Жертвоприношение в исламе: суфийская перспектива

Sep 29, 2013 16:04


Любой развивающейся религии, обладающей мистической составляющей, безусловно, свойственна постепенная эволюция от первобытного ритуалистического сознания, в основе которого лежит непосредственный жертвенный акт (жертвоприношение животного) к его символизации и затем к переходу на уровень Духа, лежащего за пределами всех обрядов. В то же время, в каждой религии всегда присутствуют силы (как правило, представленные "ортодоксальным жречеством", этими церберами ритуалистической традиции), пытающиеся вновь стащить её назад на ритуалистический уровень. Так, индийская духовная традиция прошла путь от ведийского ритуализма до мистицизма Упанишад и "высокой" веданты Шрипады Шанкарачарьи, в которой ритуализм отходит на второй план, ретируясь перед главной задачей - индивидуальным путём самоосознания.



(Рабия из Басры)

Особенность ислама заключается в том, что его развитие осуществлялось в гораздо более короткие сроки: первое откровение, формирование корпуса священных текстов и обрядов, развитие социальной структуры - всё это произошло уже при жизни Пророка Мухаммеда и его ближайших учеников. Точно также рано появляются и святые, воспринявшие новое учение, прежде всего, не в ритуалистическом, а мистическом ключе. Первым мусульманским мистиком - суфием традиция считает женщину из Басры по имени Рабия (ум. в 801 г.), которая писала: "Аллах, если я чту Тебя из страха перед адом, сожги меня в аду! Если я молюсьТебе в надажде "спастись", закрой передо мной врата рая! Если же я чту Тебя ради Тебя Самого, не скрывай от меня Своей вечной красоты". За ней последовала целая плеяда великих святых, достигших высот Духа, сравнимых с теми, к которым стремились древние риши, авторы Упанишад. Несомненно, что провозглашение истины недвойственного единства между Богом и человеком Мансуром аль-Халладжем ("Аз есьм Истина!") и Баязидом Бистами ("Ты есть Он") стоит в одном ряду с прозрениями Шрипады Шанкарачарьи и Удасиначарьи Шричандры.

Точно также, как и в случае с традицией ведийской, за открытием мистического измерения религии следует критическое переосмысление ритуалов, считающихся "богоустановленными". Чтобы показать, что истинный хаддж - явление духовное, а не физическое паломничество, Мансур аль-Халладж выстраивает копию Каабы у себя во дворе и совершает вокруг неё круговой обход, а на критику ортодоксов отвечает: "Лучше обойди Каабу своего сердца", ибо сердце - истинный Дом Бога! Баязид и вовсе утверждает, что "видел Каабу, совершавшую ритуальный обход вокруг него". Аль-Араби, вопреки принципам суннитской ортодоксии, принимает совершенно универсалистские воззрения: "Моё сердце способно принять любой облик: пастбища для газелей и обители отшельников, храма для идолов и Каабы для пилигрима, листов Торы и свитков Ко'рана. Моё кредо - любовь: куда бы ни шёл караван, такова моя вера".

Святой-мистик оказывается в каком-то смысле в ситуации "между молотом и наковальней": он давно "перерос" ритуализм, и ему более не нужны обряды, чтобы осознать Реальность, однако, ортодоксия принуждает его к их соблюдению. Ситуация осложняется тогда, когда весь социум перерастает уровень ритуалов, но требования религии остаются прежними. Одним из таких критических моментов, несомненно, являются жертвоприношения животных, которые весьма трудно воспринимать современному человеку как проявление подлинной религиозности. Ид аль Адха (Курбан Байрам) остаётся одним из крупнейших праздников ислама и, помимо прочего, одним из главных претензий многих мистиков по отношению к религии (как немусульманской среде, так и в рамках самого ислама). Безусловно, назрел вопрос: так ли уж необходимо продолжать практиковать обряд физического жертвоприношения в современном мире? Уже великий Кабир вопрошает единоверцев: "О мусульмане, я видел, как вы поститесь днём, но ночью убиваете корову. С одной стороны - преданность Богу, с другой - убийство. Как же Господь может быть доволен вами?" Ответ ортодоксии - и всё-таки, жертвоприношение в праздник Ид-аль Адха предписано Кораном и Пророком.

Современный учитель-суфий из тариката Кадирийя Бава Мухайаддин Кадири предлагает следующее решение: "Однажды Посланник Аллаха (да благословит Его Аллах и да приветствует) сказал Своему двоюродному брату Али (да будет доволен им Аллах): "О Али, тебе не следует есть мяса. Воздержись от мяса в течение 40 дней, и все благие качества придут к тебе. Ты станешь сострадательным, и даже структура твоего тела изменится". В те времена арабы употребляли в пищу мясо скота, верблюдов, коз, а также топлёное масло и изделия из пшеницы. У них не было ни овощей, ни специй. Это были времена мясоедения. Затем пришёл Посланник Аллаха (да благословит Его Аллах). Он не мог запретить им есть мясо полностью, ибо такова была их единственная пища. Они бы просто убили Его! Так что Ему пришлось постепенно объяснять эту концепцию, шаг за шагом. Курбан, или заповедь произносить особую молитву, убивая животное, была разработана для того, чтобы уменьшить количество убийств. Такова цель разделения на харам (запретное) и халяль (разрешённое). Все Пророки приходили, чтобы постепенно менять людей, постепенно уменьшать количество убийств, действий, противоречащих Божественным заповедям, уменшьшать гордыню..."

Основной смысл праздника Ид аль Адха - не убийство, а милосердие. В этот день мусульмане делятся пищей с ближними и бедными, и в прошлом (в том числе и во времена Пророка) основной пищей скотоводов-арабов было мясо. Не пришло ли время прекратить ритуальные жертвоприношения и делиться с другими в этот день тем, в чём они действительно нуждаются? "Ибо жертва Богу - дух сокрушённый" (Пс. 50). Возможно, именно сейчас открывается возможность перейти от ислама ритуалистического к исламу подлинному, ведущему человека к недвойственному единству с Высшей Реальностью:

Твой образ - в оке моём,
Твой зов в устах моих,
Твоя обитель - в сердце моём,
Так где же нет Тебя?
(Аль-Хусайн ибн Мансур аль-Халладж).

ислам, религия, философия, общество

Previous post Next post
Up