Мифы о вакцинах. Миф 2- Мракобесие вакциноскептиков
В головы верующих в вакцинопрофилактику как в "величайшее достижение человечества", предназначенное для полного уничтожения человеческих хворей, начисто промытые усилиями штатных пропагандистов от "научной медицины", вложена простая, но очень льстящая им мысль о том, что люди, проявляющие скепсис относительно безопасности и эффективности вакцин
суть темные мракобесы. В то время как они, люди верующие в науку
безусловно приверженные идее поголовной вакцинации от всех мыслимых болезней есть люди просвещенные и идущие в ногу со временем.
Но может с прививками и в самом деле всё просто, чего тут бояться? Ну подумаешь, укол-укололся и пошёл.
Пишет же Википедия- "Существует неоспоримый научный консенсус о том, что вакцинация является очень безопасным и эффективным способом борьбы с инфекционными заболеваниями и их уничтожения"
Вот так вот- неоспоримый консенсус(!!!), безопасный и эффективный способ. Какие могут быть сомнения?
Ведь вся более чем 200 летняя история вакцинации это подтверждает, не так ли?
Давайте посмотрим.
Доктор Дженнер-основоположник вакцинации
Привитие Дженнером коровьей оспы (вакцины, cow-pox) Джеймсу Фипсу с руки молочницы Saran Nelmess.
(Saran стоит справа, заматывая кисть руки бинтом)(из книги В. Губерта , 1896)
Лубочная часть его жизни обычно излагается следующим образом.
Дженнер, практикующий сельский хирург, также как и остальные его коллеги, занимался оспопрививанием. Дженнер обнаружил, что всякий раз, когда он делал вариоляцию лицам, которые ранее переболевали коровьей оспой, человеческая (натуральная) оспа у них не приживалась. С этим феноменом сталкивались и другие хирурги, но они не были любопытны. Дженнером было выяснено, что все эти пациенты в прошлом заражались коровьей оспой при доении коров на ферме, пораженных особой сыпью на вымени.
Утром 2/14 мая 1796 г. Дженнер публично, в присутствии врачей и посторонних лиц, произвел два поверхностных, полудюймовых надреза на руке здорового, восьмилетнего мальчика и привил «вакцинный яд», т. е. содержимое пустулы с правой кисти женщины, случайно заразившейся оспой от коров при дойке. Ну а дальше, как пишут в разных википедиях был полный успех и признание как самого метода, так и его автора.
Но действительность, как установлено английскими историками медицины, немного отличалась от этого лубка.
Дженнер, как и другие хирурги того времени, не изучал медицины в рамках академических учреждений. Право на работу хирургом он получил после обучения сначала у местного деревенского хирурга по фамилии Ладлоу, а потом у видного лондонского хирурга и естествоиспытателя Джона Хантера (1728-1793). Где-то в конце 1780-х гг. до Дженнера дошли бродившие по соседнему Дорсетширу слухи о том, что болезнь, именуемая коровьей оспой, способна защитить от оспы натуральной. Дженнер попытался выяснить у коллег, соответствуют ли действительности слухи о такой защите от оспы. По имеющимся сегодня в распоряжении историков сведениям, он получил однозначный ответ, как от врачей, так и от ветеринаров, знакомых с этой болезнью, что «защита» ― обычная сельская выдумка, за которой не стоит ничего серьезного. Коровьей оспой называлась тогда болезнь сосков коровьего вымени, возникавшая в период лактации, обычно весной или летом, как правило при грубом доении коров. Ее не бывало ни у быков, ни у телят, ни у телок. При ней возникали крупные пузыри (пустулы), позднее наполнявшиеся гноем, причинявшие животным немало беспокойства и приводившие к снижению удоя. При контакте с пустулами коровьей оспы болезнь могла перейти на руку дояра или доярки, приводя сначала к образованию аналогичных пустул, а потом упорных изъязвлений, требовавших лечения. Эту болезнь, как сообщили Дженнеру его коллеги, с человеческой натуральной оспой не роднило ничего, кроме названия (которое, вероятно, и стало причиной появления слуха) да очень отдаленного сходства высыпаний на везикулярной стадии.
