Постановка вопроса о виртуальной личности
Давно я уже хотел рассмотреть вопрос о виртуальной личности. Что она есть такое? Насколько она - реальна? В чем ее отличие от «реальной» личности? Может ли виртуальная жизнь претендовать на звание полноценной жизни, или все же полноценность жизни прописалась исключительно «в реале»?
Однако, во многом вопросы тут еще надо только поставить, разрешить же их крайне проблематично. Проблема номер один состоит хотя бы в том, что непросто понять - насколько феномен виртуальной личности может считаться сформировавшимся? То, что этот феномен, вообще говоря, сформировался, сомнений нет, но насколько прочна эта форма? С учетом постоянных трансформаций виртуального пространства, можем ли мы быть вполне уверенными, что и виртуальная личность не станет чем-то сильно отличающимся от того, чем она сейчас является? Виртуальная личность есть нечто уже сформировавшееся, но и в значительной степени это есть нечто еще только формирующееся. Впрочем, и в таком случае, надо попытаться понять, чем же она сейчас является (что же к настоящему моменту сформировалось).
Итак, вопрос номер один: что такое виртуальная личность? Не думаю, что следует усложнять ответ на этот вопрос (на уровне определения). Под виртуальной личностью здесь будет пониматься просто совокупность проявлений личности в инет-пространстве. Наиболее же полно образ виртуальной личности воплощает собой активный пользователь соцсетей. Далее же и возникает вполне законный вопрос: кто все эти люди, прячущиеся за своими аватарками и никами? Что они реально за люди?
Этот вопрос: «что они реально за люди?» - может быть понят и верно, и неверно. При этом по сути он поставлен все же некорректно, потому что мы автоматически начинаем думать: «вот бы увидеть этого человека, который прячется за ником - тогда я узнаю, кто он такой». Но, таким образом, мы лишаем виртуальную личность всякой… личности, не считаем ее за самостоятельную личность. Мы полагаем, что личность находится «в реале», а за ником эта реальная личность прячется. Естественно, что это неправильный, хотя и весьма характерный способ мышления.
Существует даже такой смешной подход, будто бы в инет люди выходят, потому что там легко изображать из себя кого угодно, - кем человек и близко не является. Я однако, не вижу, с какой стати должно быть проще изображать из себя кого-то в инете, чем в реале. Если я вдруг начну писать в своем блоге какой я крутой-раскрутой, то и в реале я могу говорить то же самое - и там, и там мне могут поверить или не поверить. Здесь, однако, мы сталкиваемся с важным ограничением, касающимся виртуальной личности. А именно, если я пишу о том, какой я «крутой-раскрутой» в реале, то личность моя изначально не является вполне виртуальной. Вообще, всякий человек, который в своем инет-блоге описывает свою жизнь «в реале», не до конца виртуален. Вполне виртуален только тот, кто полагает свое нахождение в сети - жизнью, а не отчетом о жизни, которая происходит в каком-то другом месте.
Требование активности в сети, которое я уже формулировал ранее, приобретает теперь иное звучание: именно активность в виртуальном мире и превращает виртуальный мир - в реальность (а виртуальную жизнь - в жизнь полноценную). При этом полностью отчленить одно от другого (реал от виртуала) все же не получится. Например, если человек ведет что-то вроде живого виртуального дневника своего пребывания в реале, то личность его виртуальна, именно потому, что виртуальность в данном случае имеет определяющее значение (или точнее - только тогда, когда определяющее значение имеет именно виртуальность, то есть когда человека и знают благодаря в первую очередь его инет-дневнику). Также, например, если человек пишет о своих впечатлениях о прочитанной книге, то как нам понять, - виртуальная эта личность или реальная? Книга ведь читается в реале. Хотя почему обязательно в реале, вполне может быть, что и в виртуале, за книгами теперь не обязательно идти в реальный книжный, немало книжных и вполне виртуальных. Но если мы допустим, что книга читается в реале, и книга эта вполне реальная (бумажная), то следует ли считать это действие действием виртуальной или реальной личности? Очевидно, все опять-таки упирается в вопрос о значимости выхода в инет для личности. Личность виртуальна в той степени, в какой всякое ее действие имеет в виду виртуальное измерение этой личности. Так и чтение книги, имеющее в виду последующий отчет в виртуальном мире, становится действием железно увязанным с виртуальностью. А если, например, спортсмен делает регулярные интерактивные видео или фото репортажи с арены спортивных соревнований, то все же едва ли его личность можно считать вполне виртуальной, поскольку сами состязания носят «реальный» характер, и именно «реал» в таком случае первичен, виртуал же является своего рода «приложением к реалу» (можно, правда, представить себе и спортсмена, который превратил бы свой дневник в нечто самостоятельно виртуально значимое, в общем, тут есть всякие нюансы).
