнению, что общую стилистику и некоторые декоративные приемы Крыжановский воспринял именно от Покровского.
Знаменская церковь также имеет крестообразную структуру, правда, не выраженную в плане, близком к прямоугольнику. Пропорции здания гротескны - пятиглавие нарочито миниатюрно, и несущий его четверик, как справедливо заметил В.Г. Лисовский [xliv], «утонул» в окружающих пониженных частях с широкими килевидными фронтонами и «новгородскими» лопастями. Возможно, таким образом архитектор стилизовал перестройки, но монолитность объема церкви делает эту аллюзию откровенно театральной. Стилизованный «новгородский» декор (контррельефные кресты-голгофы, выемчатые орнаменты, надписи) играет важную роль в облике всего главного (южного, обращенного к улице) фасада. Углы четверика в подражание церкви на пороховых заводах оформлены как контрфорсы с декоративными композициями. Даже если Крыжановский не был знаком с проектом Петропавловской церкви и не видел ее во время строительства, этот прием он мог позаимствовать из упоминавшихся эскизов. Как и прототип, Знаменская церковь ярко иллюстрирует «северную» эстетику в неорусском стиле.
В одном из проектных вариантов, в целом близком к осуществленному, Знаменская церковь представлена с пятиглавием, развернутым по сторонам света. Важно, что при этом на четверик поставлена только центральная глава, а боковые расположены на коньках «ветвей креста». То есть, если мысленно заменить центральную луковичную главу на шатровое завершение, то силуэтное сходство с Петропавловской церковью будет довольно очевидным. Сильно упрощенной репликой этого нереализованного, но публиковавшегося [xlv] варианта можно считать Троицкую церковь в селе Уницы Кашинского р-на Тверской обл. (1911-1915, тверской епархиальный архитектор В.И. Назарин [xlvi]) - об этом пойдет речь позже, поскольку этот провинциальный памятник несет в себе и другие влияния.
Любопытно, что имеется еще один, более модерновый и свободный от влияния Покровского вариант проекта Знаменской церкви, значительно отличающийся от реализованного. В нем обращает на себя внимание оригинальность завершения основного объема одной большой главой на коротком барабане, поставленном на двухъярусное основание. Первый ярус образуют высокие щипцы с небольшим изломом в верхней части, прорезанные почти треугольными стрельчатыми окнами. Над этим ярусом возвышается второй - кокошники характерной для модерна приплюснутой формы. Звонница имеет пять пролетов вместо трех и похожа на звонницу Новгородского кремля. Крыльцо завершено щипцом вместо килевидного фронтона. Было бы интересно установить последовательность появления этих вариантов, хотя, вряд ли такое возможно. Велик соблазн предположить, что «модерновый» вариант - самый ранний, а затем Крыжановский изменил стилистику, вдохновившись новейшей работой коллеги.
Самостоятельное художественное значение имеет ограда Петропавловской церкви, переставшая быть ограждением в узком смысле - утилитарном и даже эстетическом. На символическом уровне она являлась «заставкой» храма, «титульным листом», если рассматривать его как книгу, знаком начала храмовой территории. Ее пилоны завершались вытянутыми килевидными щипцами - одинарными и строенными, напоминая киоты или части иконостаса.
Некоторые из них были украшены образами под навесами-козырьками с металлическими подзорами. На других были декоративные вставки с контррельефным стилизованным силуэтом храма [xlvii]. Представляется, что изображение на пилоне силуэта храма напрямую отсылает к приемам оформления царских врат иконостасов ростовских и ярославских храмов XVI-XVII веков, с рельефными, как правило, трехглавыми, силуэтами храмиков, обрамляющих небольшие образа. В сакрализации ограды можно усмотреть проявление отмечаемого Н.В. Бицадзе противопоставления мира духовного, олицетворением которого служит храм, миру окружающему, все более от него отдаляющемуся [xlviii]. Пилон со строенными щипцами имел вполне законченный архитектурный вид и отозвался эхом, по крайней мере, в двух постройках - Богоявленской церкви Введено-Островского Оятского монастыря А.П. Аплаксина (1908-1909) [xlix], притвор которой представлял собой как бы увеличенное подобие этого пилона, и в уже упоминавшейся Троицкой церкви села Уницы под Кашином - ее западный притвор со звонницей «привязывается» к пилону не только силуэтно, но и через козырек с «надвратным» образом. Прием изображения на стене силуэта храма воспринял от Покровского И.Е. Бондаренко, превратив его в одну из главных примет собственного ярко индивидуального творческого почерка [l].
