Людвиг II Баварский. Мессия красоты
«Божественность юного короля нельзя воспеть ни в каком гимне! Все, что совершается здесь, похоже на сказку, на сон. Трудно постигнуть, как могло облечься человеческой плотью нечто столь прекрасное, глубокое и возвышенное. И как он мудр, сам того не сознавая! Вокруг нас не мало тяжелого, обстановка, полная удручающей пошлости. Но надо всем, мудро, с безупречным инстинктом, господствует он. Все мои страхи легко исчезают от неподражаемой верности его чутья. Да не коснется его ничто, он свят!..»
«Он так духовно богат и так великолепен, что я боюсь, что его жизнь пройдет как мимолетный божественный сон в нашем подлом мире».
«Тот, кто попытается приблизиться с миру идей короля сможет понять, что ему удалось отразить в архитектуре неповторимых замков свои фантазии».
Рихард Вагнер в письме госпоже Вилле.
Летом 1845 года в Баварии и Германии отдельные астрологи, маги, прорицатели, равно как духовные общества, рыцарские ордена и братства, ждали прихода мессии. Были отмечены необыкновенные знаки на небе, свидетельствующие о том, что в самое ближайшее время, буквально до конца месяца, в Баварии или Германии на свет должен появиться необыкновенный ребенок, и это событие изменит ход истории. Что это будет за мессия и о каком именно изменении идет речь, знали лишь избранные. В архивах господствующего в Баварии ордена Святого Георгия, главой которого был король Людвиг I, хранилось древнее пророчество, оставленное самим Иоганном Беме, согласно которому Бавария получит новый шанс на духовное преображение посредством чудо-младенца. В своем тайном послании магистру ордена Иоганн Беме разъяснял, что следует ждать не Библейского мессию, не воплощение Иисуса Христа, а рыцаря горнего мира, страны Святого Грааля, подлинного мессию красоты.
Замок Нимфембург
В Южном павильоне замка Нимфенбург, что недалеко от Мюнхена, находится комната. Здесь царит спокойный зеленый колорит и удивительно уютная атмосфера. Это спальня королевы Марии, к моменту описываемых событий пока еще кронпринцессы Баварской. На небольшой кровати под балдахином 25 августа 1845 года в 00.30. - день и час рождения младенца полностью совпали с днем и часом рождения его деда, короля Людвига I - у кронпринца Максимилиана и его жены Марии Фредерики Прусской родился старший сын - Отто Людвиг Фридрих Вильгельм.
Спальня королевы
Вот что написала сама кронпринцесса Мария о рождении сына: «Людвиг Фридрих Вильгельм родился 25 августа в 12.30 ночи в Нимфенбурге, над спальней, в которой умер Максимилиан I Иосиф. Король Людвиг I, посетивший нас, был чрезмерно рад, что его внук рожден в тот же день и в тот же самый час, что и он… Король был настолько счастлив, что он обнял нескольких придворных. Рождение было объявлено в Мюнхене 101 выстрелом…».
Кронпринцесса Мария Фредерика Прусская. 1843 год. Портрет из Галереи красавиц в Нимфембурге.
Людвиг. 1846 год
По желанию его дедушки - короля Людвига I - ребенка стали называть только Людвигом. Через 3 года после рождения Людвига родился его брат Отто.
Кронпринц Максимилиан и его жена Мария с сыновьями Отто и Людвигом.
Людвиг и Отто.
Практически все лето семья проводила в замке Хоэншвангау (Hohenschwangau) под Фюссеном в Альгое.
Замок Хоэншвангау (Высокий Лебединый Край) был построен шванриттерами (лебедиными рыцарями) в XII веке между двух горных озер - Шванзее (Лебединое озеро) и Альпензее (Альпийское озеро).
Высокие горы окружали озера с юга, дремучие леса с севера. Лебединый замок стал центром миннезингеров (германских лирических поэтов из рыцарей XII и XIII в.в.). Сам бард Тангейзер (XIII в.) гостил в Хоэеншвангау во время возвращения из своего паломничества в Рим. Рыцари Швангау владели замком несколько столетий. Первый, чье имя дошло до нас, - Хильтпольд Швангау - известен по "Хайдельбергской книге песен". В этом замке жил и последний Штауфен, принц Конрадин, обезглавленный в возрасте 16 лет в Неаполе, в 1268 году. В XVI веке рыцари Швангау покинули берега Лебединого озера. Хоэеншвангау постепенно разрушался, особенно пострадав во время наполеоновских войн 1800-1809 годов.