Итак, виртуальная личность не является приложением к реальной личности. Альтернативный же способ мышления примерно таков: понять, что реально за человек с тобой общается в сети и можно только через виртуальное общение с этим человеком. Ник - вполне законный заместитель имени; аватарка - лица. Поэтому, например, когда некий весьма сердитый господин породил довольно забавный мем: «Представься, мразь», полагая, что всякое обращение к нему в сети носит анонимный характер, то он был неправ, поскольку всякое имя-ник в сети «говорит» само за себя. Тот, кто обращается к пользователю в сети, представляется автоматически, как бы говоря: «Я тот-то и тот-то» (такой-то ник, такая-то аватарка). А то, как он обращается к пользователю, прекраснейшим образом обращающегося характеризует. Грубый заявляет о своей грубости, невежественный - о своем невежестве; равно как и доброжелательный человек дает понять, что настроен доброжелательно, а человек интеллектуально развитый быстро проявляет свой интеллект. И вот тут мы подходим к важнейшему вопросу. Когда мы говорим: «некто - человек доброжелательный», то есть ли какая-то разница между тем, что мы говорим об этом человеке «в реале» и «в виртуале»? Или это просто характеристика личности, которая одинаково проявляет себя в любых обстоятельствах? Может ли «реально» недоброжелательный человек быть (или стать) доброжелательным в виртуальном мире? И это уже совсем не такой простой вопрос, каким он может показаться.
Далее, надо стать на почву фактов, если только они доступны. Много ли я лично знаю людей (одновременно в реале и в виртуале), чтобы уверенно сравнивать их реальные и виртуальные измерения? Кое-какие заметки по этому поводу я мог бы сделать, и у меня даже имеется в загашнике одно чрезвычайно ценное наблюдение, но, в целом, я в основном общаюсь с людьми в виртуальном мире, для меня и реален в первую очередь именно виртуальный мир, что я не устаю повторять при каждом удобном случае. Но о чем же тогда я могу судить? Так о себе и могу. Себя-то наблюдать никто не запретит. Я - это подопытный кролик, который всегда под рукой. Итак, что же мне подсказывает мой собственный опыт?
Во-первых, опыт подсказывает мне, что «Я» при переходе из реала в инет сохраняет многие из своих базовых «реальных» характеристик. Например, я по природе человек не обладающий организационными талантами. Если бы я попытался кого-то построить, то никто никогда бы не построился. То же самое я наблюдаю и в инете. Собственно, я, правда, никогда и не пытался кого-то «строить» в инете, понимая всю бесперспективность этого занятия. С точки зрения проверки данной уверенности было бы полезно попытаться организовать какое-нибудь сообщество (а у меня есть идеи, что это могло бы быть за сообщество) и благополучно провалить это дело, - за недостатком организационных способностей. С другой стороны «в реале» я именно что всегда останавливался еще до попытки что либо организовать - понимая, что все равно ничего не выйдет. В инете, получается - ровно то же самое. От себя не убежишь.
Далее, если «в реале» я не склонен к драчливости, то и в инете не люблю, когда дискуссии приобретают характер драки. Если «в реале» я не люблю разговоры на политические темы, то и в виртуале тоже. Если «в реале» я скорее вежлив, то и в инете… А вежлив ли я «в реале»? А вот это еще вопрос. Проблема в том, что в реале я вообще-то всегда был крайне малообщительным и даже весьма замкнутым человеком, тогда как в инете не наблюдается ничего даже близко похожего. Я думаю, моя склонность к общению в инете несколько выше средней, а может быть, даже и прямо высокая. Я вообще очень люблю поиграть с темой социопатичности, с удовольствием примеряя на себя роль социопата, но ведь в инете я совсем не социопатичен, я принципиально открыт людям и настроен на общение. Получается, что моя открыто-виртуальная личность в этом смысле очень сильно отличается от замкнуто-реальной.
