Сахарный синдикат Павла Харитоненко. Восьмая часть. Попечитель

[antkor18]

На момент кончины отца Павлу Харитоненко было 38 лет, он был женат, имел троих детей, престижное жилье в Москве, и, казалось бы, безбедное будущее. Утверждать, что он «родился с золотой ложкой во рту», было бы преувеличением, но то, что Павел был обеспечен всем с самого начала довольно очевидно. Любитель роскошной жизни и светских мероприятий он прекрасно разбирался в живописи, но не в производстве. С юности Павел только и занимался тем, что состоял в попечительских советах, и первое что он сделал после смерти Ивана Герасимовича, занял все его общественные должности.
18 января 1892 года он становится членом Попечительского совета Сумской женской гимназии, а 6 февраля его утверждают в должности церковного старосты Александро-Невской церкви при реальном училище.
Пройдёт буквально неделя и 13 февраля сахарозаводчик становится уже попечителем всех Детских приютов в Харькове.
18 февраля Павла Харитоненко утверждают в правах на наследство 6/7 частей имений, а 4 апреля единогласно избирают попечителем Сумского Реального училища.
Заняв отцовские должности в родном городе, 25 июня Павел Иванович становится попечителем ещё и богадельных заведений в Петергофе. Считать, что Харитоненко проникся любовью к бродягам и калекам будет, конечно же, ошибочно. Просто государство, не справлявшееся с нарастающими социальными проблемами, за благотворительность существенно снижало налоги. Если в начале XIX века меценатов было сосчитать на пальцах, то с 1862 года после реформы Александра II желающих помогать обездоленным стало буквально сотни тысяч.
Благотворительность приобрела такой масштаб, что теперь за приюты, училища и богадельни развернулась целая борьба. А пристроить свои деньги в месте, которое называют «русским Версалем» для сахарозаводчика было большой удачей.
1 июля Павел Иванович заключает договор со своей матерью о разделе имений. По законодательству Российской Империи жена покойного даже при отсутствии завещания, при живых детях или без них, получала из недвижимого имущества 1/7, а из движимого - 1/4 часть наследства. Чтобы узнать какова была её доля, Павлом была произведена оценка всех имений, капиталов, товаров, заводов и домов, которая составила 5 млн. 666 тыс. руб. серебром.
Сумма довольно смешная, учитывая, что в 1874 году оборот Торгового дома «И. Г. Харитоненко с Сыном» достигал 20 млн. рублей. На деле это было  связано с существенными изменениями, произошедшими в налогообложении, ведь с 1888 года налог стал взиматься со всех наследств, а его ставка устанавливалась в зависимости от степени родства. Для наследника по прямой линии и супругов ставка составляла 1%, и вполне закономерно, что делиться с государством своими миллионами Харитоненко не желали.
16 июля Павел Иванович стал попечителем уездного тюремного отделения в Сумах. Директорами этого заведения были только известные люди города, которые, в сущности, попасть в него не боялись. Назначение Харитоненко происходило не в самое удачное время. Тюремная реформа, затеянная Министерством внутренних дел, протекала вяло и неудовлетворительно. Масло в огонь подлила Карийская трагедия - массовое самоубийство политических заключённых осенью 1889 года в знак протеста против грубого обращения.
События на Карийской каторге вызвали общественный резонанс, под влиянием которого в 1893 году были полностью запрещены любые физические наказания для женщин. Однако тягчайшие виды телесных наказаний для каторжан и ссыльных, бритье головы, битье плетьми и приковывание к тележке отменили только через 10 лет.
Став опекуном сумских заключенных, через 4 дня 20 июля Павел Харитоненко становится смотрителем Владикавказского Графа Лорис-Меликова Ремесленного училища, которое находилось в Северной Осетии за 1700 км от Москвы. Неизвестно бывал ли он там вообще, но скорее всего это место досталось ему по протекции.
Графа Лорис-Меликова отец Павла упоминал в своем завещании, и это был именно тот человек, который отклонил идею Ивана Харитоненко о строительстве Кадетского корпуса при Александре II, не желая якобы вовлекать сахарозаводчика в большие расходы. Их знакомство состоялось после того как граф весной 1879 года был назначен временным генерал-губернатором Харьковской губернии, а с 17 апреля того же года - командующий войсками Харьковского военного округа.
В это время европейская часть России была разделена на шесть генерал-губернаторств, во главе каждого из которых был поставлен боевой генерал. Они обладали безграничными полномочиями, вплоть до введения чрезвычайного положения, а их главной задачей была нейтрализация революционно настроенных масс.
По какой-то причине Лорис-Меликов стал единственным генералом, которого беспощадные террористы из «Народной воли» не включили в свой «чёрный список». Впрочем, это не удивительно, ведь в «борьбе» с революционной крамолой, граф дошёл до того, что отменил цензуру на печать, а в августе 1880 года сумел убедить Александра II, снять Положение усиленной (чрезвычайной) охраны, поскольку приятых им мер якобы было достаточно.
Но этого ему показалось мало, и он предложил царю целый комплекс мер по дальнейшей либерализации общества, получивших название «Конституция Лорис-Меликова». Заигрывание с террористами закончилось убийством царя 1 марта 1881 года, за день до подписания им этой самой Конституции, которая должна была даровать народу очередную порцию свобод.
