Лучше бы ты мне запретила. Или Не надо мне этого вашего выбора.
Это наблюдение мне подарила 10-тилетняя Надюшка.Она очень досужая, быстрая, верткая, ей до всего дело, ей много надо, у нее масса запросов и постоянные пробы себя. А еще она открытая и делает все вслух. А еще я строгая и у меня надо спрашиваться либо ставить в известность, в зависимости от возраста и ситуации. Поэтому какая-то часть нашего с ней взаимодействия внешне выглядит как постоянное: А можно?
- Мама, привет, день рождения у Наташи уже закончился, мы едем с ее папой из боулинга, мама, было так круто, мам, а можно я поеду не домой, а еще к Наташе домой? Ну и что, что 10 вечера, есть еще одна девочка, которую будут родители забирать сами, так она едет к Наташе домой. Так она и меня приглашает. Можно?
- Мама, я иду со школы домой, а можно я куплю ролтон? Мама, ну я же уже сто лет не просила его, мама, можно?
- Мама, а мама Вадима, ну того который раньше жил в нашем подъезде и переехал, позвала меня к ним, мама, а можно мне к ним сразу после школы?
- Мама, а можно я не пойду завтра утром на фортепиано? Я все выучила, но что-то мне очень не хочется.
- Мама, а можно я вместо хора начну ходить на баскетбол? Мне хор надоел, а Владимир Иванович на физре сказал, что я перспективная для баскетбола. Но по времени тренировка тогда же когда и хор, можно я брошу хор?
И это «можно» практически постоянно. В день бывает два-три новых можно. И что-то мы с ней обсуждаем, что-то позволяю, что-то нет, на что-то берем помощь зала в виде совета семьи, что-то удается решить в плоскости стратегии «винвин», ну вот когда хор перенесли на субботу. И один выиграл и второй, и Надя баскетбол просунула, и я довольна небросанием хора. Я как-то не готова пока. Хотя и записала себе на заметку «хор надоел»... Понаблюдаю - это минутное или правда пора сворачиваться.
Так вот на днях Надюша на мой ответ: «Можно, но подумай можешь ли ты сделать это сейчас» она прямо чуть не со слезами выдала мне:
- Мама! Вот ты всегда так! Да лучше бы ты мне сразу запретила! Потому что когда ты так сказала - то я все равно приду домой.
А речь шла о походе к очередному Диме после школы в 8 вечера, перед тем как прийти домой. И она-таки пришла. А пока она шла, я подвисла про что это было? Что ее так рассердило. Ведь результат же тот же самый - к Диме она не пошла. Почему мой прямой запрет ей легче чем непрямой (хотя на самом деле это не совсем запрет, часто она вступает в переговоры и ей удается перетянуть меня на сторону ее интереса. Но это был тот самый случай, когда она понимала, что сильных «за» у нее нет).
А рассердила ответственность. Рассердило то, что в случае, когда есть прямой запрет, то ты не получаешь желаемого, но ты хотя бы знаешь кто крайний. Ответственность не на тебе. Она снаружи. На маме, которая не пустила. И это полегче. А когда вроде как «нельзя» не прозвучало, то мало того, что человек к Диме не пошел, так еще и ответственность внутри. Это сложно. Это надо побороться внутри и что-то там преодолеть. А может взвесить последствия того или другого своего выбора и выбрать что обойдется дешевле? Это тренировка, это тоже непросто, если тебе не 25. Вот и сердится человечек.
Мое нельзя - это вообще такое серьезное нечто. Нельзя сунуть пальцы в розетку, нельзя убить другого. То есть - такие категорические нельзя. Есть общие и к каждому ребенку они могут быть свои. И по ходу роста ребенка этих категорических становится меньше, а больше становится тех нельзя где доля моего внешнего запрета все меньше и меньше. Особенной Ире вот нельзя один на один с ножом играть. Я просто подойду и заберу. А Наде (10) нежелательно с ним играть, я скажу положить на место, ей самой положить на место. И объясню, что это опасно. А Роде (16) уже можно. Это опасно, но уже можно, я предполагаю, что он в состоянии определить степень опасности. Так что кроме категорических нельзя - у меня все можно. Вопрос в целесообразности и последствиях. А так, пожалуйста, можно. И да, я понимаю, что с каждой следующей ступенью ослабления моего нельзя - ответственность ребенка усиливается, и это бОльший груз чем ранее. И это хорошо. Это естественное снимание моих границ для них и поиск их собственных.
