Киноликбез & Литкультпросвет. Хозяева денег, часть 14
Хозяева денег 14
Часть 14
«Чтобы поднять цены, всё, что требуется от федерального резерва - это снизить учётную ставку, вследствие чего происходит прилив экономику кредитных средств и бум на фондовом рынке. Затем, когда бизнесмены привыкают к данным условиям, федеральный резерв может оборвать их кажущееся процветание внезапным повышением учётных ставок. С помощью политики учётных ставок он может раскачивать рынок взад-вперёд или вызывать резкие изменения в экономике резким повышением разницы ставок. В любом случае, федеральный резерв будет обладать внутренней информацией о грядущих изменениях финансовой политики и заблаговременно знать о будущих изменениях как в сторону улучшения, так и ухудшения финансовой конъюнктуры. Это странное, но наиболее опасное доходное дельце, когда-либо дававшееся на откуп особому привилегированному классу людей каким-либо из правительств в истории человечества. Это частная организация, управляющаяся с единственной целью - получение максимальной прибыли от денег, принадлежащих другим. Они знают заранее, когда выгоднее вызвать финансовый кризис. Им также известно, когда его нужно остановить. Как инфляция, так и дефляция хороши, когда контролируешь финансы», - Чарльз Линберг (Rep. Charles Linberg).
Линберг оказался прав по всем пунктам. Он только не понимал, что большинство европейских наций уже пали жертвами своих центральных банкиров десятки, или даже сотни лет назад. Но ему удалось подметить интересный факт. Всего через год федеральный резерв захватил рынок золота. Дословно он сказал: «Федеральный резерв уже захватил рынок золота и золотых сертификатов». Однако Линберг не был единственным критиком федерального резерва. Луи МакФеддан (Rep. Louis McFadden), бывший с 1920 по 1931 годы председателем Комитета по банкам и валюте Палаты представителей отметил, что федеральный резерв: «Создал сверх-государство, управляемое международными банкирами и промышленниками, объединившимися для того, чтобы поработить мир ради собственной наживы». Заметьте, как точно Макфеддан разглядел международный характер акционеров Федерального резерва.
Райт Патман (Rep. Wright Patman) из Штата Техас, другой Председатель комитета по банкам и валюте палаты представителей в 60-ые годы сказал следующее: «В современных Соединённых Штатах на самом деле два правительства. Есть установленное законом Правительство, и существует независимое, неподконтрольное и неподдающееся координации «правительство в виде Федерального резерва, осуществляющее денежную власть, закреплённую конституцией и конгрессом». Даже изобретатель электрического света Томас Эдисон был солидарен с критикой системы федерального резерва: «Если наше государство может напечатать облигаций на $1, то оно может выпустить и аналогичную банкноту. Фактор, делающий привлекательной облигацию, делает привлекательным и банкноту. Разница между облигацией и банкнотой в том, что облигация позволяет финансовым брокерам зарабатывать вдвое больше стоимости облигации, и ещё 20% сверху, тогда как при использовании валюты доход приносят только прямые вложения в полезное дело. Было бы абсурдным утверждать, что наша страна может выпустить на $30 млн. облигаций, и не в состоянии выпустить $30 млн. банкнот. Оба финансовых инструмента являются платёжными обязательствами, однако один выгоден ростовщикам, а второй помогает людям».
Через три года после выхода закона о федеральном резерве даже у президента Вильсона (Woodrow Wilson) появились сомнения в том, какую кашу он заварил во время своего первого срока: «Мы приобрели одно из самых неуправляемых и самых зависимых правительств в цивилизованном мире. Это больше не правительство свободы выражения мнений, не правительство, отражающее волю большинства, а правительство, навязывающее нам решения горстки сильных мира сего. Некоторые из самых влиятельных в Соединённых Штатах коммерсантов и промышленников чего-то страшатся. Они чувствуют, что существует некая власть. Столь организованная, столь тайная, столь вездесущая, столь мощная и всеобъемлющая, что даже если они имеют что-то против, лучше держать свои мысли при себе». Перед своей смертью в 1924 году Президент Вильсон осознал, какой вред он нанёс Америке. Вот его признание: «Я не намеренно разрушил своё правительство!»