Вы скажете, что это единичный пример, верный для единичной личности. Но в данном случае, один единственный ярко-выраженный пример фактически доказывает, что виртуальная личность может всерьез отличаться от реальной. К тому же я не имею оснований считать себя каким-то особенным инет-пользователем. Как там говорил Мераб Мамардашвили: «Мой опыт нетипичен». Так вот, я думаю, что мой инет-опыт в плане общения вполне типичен, и что многие именно в инете находят то общение, которого им так или иначе не хватает в реале. И что многие виртуальные личности куда общительнее своих реальных собратьев. И, следовательно, мы получаем две личности: одна - реальная, а другая - виртуальная.
В принципе, на этом я считаю задачу постановки вопроса о виртуальной личности выполненной. В вопросе этом остается крайне много непонятного. Прежде всего это касается «объема» возможных несовпадений между реальной и виртуальной личностью. Я бы высказал предположение, что по мере развития инет-пространства этот объем может увеличиваться, и что в будущем реальная и виртуальная личности могут стать вообще-то весьма мало похожими друг на друга. Пока что они - близкие родственники, а в будущем, кто знает, может быть они станут едва-едва знакомыми друг с другом коллегами. Но это уже предположение, а вот что виртуально можно быть «другим», - это факт, достоверно установленный на основе самонаблюдения.
А теперь я вытащу из загашника одно весьма ценное, анонсированное выше, наблюдение. Когда я учился в универе, то был знаком с одной весьма неординарной, харизматичной личностью. Личность эта блистала обаянием и оживляла все вокруг. Значительно позже, я случайно набрел на эту личность в соцсетях, и что же? Да ничего. Ничего похожего на эту личность «в реале». Скучнее странички и придумать себе сложно. Неужели за это время данная личность настолько поскучнела? Да нет, конечно. Наверняка, она как была фейерверком, так им и осталась. Но это - «в реале», и, очевидно, быть фейерверком в реале недостаточно для того, чтобы стать виртуальным фейерверком. Данный пример, однако, не столь убедителен, как пример самонаблюдения, потому что в данном случае мы не имеем сформировавшейся виртуальной личности, а сравнение возможно лишь между сформировавшимися личностями: как реальной, так и виртуальной. Однако, тут же возникает встречный вопрос: не должен ли я, в таком случае, считать свою реальную личность настолько же несформировавшейся, насколько не сформировалась виртуальная личность моего университетского знакомого? Да, как видно, только копни, как приходится ставить все новые вопросы…
Но здесь как раз надо остановиться и подумать. Откуда у меня взялась склонность к общительности в инете? Ведь не могла же она взяться из ниоткуда. Значит, я по природе человек вовсе не замкнутый, но, по каким-то причинам, «в реале» моя тяга к общению не находила адекватного выражения. А в виртуале - нашла. Но если бы я не был общительным человеком, то, перейдя из реала в виртуал, как не был бы им, так и остался бы человеком замкнутым. Ведь вовсе не каждый, кто оказывается в инете, становится вдруг общительным. Итак, во-первых, мы должны иметь в виду некие общие задатки личности, которые так или иначе развиваются или не развиваются. Затем мы должны иметь в виду некие сформировавшиеся черты личности в каждой из сфер: реальной и виртуальной. Так, моя необщительность в реале есть черта вполне сформировавшаяся, при том, что вообще говоря, я могу быть и общительным. А вот моя неспособность к организаторской деятельности относится к личности вообще, и эта неспособность равно проявляет себя как в реале, так и в виртуале. Иначе говоря, вместо схемы, в которой роль личности обычно играет «реальная» личность, а виртуальная личность считается так или иначе от нее производной, мы получаем другую схему, где отдельно выделяется некое общее личностное ядро, а уже от него мы воспроизводим (по отдельности) реальную и виртуальную личности.
Основное затруднение, с которым мы тут сталкиваемся, состоит в том, что свою личность в реале мы априори полагаем сформировавшейся, какой бы деформированной она ни была. А вот сформировавшаяся виртуальная личность есть далеко не у каждого. Однако, данное рассуждение должно четко показать: «реальная личность» вовсе не обязательно дает полноценное впечатление о личности человека; открытая в реале личность может оставаться во многом скрытой, а чтобы понять, что именно скрывается - надо отыскать эту личность в виртуале. Может быть, это как раз «в реале» личность и скрывается, тогда как открывается - только в виртуале. А что? - вполне реальный расклад.