Именно за этот корешок цепляются и расшибают во взрослой жизни лоб выходцы из интернатов. Если они не попали хоть в какую-нибудь форму семейного устройства. Будь они хоть очень умны и прилежны. У них не было этого постепенного ослабления границ взрослого и выстраивания своих. Было все всегда за тебя решено. Вот это можно, а это нельзя. И ребенок вышел из стен дд на свою вожделенную вольницу и все, потерялся. Нету опыта преодоления себя, нету опыта внутреннего выбора. Если и есть - то минимальный, за редким исключением - недостаточный для адаптации во взрослой жизни.
А в семьях, где родители долго остаются маленькими, где процветает демократия и ребенок с младых ногтей имеет равные с родителями (а то и превосходящие) права, где очень много можно и даже нет привычки спрашивать что можно - на ребенке лежит повышенная нагрузка по выстраиванию опор, по поиску вариантов, по выбору. Это реально затратно. И хорошо если ребенок уже в том возрасте и развитии, что он может топнуть ногой и выразить, что ему вообще-то это лишнее - такая ответственность. Ну вот как мне Надя брыканула…
Поговорили дома. Она сначала так обидно плакала. Потом по мере разговора согласилась что да, я всю жизнь с ней жить не буду и проверять ест ли она хим еду ролтон или варит полезную кашу я не смогу, и что она сама со временем будет определять что она ест, поэтому может и не хочется слышать от мамы: «да, ты можешь его купить, но вспомни что я тебе про него рассказывала и подумай точно ли ты хочешь это положить себе в живот», но в плане «подумать самой» - это правильные слова. Это действеннее, чем просто сказать нет, нельзя. Это вынуждает думать и принимать решения. А если уж все равно хочешь положить в живот - ок, положи, один раз в полгода, и получи удовольствие. У человека есть запас прочности, ролтон так ролтон.
- Мама, но мне все равно обидно, что я должна сама решить! Не надо мне этого выбора!
- Надюш, я тебя услышала, я поняла, что многовато свалила на тебя, я постараюсь больше добавить прямых указаний, что нельзя, а что зя. Договорились. Хорошо что ты сказала.
- Мама, нету такого слова «зя»
- Я знаю, я так шучу с тобой, примирительно...
Спасибо ей, что она уже умеет замечать в себе реакции и формулировать их внутреннюю нагрузку, наружу, другому человеку. Спасибо мне, что при всей моей жесткости, я такая мать, которой можно это сформулировать. Сохранить бы этот доверительный интервал.
- Мама, привет, день рождения у Наташи уже закончился, мы едем с ее папой из боулинга, мама, было так круто, мам, а можно я поеду не домой, а еще к Наташе домой? Ну и что, что 10 вечера, есть еще одна девочка, которую будут родители забирать сами, так она едет к Наташе домой. Так она и меня приглашает. Можно?
- Мама, я иду со школы домой, а можно я куплю ролтон? Мама, ну я же уже сто лет не просила его, мама, можно?
- Мама, а мама Вадима, ну того который раньше жил в нашем подъезде и переехал, позвала меня к ним, мама, а можно мне к ним сразу после школы?
- Мама, а можно я не пойду завтра утром на фортепиано? Я все выучила, но что-то мне очень не хочется.
- Мама, а можно я вместо хора начну ходить на баскетбол? Мне хор надоел, а Владимир Иванович на физре сказал, что я перспективная для баскетбола. Но по времени тренировка тогда же когда и хор, можно я брошу хор?
И это «можно» практически постоянно. В день бывает два-три новых можно. И что-то мы с ней обсуждаем, что-то позволяю, что-то нет, на что-то берем помощь зала в виде совета семьи, что-то удается решить в плоскости стратегии «винвин», ну вот когда хор перенесли на субботу. И один выиграл и второй, и Надя баскетбол просунула, и я довольна небросанием хора. Я как-то не готова пока. Хотя и записала себе на заметку «хор надоел»... Понаблюдаю - это минутное или правда пора сворачиваться.
Так вот на днях Надюша на мой ответ: «Можно, но подумай можешь ли ты сделать это сейчас» она прямо чуть не со слезами выдала мне:
- Мама! Вот ты всегда так! Да лучше бы ты мне сразу запретила! Потому что когда ты так сказала - то я все равно приду домой.