Получив такие ответы, Дженнер ничуть не успокоился. Не имея в своем распоряжении коровьей оспы (далее мы еще будем говорить о крайней редкости этой болезни), в 1789 г. он внес под кожу своего полуторагодовалого сына гной из пузырька на шкуре свиньи (Дженнер считал, что это свиная оспа), а потом инокулировал его последовательно пять раз(!!!), убедившись (с его собственных слов), что инокуляция «не берется». (Инокуляция-это практиковавшееся многие века профилактическое заражение посредством внесения оспенного гноя, полученного от больных натуральной оспой)
Возможно, вся эта история закончилась бы благополучно, не повтори Дженнер инокуляцию через два года. Развилось сильное рожистое воспаление руки, потребовавшее самого энергичного лечения. Хотя ребенок от рожистого воспаления излечился, после этого случая он превратился в хилое болезненное существо, страдавшее умственной отсталостью. В возрасте 21 года он умер от туберкулеза.
14 мая 1796 г. Дженнер провел эксперимент над другим ребенком, на этот раз чужим. Несколькими надрезами ланцетом он в присутствии свидетелей внес под кожу восьмилетнему Джеймсу Фиппсу, сыну своего садовника, содержимое пустулы с руки доярки Сары Нельмс, заразившейся коровьей оспой.
Эта первая ставшая широко известной прививка осталась, со слов Дженнера, без серьезных последствий, а шестью неделями позднее он ребенка инокулировал( привил саму оспу). Несмотря на то, что на самом деле Дженнер получил у него абсолютно все, что получается при стандартной инокуляции (несколько пустул, вслед за которыми последовала короткая лихорадка), он почему-то решил, что инокуляция не удалась и это подтверждает его предположение, что коровья оспа защищает от оспы натуральной. Впоследствии Дженнер, смакуя эффект своего «открытия», еще много раз инокулировал этого слабого, болезненного мальчика (так и называя его снисходительно в своих письмах ― «мой бедный Фиппс»), убеждаясь, что никакой реакции не наблюдается. Разбогатев, Дженнер подарил Фиппсу коттедж.
Научный багаж в 12 наблюдений и один эксперимент над Фиппсом были представлены в статье, отправленной Дженнером в Королевской общество, ранее поместившее в своих трудах дженнеровскую статью о кукушках. На этот раз, однако, в публикации ему было отказано.
Дженнер вынужден был примириться с временной неудачей. В 1798 г. он продолжил свои опыты. Теперь он начал экспериментировать с гноем, выделявшимся из воспаленной лошадиной бабки при болезни, называемой лошадиным мокрецом. Дженнер считал, что именно этот материал, переносимый руками конюхов на коровье вымя, и является источником настоящей коровьей оспы. Первый же объект его экспериментов ― пятилетний мальчик по имени Джон Бейкер, которому Дженнер 16 марта 1798 г. внес жидкость из язвы на руке конюха, заразившегося лошадиным мокрецом, умер от сепсиса, вызванного инфицированным материалом. Об этом Дженнер в своей статье 1798 г. скромно упомянул следующим образом: «На 8-й день мальчик был уже свободен от своего недомогания… но оказался неподходящим для инокуляции, так как вскоре после эксперимента он заболел лихорадкой в работном доме». Подумать только, какое совпадение! Идея объяснения осложнений была творчески развита его последователями: что бы худого ни случилось вслед за прививкой, с ней не связано. В следующей статье, также напечатанной им отдельной брошюрой, в 1799 г., Дженнер все же сообщил, что мальчик скончался ― вероятно, от рожистого воспаления.
Прививки инфицированной жидкости из гноящихся язв на коровьем вымени как чума распространялись по миру. Мы до сих пор не знаем, и теперь уже вряд ли когда-либо узнаем, чем же именно прививал Дженнер и его последователи своих пациентов в конце XVIII ― начале XIX в. Коровья оспа была редкой болезнью, глицерин как материал, предотвращающий разложение прививочной лимфы, появился лишь во второй половине XIX в., а определение наличия или отсутствия вируса в вакцинах вообще стало возможным лишь к концу первой трети XX в., когда оспа перестала быть серьезной проблемой развитых стран.
Практически в течение всего XIX в. прививаемое вещество переносилось «от руки к руке», как делал сам Дженнер с коровьей оспой и лошадиным мокрецом. А поскольку первые поставленные на широкую ногу опыты с прививками проводились под руководством д-ра Вильяма Вудвиля (1752-1805) в возглавляемом им Лондонском инокуляционном госпитале, переполненном больными натуральной оспой, то весьма небезосновательны предположения о том, что расходившийся из этого госпиталя материал был инфицирован вирусом самой настоящей натуральной оспы. Прекрасный пример в подтверждение этого ― вспышка оспы в 1800 г. в американском городке Марблхеде неподалеку от Бостона, куда доктор Бенджамин Уотерхауз (1754-1846), первый профессор медицины в США, которого называют «американским Дженнером», привез «чудесную лимфу» из вышеупомянутого госпиталя. Никогда больше в зараженном им оспой Марблхеде «добрый доктор» Уотерхауз не появлялся, не без оснований опасаясь за собственную безопасность, в чем он и сам признавался в письмах собратьям по вакцинаторской гильдии. Фактически, прививки лимфой из этого госпиталя были ничем иным, как обыкновенными инокуляциями (т. е. привитием натуральной оспы).
