(no subject)
На столе мириады грязных чашек. Макс жалуется:
- Перемываю всю посуду, а до них почему-то дело никогда не доходит.
- Загадочно, - говорю, - как бермудский треугольник.
- Да! Там бесследно пропадает моё желание мыть посуду.
Играем в контакт. Задумываешь слово, называешь первую букву, остальные отгадывают.
Всякий раз слово, загаданное Лесей, оказывается чем-то, что было у нее перед глазами. Розетка, линейка, муха...
- Надо тебе черную повязку на глаза, - предлагает Рома. - Тогда останется всего два варианта: на П и Т.
- Ну, П - пиздец, ясное дело, - говорю я. - А Т - это что?
- Твоюмать, наверное, - пожимает плечами Леся.
- Девочки! - стонет Рома. - Повязка и темнота...
- Как дела, что новенького?
- Ну... год у нас новенький.
Лопаюсь от любви, как кулек с водой. А завтра Женя-сестра привезет харьковского ветра в волосах. Зреют сладкие вопросы: чем кормить? где выгуливать? чего показать?
А у вас как?
- Перемываю всю посуду, а до них почему-то дело никогда не доходит.
- Загадочно, - говорю, - как бермудский треугольник.
- Да! Там бесследно пропадает моё желание мыть посуду.
Играем в контакт. Задумываешь слово, называешь первую букву, остальные отгадывают.
Всякий раз слово, загаданное Лесей, оказывается чем-то, что было у нее перед глазами. Розетка, линейка, муха...
- Надо тебе черную повязку на глаза, - предлагает Рома. - Тогда останется всего два варианта: на П и Т.
- Ну, П - пиздец, ясное дело, - говорю я. - А Т - это что?
- Твоюмать, наверное, - пожимает плечами Леся.
- Девочки! - стонет Рома. - Повязка и темнота...
- Как дела, что новенького?
- Ну... год у нас новенький.
Лопаюсь от любви, как кулек с водой. А завтра Женя-сестра привезет харьковского ветра в волосах. Зреют сладкие вопросы: чем кормить? где выгуливать? чего показать?
А у вас как?