Венские истории, или Свидание с последствиями
Photo by Leyy . on Unsplash
Выбирать сложно. Делать правильный выбор еще сложнее. Однажды я очень правильно выбрала в качестве специализации на факультете австрийский диалект немецкого языка. Поэтому, когда все поехали стажироваться в Германию, я одна поехала на полгода жить в Вену.
Под катом опять про мужиков.
Германия - отличная, веселая, заводная. Но Вена... Вена - это нечто сказочное. Для некогда советской школьницы, однажды почти что принятой в пионеры, это как выйти замуж за миллионера. Только без интима.
Из еще даже не чистой Москвы, где стипендии как раз хватало на пирожное-картошку, а в столовой на восьмом этаже водились жирные и очень шустрые тараканы, я вдруг перенеслась туда, где кофе покрывают взбитыми сливками, мороженое едят со штруделем, все знают про венский бал, по дороге в магазин выстроились дворцы Генрихов или Карлов, и повсюду Моцарт - как бронзовый, так и в виде марципановых шариков. И еще раз в месяц отсыпаю много-много денег.
Я тут же купила себе большой круглый синий CD-плеер и часами каталась на трамвае по кольцу, опоясывающему центра города. В плеере при этом лицемерно играло нечто вроде «Как неохота уезжать мне от тебя, Охотный ряд, Охотный ряд».
Адаптация к хорошему прошла моментально и безболезненно. Я влюбилась в Вену целиком и полностью, включая молодежную моду в метро класть ботинки на сиденье напротив.
Одно во мне еще долго напоминало о родине: одежда. Одевалась я каждый день, как в театр. Длинная черная юбка с разрезом до бедра. Каблуки. И нечто вроде ярко-красной торжественной блузки с бантом. Все, конечно, - с Черкизовского рынка. Окружающие косились удивленно. Но не все.
Однажды на улице к моей черной юбке и каблукам подошел странно выглядящий мужчина. Эдакий сумасшедший ученый в замызганном костюме и вздрюченных во все стороны волосах. Заговорил о высоком, вежливо позвал есть пиццу и, пока я думала, чем же могла привлечь его внимание, потащил в соседнюю дверь.
Дверь эта была мне отлично знакома, я мимо нее каждый день в университет ходила: за дверью были идеально белые скатерти и официанты в смокингах. Но так как австрийский диалект немецкого языка еще не стал мне родным, я не сумела своевременно подобрать нужные слова, чтобы указать моему нечаянному кавалеру на его ошибку.
Нас усадили в центре зала. Остальные гости были тоже одеты, как в театр, но точно не на Черкизовском рынке. Кажется, они все обернулись, когда официант громко ответил: здесь не подают пиццу!
Это был сложный ужин.
Играла музыка, горели свечи, шуршали накрахмаленные салфетки. Он взял одно блюдо на двоих.
А для пущего абсурда меж столиков появился китаец с коробкой странных пластмассовых игрушек «по рублю». И вот из груды сломанных кукол, гусей без клювов, неработающих шарманок и пищащих котиков без пищалок извлечена и торжественно вручена мне пластмассовая роза.
Вечером я задумчиво рассматривала себя в зеркале, ломая голову над тем, чем заслужила интерес столь выделяющегося на фоне окружающих существа? И, кажется, поняла. Но одеваться в духе времени научилась далеко не сразу.
PS Впрочем, больше всего Вена впечатлила меня тогда именно тем, что в ней находилось место существам в любой одежде и с любыми настроениями. Первый опыт погружения в очень разномастную среду, где любой странный элемент воспринимается, как один из возможных, а не один из ненужных.