Однако, во многом вопросы тут еще надо только поставить, разрешить же их крайне проблематично. Проблема номер один состоит хотя бы в том, что непросто понять - насколько феномен виртуальной личности может считаться сформировавшимся? То, что этот феномен, вообще говоря, сформировался, сомнений нет, но насколько прочна эта форма? С учетом постоянных трансформаций виртуального пространства, можем ли мы быть вполне уверенными, что и виртуальная личность не станет чем-то сильно отличающимся от того, чем она сейчас является? Виртуальная личность есть нечто уже сформировавшееся, но и в значительной степени это есть нечто еще только формирующееся. Впрочем, и в таком случае, надо попытаться понять, чем же она сейчас является (что же к настоящему моменту сформировалось).
Итак, вопрос номер один: что такое виртуальная личность? Не думаю, что следует усложнять ответ на этот вопрос (на уровне определения). Под виртуальной личностью здесь будет пониматься просто совокупность проявлений личности в инет-пространстве. Наиболее же полно образ виртуальной личности воплощает собой активный пользователь соцсетей. Далее же и возникает вполне законный вопрос: кто все эти люди, прячущиеся за своими аватарками и никами? Что они реально за люди?
Этот вопрос: «что они реально за люди?» - может быть понят и верно, и неверно. При этом по сути он поставлен все же некорректно, потому что мы автоматически начинаем думать: «вот бы увидеть этого человека, который прячется за ником - тогда я узнаю, кто он такой». Но, таким образом, мы лишаем виртуальную личность всякой… личности, не считаем ее за самостоятельную личность. Мы полагаем, что личность находится «в реале», а за ником эта реальная личность прячется. Естественно, что это неправильный, хотя и весьма характерный способ мышления.
Существует даже такой смешной подход, будто бы в инет люди выходят, потому что там легко изображать из себя кого угодно, - кем человек и близко не является. Я однако, не вижу, с какой стати должно быть проще изображать из себя кого-то в инете, чем в реале. Если я вдруг начну писать в своем блоге какой я крутой-раскрутой, то и в реале я могу говорить то же самое - и там, и там мне могут поверить или не поверить. Здесь, однако, мы сталкиваемся с важным ограничением, касающимся виртуальной личности. А именно, если я пишу о том, какой я «крутой-раскрутой» в реале, то личность моя изначально не является вполне виртуальной. Вообще, всякий человек, который в своем инет-блоге описывает свою жизнь «в реале», не до конца виртуален. Вполне виртуален только тот, кто полагает свое нахождение в сети - жизнью, а не отчетом о жизни, которая происходит в каком-то другом месте.
Требование активности в сети, которое я уже формулировал ранее, приобретает теперь иное звучание: именно активность в виртуальном мире и превращает виртуальный мир - в реальность (а виртуальную жизнь - в жизнь полноценную). При этом полностью отчленить одно от другого (реал от виртуала) все же не получится. Например, если человек ведет что-то вроде живого виртуального дневника своего пребывания в реале, то личность его виртуальна, именно потому, что виртуальность в данном случае имеет определяющее значение (или точнее - только тогда, когда определяющее значение имеет именно виртуальность, то есть когда человека и знают благодаря в первую очередь его инет-дневнику). Также, например, если человек пишет о своих впечатлениях о прочитанной книге, то как нам понять, - виртуальная эта личность или реальная? Книга ведь читается в реале. Хотя почему обязательно в реале, вполне может быть, что и в виртуале, за книгами теперь не обязательно идти в реальный книжный, немало книжных и вполне виртуальных. Но если мы допустим, что книга читается в реале, и книга эта вполне реальная (бумажная), то следует ли считать это действие действием виртуальной или реальной личности? Очевидно, все опять-таки упирается в вопрос о значимости выхода в инет для личности. Личность виртуальна в той степени, в какой всякое ее действие имеет в виду виртуальное измерение этой личности. Так и чтение книги, имеющее в виду последующий отчет в виртуальном мире, становится действием железно увязанным с виртуальностью. А если, например, спортсмен делает регулярные интерактивные видео или фото репортажи с арены спортивных соревнований, то все же едва ли его личность можно считать вполне виртуальной, поскольку сами состязания носят «реальный» характер, и именно «реал» в таком случае первичен, виртуал же является своего рода «приложением к реалу» (можно, правда, представить себе и спортсмена, который превратил бы свой дневник в нечто самостоятельно виртуально значимое, в общем, тут есть всякие нюансы).
