Как исправить эту страну?
Мы наблюдаем самую жестокую классовую войну в истории США. Социальное неравенство достигло самого худшего уровня за более 200 лет, превысив ненасытную жадность эпохи баронов-разбойников. Законодательная, исполнительная и судебная ветви власти, в дополнение к СМИ и университетам, захвачены крошечной кликой миллиардеров и корпораций, которые принимают законы, закрепляющую за наш счёт их власть и непристойное богатство. Мы - жертвы, и левые и правые, беспомощные перед современным воплощением библейского идола Молоха. В 1928 году 1% богачей владели 24% национального дохода, и этот процент снижался до 1973 года. В начале 1970-х наступление олигархии на рабочих ускорилось в ответ на рост народных движений 1960-х. Олигархи и корпорации вложили миллиарды долларов в политические партии, университеты и СМИ. Критикам капитализма стало трудно найти место в обществе. Подпевалы олигархов получают гранты, звания, награды, премии и места в коммерческой прессе. Зарплаты заморозились. Неравенство доходов выросло до дикого уровня. Налоговые ставки для корпораций и богачей снизились практически до нуля.
Сегодня самые богатые 10% в США владеют почти 70% богатства этой страны. Высший 1% владеет 32% богатства. Беднейшие 50% населения США имеют всего 3% богатства страны. Правящие олигархи держат всех нас, не говоря уж о природе, в мёртвой хватке. Они используют органы государственной безопасности, милитаризованную полицию, крупнейшую в мире тюремную систему и деградированные суды для превращения бедняков в преступников. За нами круглосуточно следят на работе и дома в самых крупнейших в мировой истории масштабах. Когда корпоративное государство постоянно следит за вами, вы не можете говорить о «свободе» - это рабовладельческий строй.
Олигархи скупили всех интеллигентов и художников, чтобы они служили капиталистическим интересам. Режим корпоративного господства управляется людьми с высшим образованием, теми, кто сидит на вершине академических кругов - типа экономиста Ларри Саммерса, который контролировал дерегулирование Уолл-Стрит при Билле Клинтоне, или политолога Сэмюэля Хантингона, который заявил, что США и Британия страдают от «избытка демократии» - теми, кто руководит финансовыми фирмами и корпорациями, контролируя рекламу и политическую пропаганду, теми, кто управляет прессой и развлекательным бизнесом, которые наполняют наши головы мифами.
Ирония в том, что корпоративное государство нуждается в образованных людях, интеллигентах и художниках для поддержания своей власти, но когда кто-то начинает мыслить независимо, его заставляют замолчать. Безжалостное нападение на культуру, журналистику, образование, искусство и критическое мышление сделало изгоями тех, кто говорит на языке низших классов, и непокорных пророков, которые предсказывают апокалипсис. Тех, у кого, как у Ноама Хомского и Джулиана Ассанжа, хватает смелости говорить правду об этом режиме, называют врагами и безжалостно преследуют. Культура жизненно важна для демократии. Она выполняет радикально преобразующую роль. Она выражает правду, лежащую глубоко внутри нас. Она словами описывает нашу реальность. Она объясняет факты нашей жизни. Она заставляет нас не только видеть, но и чувствовать. Она учит нас сочувствовать угнетённым. Она раскрывает то, что происходит внутри нас.
«Истинная роль художника состоит в освещении этой тьмы, в прокладывании дороги через бескрайнюю чащу», - пишет Джеймс Болдуин, - «чтобы мы в своих действиях не теряли из виду её цель, которая заключается в преобразовании этого мира в более человечное место. В конечном счёте, художник и революционер действуют, как и должны, платя за это соответствующую цену, потому что они ведомы своим видением, не столько следуя ему, сколько обнаруживая, что оно ими движет». Основная мысль всей массовой культуры заключается в безальтернативности капитализма, хотя глобальные капиталисты, уже после принятия первой Конвенции об изменении климата 1992 года, выбросили в атмосферу почти на 37% больше парниковых газов, чем до этого. Если вы будете говорить о ценностях и нуждах общества, о нравственности и смысле, о вызове священности прибыли, то массовая аудитория, одурманенная ежечасной пропагандой, вас просто не поймёт.