Отец Людвига, Максимилиан, приобрел в 1832 году это ветхое строение приказал отреставрировать его в неоготическим стиле.
Художники-романтики Мориц фон Швинд, Доминик Куаглио и другие, вдохновляясь средневековыми легендами, создали прекрасные росписи замка, которые оказали сильное воздействие на формирование личности Людвига.
После революционных событий в 1848 году дед Людвига - король Людвиг I - уходит с престола в пользу своего сына Максимилиана.
Король Людвиг I
Максимилиан II, , сын Людвига I, отец Людвига и Отто.
Произошло это из-за женщины - ирландской авантюристки Элизы Гильберт, выдававшей себя за испанскую танцовщицу Лолу Монтес и имевшей сильное влияние на короля. Познакомились они так: в 1846 году она явилась в театральную ложу короля и, разрезав канцелярским ножом лив своего платья, предстала перед ним во всей красоте своего тела. Людвиг в буквальном смысле слова потерял голову. Он позволял своей фаворитке все, а она беззастенчиво пользовалась этим. Надо отдать должное - вкус у короля на красоту действительно был отменный, а Лола была необыкновенно красивой женщиной. В 1847 году Людвиг заказал ее портрет для Галереи красавиц в Нимфенбурге.
Не боясь общественного мнения, король осыпал свою возлюбленную поистине царскими дарами: драгоценности, собственный выезд, дворец, пожизненная (и немаленькая!) пенсия, наконец, титул графини фон Ландсфельд… Лола начала вмешиваться в политику, требуя, чтобы Кабинет министров являлся… в ее салон! Лола стала той последней искрой, взорвавшей пороховую бочку народного недовольства. 11 февраля 1848 года толпа возмущенных горожан пошла на штурм дома Монтес. В последний момент Лолу успели силами полиции спасти, выведя через черный ход. Лола бросила незадачливого любовника, едва только он утратил власть и уехала в Америку, став там актрисой.
До 7 лет Людвиг воспитывается фрейлиной Сибиллой Милхаус, с которой его связывают на протяжении всей жизни добрые отношения. Последующий воспитатель короля граф Беселек де ля Россель не оказывает на Людвига положительного влияния, поддерживая у него нездоровое чрезмерное чувство величия, гипертрофированного собственного достоинства, абсолютной королевской недоступности.
В возрасте 10 лет ежедневное домашнее обучение Людвига занимало 8 часов в день.
«Я был вынужден подчиняться воле бестактных и бесчувственных учителей. То, что мне нужно было учить, казалось мне глупым, тупым и ненужным».
Больше всего наследник Баварии любил читать книги, о которых мог потом говорить часами.
Согласно распорядку дня, составленному для 12-летнего Людвига, вставал он в будние дни в 5:30. Сначала следовали утренняя прогулка, завтрак, приготовление уроков. Затем на дом приходили учителя, которые в зависимости от дня недели учили его каллиграфии, католической религии, баварской истории, математике, геометрии, латыни, древнегреческому и французскому языкам. После обеда с перерывом на 2-хчасовую прогулку наследника обучали фехтованию, верховой езде, рисованию, игре на клавире и танцам. Даже для общения с матерью было отведено специальное время. По воскресеньям было занятие только по религии. В династии Виттельсбахов по традиции большое значение уделяли католическому воспитанию, гуманному отношению к людям, не пытаясь вырастить из мальчиков воинов и завоевателей.
В душе Людвиг был поэтом и музыкантом, сразу же после занятий на плацу или в манеже он мог бежать в библиотеку замка или музицировать на материнском клавесине. Для того чтобы заставить сына выбросить дурь из головы, Максимилиан II велел учителям увеличить нагрузки, но крепкий мальчик с легкостью справился со всеми данными ему заданиями и вышел победителем из сложнейших испытаний. Отец велел экзаменовать его, и Людвиг ответил на все каверзные вопросы собранного отцом трибунала.