Усердие Павла Харитоненко на «попечительском фронте» не прошло даром, и 30 августа 1892 года он удостоился очередной награды - орденом Св. Анны II степени. Как уже ранее упоминалось, наследник сахарного короля получал награды строго каждые три года.
Бюрократическая элита использовала их не только для построения своей карьеры. Награды символизировали «избранность» своего обладателя и повышали социальный статус членов его семьи. К тому же вступительные взносы за орденские знаки для Харитоненко были практически бесплатными: Св. Станислава III степени стоил всего 15 руб., Св. Анны III ст. - 20 руб., Св. Станислава I ст. - 120 руб.
В тот же день когда Павлу был присвоен орден, архиепископ Харьковский и Ахтырский Амвросий торжественно освятил главный храмовый престол в Спасо-Преображенском соборе. Возможно, это совпадение, но капитальной реконструкцией храма занимался Николай Суханов, который как и Павел, унаследовал от своего названного отца неплохой капитал - почти 11 тыс. га земли и сахарный завод в поселке Низы в 25 км от Сум.
В молодости их отцы были компаньонами, и сколотили свой капитал, организовав перевозку в Киев большого количества нереализованного сахара. Именно после этой удачной сделки они смогли прибрать власть в городе в свои руки. В частности Дмитрий Суханов в 1858 году занял в Сумах должность Городского головы и соборного старосты данного храма.
В 1882 году он начал его капитальную реконструкцию по проекту епархиального архитектора М.И. Ловцова. К собору была пристроена трёхъярусная 56-метровая колокольня, а по углам купола-крыши установлены фигуры четырех евангелистов. Трехметровые чугунные скульптуры были выкрашены под малахит, а в верхнем ярусе колокольни установлены башенные часы с циферблатами.
20 декабря 1890 года в возрасте 65 лет Дмитрий Суханов, не дожив до окончания перестройки храма, скончался от диабета и был похоронен за алтарной частью Кладбищенской церкви. Мраморная статуя Христа, возвышающаяся над его могилой, сохранилась до наших дней и предположительно была изготовлена скульптором М.М. Антокольским.
Незадолго до торжественного освящения собора священник отец Николай Фесенко и по совместительству Гласный городской думы обратился к депутатам с предложением соорудить в память о покойном на Соборной улице часовню с иконой Св. Великомученика Димитрия Солунского. Но в отличие от Харитоненко Суханов думе ничего не жертвовал, поэтому денег в городской казне ожидаемо не нашлось и заседатели ограничились тем, чтобы в день кончины Дмитрия Ивановича ежегодно совершать панихиду в городской богадельне.
Как следует из истории, элита нашего города была сплошь набожная, опекалась состоянием православных церквей, хотя в большинстве случаев все они были евреями. Местные историки, пытаясь уйти от этой щекотливой темы, толерантно называют их поляками, хотя в даже отдельных публикациях признают, что разделять выходцев из этой страны на поляков и евреев смысла нет. Такая показушная богобоязненность была неспроста, учитывая, что православие тоже имеет еврейское происхождение и создано специально для гоев.
Как бы церковники не доказывали, что это не так, все ключевые фигуры в Библии - евреи, включая всю семью Иисуса Христа и его апостолов. Пророки Ветхого Завета - великие отцы иудейского народа. Сам Иисус обрезан по еврейскому обычаю на восьмой день, а когда его распяли, римские солдаты прибили к кресту табличку «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».
Очень важно понимать, что практически все обряды, которые происходят в церкви, основаны на магии, как например, ритуал Евхаристия. Иными словами это обряд Причащения, таинство при котором верующих потчуют хлебом и вином, символизирующих плоть и кровь Христа. По сути это самый обычный каннибализм, при котором людей сознательно настраивают на то, что они поедают живого человека.
Верующие не подозревают, что проводят каннибальский ритуал африканского-черно-магического культа Вуду, в котором практиковалось поедание плоти и крови врага в знак победы над ним.
Именно в Эфиопии, библейской земле Куш, иудеи, собственно, и получили не только «искру божью» в свою генетику, но и социальное оружие - лунный культ или культ смерти.
Его модификация с поправкой на местные особенности внедрялась ими для всех народов вместе с ритуалами чёрной магии, куда и относится христианский ритуал евхаристии. Место, на котором совершается этот обряд, в церкви называется престолом.
Он находится в центральной части алтаря и прикасаться к нему могут только священники. Именно такой престол в Спасо-Преображенском соборе и приехал освятить архиепископ Амвросий 30 августа 1892 года.
Основная задача церкви - внушить, что ты грешен от рождения, и пробудив в человеке чувство вины, заставить его молиться, каяться и держать в страхе до конца жизни.
Прославление нищенства, мученичества и самоунижения - лишь нищие духом блаженны и их есть царствие небесное.
Рабский мазохизм. Ударили по левой щеке - подставь правую, соблазняет глаз - вырви его, рука - отсеки руку. И когда церкви это удаётся - человек становится «рабом Божьим». К этому ещё прибавляется энергетическая зависимость, которая ставится человеку во время обряда крещения.
Для примера приведу историю из собственной жизни. В детстве каждый год родители отвозили меня и сестру на лето к бабушке в город Купянск, в котором, кстати, Иван Харитоненко тоже попечительствовал над Духовным училищем. Мне было около 5 лет, и по пути меня сглазили. Скорее всего, это было неумышленно, но после этого я постоянно беспричинно плакал и плохо спал. Врачи развели руками, и тогда бабушка отвела меня к знахарке.