А речь шла о походе к очередному Диме после школы в 8 вечера, перед тем как прийти домой. И она-таки пришла. А пока она шла, я подвисла про что это было? Что ее так рассердило. Ведь результат же тот же самый - к Диме она не пошла. Почему мой прямой запрет ей легче чем непрямой (хотя на самом деле это не совсем запрет, часто она вступает в переговоры и ей удается перетянуть меня на сторону ее интереса. Но это был тот самый случай, когда она понимала, что сильных «за» у нее нет).
А рассердила ответственность. Рассердило то, что в случае, когда есть прямой запрет, то ты не получаешь желаемого, но ты хотя бы знаешь кто крайний. Ответственность не на тебе. Она снаружи. На маме, которая не пустила. И это полегче. А когда вроде как «нельзя» не прозвучало, то мало того, что человек к Диме не пошел, так еще и ответственность внутри. Это сложно. Это надо побороться внутри и что-то там преодолеть. А может взвесить последствия того или другого своего выбора и выбрать что обойдется дешевле? Это тренировка, это тоже непросто, если тебе не 25. Вот и сердится человечек.
Мое нельзя - это вообще такое серьезное нечто. Нельзя сунуть пальцы в розетку, нельзя убить другого. То есть - такие категорические нельзя. Есть общие и к каждому ребенку они могут быть свои. И по ходу роста ребенка этих категорических становится меньше, а больше становится тех нельзя где доля моего внешнего запрета все меньше и меньше. Особенной Ире вот нельзя один на один с ножом играть. Я просто подойду и заберу. А Наде (10) нежелательно с ним играть, я скажу положить на место, ей самой положить на место. И объясню, что это опасно. А Роде (16) уже можно. Это опасно, но уже можно, я предполагаю, что он в состоянии определить степень опасности. Так что кроме категорических нельзя - у меня все можно. Вопрос в целесообразности и последствиях. А так, пожалуйста, можно. И да, я понимаю, что с каждой следующей ступенью ослабления моего нельзя - ответственность ребенка усиливается, и это бОльший груз чем ранее. И это хорошо. Это естественное снимание моих границ для них и поиск их собственных.
Именно за этот корешок цепляются и расшибают во взрослой жизни лоб выходцы из интернатов. Если они не попали хоть в какую-нибудь форму семейного устройства. Будь они хоть очень умны и прилежны. У них не было этого постепенного ослабления границ взрослого и выстраивания своих. Было все всегда за тебя решено. Вот это можно, а это нельзя. И ребенок вышел из стен дд на свою вожделенную вольницу и все, потерялся. Нету опыта преодоления себя, нету опыта внутреннего выбора. Если и есть - то минимальный, за редким исключением - недостаточный для адаптации во взрослой жизни.
А в семьях, где родители долго остаются маленькими, где процветает демократия и ребенок с младых ногтей имеет равные с родителями (а то и превосходящие) права, где очень много можно и даже нет привычки спрашивать что можно - на ребенке лежит повышенная нагрузка по выстраиванию опор, по поиску вариантов, по выбору. Это реально затратно. И хорошо если ребенок уже в том возрасте и развитии, что он может топнуть ногой и выразить, что ему вообще-то это лишнее - такая ответственность. Ну вот как мне Надя брыканула…
Поговорили дома. Она сначала так обидно плакала. Потом по мере разговора согласилась что да, я всю жизнь с ней жить не буду и проверять ест ли она хим еду ролтон или варит полезную кашу я не смогу, и что она сама со временем будет определять что она ест, поэтому может и не хочется слышать от мамы: «да, ты можешь его купить, но вспомни что я тебе про него рассказывала и подумай точно ли ты хочешь это положить себе в живот», но в плане «подумать самой» - это правильные слова. Это действеннее, чем просто сказать нет, нельзя. Это вынуждает думать и принимать решения. А если уж все равно хочешь положить в живот - ок, положи, один раз в полгода, и получи удовольствие. У человека есть запас прочности, ролтон так ролтон.
- Мама, но мне все равно обидно, что я должна сама решить! Не надо мне этого выбора!
- Надюш, я тебя услышала, я поняла, что многовато свалила на тебя, я постараюсь больше добавить прямых указаний, что нельзя, а что зя. Договорились. Хорошо что ты сказала.
- Мама, нету такого слова «зя»
- Я знаю, я так шучу с тобой, примирительно...
Спасибо ей, что она уже умеет замечать в себе реакции и формулировать их внутреннюю нагрузку, наружу, другому человеку. Спасибо мне, что при всей моей жесткости, я такая мать, которой можно это сформулировать. Сохранить бы этот доверительный интервал.