Секрет такой работоспособности юного принца был прост и одновременно с тем непостижим для короля. Мальчик боготворил своего отца. Больше всего на свете он желал добиться его расположения и любви. Людвиг страдал, ощущая лишь холод и настороженность со стороны недоступного короля. Он был готов измучить себя на плацу, лишь бы только вызвать похвалу родителя. Но все было напрасно. И чем больше принц старался стать таким, каким хотел видеть его король, тем больше король уходил от него, тем больше он находил сына странным и непостижимым.
Кабинет-секретарь Людвига II Франц Сераф фон Пфистермайстер (Pfistermeister; 1820-1912) вспоминал: «Король видел двух принцев Людвига и Отто только один или два раза в день, в полдень во время второго завтрака и вечером во время обеда. Он редко посещал их в комнатах, где они росли. Чаще всего их отец только протягивал руку в приветствии, быстро извинялся и уходил. Даже когда наследный принц был уже взрослым, требовались неимоверные усилия, чтобы убедить короля взять его старшего сына на утреннюю прогулку по Английскому саду (парк в Мюнхене - прим. Anvin). Король как-то заметил: «Я не имею ничего общего с этим молодым джентльменом, о чем бы я ни говорил, не интересует его».
В 30 лет король пишет: «Мой отец пренебрежительно относился ко мне, иногда он удостаивал меня мимоходом парой снисходительных холодных слов».
Возможно, конечно, что король Максимилиан II, подсознательно пытался задавить ростки романтизма в старшем сыне, которые были свойственны и ему самому и которые погубили его отца - деда Людвига - Людвига I.
Людвиг, казалось, уже с ранних лет был обречен на одиночество. Он не любил играть с другими детьми, ему было хорошо наедине со своими мечтами. Однажды, будучи еще совсем ребенком и страдая болезнью глаз, Людвиг был вынужден долгое время находиться в затемненной комнате с повязкой на глазах. Навестивший его придворный священник Дёллингер, видя его одиночество, заметил: “Ваше Высочество, вы должны очень скучать таким одиноким? Отчего вы не прикажете читать себе вслух?” - “О, я совсем не скучаю! - быстро ответил Людвиг. - Я думаю о многом, о многом… И это так меня занимает!”»
Мать Людвига, королева Мария, совсем не уделяла воспитанию своих сыновей должного внимания. Все ее воспитание сводилось к тому, что она избрала для каждого из них свой «геральдический» цвет, который должен был отличать все предметы, принадлежащие принцам, - от переплетов книг до отделки комнат и костюмов. Для Отто был выбран красный цвет, для Людвига - небесно-голубой. Здесь можно, конечно, говорить о «магии цвета», наложившей свой отпечаток на характеры обоих мальчиков, а может, материнское сердце так «угадало», но только Отто до постигшей его болезни всегда интересовался военными парадами, веселыми застольями и охотой; Людвиг же имел возвышенно-мечтательную натуру, любил уединение, а охоту считал «мерзким убийством невинных животных».
Впоследствии Людвиг признавался: «Мою мать, королеву, я очень уважаю, люблю ее; но между нами невозможна никакая интимность при том различии взглядов, которое существует!».
По воспоминаниям современников, иногда ему хотелось поговорить с матерью о литературе, которую он так любил, и он спрашивал ее: читала ли она ту или другую книгу? «Я? - отвечала она. - Если я и читаю что, то только что-нибудь забавное». Это его огорчало и раздражало. Она была добрая, приветливая, но совершенно обыкновенная, простая хозяйка дома, интересовавшаяся только кухней, домом да огородом. Король был к ней очень внимателен, относился к ней с сыновней почтительностью, но между ними лежала непроходимая пропасть».
Людвиг и Отто
Сменившая старую няньку француженка без конца рассказывала Людвигу о Франции, о “Короле-Солнце”, о бывшем великолепии его двора, величии его власти, покорности подданных. Семена упали на благодатную почву: Людвиг стал видеть себя абсолютным монархом и требовать от ближайших подданных соответствующего поклонения, что те ему с детства и выказывали, и к чему он привык, еще даже не вступив на престол. Беда заключалась в том, что и возвышенная «Страна Грез», и исторические рассказы о совершенной королевской власти, и солдатская муштра отца - все было одинаково далеко от той реальной жизни, в которой предстояло жить Людвигу. Никто не объяснил мальчику, что маленькая Бавария - не блестящая Франция, что время героических подвигов и абсолютной королевской власти безвозвратно миновало, что наступил прагматический XIX век, ставящий под сомнение все возвышенные идеалы, что, наконец, баварский король - это всего лишь номинальная должность в государственном аппарате конституционной монархии и не более.
