Роль Китая в защите прогресса и суверенитета в Латинской Америке.
В последние два десятилетия экономические связи между Латинской Америкой и Китайской Народной Республикой расширяются головокружительными темпами. Двусторонняя торговля в 2000 году составляла всего 12 млрд. долларов (1% от всей торговли Латинской Америки), теперь она достигла 315 млрд. долларов. За тот же период прямые китайские инвестиции в Латинскую Америку увеличились в пять раз. С начала Инициативы «Один пояс, один путь» в 2013 году, 19 из 33 стран Латинской Америки и Карибского региона присоединились к этому глобальному инфраструктурному стратегическому проекту. Развитие инфраструктуры всегда занимало важное место в деятельности китайских компаний. В статье журнала Foreign Policy 2018 года Макс Натансон отметил, что «правительства латиноамериканских стран давно жалуются на неоднородную инфраструктуру своих стран. И Китай предложил решение: с 2005 года он предоставил более 150 млрд. долларов латиноамериканским странам».
Китайские инвестиции получили широкое признание во всём регионе за их положительное экономическое и общественное влияние, особенно в сфере содействия государственным проектам по ликвидации бедности и неравенства. В своей книге «Китайский треугольник: Китайский бум в Латинской Америке и судьба «вашингтонского консенсуса»» Кевин Галлахер пишет, что «Венесуэла активно тратит государственные средства на расширение социальной интеграции бедных слоёв населения. Эта страна смогла профинансировать такие расходы, несмотря на высокие нефтяные цены в 2000 году, только благодаря совместному с Китаем фонду». То же самое можно сказать по поводу преобразовательных общественных программ в Боливии при правительствах партии Движение к социализму, в Бразилии при правительствах Партии трудящихся, в Эквадоре при президентстве Корреа и в других странах. И, конечно, на протяжении последних трёх десятилетий Китай оказывал незаменимую помощь социалистической Кубе.
Бразилия во времена президентов Лулы и Дилмы (2002-2016 годы) завоевала всемирное признание, благодаря своим беспрецедентным кампаниям по борьбе с бедностью, бездомностью, недоеданием и слабым доступом к образованию и здравоохранению. Отвергая «вашингтонский консенсус», и стремясь к многополярности и взаимовыгодному сотрудничеству, Лула значительно укрепил бразильские экономические связи с Китаем. Министр иностранных дел Сельсу Аморим говорил, что бразильско-китайские отношения являются частью «реконфигурации мировой торговли и дипломатической географии». Китайские инвестиции оказались особенно привлекательными для тех региональных правительств, которые стремятся защищать национальный суверенитет и повышать уровень жизни своего населения.
Инвестиции международных финансовых учреждений типа МВФ обычно выдвигают жестокие условия приватизации, жёсткой экономии и отмены контроля. Китайские инфраструктурные кредиты не сопровождаются такими условиями. Галлахер подчеркивает, что китайские банки «не навязывают никаких политических требований в соответствии с общей внешней политикой невмешательства». Кроме торговли и инвестиций, Китай ежегодно предоставляет Латинской Америке финансовую помощь в размере 15 млрд. долларов. С начала пандемии Китай предоставил региону около половины всех вакцин Covid-19, использованных в Латинской Америке. На недавней встрече с боливийской общиной в Лондоне президент Луис Арсе отметил, что в трудный для Боливии час именно Китай и Россия сами предложили ей вакцины. Более того, Китай пожертвовал огромное количество наборов для тестирования, аппаратов вентиляции лёгких, защитных костюмов, масок, перчаток и цифровых термометров ряду латиноамериканских стран, включая Венесуэлу, Боливию, Аргентину и Чили.