Карл Маркс называл капитализм революционной силой, которая болезненно нестабильна. Капитализм эксплуатирует людей и природу до полного истощения и уничтожения. Такова его природа. Но общественных деятелей, способных раскрыть его природу, олигархи купили или заставили замолчать. Мы не можем узнать правду, которая противоречит корпоративным интересам. Наши социальные, семейные и личные права и потребности, как и наши способности отстаивать их, украдены у нас. Есть их правда, и наша правда. Рынки, экономический рост, корпоративные прибыли, слияния, меры жёсткой экономии, технологии, деиндустрализация, фондовый рынок - это их правда. Зная только их правду, для снижения инфляции мы должны увеличивать безработицу.
Наша правда об отборе домов, массовом тюремном заключении, безработице, недоступности медицины, о 12 миллионах голодающих детей, о 600 тысячах бездомных американцах, не учитывается в решении проблем. Наша правда не произносится. Наша правда противоречит диснеевским мифам, оплаченным олигархами. Наша правда мешает получению прибыли. Человек стремится к мечте. Человек живёт иллюзиями. Иллюзия, которую нам скармливают, внушает, что нет препятствий, которые нельзя было бы преодолеть, и если мы достаточно глубоко покопаемся в себе, то найдём внутреннюю силу, если поймём свою исключительность, если поверим в чудеса Иисуса, если сосредоточимся на счастье, то получим всё, что пожелаем. А когда это оказывается ложью, нам говорят, что мы мало старались.
Сигмунт Фрейд писал, что обществом, как и отдельными людьми, движут два основных инстинкта. Инстинкт жизни - Эрос, стремление любить, лелеять, защищать и сохранять. И инстинкт смерти - Танатос, страх, ненависть и насилие, который стремится к уничтожению всего, включая нас самих. По мнению Фрейда, один из этих инстинктов всегда преобладает. Общества в упадке тяготеют к инстинкту смерти. Это Фрейд написал в книге «Цивилизация и её неудовлетворённости» о европейском фашизме времён Второй мировой войны. Инстинкт смерти изображает разрушение в виде созидания. Удовлетворение влечения к смерти «сопровождается необычайно высокой степенью нарциссического наслаждения, потому что оно дарит исполнение давних желаний о всемогуществе», - пишет Фрейд. Население, погружённое в отчаяние, чувство низвержения с вершины и бессилие, опьянено оргией уничтожения, которое вскоре превращается в самоуничтожение. Оно не заинтересовано в защите мира, который предал его. Оно стремится уничтожить этот мир, и заменить его на мифический. Оно впадает в самовосхваление, самообман и амнезию.
Иллюзии опасны распространением инфантилизма. Эмоционально, психически и интеллектуально мы не готовы к растущему разрыву между иллюзией «процветания и свободы» и реальностью неравенства, насилия, лишения прав, банкроств, недоступности медицины, краха империи. Когда у нашего порога появляется волк, который собирается отнять у нас дом, мы поступаем так, как поступают дети - мы ищем сильного дядю, супергероя, демагога и спасителя, который обещает защиту, моральное обновление, месть и новую славу. Этот ложный мир создан нашими корпоративными хозяевами. Именно против него мы должны выступить. Против их силы мы должны применить свою силу. Для этого мы должны отказаться от их иллюзий, которые лишили нас сил, мы должны вернуться к святости жизни, а не прибыли. Для этого мы должны переступить через культурные и политические барьеры, которые установлены правящим классом.
Политика терпимости выродилась в уловку и рекламу. Барак Обама ничего не сделал для борьбы с социальным неравенством и имперским безумием. Политика идентичности стала ширмой для либералов, чтобы оправдать смирение с системной несправедливостью и вечными войнами. Богатые обвиняют бедных в плохих манерах, расизме, грубости, игнорируя причины экономического бедствия и самоубийственного отчаяния, охвативших большую часть страны. Улучшилась ли жизнь коренных американцев после введения законов об ассимиляции? Стали ли наши вечные войны правильными, когда африканец Ллойд Остин стал министром обороны? Стала ли наша армия гуманной, разрешив найм трансгендеров? Сократилось ли социальное неравенство, когда индиец Сундар Пичаи стал генеральным директором Google? Улучшилась ли оружейная промышленность, когда женщина Кэти Уорден стала генеральным директором Northop Grumman? Улучшилась ли жизнь женщин, когда женщина Джанет Йеллен стала министром финансов и занялась увеличением безработицы под предлогом снижения инфляции?