Вместе с тем, его ближайшее окружение и его родственники поступали совершенно наоборот.
Во многом именно окружение Людвига сделало его таким, каким он стал впоследствии. В довершение всего, среди родственников и царедворцев не было ни одной близкой ему души, которой бы Людвиг безоговорочно доверял. Особые, доверительные отношения и духовная связь у Людвига были с его дедом, который его обожал. Неспроста же они родились в один и тот же день и в один и тот же час!
Несмотря на любовь Людвига I к внуку, их общение сводилось к нерегулярным встречам в Мюнхене, а вскоре частые отъезды экс-короля за границу вообще не оставили времени для личных контактов. Оставались письма; дед и внук переписывались регулярно; тон писем носил задушевный характер и говорил о глубокой и искренней взаимной привязанности. Но… Для Людвига переписки было явно недостаточно. И если Людвиг I, можно сказать, гордился своим внуком на расстоянии, то для взрослеющего юноши дед вскоре превратился в героя исторической хроники, в пример для подражания, но никак не в того, у кого можно поплакать на груди в часы, когда становится особенно тоскливо и одиноко.
Кстати, нужно сказать, что младший брат Людвига принц Отто имел гораздо более близкие отношения с родителями. Но не с дедом! Он был во всем полной противоположностью старшему брату. Начисто лишенный романтической мечтательности, он с детства был веселым, подвижным и резвым мальчиком, любимцем своей матери. Шумные игры со сверстниками были для него предпочтительнее создания сложных архитектурных построек из кубиков или чтения средневековых саг. Людвиг искренне любил брата, но духовной близости не было и с ним.
В 1857 году в возрасте 12 лет Людвиг предпринял свой первый серьезный поход в горы близ отцовского замка Хоэншвангау. Природа горной Баварии отличается поистине сказочной неземной красотой. Среди лесистых гор и кристальных озер любой станет поэтом. Что же говорить о юноше, обладающем мечтательной чувствительной натурой, слишком близко к сердцу принимающем старинные легенды.
Неугасаемые впечатления остались у кронпринца и от настенных росписей замка Хоэншвангау. Именно эти картины сказались на формировании характера Людвига.
Лебедя, которого его отец перенял из рыцарского герба Швангау, можно увидеть там практически везде.
С сагой о лебедином рыцаре Лоэнгрине король сравнивал себя в особенности как продолжателя рыцарского рода Швангау. За каждой трапезой в столовой эти картины были всегда перед глазами.
«Воспитанный в Hohenschwangau, я в плоть и кровь воспринял эту легенду рыцаря-лебедя, полную такой невыразимо поэтической прелести! Сколько раз, сидя во дворе замка под цветущими липами, осенявшими образ Богоматери, я мечтал об этой легенде. Сколько раз в своих мечтах я видел этого рыцаря, плывущего по воде со своим верным лебедем».
ЛОЭНГРИН
Подлинное царство Грааля - крепость Монсальват, находящаяся на небесах. Там правит славный и бессмертный король Парцифаль и его вечно юный сын - рыцарь Грааля и рыцарь Лебедя Лоэнгрин.
Когда в Брабане умер правитель, он завещал заботу о своих еще не достигших совершеннолетия детях -- дочери Эльзе и сыне Готфриде -- Фридриху фон Тельрамунду, женой которого была колдунья Ортруда. Тельрамунд сделался регентом и на правах временного правителя держал власть в Брабане.
Все было бы хорошо, но в один неладный день исчез Готфрид. Напрасно слуги и стража искали повсюду мальчика, он как в воду канул.
Тогда Ортруда нашептала своему мужу, что для того, чтобы отыскать виновного, следует, прежде всего, разобраться, кому было выгодно исчезновение мужского наследника славного Брабана? Кому как не его старшей сестре, права на престол которой делались шаткими, так как, несмотря на то что она родилась первой, власть в стране обычно доставалась мужскому наследнику.