Помочь она мне ничем не смогла, по той простой причине, что я был некрещённый. Наш отец был коммунистом, и боялся, что из-за этого на работе у него будут проблемы. Но в данном случае ему пришлось согласиться, правда с условием, что в это время он будет в другом городе и как бы ничего об этом не знать.
Крестили меня в Николаевской церкви, и из всего, что я запомнил, как мне мочили голову, срезали волосы и давали какую сладкую жидкость. Как теперь понимаю, меня еще и причастили кагором.
Мало кто задумывается, что в православии крестят детей и поминают усопшего (сороковины) на 40-й день. При этом отмечать сорокалетие большинство из нас боятся, так как эта годовщина связана с энергетикой смерти, и человек, празднующий свое сорокалетний юбилей, как бы заигрывает с судьбой, приманивая раннюю кончину.

А вот у иудеев абсолютно всё по-другому: посещать могилу покойного и устраивать около неё церемонию азкара (поминовение) у них принято на 30-й день, обрезание мальчикам делают на восьмой день, а имя девочке присваивается чаще сразу же после рождения. Поэтому нет ничего удивительно, что мать Павла Харитоненко - Наталью Максимовну Лещинскую, согласно архивным записям «крестили» на следующий день после рождения в Покровской церкви нашего города.
Ещё один интересный обряд - пострижение, это когда крестообразно выстригаются небольшие пряди на затылке, у лба, с правой и левой стороны головы. Потом волосы закатывают в кусочек воска, и бросают в купель. В чёрной магии этот обряд называется - энвольтирование, самый древний способ наведения порчи на человека. Для этого из воска, глины или тряпок изготавливается вольт - фигурка человека.
Одним из важнейших компонентов куклы также является частица человека, с которым будет создана крепчайшая мистическая взаимосвязь - волосы, ногти, кровь, а иногда это просто кусочек бумажки с указанием имени и даты рождения. После определенных обрядов заклинаний кукла и человек становятся единым целым, и теперь вольт определяет его судьбу.
Постриг символизирует покорность Господу и жертву, приносимую ребенком за подарок Всевышнего - вечную жизнь. С его помощью человек полностью привязывается к христианскому эгрегору. Простыми словами, это способность коллектива вырабатывать собственное энергетическое поле под влиянием устремления к одной цели. В оккультизме и эзотерике, эгрегор означает нефизическую сущность, групповое биополе.