Контррельефные силуэты храма встречаются даже в интерьере небольшой старообрядческой часовни в с. Аргамаково Пензенской области, проект которой, скорее всего, был выполнен московским архитектором для семейства купцов Шибаевых. Композиция из силуэта трех главок в обрамлении колонок (то есть, откровенная цитата) присутствует на западном фасаде старообрядческой Благовещенской церкви в Туле (1912-1914, арх. С.М. Серебровский, проект приписывается В.А. Веснину [li]).
Прдолжение следует.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxvi] ЕМАО. 1909. С. 86, 87.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxvii] Бубнов А. Первая старообрядческая церковь в Нижнем Новгороде или история одной из нижегородских церквей, немало пострадавших // Нижегородская старина. 2002. № 1-2. С. 20 - 24; Церковь. № 50. 9.12.1912. С. 1210.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxviii] Настоятель Спасо-Преображенской церкви в Богородском (Москва). Умер в 1907 г.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxix] Зодчий. 1911. С. 134. По непроверенным данным, церковь была построена к 1915 г., но вскоре рухнула. Находившееся в РГИА дело об обрушении церкви (в каталоге значится под шифром Ф. 799. Оп. 28. Д. 1685 «Церковь в ст. Староджерелиевской (каменная). Дело о ее разрушении. 1915 г.») автором не обнаружено.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxx] ЕМАО. 1910-1911. С. 38.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxi] ГНИМА (МуАр). Колл. XI. 25460, 25461.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxii] Мержаков С.Б. Неизвестная Гжель // Памятники Отечества. № 2 (24). 1991 г. С. 122 - 130. Церковь построена по заказу владельца фарфорового производства, уроженца села И.Е. Кузнецова.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxiii] О «храмах-градах» см.: Бицадзе Н.В. Храмы неорусского стиля: идеи, проблемы, заказчики. М., 2009. С. 193-218.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxiv] Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839 - 1918). Армавир, 2002.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxv] Подробнее о творчестве Аплаксина см.: Белоножкин А.Е. Архитектор А.П. Аплаксин (1879 - 1931). Материалы к творческой биографии // Архитектон: известия вузов. Электронный журнал. http://archvuz.ru; Слезкин А.В. Произведения архитектора А.П. Аплаксина в контексте храмостроения неорусского стиля // Архитектурное наследство. Вып. 50. М., 2009. С. 362 - 379.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxvi] Сохранилась с серьезными утратами. Проект опубл. в ст.: Слезкин А.В. Произведения архитектора А.П. Аплаксина... С. 369 - 370.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxvii] Шатер утрачен в 1980-90-е годы.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxviii]Это связано с использованием фундаментов и кладки стен предыдущего здания храма 1860-х гг., сгоревшего в 1908 г.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xxxix] Впервые отмечено А.Е. Белоножкиным.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xl] Отмечено в ст.: Кириков Б.М. Первые образцы «неорусского стиля» в Петербурге.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xli] Церковь сохранилась с серьезными утратами.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlii] ЕОАХ. 1907. С. 95.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xliii] ЕОАХ. 1906. С. 94-95. Предположение о влиянии эскизов Петропавловской церкви на замысел Крыжановского впервые высказано Б.М. Кириковым (Кириков Б.М. Первые образцы «неорусского стиля» в Петербурге… С. 311).
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xliv] Лисовский В.Г. Указ. соч. С. 313-314.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlv] ЕОАХ. 1907. С. 54.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlvi] Сведения получены от настоятеля храма.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlvii] Сходным образом оформлены и ворота пархомовской церкви. Последовательность проектирования оград двух храмов не установлена. Впервые мотив козырька-навеса с металлическими подзорами встречается в неорусском стиле у Ф.О. Шехтеля в здании Ярославского вокзала.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlviii] Бицадзе Н.В. Храмы неорусского стиля: идеи, проблемы, заказчики. М., 2009. С. 203-207.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[xlix] Не сохранилась.
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[l] Е.И. Кириченко определяет данный прием как метод «двойной стилизации» (Кириченко Е.И. Москва. Памятники архитектуры 1830-1910-х гг. М., 1977. С. 92).
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA">[li] Лозинский Р.Р. Страницы минувшего. Тула, 2000. С. 91-93. Завершение и ограда церкви не сохранились.