Китайские отношения с Латинской Америкой выгодны для сотен миллионов рабочих и крестьян. Однако, это не всем нравится. Например, бывший госсекретарь США Рекс Тиллерсон, за которым никогда не замечалось стремления к антиимпериализму, обвинил в 2018 году Китай в том, что он является «новой империалистической державой, так как использует экономическое государственное управление, чтобы вывести регион на свою орбиту». Этот взгляд на Китай как на империалистическую державу не ограничивается ультраправыми последователями Трампа. Понижая ленинский анализ империализма до уровня карикатуры, некоторые левые считают растущий экспорт китайского капитала примером империализма. Но империализм нельзя определять на основании одних лишь иностранных инвестиций. Если бы это было так, нам пришлось бы говорить, что Ангола - империалистическая держава, а Португалия - её колония.
По словам канадского писателя Стивена Гованса, империализм - это скорее «процесс господства, управляемый экономическими интересами». Латиноамериканцы слишком хорошо знают, как выглядит империализм в колониальной и современной форме. Они испытали организованные ЦРУ перевороты в Гватемале, Чили, Бразилии, Доминиканской Республике и многих других странах. Он пострадали от марионеточных войн против прогрессивных правительств и от военных диктатур, восторженно поддерживаемых США и Европой. Они наблюдают незаконную карательную 60-летнюю блокаду острова Куба, не говоря уж об оккупации и использовании части его территории для лагеря пыток. Латиноамериканцы страдают от систематического подавления своего континента странами Севера, как убедительно отметил в «Открытых венах Латинской Америки» Эдуардо Галеано. Они знают, что западные транснациональные корпорации считают их регион лишь поставщиком дешёвого сырья.
Они пострадали от неолиберализма, жёсткой экономии и «вашингтонского консенсуса», которые принесли выгоду крошечной элите и бедность миллионам. Наклеивание «империалистического» ярлыка на китайские инвестиции - это оскорбление масс, которые страдают от реального империализма. Безусловно, представители рабочего класса не считают роль Китая в Латинской Америке империалистической. Покойный президент Венесуэлы Уго Чавес за 13 лет шесть раз посещал Китай для развития китайско-венесуэльских отношений. Он считал Китай ключевым партнёром в борьбе за новый мир, говоря: «Нами манипулировали, чтобы мы поверили, что первый полёт на луну - самое важное событие XX века. Но, на самом деле, были более важные события, и одно из величайших событий XX века - Китайская революция».
Сейчас Венесуэла усиленно развивает экономическое сотрудничество с Китаем, считая его оплотом в борьбе против империализма - «Великой стеной против американского гегемонизма». Чавес ясно говорил о разнице между Китаем и империалистическими державами: «Китай большой, но это не империя. Китай никого не топчет, никуда не вторгается, никого не бомбит». В 2017 году министр иностранных дел Венесуэлы Хорхе Арреаса назвал китайско-венесуэльские торговые и финансовые договоры «справедливыми, честными и равноправными», противопоставляя взаимовыгодную политику Китая односторонности и гегемонизму США. Фидель Кастро, как признанный борец с империализмом, полностью отвергал приравнивание Китая к империалистическим державам. «Китай объективно стал самой многообещающей надеждой и лучшим примером для всех стран «Третьего мира», важным элементом стабильности, прогресса и безопасности во всём мире».
Помощь и дружба Китая оказались бесценными для социалистической Кубы. Сегодня Китай является вторым по величине торговым партнёром Кубы и главным источником технической помощи. США и Европа ненавидят китайско-латиноамериканские отношения не потому, что считают их империалистическими, а потому, что они мешают экспансии империализма и гегемонизма, обеспечивая возможности для суверенитета, развития и создания многополярного мира. Китай неуклонно поддерживает народы Латинской Америки в борьбе против вмешательств, санкций и дестабилизации. Его экономическая деятельность направлена на поддержку развития и улучшения условий жизни. Для политиков США, чья точка зрения на мир определяется доктриной Монро, такая позиция неприемлема. Для народов Латинской Америки это спасательный круг.
Источник: China Plays Crucial Role Supporting Progress, Sovereignty In Latin America, Carlos Martinez, A-APRP, popularresistance.org, December 11, 2021.