Столица Русского королевства
В этот раз Москва понравилась больше, чем в предыдущий, года четыре назад. Люди стали более приветливыми - «омедведились» (стали больше походить на Медведева, чем на Путина). А может быть, немного обелорусились - вслед за сдвигом политической системы. Либо, шире, оевропеились - стали заметно больше уважать друг друга. Ни разу за несколько дшей не слышал на улице ни крика, ни выстрела. Реже стали ходить на красный свет. Немного меньше стало навязчивой уличной рекламы (а внедряет она, прежде всего, не сам товар, а дух наживы).
Улицы на удивление чистые и гладкие (тротуары оставляют желать лучшего, но кое-где уже мостятся плиткой). В отличие от других стран, пока что почти не видно велосипедов, тем более велодорожек. Мало и троллейбусов-трамваев, да и те полупустые. Одеваться люди стали проще, избегают кричащих красок. Потеплела женская красота (от сахара к мёду). Появилось больше скамеек, дорожных указателей, урн, стало меньше уличных торговцев, бродячих собак и неприкаянных людей (но милостыни просят всё же не только цыгане), а с другой стороны - реже увидишь полицейских, в том числе на дорогах за городом. Сельского хозяйства вдоль дороги на запад почти не заметно, но кое-где свежие скирды соломы всё же кучкуются.
Москва становится одним из мировых центров современного искусства, пусть пока на уровне выставок (как в кинематографе: фильмов хороших снимают не много, но международный кинофестиваль довольно приличный). За последние годы открылось несколько огромных некоммерческих выставочных центров: «Винзавод», «Гараж», «Арт-плей», некомерческие выставки устраиваются и в торговых центрах типа ЦУМа. И они не пустуют (в том числе, правда, благодаря тому, что многие экспонаты интерактивные, позволяют ходить по выставкам с детьми или с друзьями, как в парк аттракционов).
В «Гараже» случайно попали на презентацию какого-то интернет-портала: получили в подарок по флешке и дорогой ручке, напробовались коктейлей (понравился «Авиатор», с фиалкой), наслушались музыки с абстракционистской видеопроекцией. Слоган у портала интеллигентный: «Сохрани свои мысли!». Пришли в «Гараж» ради ретроспективы перформансов Марины Абрамович - в сущности, готовый музей. Не в этот раз, но время от времени экспозицию оживляют обнажённые добровольцы (лежат, укрывшись скелетами или стоят в проходе, заставляя зрителей протискиваться между мужской и женской плотью).
Наши выступления, а также выставка проходили во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, там же и ночевали (бесплатно: наше-то министерство культуры к выставке примазалось, но на поездку ничего не дало) - это ампирный дворец на Садовом кольце (на Делегатской), некоторое время там вроде бы размещался Совмин СССР. Часть дворца занимает музей советского быта. Судя по экспозициям, в России при любой власти существовала одинаковой ширины цивилизационная пропасть между верхним слоем богатых (их примерно полтора процента) - аристократов, номенклатуры, олигархов с челядью - и самим народом. Пропасть не только в уровне доходов, но и в самом мировосприятии. Дворяне, комиссары и банкиры были скорее колонизаторами, чем защитниками безоружного народа.
Сходили на воскресную службу в костёл на Малой Грузинской. Красивое здание, неоготика, полный зал. Почему-то очень скромный интерьер, как в протестантском храме. Службы проходят на шести языках, мы слушали на русском, хотя шли на украинскую. Католиков-белорусов в Москве, наверное, больше, чем украинцев, но службу на белорусском власти (видимо, с подачи РПЦ) не разрешили. Приятный момент в католической мессе - нужно сказать доброе слово и пожать руку соседям, до которых можешь дотянуться.
Вдоль Большой Грузинской, возле музея скульптора (на вывеске - князя) Церетели, выстроились несколько десятков бронзовых статуй высотой от двух до пяти метров (видимо, их недавно откуда-то привезли), а во дворе у этих гигантов вообще гнездо. Один многометровый портрет царя или клоуна в стиле точной восковой копии внушает почтение, но толпа памятников, среди которых оказываешься карликом, пробуждает детский ужас, напоминает о временах, когда взрослые были большими. Кстати, дома в Москве (в отличие, например, от Петербурга) тоже стараются придавить пешехода, они зачастую слишком высокие для своих улиц (или это улицы слишком для них узкие). Вместе с тем городок небоскрёбов у Кутузовского проспекта показался симпатичным, особенно ночью. Может быть, потому, что пытаются заслонить и пересветить привычный образ имперской столицы - сталинские высотки, форпосты-фактории Кремля с его башнями.
Кажется, входит в моду называть себя русскими вместо россиян - во всех слоях: на вывесках магазинов, предвыборных плакатах, на заборах и автомобилях, при этом не противопоставляя себя европейцам, не отделяя свой город от заграницы (на вывесках очень много и западных, и восточных названий). Появилось ощущение, что новая русская нация, преодолевая некоторое сопротивление правительства, только сейчас и рождается - если не в древних этнографических границах, то в крупнейших городах. Власти опасаются «оранжевой революции», свободного волеизъявления граждан, но революция всё равно уже началась, она зреет в людях, даже равнодушных к выборам. Дело ведь не в том, чтобы сменить правительство, а в том, чтобы изменить страну. И она меняется. Для начала пытается выскользнуть из-под кремлёвско-рублёвского ига.