Тельрамунд поверил в доводы супруги и созвал суд, на который вызвал Эльзу. Когда она явилась и скромно заняла свое место, возложив руку на Библию, все поняли, что такая красивая, милая и нежная девушка, больше похожая на ангела, нежели на реального человека из плоти и крови, просто не может быть коварной убийцей.
Тем не менее, для того чтобы решить, виновна ли Эльза, по закону страны следовало устроить поединок между обвинением и обвиняемой стороной. На стороне обвинения стоит король Германии Фридрих Птицелов, на стороне бедной Эльзы никого.
После того как судья бросил третий клич рыцаря защитника, все увидели, что на речной глади озера появился лебедь, на шее которого поблескивала золотая цепь. Чудесный лебедь был запряжен в лодку, на которой стоял во весь рост такой прекрасный рыцарь, какого в Брабане от роду не видели.
Рыцарь подошел к Эльзе и предложил ей свою помощь в обмен на два условия: первое - она должна стать его женой и второе - она не должна никогда спрашивать его имя. С восторгом Эльза приняла предложение столь прекрасного рыцаря, и поединок начался.
Кони сорвались с мест и полетели навстречу друг друга, и при первой же сшибке Лоэнгрин выбил Фридриха из седла, после чего опустился перед ним с обнаженным мечом, требуя либо признать себя побежденным, а Эльзу невиновной в приписанном ей злодеянии, либо умереть.
Фридрих выбрал жизнь. После чего Лоэнгрин повелел ему убраться обратно в Германию. Затем он женился на Эльзе и приказал отправить в ссылку обоих ее опекунов, которые не только не уследили за маленьким Готфридом, но и выдвинули обвинение против Эльзы. По доброте душевной он разрешил им только побыть на свадьбе, с тем чтобы на следующий день они убрались из Брабана.
Не желая так легко сдаваться, Ортруда плела интриги против появившегося так некстати рыцаря. Она начала переговоры с Фридрихом, убеждая его, что тот был побежден не силой благородного оружия, а властью черного колдовства. Так как не назвавший себя рыцарь является не кем иным, как злым колдуном, желающим погубить все и вся. Потом она отправилась к Эльзе и, умывая ее и украшая перед первой брачной ночью, попросила узнать имя мужа, для того чтобы отвести от него страшное подозрение, пришедшее на ум Фридриху Птицелову и всем честным людям герцогства. Она так запугала доверчивую девушку рассказами о том, что и ей и ее мужу будет грозить страшная беда, если рыцарь не скажет, как его зовут, что Эльза поверила ей и пообещала выяснить правду.
Перед тем как отправиться в изгнание, Тельрамунд публично обвинил Лоэнгрина в общении с нечистой силой, призвав народ сжечь проклятого колдуна, на руках которого, скорее всего, еще и кровь несчастного Готфрида.
Полная смятений и страхов Эльза ждала мужа в супружеской спальне.
Когда он появился, Эльза бросилась к нему, умоляя открыть ей свое имя и откуда он родом.
Но в тот момент, когда Лоэнгрин готов был сдаться прекрасной Эльзе, в их спальню ворвался Фридрих со своими рыцарями. Чудом Лоэнгрин успел поднять свой меч и зарубить их всех.
Враги повержены, но Лоэнгрин понял, что их с Эльзой любовь уже не столь чиста и небесна, как была. А их брачное ложе залито кровью мятежников и врагов, сама Эльза не верит Лоэнгрину, как верила вначале.
Любовь не требует никаких доказательств, любящий просто любит, не спрашивая имя того, кого он любит и откуда он, не верит глупым домыслам и клевете.
Поэтому Лоэнгрин решает вернуться в заоблачное царство Грааля. Перед разлукой он во всеуслышание называет свое имя и имя своего благородного родителя. Рассказывает, откуда он прибыл.
«Мой отец - Парсифаль, он - король Грааля. Его владение - крепость Монсальват.» - заявил Серебрянный рыцарь, на приеме у короля. «Моё имя - Лоэнгрин, я - рыцарь святого Грааля. Однажды мы услышали в Монсальвате странный колокольный звон. Когда он стал громче и всё не смолкал, мы собрались в зале святого Грааля. С неба спустился голубь и принёс в клюве просфору. Как по волшебству на святом Граале появилась надпись, гласящая, будто бы Эльза Брабантская находится в чрезвычайной беде и ей нужен защитник. Когда же рыцари святого Грааля не могли договориться, кто будет этим витязем, на чаше появилась ещё одна надпись - мое имя. Поэтому был послан я. Но теперь настал час расставания».