Хотя наиболее горячие последователи Дженнера уже предлагали сжигать оспенные госпитали за ненадобностью, начавшаяся в 1804 г. очередная вспышка оспы, захватившая также Шотландию и Уэльс, обратила очень мало внимания на чудесное и хорошо оплаченное дженнеровское открытие, успешно поражая как «защищенных» коровьей оспой (в том числе и тех, кого прививал сам Дженнер, уверяя, что делает это материалом истинной коровьей оспы), так и незащищенных. Эта эпидемия дала основание противникам прививок для новых атак на Дженнера. Засомневалась печать.
Все шло к тому, что судьбу дженнеровского «открытия» ждет полный крах.
Принятие первых законов об обязательности прививок в Англии
Публика не выказала массового желания ни самой спасаться коровьей оспой от оспы натуральной, ни спасать таким образом своих детей. Неблагоприятные последствия прививок для здоровья и неспособность прививок защищать от оспы были слишком очевидны. Учитывая, что прививки традиционно делались по способу «от руки к руке», они, помимо прочих приносимых ими неприятностей, были еще и превосходным средством передачи сифилиса, туберкулеза и даже проказы.Широкую известность получила история с немецким школьным инспектором, который на заданный в одном из классов вопрос: «Почему мать прятала маленького Моисея в тростниках?», получил ответ: «Она прятала его от прививок!».
И стоит ли удивляться этому? Первые случаи заражения сифилисом через прививки были зарегистрированы в Италии в 1814 г.; там же в 1861 г. в Ривальте 44 из 63 привитых детей были заражены сифилисом, причем некоторые заразили им еще и матерей и нянек . В СПб-ском Воспитательном доме в отчете за 1860 г. было сообщено о 177 случаях заражения детей сифилисом во время прививания их от оспы. Проф. Крейтон в своей статье в 9-м издании «Британской энциклопедии» указал, что в 1854 г., то есть на следующий год после принятия закона об обязательных прививках, количество случаев сифилиса у детей в возрасте до 1 года выросло наполовину и с тех пор неуклонно растет. Метод лабораторного обнаружения бледной трепонемы, возбудителя сифилиса, был разработан немецким бактериологом Августом Вассерманом (1866-1925) лишь в 1906 г. У младенцев врожденный сифилис может не иметь никаких клинических проявлений и, соответственно, инфицированный им мог не вызывать никаких подозрений у переносящего прививочный материал от одного ребенка другому.
И вот в такой вот обстановке повсюду в Европе начинают принимать законы об обязательности прививок от оспы.
Образцом прививочной пропаганды того времени может служить д-р Краус, один из инициаторов введения закона об обязательном оспопрививании в Баварии, который в своей книге сообщал: «После вакцинации кости и хрящи усиливаются, дети вдруг начинают ходить; бледные, хилые золотушные дети становятся здоровыми и крепкими; мозг и нервы развиваются быстрее, вообще дети становятся умнее и красивее; идиотизм и кретинизм вследствие вакцинации заметно уменьшаются, даже немые начинают говорить» (Dr. Krauss Die Schutzpockenimpfung. Nürnberg, 1820. Цит. по Рейтц В. Критический… с. 5-6 и 25-26).
Подобного рода «научные сообщения» стояли за введением обязательного оспопрививания и в других странах.
В 1853 г. лорд Литтльтон по невинной подсказке парочки скромных докторов Ситона и Марсона из созданного в 1850 г. Эпидемиологического общества, внес частный законопроект, предлагавший сделать прививки младенцам обязательными. На этот раз не потребовалось даже обсуждения ― ни общественного, ни парламентского. Вслед за немецкими государствами, принявшими аналогичное решение раньше (Бавария самой первой в мире, еще в 1807 г.), Британия легко сделалась страной, законодательно повелевшей своим гражданам становиться участниками эксперимента по прививанию болезни, о природе и долгосрочных последствиях которой никто не имел ни малейшего представления, а все ее фантастические успехи в деле предотвращения другой болезни были чистейшей демагогией, не выдерживавшей минимально объективной научной проверки.
Хотя закон и требовал обязательного прививания всех младенцев в возрасте до трех месяцев и предусматривал наказание за невыполнение этого требования, он не обеспечивал четкого механизма применения санкций.