Улицы на удивление чистые и гладкие (тротуары оставляют желать лучшего, но кое-где уже мостятся плиткой). В отличие от других стран, пока что почти не видно велосипедов, тем более велодорожек. Мало и троллейбусов-трамваев, да и те полупустые. Одеваться люди стали проще, избегают кричащих красок. Потеплела женская красота (от сахара к мёду). Появилось больше скамеек, дорожных указателей, урн, стало меньше уличных торговцев, бродячих собак и неприкаянных людей (но милостыни просят всё же не только цыгане), а с другой стороны - реже увидишь полицейских, в том числе на дорогах за городом. Сельского хозяйства вдоль дороги на запад почти не заметно, но кое-где свежие скирды соломы всё же кучкуются.
Москва становится одним из мировых центров современного искусства, пусть пока на уровне выставок (как в кинематографе: фильмов хороших снимают не много, но международный кинофестиваль довольно приличный). За последние годы открылось несколько огромных некоммерческих выставочных центров: «Винзавод», «Гараж», «Арт-плей», некомерческие выставки устраиваются и в торговых центрах типа ЦУМа. И они не пустуют (в том числе, правда, благодаря тому, что многие экспонаты интерактивные, позволяют ходить по выставкам с детьми или с друзьями, как в парк аттракционов).
В «Гараже» случайно попали на презентацию какого-то интернет-портала: получили в подарок по флешке и дорогой ручке, напробовались коктейлей (понравился «Авиатор», с фиалкой), наслушались музыки с абстракционистской видеопроекцией. Слоган у портала интеллигентный: «Сохрани свои мысли!». Пришли в «Гараж» ради ретроспективы перформансов Марины Абрамович - в сущности, готовый музей. Не в этот раз, но время от времени экспозицию оживляют обнажённые добровольцы (лежат, укрывшись скелетами или стоят в проходе, заставляя зрителей протискиваться между мужской и женской плотью).
Наши выступления, а также выставка проходили во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, там же и ночевали (бесплатно: наше-то министерство культуры к выставке примазалось, но на поездку ничего не дало) - это ампирный дворец на Садовом кольце (на Делегатской), некоторое время там вроде бы размещался Совмин СССР. Часть дворца занимает музей советского быта. Судя по экспозициям, в России при любой власти существовала одинаковой ширины цивилизационная пропасть между верхним слоем богатых (их примерно полтора процента) - аристократов, номенклатуры, олигархов с челядью - и самим народом. Пропасть не только в уровне доходов, но и в самом мировосприятии. Дворяне, комиссары и банкиры были скорее колонизаторами, чем защитниками безоружного народа.
Сходили на воскресную службу в костёл на Малой Грузинской. Красивое здание, неоготика, полный зал. Почему-то очень скромный интерьер, как в протестантском храме. Службы проходят на шести языках, мы слушали на русском, хотя шли на украинскую. Католиков-белорусов в Москве, наверное, больше, чем украинцев, но службу на белорусском власти (видимо, с подачи РПЦ) не разрешили. Приятный момент в католической мессе - нужно сказать доброе слово и пожать руку соседям, до которых можешь дотянуться.
Вдоль Большой Грузинской, возле музея скульптора (на вывеске - князя) Церетели, выстроились несколько десятков бронзовых статуй высотой от двух до пяти метров (видимо, их недавно откуда-то привезли), а во дворе у этих гигантов вообще гнездо. Один многометровый портрет царя или клоуна в стиле точной восковой копии внушает почтение, но толпа памятников, среди которых оказываешься карликом, пробуждает детский ужас, напоминает о временах, когда взрослые были большими. Кстати, дома в Москве (в отличие, например, от Петербурга) тоже стараются придавить пешехода, они зачастую слишком высокие для своих улиц (или это улицы слишком для них узкие). Вместе с тем городок небоскрёбов у Кутузовского проспекта показался симпатичным, особенно ночью. Может быть, потому, что пытаются заслонить и пересветить привычный образ имперской столицы - сталинские высотки, форпосты-фактории Кремля с его башнями.
Кажется, входит в моду называть себя русскими вместо россиян - во всех слоях: на вывесках магазинов, предвыборных плакатах, на заборах и автомобилях, при этом не противопоставляя себя европейцам, не отделяя свой город от заграницы (на вывесках очень много и западных, и восточных названий). Появилось ощущение, что новая русская нация, преодолевая некоторое сопротивление правительства, только сейчас и рождается - если не в древних этнографических границах, то в крупнейших городах. Власти опасаются «оранжевой революции», свободного волеизъявления граждан, но революция всё равно уже началась, она зреет в людях, даже равнодушных к выборам. Дело ведь не в том, чтобы сменить правительство, а в том, чтобы изменить страну. И она меняется. Для начала пытается выскользнуть из-под кремлёвско-рублёвского ига.