Итак, виртуальная личность не является приложением к реальной личности. Альтернативный же способ мышления примерно таков: понять, что реально за человек с тобой общается в сети и можно только через виртуальное общение с этим человеком. Ник - вполне законный заместитель имени; аватарка - лица. Поэтому, например, когда некий весьма сердитый господин породил довольно забавный мем: «Представься, мразь», полагая, что всякое обращение к нему в сети носит анонимный характер, то он был неправ, поскольку всякое имя-ник в сети «говорит» само за себя. Тот, кто обращается к пользователю в сети, представляется автоматически, как бы говоря: «Я тот-то и тот-то» (такой-то ник, такая-то аватарка). А то, как он обращается к пользователю, прекраснейшим образом обращающегося характеризует. Грубый заявляет о своей грубости, невежественный - о своем невежестве; равно как и доброжелательный человек дает понять, что настроен доброжелательно, а человек интеллектуально развитый быстро проявляет свой интеллект. И вот тут мы подходим к важнейшему вопросу. Когда мы говорим: «некто - человек доброжелательный», то есть ли какая-то разница между тем, что мы говорим об этом человеке «в реале» и «в виртуале»? Или это просто характеристика личности, которая одинаково проявляет себя в любых обстоятельствах? Может ли «реально» недоброжелательный человек быть (или стать) доброжелательным в виртуальном мире? И это уже совсем не такой простой вопрос, каким он может показаться.
Далее, надо стать на почву фактов, если только они доступны. Много ли я лично знаю людей (одновременно в реале и в виртуале), чтобы уверенно сравнивать их реальные и виртуальные измерения? Кое-какие заметки по этому поводу я мог бы сделать, и у меня даже имеется в загашнике одно чрезвычайно ценное наблюдение, но, в целом, я в основном общаюсь с людьми в виртуальном мире, для меня и реален в первую очередь именно виртуальный мир, что я не устаю повторять при каждом удобном случае. Но о чем же тогда я могу судить? Так о себе и могу. Себя-то наблюдать никто не запретит. Я - это подопытный кролик, который всегда под рукой. Итак, что же мне подсказывает мой собственный опыт?
Во-первых, опыт подсказывает мне, что «Я» при переходе из реала в инет сохраняет многие из своих базовых «реальных» характеристик. Например, я по природе человек не обладающий организационными талантами. Если бы я попытался кого-то построить, то никто никогда бы не построился. То же самое я наблюдаю и в инете. Собственно, я, правда, никогда и не пытался кого-то «строить» в инете, понимая всю бесперспективность этого занятия. С точки зрения проверки данной уверенности было бы полезно попытаться организовать какое-нибудь сообщество (а у меня есть идеи, что это могло бы быть за сообщество) и благополучно провалить это дело, - за недостатком организационных способностей. С другой стороны «в реале» я именно что всегда останавливался еще до попытки что либо организовать - понимая, что все равно ничего не выйдет. В инете, получается - ровно то же самое. От себя не убежишь.
Далее, если «в реале» я не склонен к драчливости, то и в инете не люблю, когда дискуссии приобретают характер драки. Если «в реале» я не люблю разговоры на политические темы, то и в виртуале тоже. Если «в реале» я скорее вежлив, то и в инете… А вежлив ли я «в реале»? А вот это еще вопрос. Проблема в том, что в реале я вообще-то всегда был крайне малообщительным и даже весьма замкнутым человеком, тогда как в инете не наблюдается ничего даже близко похожего. Я думаю, моя склонность к общению в инете несколько выше средней, а может быть, даже и прямо высокая. Я вообще очень люблю поиграть с темой социопатичности, с удовольствием примеряя на себя роль социопата, но ведь в инете я совсем не социопатичен, я принципиально открыт людям и настроен на общение. Получается, что моя открыто-виртуальная личность в этом смысле очень сильно отличается от замкнуто-реальной.