Потребовались время и новый закон, назначавший ответственных за кары и дававший им соответствующие полномочия. Такой закон без лишних хлопот провели через парламент в 1867 г. Теперь каждый младенец до трехмесячного возраста и каждый ранее не привитый ребенок в возрасте до 14 лет обязаны были получить прививку под страхом штрафа или тюремного заключения родителей в случае несостоятельности последних или их отказа платить штраф. Ни уплата штрафа, ни даже отсидка в тюрьме, впрочем, обязательности прививки не отменяли. Согласно исправленной версии закона, принятой немного позднее, в 1871 г., родителей могли штрафовать во все возрастающих размерах и сажать в тюрьму неограниченное количество раз. Родители также не имели права отказаться от превращения своего ребенка в донора вакцины: по первому требованию они должны были позволить вакцинатору взять материал из образовавшейся после прививки пустулы для прививок другим детям. Разумеется, вакцинировались и ревакцинировались все, находившиеся на государственной службе: полиция, армия и флот, работники железнодорожного транспорта ― все должны были быть привиты и через определенный промежуток времени ревакцинированы. Тотально всех прививали в тюрьмах, приютах и при угрозе эпидемии в обычных школах, вообще не информируя родителей и требуя лишь оплатить счет по сделанной процедуре. В борьбу рабочих за право на отказ от прививок (даже перед угрозой локаута) нередко приходилось вмешиваться тред-юнионам. При обсуждении законопроекта в палате общин сэр Томас Чеймберз заметил, что если закон будет принят, он вызовет такие волнения, которые не утихнут до тех пор, пока он не будет отменен. И он как в воду глядел.
Начало массового движения противников вакцинации
Закон 1867 г. стал последней каплей в чаше общественного терпения. В том же году гомеопатом Ричардом Батлером Гиббсом была создана Лига против обязательных прививок (Anti-Compulsory Vaccination League), которая открыла множество своих отделений в разных городах. Именно эти отделения стали в 1870-х гг. ядром борьбы с насильственными прививками в Англии. Священник Вильям Хьюм-Ротери и его жена Мэри создали в 1874 г. в Челтнеме Национальную лигу против обязательных прививок, поощрявшую гражданское неповиновение и «прививочное мученичество» (отказываться платить штрафы и идти ради своих убеждений в тюрьму). Шесть взбунтовавшихся членов попечительского совета в Кейли, от которых требовалось применить санкции против непокорных граждан, не желающих рисковать здоровьем своих детей ради заработка вакцинаторов, заявили, что они поддерживают Хьюма-Ротери и отказались расправляться с горожанами, за что были отправлены в тюрьму в Лидсе. Их провожали три тысячи друзей и знакомых. Власти, почувствовавшие, что в этот раз они явно переборщили, поспешили уладить дело, и узников вскоре освободили. Во всех городах и весях, через которые они возвращались домой, их встречали праздничные демонстрации, организованные местными филиалами лиги Хьюма-Ротери.
Возвращение натуральной оспы в начале 1870-х гг.
На этой иллюстрации Роберта Харриса из Toronto Daily Star показаны семьи жертв оспы, которые сопротивлялись госпитализации в Монреале во время эпидемии оспы 1885 года
В течение всего периода, когда на скорую руку пеклись новые законы, делавшие прививки обязательными на радость медицинскому сословию и всем, кто кормился вокруг «спасительной вакцинации», натуральная оспа, хотя и не исчезая никогда полностью с Британских островов, все же, казалось, дала жителям Альбиона послабление, так что могло возникнуть впечатление о пользе прививок. Жестокое разочарование постигло как англичан, так и других европейцев в самом начале 1870-х гг. Страшная, невиданная доселе эпидемия натуральной оспы, начавшаяся зимой 1871 г. на фоне почти тотально привитого британского населения, полностью развеяла прививочные иллюзии. Насчитывая свыше 200 тыс. заболевших, из которых 42 тыс. скончались, по своим размерам она превзошла тяжелейшие «допрививочные» общенациональные эпидемии. Разумеется, вакцинаторы объявили, что эпидемия была следствием того, что прививок было мало, и в ближайшие несколько лет, воспользовавшись общественной инертностью, добились еще большего увеличения количества привитых.
Однако после этого очень медленно, но верно прививочный бизнес на натуральной оспе покатился под откос.
Доверие публики к прививкам против натуральной оспы было подорвано окончательно, хотя до победы в борьбе за право свободного выбора было еще очень далеко.
