Моё посещение одного британского политзаключённого.
Я отправился на рассвете. Тюрьма «Ея Величества» Белмарш расположена на плоской юго-восточной окраине Лондона, ограниченная стенами и колючей проволокой до горизонта. В так называемом «центре посещений» я сдал паспорт, бумажник, кредитные карты, медицинскую карту, деньги, телефон, ключи, расчёску, ручку, бумагу. Мне нужны две пары очков. Я должен был выбрать, какие очки сдать. Я сдал очки для чтения. Из-за этого я не мог читать, как и Джулиан в первые недели своего заключения. Его очки были отправлены ему, но пересылка заняла несколько месяцев. В центре посещений установлены большие телевизоры. Кажется, они всегда включены на полную громкость. По ним крутят игровые шоу, рекламу автомобилей, пиццы и похоронных услуг. Это, видимо, идеально подходит для тюремной атмосферы.
Я занял место в очереди грустных и озабоченных людей, в основном, бедных женщин, детей и бабушек. На первом столе у меня взяли отпечатки пальцев - последнее слово биометрии. «Надавите обеими руками вниз», - сказали мне. На экране появилось моё дело. Теперь я мог пройти к главному входу, который встроен в тюремные стены. В последний раз, когда я был в Белмарше у Джулиана, шёл сильный дождь. Мне не разрешили пронести зонтик. Я должен был выбрать: промокнуть до нитки или бежать чёртом. Бабушки также должны были выбирать.
У второго стола чиновница за проводом спросила: «Что это?» «Мои часы», - ответил я виновато. «Отнесите их назад», - сказала. Поэтому я побежал сквозь дождь, вернувшись как раз вовремя, чтобы снова пройти биометрию. За этим последовали сканирование тела и полный обыск. Подошвы ног, раскройте рот. На каждой остановке наша молчаливая и послушная группа перетасовывалась в герметичном пространстве, сжатом жёлтой линией. Жаль клаустрофобов. Одна женщина постоянно закрывала глаза. Нам приказали пройти в другую зону ожидания, опять же с железными дверьми, громко хлопающими перед и за нами.
«Встаньте за жёлтую линию», - сказал бестелесный голос. Немного открылась ещё одна электрическая дверь, мы проявили благоразумную осторожность. Она вздрогнула, закрылась и снова открылась. Очередная зона ожидания, ещё один стол, ещё один приказ «покажите ваши пальцы!» Потом мы оказались в длинной комнате с квадратами на полу, куда нам приказали входить по одному. Там взад-вперёд крутились двое мужчин с собаками-ищейками. Собаки обнюхали мою задницу и обслюнявили руку. Затем открылись новые двери, и раздался новый приказ: «протяните ваши запястья!» Лазерное клеймо было нашим билетом в большую комнату, где молча ждали заключённые напротив пустых стульев. В дальнем углу сидел Джулиан с жёлтой повязкой на рукаве тюремной робы.
Как заключённый в ожидании суда, он имеет право носить свою одежду, но когда бандиты вытащили его из эквадорского посольства, ему запретили взять небольшую сумку с вещами. Ему сказали, что одежду принесут потом, но, как и очки, все его вещи загадочно исчезли. 22 часа в день Джулиан находится в «медицинском отделении». Это не тюремная больница, а изолированная камера, куда ему приносят лекарство, и там же за ним постоянно следят. Каждые 30 минут надсмотрщики смотрят на него через дверной глазок. Они называют это «наблюдением самоубийства».
В соседних камерах сидят осуждённые убийцы, а невдалеке - психически больной, который орёт целыми ночами. «Это мой «Полёт над гнездом кукушки»», - сказал он. «Терапия» - иногда сыграть в «монополию». Единственная возможность пообщаться - сходить на еженедельную молитву в часовню. Священник, добрый человек, стал ему другом. Недавно на одного заключённого напали в этой часовне. Кто-то врезал ему кулаком по затылку, когда все пели гимны. Обнявшись, я почувствовал его рёбра. На его руках почти нет мышц. С апреля он потерял 10-15 кг. Когда я впервые увидел его здесь в мае, меня шокировало, насколько он постарел.
«Думаю, я схожу с ума», - сказал он тогда. А я ответил: «Нет, это не так. Посмотри, как ты их напугал, как ты силён». Думаю, ум, стойкость и ирония Джулиана - всё, что чуждо низким людям, порочащим его, - спасают его. Он тяжело ранен, но не сходит с ума. Мы разговариваем, и он держит ладонь около рта, чтобы скрыть слова. Над нами видеокамеры. При общении в эквадорском посольстве мы писали друг другу записки, прикрывая их от видеокамер. «Большой Брат» повсюду, и он явно напуган. На стенах фальшивые плакаты, призывающие заключённых «продолжать держаться» и «быть счастливыми, надеяться и часто смеяться».
Физические упражнения он может делать на маленьком бетонном пятачке, окружённом высокими стенами с ещё одним фальшивым плакатом «почувствуйте листья травы под ногами». Там нет никакой травы. Ему до сих пор запрещают пользоваться ноутбуком, с помощью которого он мог бы готовиться к суду об экстрадиции. Он до сих пор не может позвонить своему американскому адвокату или своим родным в Австралию. Постоянная мелочность Белмарша липкая как пот. Если вы наклонитесь слишком близко к заключённому, надсмотрщик прикажет вам сесть смирно. Если вы снимите крышку со стаканчика с кофе, надсмотрщик прикажет положить её обратно. Сюда разрешено вносить только 10 фунтов, которые можно потратить в маленьком кафе. «Мне хотелось бы чего-нибудь здорового», - сказал Джулиан, жуя бутерброд.
В другом углу комнаты заключённый и его посетительница устроили скандал - видимо «семейный». Вмешался надсмотрщик, и заключённый сказал ему: «иди в жопу». Это стало сигналом для надсмотрщиков, в основном, крупных толстых мужчин и женщин наброситься на него, прижать к полу и связать. Чувство удовлетворения насилием повисло в воздухе. Затем они закричали нам, что закончилось время. Вместе с женщинами, детьми и бабушками я отправился в долгую дорогу по лабиринту закрытых зон, жёлтых линий и обысков. Выйдя из комнаты посещений, я, как всегда, оглянулся. Джулиан сидел один, сжав кулаки и выпрямившись.
Автор статьи - Джон Пилджер - известный австрало-британский журналист, кинорежиссер и сценарист, живущий в Лондоне.
Источник: JOHN PILGER: Visiting Britain’s Political Prisoner, John Pilger, consortiumnews.com, November 29, 2019.