(no subject)
Меж тем, любимая сестра Женя отчалила в Харьков ранним пост-рождественским автобусом. На вокзал ее провожала я, от чего на мою долю пришлось всего два часа сна.
Затем отправилась на работу. Над головой тяжелело небо. Город щетинился ледяными перилами и сквозняками. От недосыпа тело было желейным.
В маршрутке потянулась в карман, чтобы оплатить проезд. Отчетливо помнила, что с собой только мелкие деньги. Однако вытащила сотенную купюру. Приятно удивленная, вернулась в карман - выудить что-то поменьше. На этот раз улов представлял собой сопливый носовой платок. Чужой.
Выяснилось, что я дважды залезла в карман к своей соседке, которая в утренней давке слишком плотно прилегала ко мне. Было очень неловко отдавать ей имущество: одно дело деньги, другое же - сопли.
"Спасибо, что вернули", - сказала соседка и добавила: "Извините за платок."
После этого я зашла в Макдональдс, чтобы в мой протянутый желудок положили камень. Уже собираясь на выход, разглядела у дверей чувака в красно-желтой полосатой куртке. Он слушал кого-то по телефону, однако с моего места трубка не была заметна. Я видела лишь красно-желтого чувака в неестественной позе, заблокировавшего выход. Фирменный макдональдсовский клоун, догадалась я, пытаясь выбраться наружу.
Напомню, что во мне бушевала злая энергия недосыпа. Приблизившись к чуваку, я риторически процедила:
- Нахера этот клоун у дверей?
Внезапно клоун моргнул и вопросительно уставился. Мне открылась страшная правда. Чтобы сгладить неловкость, я объяснила:
- Извините. Я не поняла, что вы - человек.
Он опустил руку с трубкой и тихо сказал:
- Как?
"Я думала, вы местный клоун", - почти сказала я, но вовремя исправилась:
- Я думала, вы искусственный.
Здесь на мои щеки будто вылили горячее какао, и, оттеснив клоуна, я вырвалась в суматошное январское утро.
- Тебе везет. Произойди такое со мной, - сказал Рома, услышав эту историю, - я бы мог дважды схлопотать в рыло.
И впрямь, думаю, удачно как все вышло.
Затем отправилась на работу. Над головой тяжелело небо. Город щетинился ледяными перилами и сквозняками. От недосыпа тело было желейным.
В маршрутке потянулась в карман, чтобы оплатить проезд. Отчетливо помнила, что с собой только мелкие деньги. Однако вытащила сотенную купюру. Приятно удивленная, вернулась в карман - выудить что-то поменьше. На этот раз улов представлял собой сопливый носовой платок. Чужой.
Выяснилось, что я дважды залезла в карман к своей соседке, которая в утренней давке слишком плотно прилегала ко мне. Было очень неловко отдавать ей имущество: одно дело деньги, другое же - сопли.
"Спасибо, что вернули", - сказала соседка и добавила: "Извините за платок."
После этого я зашла в Макдональдс, чтобы в мой протянутый желудок положили камень. Уже собираясь на выход, разглядела у дверей чувака в красно-желтой полосатой куртке. Он слушал кого-то по телефону, однако с моего места трубка не была заметна. Я видела лишь красно-желтого чувака в неестественной позе, заблокировавшего выход. Фирменный макдональдсовский клоун, догадалась я, пытаясь выбраться наружу.
Напомню, что во мне бушевала злая энергия недосыпа. Приблизившись к чуваку, я риторически процедила:
- Нахера этот клоун у дверей?
Внезапно клоун моргнул и вопросительно уставился. Мне открылась страшная правда. Чтобы сгладить неловкость, я объяснила:
- Извините. Я не поняла, что вы - человек.
Он опустил руку с трубкой и тихо сказал:
- Как?
"Я думала, вы местный клоун", - почти сказала я, но вовремя исправилась:
- Я думала, вы искусственный.
Здесь на мои щеки будто вылили горячее какао, и, оттеснив клоуна, я вырвалась в суматошное январское утро.
- Тебе везет. Произойди такое со мной, - сказал Рома, услышав эту историю, - я бы мог дважды схлопотать в рыло.
И впрямь, думаю, удачно как все вышло.