В конечном итоге менялы, которые делают барыши на манипуляциях с количеством денег в обращении, получили в США свой частный центральный банк. Крупнейшие газеты, также принадлежавшие им, приветствовав ратификацию Закона о федеральном резерве 1913 года, сладостно пели: «Теперь депрессии можно будет научно предотвращать!» На самом деле некто получил возможность депрессии научно создавать.
Глава 23. Первая Мировая Война (World War I).
После того, как финансовая власть оказалась в значительной степени централизованной, возникли предпосылки для действительно большой войны. И. конечно, для центральных банков политическая подоплёка военных действий значила не в пример меньше, нежели возможность получения дохода. Поскольку ничто не создаёт столько долгов, как война. Наилучшим свидетельством тому в то время была Англия. За 190 лет, прошедшие между моментом учреждения Банка Англии и поражением Наполеона, она пребывала в состоянии войны 56 лет. А большую часть остального времени находилась в состоянии подготовки к войне. Во время первой мировой немецкие Ротшильды кредитовали Германию. Британская ветвь семейства Англию, а французская - Францию.
В США Джей Пи Морган занимался военными поставками для французов и англичан. Через шесть месяцев после начала войны дела пошли настолько хорошо, что Морган стал крупнейшим расточителем на земле. Его оборонные закупки достигли $10 млн. в день. Офис Моргана находился в Вашингтоне по адресу Уолл-стрит, 23. Здесь его постоянно осаждали брокеры и торговые агенты, желавшие продать. Дошло до того, что банк был вынужден выставить охрану у каждой двери штаб-квартиры, и у домов всех партнёров по бизнесу. Многие из Нью-Йоркских банкиров также хорошо заработали на войне. Иронично, но ответственным за оборонную отрасль президент Вильсон назначил именно Бернарда Баруха. Как пишет историк Джи Эм Сперлок, Барух и Рокфеллеры заработали на войне порядка $200 млн. долларов.
Но прибыль была не единственной целью войны. Побудительным мотивом была также месть. Менялы не могли простить Русским царям поддержку Линкольна во время гражданской войны между севером и югом. Кроме того, Россия оставалась последней крупной европейской державой, не поддавшейся на уловку учреждения частного центрального банка. Через 3 года после начала Первой Мировой русская революция сбросила с трона Царя и насадила коммунизм. Джейкоб Щифф, глава финансового треста Кью Ловинг Компани, на смертном одре признался, что потратил $20 млн. на финансирование низвержения царя. Деньги на поддержку Русской революции поступали также и из Англии.
Почему богатейшие люди мира поддержали коммунизм, систему, открыто призывающую к уничтожению капитализма, сделавшего их богачами? Исследователь Гэри Аллен (Gary Allen, author) объясняет это так: «Если сознавать, что социализм есть не метод разделения богатства на всех, а реальный способ консолидации и управления ресурсами, то кажущийся парадокс поддержки социализма сверх богатыми людьми, перестаёт быть таковым. Тогда такая помощь становится логичным, и даже совершенным, орудием жаждущих максимальной власти маньяков. Коммунизм, или, точнее, социализм, это движение не обездоленных масс, а скорее, экономической элиты». Историк Клеон Скаузен (W. Cleon Skousen), в своей, вышедшей в 1970 году, книге «Нагой капитализм» высказался следующим образом: «Какая бы то ни было власть, порождает жажду ещё большей власти. Было почти неизбежно, что сверх-богатые однажды возжелают контролировать не только свои богатства, но и богатства всего мира. Наилучшим способом достижения этой цели было удовлетворение амбиций властолюбивых политических заговорщиков, настроенных на свержение всех существующих правительств и установление всеобщей мировой диктатуры».
Однако революционеры выбились из-под контроля и попытались перехватить власть у богачей. Например, Мао Дцзе Дун с 1938 года руководствовался девизом, что политическая власть исходит из дула винтовки. Денежные мешки с Уолл-стрита открыли коммунистам доступ к финансированию при рискованном исходе. За это вершители судеб пытались контролировать революционное движение и представляли им огромные кредиты, при условии повиновения. Либо сокращали финансовые вливания, или даже начинали кредитовать их оппозицию, если революционеры выбивались из-под контроля.
