Ночь Длинных Бульдозеров.
Я хочу немного сказать о том, что происходит в Газе.
Если я правильно понимаю, имущественная сторона дела следующая: земля на которой эти люди живут, принадлежит им по праву. Точнее сказать, никто, ни единый человек не сомневался бы в этом, если бы они были арабы - безразлично, где родившимися; безразлично, когда приехавшими; безразлично как и за чей счет построившими эти дома; безразлично, гражданами какого государства являющимися и безразлично, каким государством поддерживаемыми. Если бы это были арабы, ни единая газета, не единый либерал, ни в Европе, ни в Америке, ни в Израиле, ни сейчас, ни потом - не назвал бы это эротичным словом "pull-out" или крестьянским термином "размежевание". Это называлось бы "депортация" и "этническая чистка". С вашего позволения, эти термины мы и примем в качестве рабочих. Повторю еще раз: единственная причина, по которой право этих людей жить в этом месте и их собственность на эту землю отрицается - это то, что они евреи. Мало? Хотите в третий раз? Пожалуйста: для того, чтобы в их праве на эту землю усомниться, нужно принять идею, что еврею не все позволено, что позволено не-еврею. Для меня подобная позиция абсолютно неприемлема. Обсуждать эту сторону дела я, таким образом, не намерен. Как я не намерен обсуждать - можно ли признать легитимным закон, тебующий всех евреев отправить в Аушвиц. Можно только обсудить - что именно мы пытаемся получить в обмен на это блядство.
Чтобы понять, что мы пытаемся выторговать, надо понять - с кем мы торгуем. Очень просто. Наш торговый партнер - люди, которые считают, что "проживание, будучи евреем" - преступление, караемое смертью. "Владение собственностью, будучи евреем" - преступление, караемое смертью. Собственно, если я правильно понимаю, "продажа собственности еврею" в глазах этих людей тоже заслуживает смертной казни. Наша бизнес-модель состоит в том, что, если мы сами выгоним евреев с тех мест, где они совершают вышеуказаные злодеяния, то у наших оппонентов больше не будет никаких поводов быть недовольными и воцарится мир. На Уолл-стрите есть некая мудрость, которая гласит - "самое глупое, что может вам сказать ваш брокер - в этот раз все будет иначе". Однако, когда брокер наконец это говорит, - мудрость оказывется забытой. По абсолютно непостижимой для меня причине эта идиотская фраза "в этот раз все будет иначе" обладает феноменальной, магической убедительностью. Люди кивают головами и искренне ждут, что подкидная доска сработает и мы совершим значительный прыжок вперед. Дорогие Израильтяне, это не подкидная доска. Это - так называемые "грабли". Совсем иной принцип и совсем иной результат, который должен быть примерно понятен каждому, кто хоть раз видел этот аппарат в действии. Каждому, кто помнит как эти самые грабли сработали в Мюнхене, как они сработали в Осло, как они срабатывали каждый раз, без задержки и осечки, когда на них кто-то наступал, тем более - прыгал. Можно даже не понимать почему они так работают, достаточно знать, что они это делают. "Иначе" - не будет. Ни в этот раз, ни в другой.
Для любопытных поясню - почему. Мир - это контракт. Чтобы его заключить, небходимо, чтобы обе стороны этого хотели. Чтобы не только мы, но и наши противники хотели этого конкретного мира. Чтобы они полагали, что альтернатива для них хуже. Повторю и эту примитивную идею еще разок: пока они, Хамас, Хезболла, Исламский Джихад и прочая, не будут твердо убеждены, что мир с нами есть самое лучшее, что может с ними случиться - никакого мира не будет. Если они так не считают, то это значит, что их необходимо убедить. Если мы хотим мира, мы должны поставить их в ситуацию, когда мир будет для них очевидно лучшим выбором.
То, что делается сейчас - будет иметь прямо противоположный эффект. Не может не иметь. Мы только что наглядно продемонстрировали противнику, что его техника торговли весьма продуктивна. Ну, подумайте сами - представьте себе, вы покупаете машину. Как дешево продавец может ее уступить - Вы не знаете. Продавец говорит - "60 тысяч и ни полкопейки меньше!" - "Слишком много" - возражаете Вы. "Тогда - 40 тысяч и ни полкопейки меньше!" - отвечает продавец. А теперь поясните - какая причина, какое помутнение рассудка могут заставить вас в этот момент достать кошелек и начать отслюнявливать купюры?
А ведь мы-то имеем дело не с покупателем, который может куда-то торопиться, или решить, что нервы дороже, или подумать, что, а, ладно, продавец мужик хороший... - мы имеем дело с людьми с психикой бешеной собаки, маниакальными, фанатичными убийцами, готовыми фаршировать наших детей гвоздями, намазанными крысиным ядом в качестве техники ведения переговоров. Каким образом, откуда могло взяться предположение, что эта депортация что-то изменит? Может, мы чего-то не знаем? Шарону разведка донесла, что за пределами Газы минометы, и Катюши, и бомбы теряют свою убойную силу? Или Шарон договорился с Аббасом, что тот устроит ночь длинных ножей в обмен на нашу ночь длинных бульдозеров?
Ладно. Я вам еще вот чего скажу: те солдаты, кто в этой депортации участвовал, не будут об этом рассказывать своим внукам на уроках мужества в местной школе. Вы можете сейчас долго и красиво пояснять, как эти посленецы кругом неправы, как они только мешают нам шагать в светлое мирное будущее, как у страны нету ресурсов их защищать - но рано или поздно, завтра или через много лет - вас будет мучить совесть. У кого она есть.