В своей последней книге «Достижение нашей страны» Ричард Рорти описал направление нашей жизни: «Члены профсоюзов и неорганизованные неквалифицированные рабочие рано или поздно поймут, что их правительство даже не пытается предотвратить падение зарплаты и экспорт рабочих мест. И тогда же они поймут, что белые воротнички из пригородов, которые сами отчаянно боятся увольнений, не позволят облагать себя налогами, чтобы предоставить социальные пособия другим. В этот момент всё затрещит. Бедные избиратели решат, что эта система развалилась, и начнут искать сильного политика, который готов обещать им, что, в случае его избрания, эгоистичные бюрократы, изворотливые юристы, переплачиваемые продавцы облигаций и неолиберальные профессора больше не будут править ими. Затем всё может пойти по сценарию романа Синклера Льюиса «Этого не может быть здесь»: когда этот сильный политик получит власть, никто не сможет предсказать дальнейшее. В 1932 году большинство предсказаний о назначении Гинденбургом Гитлера рейхсканцлером были оптимистичными».
Ясно лишь одно: успехи, достигнутые за последние сорок лет чёрными и коричневыми американцами и гомосексуалистами, будут ликвидированы. В моду вернётся шутливое презрение к женщинам. Ругательства в адрес африканцев и евреев снова будут слышны на рабочих местах. Весь садизм, которые левые профессора пытались искоренить из университетов, снова обрушится на студентов. Вся обида, которую плохо образованные американцы испытывают от нотаций выпускников колледжей, выплеснется на поверхность. Наше общество расколото на враждебные племена. Угождение этим племенам - бизнес модель СМИ США. Одни племена добиваются появления в СМИ того, что они хотят услышать, а другие демонизируются и маргинализируются, усиливая ненависть в обществе. Это радует олигархов.
Если мы хотим отобрать власть у олигархов, которые совершили этот переворот, а также остановить усиление неофашизма, мы должны создать коалицию левых и правых, свободную от морального абсолютизма либеральных фанатиков. Мы должны объединиться, чтобы использовать то единственное оружие, которым обладают рабочие, способное парализовать и разрушить экономическую и политическую власть олигархов - забастовки. Олигархи несколько десятилетий уничтожали и покоряли профсоюзы, превращая их в слуг капиталистической системы. Только 10,1% рабочей силы состоит в профсоюзах. В январе 2022 года количество профсоюзов в частном секторе стало самым низким с момента принятия Закона о национальных трудовых отношениях 1935 года. Однако, согласно последнему опросу, более 71% рабочих США хотят вступить в профсоюзы - это самый высокий процент за последние шесть десятилетий.
Ряд антирабочих законов, включая Закон Тафта-Хартли 1947 года, были приняты для ослабления позиций рабочих на переговорах и запрета забастовок. В 1947 году около трети рабочей силы состояло в профсоюзах, в 1954 году этот показатель увеличился до 34,8%. Закон Тафта-Хартли - прямое нападение на профсоюзы. Он запретил забастовки, протесты, демонстрации солидарности, политические митинги, пикеты и закрытие предприятий. Это закон разрешил владельцам компаний проводить антипрофсоюзную пропаганду. Федеральное правительство получило возможность запрещать забастовки и заключать сделки с рабочими, оправдываясь «угрозой национальному здоровью и безопасности», что и сделало байденовское правительство с грузовыми железнодорожниками. В США нет права на забастовки.
Забастовка - единственное оружие, которые рабочие могут использовать, чтобы контролировать власть. Третьи партии могут выдвигать кандидатов, чтобы бросить вызов двухпартийному режиму, но они будут бесполезными придатками, если за ними не стоит сила организованных рабочих. Как неоднократно доказывала история, организованные рабочие в союзе с политической партией, защищающей их интересы - единственный способ противостоять олигархам. Валтер Корпи в книге «Демократическая классовая борьба» описал создание шведского государства всеобщего благосостояния, в процессе чего шведские рабочие «построили сильное и хорошо организованное профсоюзное движение, разделённое по отраслевому принципу, которое тесно сотрудничало с Социал-демократической рабочей партией Швеции». Борьба за создание государства всеобщего благосостояния требовала организации - 76% рабочих состояли в профсоюзах - забастовок, рабочей активности и политического партийного давления.