Click to viewЧасть 14
«Чтобы поднять цены, всё, что требуется от федерального резерва - это снизить учётную ставку, вследствие чего происходит прилив экономику кредитных средств и бум на фондовом рынке. Затем, когда бизнесмены привыкают к данным условиям, федеральный резерв может оборвать их кажущееся процветание внезапным повышением учётных ставок. С помощью политики учётных ставок он может раскачивать рынок взад-вперёд или вызывать резкие изменения в экономике резким повышением разницы ставок. В любом случае, федеральный резерв будет обладать внутренней информацией о грядущих изменениях финансовой политики и заблаговременно знать о будущих изменениях как в сторону улучшения, так и ухудшения финансовой конъюнктуры. Это странное, но наиболее опасное доходное дельце, когда-либо дававшееся на откуп особому привилегированному классу людей каким-либо из правительств в истории человечества. Это частная организация, управляющаяся с единственной целью - получение максимальной прибыли от денег, принадлежащих другим. Они знают заранее, когда выгоднее вызвать финансовый кризис. Им также известно, когда его нужно остановить. Как инфляция, так и дефляция хороши, когда контролируешь финансы», - Чарльз Линберг (Rep. Charles Linberg).
Линберг оказался прав по всем пунктам. Он только не понимал, что большинство европейских наций уже пали жертвами своих центральных банкиров десятки, или даже сотни лет назад. Но ему удалось подметить интересный факт. Всего через год федеральный резерв захватил рынок золота. Дословно он сказал: «Федеральный резерв уже захватил рынок золота и золотых сертификатов». Однако Линберг не был единственным критиком федерального резерва. Луи МакФеддан (Rep. Louis McFadden), бывший с 1920 по 1931 годы председателем Комитета по банкам и валюте Палаты представителей отметил, что федеральный резерв: «Создал сверх-государство, управляемое международными банкирами и промышленниками, объединившимися для того, чтобы поработить мир ради собственной наживы». Заметьте, как точно Макфеддан разглядел международный характер акционеров Федерального резерва.
Райт Патман (Rep. Wright Patman) из Штата Техас, другой Председатель комитета по банкам и валюте палаты представителей в 60-ые годы сказал следующее: «В современных Соединённых Штатах на самом деле два правительства. Есть установленное законом Правительство, и существует независимое, неподконтрольное и неподдающееся координации «правительство в виде Федерального резерва, осуществляющее денежную власть, закреплённую конституцией и конгрессом». Даже изобретатель электрического света Томас Эдисон был солидарен с критикой системы федерального резерва: «Если наше государство может напечатать облигаций на $1, то оно может выпустить и аналогичную банкноту. Фактор, делающий привлекательной облигацию, делает привлекательным и банкноту. Разница между облигацией и банкнотой в том, что облигация позволяет финансовым брокерам зарабатывать вдвое больше стоимости облигации, и ещё 20% сверху, тогда как при использовании валюты доход приносят только прямые вложения в полезное дело. Было бы абсурдным утверждать, что наша страна может выпустить на $30 млн. облигаций, и не в состоянии выпустить $30 млн. банкнот. Оба финансовых инструмента являются платёжными обязательствами, однако один выгоден ростовщикам, а второй помогает людям».
Через три года после выхода закона о федеральном резерве даже у президента Вильсона (Woodrow Wilson) появились сомнения в том, какую кашу он заварил во время своего первого срока: «Мы приобрели одно из самых неуправляемых и самых зависимых правительств в цивилизованном мире. Это больше не правительство свободы выражения мнений, не правительство, отражающее волю большинства, а правительство, навязывающее нам решения горстки сильных мира сего. Некоторые из самых влиятельных в Соединённых Штатах коммерсантов и промышленников чего-то страшатся. Они чувствуют, что существует некая власть. Столь организованная, столь тайная, столь вездесущая, столь мощная и всеобъемлющая, что даже если они имеют что-то против, лучше держать свои мысли при себе». Перед своей смертью в 1924 году Президент Вильсон осознал, какой вред он нанёс Америке. Вот его признание: «Я не намеренно разрушил своё правительство!»