Тем временем на глади озера вновь появился прекрасный, запряженный в лодку лебедь. Лоэнгрин садится в лодку и уплывает прочь. Эльза и весь народ провожают прекрасного рыцаря, так и не ставшего их благородным сеньором.
Дождавшись, когда лодка Лоэнгрина исчезла за горизонтом, Ортруда призналась, что заколдовала юного принца, превратив его в лебедя.
Из лебедя обратно в человека его мог расколдовать только подлинный рыцарь Грааля, но Лоэнгрин уже далеко, и он никогда не вернется, оскорбленный оказанным ему в царстве людей приемом...
Людвиг и Отто. 1861 год (Людвигу 16 лет).
В 16 лет, в день своего рождения молодой принц посетил в Мюнхене в 1861 году в первый раз оперу Вагнера «Лоэнгрин», полностью захватившую его. А 22 декабря 1861 года кронпринц присутствовал на спектакле «Тангейзер», после чего гений Вагнера уже окончательно и навсегда завоевал его сердце. Мир оперы соответствовал его идеалам и фантазиям намного лучше чем то общество, которое его все равно не понимало. Театр же и с ним Вагнер становятся с этого времени большим увлечением Людвига. Считается, что в день своего рождения Людвиг впервые познакомился с творчеством Вагнера, однако это не так. Это видно и из его записей, а также исходя и из того, что такой ценитель искусства, каким Людвиг уже был в то время, никак не мог не знать о творчестве композитора, чья слава уже гремела почти по всему миру.
«Я читал, перечитывал и чувствовал себя совсем очарованным! (имеются в виду публикации Вагнера - прим. Anvin) Да, это было совершенно то, что я понимал в задаче искусства! Это именно то слияние поэзии с музыкой, которое должно проявить искусство будущего! И это принадлежало человеку, чувствовавшему в себе силу создать нечто такое возвышенное, такое чудесное! Это чувствовалось в его словах, которые низвергались потоком лавы, которые должны были привести к доброму концу избранное им призвание, потому что он владел тою печатью гения, которая идеал превращает в действительность. И у этого героя духа были связаны крылья; презренные препятствия мешали его небесному полету и приковывали его к земле! Он искал человека, который имел бы возможность и желание помочь ему… Вскоре после того я услышал «Лоэнгрина»… Тут я нашел мечты моего детства, мои фантазии юноши олицетворенными чудным образом. И они, эти столь знакомые мне образы, говорили мне в опьяняющих меня звуках, как сладкий аромат цветущих лип».
В 18 лет кронпринц начинает свою учебу в Мюнхенском университете, он посещает лекции по истории, физике, английскому и французскому языкам и по философии.
Однако судьба не дала Людвигу времени на подготовку к решающему жизненному экзамену. Для него, романтического юноши, как гром среди ясного неба прозвучало трагическое известие: 10 марта 1864 года скоропостижно скончался его отец - баварский король Максимилиан II. И в этот же день был провозглашен новый король Баварии - Людвиг II.
Столь стремительного восхождения к вершине власти не ожидал никто, и в первую очередь сам юный монарх. Еще вчера он мог себе позволить спокойно грезить о средневековых рыцарях, а уже сегодня на него всей своей тяжестью обрушилось бремя государственных дел, не терпящих отлагательств.
«Я слишком рано стал королем. Я так охотно начал учиться и вдруг меня вырывают из учебы и сажают на трон».
Объективно Людвиг был совершенно не готов к подобной метаморфозе; было от чего растеряться, потерять голову. Однако этого не случилось. Вопреки распространенному мнению, Людвиг II, видимо, был поистине рожден королем. С первых же дней своего царствования он полностью взял бразды правления в свои руки.
Когда на похоронах Максимилиана II баварцы увидели своего нового короля, они были поражены - юный Виттельсбах был писаным красавцем под два метра роста (1,91 м) с черными, густыми, вьющимися волосами и голубыми глазами мечтателя.
Во время коронации он держался так естественно и грациозно, говорил такие умные и интересные вещи, так галантно ухаживал за дамами и оказывал знаки внимания прибывшим на коронацию гостям, что публика тут же окрестила его принцем из сказки.