9 апреля 1893 года по ходатайству городского общества Павел Харитоненко утверждается в звании почетного гражданина города Грайворона. Данный титул придумали для особо привилегированной прослойки городских обывателей для «выражения признательности и благодарности общества за деятельность на пользу города». Правда нигде нет данных о том, что он попечительствовал в этом городе, но этого собственно и не требовалось. Как следует из устава этого звания, для его получения не требовалось никаких особых заслуг - титул не был сопряжён ни с какими обязанностями и жители нередко предоставляли это звание различным лицам, известным своими заслугами, разумеется, не бесплатно.
Этот провинциальный город находится в 75 км от Сум, и интересен тем, что до середины XIX века у него якобы не было ни одного каменного строения. В 1848 году, через 10 лет после получения нового статуса уездного города, в Грайвороне случился страшный пожар, после которого он сгорел дотла. Причины трагедии неизвестны, но вместо того чтобы перенести уездный центр в другое место, государство выделило средства на его восстановление.
При этом за основу проекта берётся план Васильевского острова Санкт-Петербурга, а улицы города планируют по сторонам света согласно розе господствующих в данной местности ветров. Благодаря прямым и постоянно продуваемым улицам Грайворон миновали многие эпидемии холеры и чумы первой половины ХХ века. Чтоб вы понимали, этот бред написан на официальном сайте органов местного самоуправления.

В первую очередь в 1870 году власти почему-то решают построить Женскую гимназию.

В 1877 мужскую.
Через 4 года в 1881 году прихожане на собственные средства возводят Храм Николая Чудотворца.
Для себя же местные жители строили в основном деревянные халупы с соломенными крышами.
Правда была всё-таки и отдельная категория купцов, которая позволила себе жильё с элементами средневекового замка, как например дом купца Дмитренко.
Его главная фишка - шпиль на угловой башенке, который издалека кажется металлическим, но на деле лишь у основания покрыт металлом, а в остальном весь вырезан из морёного дуба, который купец якобы заказывал в Германии.
Ну а так одного храма жителям было мало, в 1884 году на месте деревянной церкви в Гайвороне жители возвели ещё и Собор Успения Пресвятой Богородицы с тремя алтарями.
Хочется отметить, что в это время Суханов только приступил к возведению колокольни, провозившись с ней 10 лет.
К 1917 году в Грайвороне было два кирпичных завода, несколько кустарных мастерских, 17 питейных заведений, 4 фотомастерских, типография, кинотеатр и телефонная сеть. При этом население города в 1856 году составляло всего 3600 человек!!! Возможно, все мужчины Гайворона были каменщиками, однако логично предположить, что город постигла такая же участь, что и Сумы.
Военные действия привычно списали на пожар, а оставшиеся строения отреставрировали, выдав за новодел. Чем меньше пострадало здание, тем быстрее его «строили». Самые затратные в ремонте восстанавливали уже в начале ХХ века и поэтому новое здание Мужского училища в Гайвороне, открывшееся в 1910 году по своему состоянию очень похоже на 2-е Женское училище в нашем городе.
Иван Герасимович Харитоненко не был дворянином, и никакие заслуги не позволяли установить ему памятник. В 1893 году из Министерства внутренних дел пришло чёткое распоряжение - ограничиться установкой его бюста в одном из общественных учреждений.
Но ведь не зря его сын собирал в свою копилку награды, звания, титулы и брал попечительство над богадельнями. Через год, находясь в Петергофе, 28 июля 1894 года Александр III собственноручно начертит на проекте памятника сахарозаводчику в Сумах - «согласен». Императора, так рьяно боровшегося с еврейским засильем в Москве, абсолютно не смутила национальная принадлежность Харитоненко.
Конечно же, царь разрешил его установку только после получения Павлом Потомственного дворянства. Однако такая избирательность лишний раз подтверждает, что деньги открывают любые двери, даже царские. И наверно очень символично, что в 1918 году снесут оба памятника…

Конец восьмой части.
Продолжение...