Вы скажете, что это единичный пример, верный для единичной личности. Но в данном случае, один единственный ярко-выраженный пример фактически доказывает, что виртуальная личность может всерьез отличаться от реальной. К тому же я не имею оснований считать себя каким-то особенным инет-пользователем. Как там говорил Мераб Мамардашвили: «Мой опыт нетипичен». Так вот, я думаю, что мой инет-опыт в плане общения вполне типичен, и что многие именно в инете находят то общение, которого им так или иначе не хватает в реале. И что многие виртуальные личности куда общительнее своих реальных собратьев. И, следовательно, мы получаем две личности: одна - реальная, а другая - виртуальная.
В принципе, на этом я считаю задачу постановки вопроса о виртуальной личности выполненной. В вопросе этом остается крайне много непонятного. Прежде всего это касается «объема» возможных несовпадений между реальной и виртуальной личностью. Я бы высказал предположение, что по мере развития инет-пространства этот объем может увеличиваться, и что в будущем реальная и виртуальная личности могут стать вообще-то весьма мало похожими друг на друга. Пока что они - близкие родственники, а в будущем, кто знает, может быть они станут едва-едва знакомыми друг с другом коллегами. Но это уже предположение, а вот что виртуально можно быть «другим», - это факт, достоверно установленный на основе самонаблюдения.
А теперь я вытащу из загашника одно весьма ценное, анонсированное выше, наблюдение. Когда я учился в универе, то был знаком с одной весьма неординарной, харизматичной личностью. Личность эта блистала обаянием и оживляла все вокруг. Значительно позже, я случайно набрел на эту личность в соцсетях, и что же? Да ничего. Ничего похожего на эту личность «в реале». Скучнее странички и придумать себе сложно. Неужели за это время данная личность настолько поскучнела? Да нет, конечно. Наверняка, она как была фейерверком, так им и осталась. Но это - «в реале», и, очевидно, быть фейерверком в реале недостаточно для того, чтобы стать виртуальным фейерверком. Данный пример, однако, не столь убедителен, как пример самонаблюдения, потому что в данном случае мы не имеем сформировавшейся виртуальной личности, а сравнение возможно лишь между сформировавшимися личностями: как реальной, так и виртуальной. Однако, тут же возникает встречный вопрос: не должен ли я, в таком случае, считать свою реальную личность настолько же несформировавшейся, насколько не сформировалась виртуальная личность моего университетского знакомого? Да, как видно, только копни, как приходится ставить все новые вопросы…
Но здесь как раз надо остановиться и подумать. Откуда у меня взялась склонность к общительности в инете? Ведь не могла же она взяться из ниоткуда. Значит, я по природе человек вовсе не замкнутый, но, по каким-то причинам, «в реале» моя тяга к общению не находила адекватного выражения. А в виртуале - нашла. Но если бы я не был общительным человеком, то, перейдя из реала в виртуал, как не был бы им, так и остался бы человеком замкнутым. Ведь вовсе не каждый, кто оказывается в инете, становится вдруг общительным. Итак, во-первых, мы должны иметь в виду некие общие задатки личности, которые так или иначе развиваются или не развиваются. Затем мы должны иметь в виду некие сформировавшиеся черты личности в каждой из сфер: реальной и виртуальной. Так, моя необщительность в реале есть черта вполне сформировавшаяся, при том, что вообще говоря, я могу быть и общительным. А вот моя неспособность к организаторской деятельности относится к личности вообще, и эта неспособность равно проявляет себя как в реале, так и в виртуале. Иначе говоря, вместо схемы, в которой роль личности обычно играет «реальная» личность, а виртуальная личность считается так или иначе от нее производной, мы получаем другую схему, где отдельно выделяется некое общее личностное ядро, а уже от него мы воспроизводим (по отдельности) реальную и виртуальную личности.
Основное затруднение, с которым мы тут сталкиваемся, состоит в том, что свою личность в реале мы априори полагаем сформировавшейся, какой бы деформированной она ни была. А вот сформировавшаяся виртуальная личность есть далеко не у каждого. Однако, данное рассуждение должно четко показать: «реальная личность» вовсе не обязательно дает полноценное впечатление о личности человека; открытая в реале личность может оставаться во многом скрытой, а чтобы понять, что именно скрывается - надо отыскать эту личность в виртуале. Может быть, это как раз «в реале» личность и скрывается, тогда как открывается - только в виртуале. А что? - вполне реальный расклад.