Людвига провозгласили «подлинным королем», что явилось прямым продолжением взлелеянной им мечты об «идеальном правителе и обожающих его подданных».
Но, стараясь быть «хорошим королем» в том смысле, какой именно он вкладывал в это понятие, Людвиг не учел интересов высших сановников государства, которым далеко не по вкусу пришлась та быстрота, с какой юный монарх «вошел во вкус королевской власти». Очень быстро стало понятно, что, несмотря на молодость и отсутствие опыта, Людвиг обладает сильным характером и не позволит сделать из себя послушную игрушку царедворцев. Почувствовав с большим неудовольствием, что в лице Людвига приходится иметь дело с человеком очень своеобразным, придворная клика должна была отказаться от соблазнительной возможности расширить свое влияние за счет молодости и неопытности короля и начала против него глухую, но систематическую борьбу, еле заметную вначале, но мало-помалу окружившую все его стремления и начинания атмосферой вражды и сопротивления.
Чувствительная натура Людвига мгновенно уловила атмосферу фальши и скрытой враждебности официального двора. И он стал стремиться выкраивать время, чтобы хоть ненадолго уехать из Мюнхена и отдохнуть на лоне природы в любимом Хоэншвангау или Берге на Штарнбергском озере. Отдохнуть в одиночестве, не стесненный дворцовым этикетом, который он не без оснований считал пустым притворством.
Людвиг с матерью и братом Отто.
И вот здесь необходимо сразу отметить одну особенность личности молодого короля. Сказать, что он избегал придворных церемоний, потому что они были ему в тягость, значит совершить ошибку. Как мы уже говорили, Людвиг с детства знал, что он будет королем, «королем-солнце», и считал поклонение себе чем-то само собой разумеющимся. Более того, он любил принимать почести. Но почести искренние! Подданные должны были априори любить своего короля. А вот если этой любви нет, то тогда лучше уж одиночество, чем лицемерие, которое Людвиг, можно сказать, физически не выносил и если замечал, то впадал в гнев. Он всю жизнь жил по принципу «или всё, или ничего».
Считается, что первым приказом, который издал Людвиг II, было найти композитора Рихарда Вагнера с целью доставить его ко двору для личного знакомства. Однако это не так. В день своего восшествия на престол Людвиг II Баварский подписал указ, которым был выпущен из тюрьмы его и его брата Отто друг детства граф Максимилиан Карл Теодор фон Хольштайн. На первый взгляд этот момент можно было бы и упустить, однако это знакомство и "дружба" в итоге сыграют для Людвига роковую роль.
Итак, граф происходил из знатнейшей аристократической семьи Баварии. Его отец, Карл Теодор фон Хольнштайн (1797-1857), был королевским камергером; мать слыла одной из первых красавиц королевства. Кстати, портрет матери графа Макса, как его чаще называли в «ближнем кругу» при дворе, графини Каролины фон Хольнштайн, урожденной баронессы фон Шпиринг (Spiering; 1815-1859), до сих пор украшает Галерею красавиц Людвига I в Нимфенбурге.
Дело в том, что красавица Каролина, мать Максимилиана, в 1836 году бросила его отца и сбежала с бароном Вильгельмом фон Кюнсбергом, за которого вышла замуж сразу после смерти законного супруга в 1857 году. Максимилиан воспитывался без матери, но ее предательство в итоге не могло остаться для него втайне, и, видимо, осознание того, что его предали, нанесло юной душе глубокую психологическую травму. «Граф Макс» научился ненавидеть и мстить. Сатисфакции за то, что при живой матери оставался сиротой, он ждал целых 27 лет! Наконец, случай представился. 23 декабря 1863 года Максимилиан убил на дуэли выстрелом в сердце барона Гуго Венцеля фон Штернбаха, мужа своей сводной сестры Вильгельмины, урожденной фон Кюнсберг, - дочери той женщины, которая его предала. За дуэль граф был немедленно арестован и приговорен к двум годам тюрьмы. Но Людвиг не забыл старого приятеля. Уже 10 марта 1864 года фон Хольнштайн был помилован и освобожден.В свое время друг детства короля Людвига решит, что и король его предал…
Но до этих событий еще далеко, а король уже приказал разыскать Вагнера!