Ещё один человек осилил La Clemenza
Слушаю, слушаю, и не могу отделаться от убежденности, что вот персонаж, переживает, страдает, ему горько-грустно-плохо. И впереди ему ничего хорошего не светит… А он, елки-ежики, это не светящее ему впереди ничего хорошего, не осознает до конца, да и никак не осознает. Потому что надеется. Нет-нет, не осознанно надеется. У его надежды нет никакого логического основания. Нет. То ли в глубине души он фаталист - и будь что будет. Нет, не так. Скорее он просто не способен жить иначе, нежели настоящим мигом. Он просто счастливец, который не предвидит будущего, потому что будущего - осознанного, увиденного, прочувствованного - для него не существует. «Есть только миг, между прошлым и будущим…»
Да, да, ДА! Именно! Это и есть сущность Секста. Секст живёт не разумом, а сердцем, действует под влиянием мгновения, как сам признаётся Аннию: "M'ho perduto un istante". Секст - это довление чувства над разумом, в отличие от Тита, который свои чувства умеет контролировать и сначала думает, а потом делает (иначе остались бы от Секста рожки да ножки).
В общем, здесь я лучше ещё раз процитирую Джессику Уолдофф:
...неспособность противостоять чувству, которая служит одновременно источником его падения и искупления. Раз за разом он отдаёт предпочтение текущему моменту и его страстям перед логикой и реальностью. Он сам хорошо знает за собой эту черту, что и демонстрирует в начале II действия, признаваясь во всём изумлённому Аннию: “M’ho perduto un istante” (Я потерял себя в одно мгновение). Сила «мгновения» указывает на главное свойство характера Секста - подверженность моментальному чувству. Ярче всего это выражается в рондо II действия “Deh, per questo istante solo”. В предшествующем речитативе Секст разгневал Тита отказом объяснить мотивы своей измены. Когда Тит зовёт стражу и приказывает увести преступника прочь, Секст отвечает на это просьбой о последнем поцелуе: “Ah, sia questo, Signor, l’ultimo dono” (Ах, повелитель, пусть это будет твой последний дар). Не дожидаясь ответа, он начинает своё трогательное рондо. Он не просит прощения, утверждая, что сам не может себя простить. Он ищет примирения с Титом, памятуя о той любви, которая связывала их раньше.
Да, из-за своей импульсивности Секст совершает сверхидиотские поступки, но его музыка так невыразимо искренна, чиста и прекрасна, что нельзя найти в себе силы его осудить. Да здравствует прекраснейший Моцарт, который, как никто, умел вкладывать в свою музыку проникающее в самую душу чувство. Viva cara Vesselina, которая, как никто, умеет это чувство понимать и передавать слушателю.
UPD.: И ещё раз убедилась: для меня нет пронзительнее песни о любви, чем Deh, per questo istante solo, в особенности эта. Только слушая её, я всем сердцем могу ощутить и осознать, что значит "любить".
Да, да, ДА! Именно! Это и есть сущность Секста. Секст живёт не разумом, а сердцем, действует под влиянием мгновения, как сам признаётся Аннию: "M'ho perduto un istante". Секст - это довление чувства над разумом, в отличие от Тита, который свои чувства умеет контролировать и сначала думает, а потом делает (иначе остались бы от Секста рожки да ножки).
В общем, здесь я лучше ещё раз процитирую Джессику Уолдофф:
...неспособность противостоять чувству, которая служит одновременно источником его падения и искупления. Раз за разом он отдаёт предпочтение текущему моменту и его страстям перед логикой и реальностью. Он сам хорошо знает за собой эту черту, что и демонстрирует в начале II действия, признаваясь во всём изумлённому Аннию: “M’ho perduto un istante” (Я потерял себя в одно мгновение). Сила «мгновения» указывает на главное свойство характера Секста - подверженность моментальному чувству. Ярче всего это выражается в рондо II действия “Deh, per questo istante solo”. В предшествующем речитативе Секст разгневал Тита отказом объяснить мотивы своей измены. Когда Тит зовёт стражу и приказывает увести преступника прочь, Секст отвечает на это просьбой о последнем поцелуе: “Ah, sia questo, Signor, l’ultimo dono” (Ах, повелитель, пусть это будет твой последний дар). Не дожидаясь ответа, он начинает своё трогательное рондо. Он не просит прощения, утверждая, что сам не может себя простить. Он ищет примирения с Титом, памятуя о той любви, которая связывала их раньше.
Да, из-за своей импульсивности Секст совершает сверхидиотские поступки, но его музыка так невыразимо искренна, чиста и прекрасна, что нельзя найти в себе силы его осудить. Да здравствует прекраснейший Моцарт, который, как никто, умел вкладывать в свою музыку проникающее в самую душу чувство. Viva cara Vesselina, которая, как никто, умеет это чувство понимать и передавать слушателю.
UPD.: И ещё раз убедилась: для меня нет пронзительнее песни о любви, чем Deh, per questo istante solo, в особенности эта. Только слушая её, я всем сердцем могу ощутить и осознать, что значит "любить".