В конечном итоге менялы, которые делают барыши на манипуляциях с количеством денег в обращении, получили в США свой частный центральный банк. Крупнейшие газеты, также принадлежавшие им, приветствовав ратификацию Закона о федеральном резерве 1913 года, сладостно пели: «Теперь депрессии можно будет научно предотвращать!» На самом деле некто получил возможность депрессии научно создавать.
Глава 23. Первая Мировая Война (World War I).
После того, как финансовая власть оказалась в значительной степени централизованной, возникли предпосылки для действительно большой войны. И. конечно, для центральных банков политическая подоплёка военных действий значила не в пример меньше, нежели возможность получения дохода. Поскольку ничто не создаёт столько долгов, как война. Наилучшим свидетельством тому в то время была Англия. За 190 лет, прошедшие между моментом учреждения Банка Англии и поражением Наполеона, она пребывала в состоянии войны 56 лет. А большую часть остального времени находилась в состоянии подготовки к войне. Во время первой мировой немецкие Ротшильды кредитовали Германию. Британская ветвь семейства Англию, а французская - Францию.
В США Джей Пи Морган занимался военными поставками для французов и англичан. Через шесть месяцев после начала войны дела пошли настолько хорошо, что Морган стал крупнейшим расточителем на земле. Его оборонные закупки достигли $10 млн. в день. Офис Моргана находился в Вашингтоне по адресу Уолл-стрит, 23. Здесь его постоянно осаждали брокеры и торговые агенты, желавшие продать. Дошло до того, что банк был вынужден выставить охрану у каждой двери штаб-квартиры, и у домов всех партнёров по бизнесу. Многие из Нью-Йоркских банкиров также хорошо заработали на войне. Иронично, но ответственным за оборонную отрасль президент Вильсон назначил именно Бернарда Баруха. Как пишет историк Джи Эм Сперлок, Барух и Рокфеллеры заработали на войне порядка $200 млн. долларов.
Но прибыль была не единственной целью войны. Побудительным мотивом была также месть. Менялы не могли простить Русским царям поддержку Линкольна во время гражданской войны между севером и югом. Кроме того, Россия оставалась последней крупной европейской державой, не поддавшейся на уловку учреждения частного центрального банка. Через 3 года после начала Первой Мировой русская революция сбросила с трона Царя и насадила коммунизм. Джейкоб Щифф, глава финансового треста Кью Ловинг Компани, на смертном одре признался, что потратил $20 млн. на финансирование низвержения царя. Деньги на поддержку Русской революции поступали также и из Англии.
Почему богатейшие люди мира поддержали коммунизм, систему, открыто призывающую к уничтожению капитализма, сделавшего их богачами? Исследователь Гэри Аллен (Gary Allen, author) объясняет это так: «Если сознавать, что социализм есть не метод разделения богатства на всех, а реальный способ консолидации и управления ресурсами, то кажущийся парадокс поддержки социализма сверх богатыми людьми, перестаёт быть таковым. Тогда такая помощь становится логичным, и даже совершенным, орудием жаждущих максимальной власти маньяков. Коммунизм, или, точнее, социализм, это движение не обездоленных масс, а скорее, экономической элиты». Историк Клеон Скаузен (W. Cleon Skousen), в своей, вышедшей в 1970 году, книге «Нагой капитализм» высказался следующим образом: «Какая бы то ни было власть, порождает жажду ещё большей власти. Было почти неизбежно, что сверх-богатые однажды возжелают контролировать не только свои богатства, но и богатства всего мира. Наилучшим способом достижения этой цели было удовлетворение амбиций властолюбивых политических заговорщиков, настроенных на свержение всех существующих правительств и установление всеобщей мировой диктатуры».
Однако революционеры выбились из-под контроля и попытались перехватить власть у богачей. Например, Мао Дцзе Дун с 1938 года руководствовался девизом, что политическая власть исходит из дула винтовки. Денежные мешки с Уолл-стрита открыли коммунистам доступ к финансированию при рискованном исходе. За это вершители судеб пытались контролировать революционное движение и представляли им огромные кредиты, при условии повиновения. Либо сокращали финансовые вливания, или даже начинали кредитовать их оппозицию, если революционеры выбивались из-под контроля.