«Если судить по количеству рабочих дней на одного рабочего», - пишет Корпи, - «с начала века до 1930-х годов в Швеции фиксировался самый высокий уровень забастовок среди западных стран». С 1900 по 1913 год «на каждую тысячу рабочих в Швеции приходилось 1286 дней простоя из-за забастовок», с 1919 по 1938 год - 1448. Для сравнения, в прошлом году, согласно данным Национального бюро экономических исследований, было зарегистрировано 3,7 дня простоя на тысячу рабочих США. В какой момент угнетённое население, живущее ниже черты бедности, поднимает протест? В какой момент оно прибегает к гражданскому сопротивлению, чтобы вырваться из мёртвой хватки правящей элиты? В какой момент люди готовы пойти на риск ареста, тюремного заключения и смерти?
История не даёт однозначных ответов на эти вопросы. Но правящий класс понимает опасность этого. Американский философ Ричард Рорти писал, что если мы позволим усилиться расколу в обществе, христианские фашисты уничтожат остатки нашей анемичной республики. Но если мы объединимся вокруг общих проблем, включая угрозу смерти миллиардов людей во всём мире из-за последствий деятельности добывающей промышленности, мы сможем забыть о выдуманных врагах, и нацелится на истинных врагов - наших корпоративных хозяев. Франция преподала нам важный урок о народной силе. Попытка французского президента повысить пенсионный возраст вызвала массовые забастовки и протесты в Париже, Лионе, Марселе и Бордо. На прошлой неделе в девятой массовой забастовке участвовали около 3,5 млн. рабочих. Попытка израильского премьер-министра приостановить судебный надзор провалилась, когда крупное профсоюзное объединение организовало забастовки на транспорте, в университетах, ресторанах и магазинах. История протестов в США, особенно в 1930-х годах, привела к ряду мер по защите рабочих, включая социальное обеспечение, восьмичасовой рабочий день и запрет детского труда.
В США прошли самые кровопролитные классовые войны среди всех промышленных стран, с которыми может соперничать только уничтожение рабочего движения европейскими фашистскими режимами. Сотни американских рабочих убиты, тысячи ранены, десятки тысяч оказались под слежкой. Многие лидеры профсоюзов казнены по сфабрикованным обвинениям, как Джо Хилл; лишены свободы, как Юждин Дебс; отправлены в изгнание, как Билл Хейвуд. Независимые профсоюзы запрещены. Во время рейдов Палмера во вторую годовщину Русской революции 17 ноября 1919 года полиция арестовала более 10 тыс. коммунистов, социалистов и анархистов. Многие отсидели в тюрьмах длительные сроки без обвинения и суда. Тысячи иммигрантов, включая Эмму Гольдман, Александра Беркмана и Молли Стаймер, прошли через тюрьмы и депортации. Запрещены такие социалистические издания как «Призыв к разуму» и «Массы».
Во время Генеральной забастовки железнодорожников 1922 года охранники компании открыли огонь по забастовщикам, убив нескольких лидеров. Президент Пенсильванской железной дороги нанял более 16 тыс. боевиков, чтобы подавить забастовку 20 тыс. работников. Администрация железных дорог организовала пропагандистскую кампанию в СМИ, чтобы демонизировать забастовщиков. Она наняла несколько тысяч штрейкбрехеров, которым профсоюз отказал в членстве. Верховный суд признал законными контракты, запрещающие рабочим объединяться в профсоюзы. Олигархическая пресса вместе с Демократической партией совместно демонизировали профсоюзное движение. В том же году прошли рекордные забастовки железнодорожников в Германии и Индии.
Для подавления забастовок на железных дорогах 1877, 1894 и 1922 годов федеральное правительство приняло в 1926 году Закон о железнодорожном транспорте, в котором были установлены различные ограничительные меры, включая необходимость созыва Президентского совета по чрезвычайным ситуациям перед объявлением забастовки. Байден созвал Президентский совет по чрезвычайным ситуациям в июле прошлого года. Месяц спустя грузовые железнодорожники вынуждены были смириться с контрактом, который отменил оплачиваемый отпуск по болезни. Наши олигархи так же порочны и скупы, как и в прошлом. Они будут использовать все доступные меры, чтобы подавить прогрессивные стремления трудящихся. Это будет долгая и трудная война. Но если мы сосредоточимся на угнетателях, и не будем демонизировать угнетённых, если мы проделаем тяжёлую работу по организации массовых движений, чтобы держать власть в узде, если мы признаем, что гражданское неповиновение имеет свою цену, включая тюремное заключение, если мы готовы использовать самое мощное оружие, которое у нас есть - забастовку, мы сможем исправить нашу страну.
Источник: RECLAIMING OUR COUNTRY, Chris Hedges, Scheer Post, popularresistance.org, April 5, 2023.