Вот лишь один, но характерный пример. В 1880 г. в правительстве возникла вполне безобидная и финансово выгодная для государства идея о возможных послаблениях родителям, не желающим прививать своих детей. Предполагалось заменить многоразовые штрафы (которые часто все равно не платились по безденежью или принципиальным соображениям) и заключение в тюрьму одним довольно крупным одноразовым штрафом. Против этого яростно восстала верхушка «прогрессивной медицинской общественности» Англии. В адресе, отправленном Королевскому обществу, его президент заявил, что «отмена повторных наказаний за неповиновение закону посягает… на возможность применять научные принципы».
Хотя во второй половине XIX в. началось стабильное постепенное снижение заболеваемости практически всеми инфекционными недугами, терзавшими человечество с XVII в., лишь оспа ― единственная болезнь, против которой было изобретено «истинное спасительное средство», никак не унималась. Требовались козлы отпущения и они легко находились в лице противников обязательных прививок.
По результатам мета-исследования 2012 года, в США отвергают вакцинацию менее 2 % родителей.
Я уверен, что многие ярые сторонники повальной вакцинации, поющие ныне осанну изобретению Дженнера,
якобы спасавшему миллионы жизней уже в 19 веке, окажись они каким то чудом в то время со своим ребенком на руках в Англии, и встав перед выбором- штраф или противооспенная вакцина, представлявшая собой смесь самых разных субстанций (сифилис, рожа, абсцессы и т. п.),вступили бы в ряды самых ярых противников вакцинации
и приняли бы участие в антивакцинаторском движении.
Что, впрочем, совсем не мешает им же сегодня писать о том времени в таком ключе-
"Одним из тормозов введения и развития вакцинации были существовавшие в то время предрассудки против прививки оспы".
Само собой, только "предрассудки" мешали людям не замечать очевидного- на протяжении всего
19 века им вводили непонятную субстанцию, взятую из раны на теле больного человека или, в лучшем случае,
зараженного оспой телёнка и никак ничем не обработанную.
При этом они суеверные мракобесы, а люди, ставившие в течении столетия медицинские опыты над миллионами
жителей Европы и Америки со многими и многими тысячами жертв, использовавшие в качестве подопытных кроликов
мальчиков из детских домов, убивая и превращая их в инвалидов- светочи науки и образцы добродетели.
Я уверен, что многие, если не все защитники и пропагандисты поголовной вакцинации, если и дочитают до этого места,
в чем я сильно сомневаюсь, то скажут- ну это же когда было!Сто лет прошло, сейчас всё по другому.
Жаль, что им не хватает ума понять, что точно такими же глазами
люди в будущем будут смотреть на сегодняшнюю практику поголовной вакцинации по "гатчинскому" методу,"избавившись от «душевного трепета» перед проведением прививок детям с отклонениями в состоянии здоровья и хроническими больными"
точно такими же глазами, как мы сегодня смотрим в прошлые века.
По той простой причине, что, по большому счёту,
если что и изменилось за прошедший век, то только в худшую сторону-
-вакцины получают уже не миллионы, а миллиарды человек;
-число их увеличилось в десятки раз;
-вакцины всё также содержат сыворотку крови не только коров и лошадей, но и обезьян, свиней,
кур и даже человеческую сыворотку крови и ткани, извлеченные из абортированных эмбрионов.
Кроме того, как уже ясно сегодня-
-стимулируя выработку только гуморального иммунитета, вакцины вызывают дисбаланс во всей иммунной системе, что приводит к угрожающему росту аутоиммунных расстройств,
-вакцины содержат тяжелые металлы, канцерогены, ядохимикаты, живые и генномодифицированные вирусы, контаминированную сыворотку, содержащую вирусы животных и чужеродный генетический материал, крайне ядовитые деконтаминанты и вспомогательные вещества, непроверенные антибиотики, ни один из которых не может быть введен без нанесения организму вреда;
Люди, знающие об этом и ставящие неудобные вопросы перед медиками и властями, в среднем
намного лучше образованные и живущие в лучших условиях, нежели те, кто слепо верит пропаганде.
Видимо поэтому пропагандисты, которые видят, что им никак не удаётся переломить тенденцию
к закономерному росту числа вакциноскептиков к неудовольствию их хозяев из Big Farma и,
стараясь их унизить, пытаются их выставить мракобесами. Но на деле мракобесы то они сами,
точно также, как их "научные" предшественники из века 19.
По материалам книги историка медицины д. м. н. А. Г. Котока «Беспощадная вакцинация» (2004).
Миф 1- Вакцины спасли человечество
Миф 2- Мракобесие вакциноскептиков
Миф 3- Оспу победили поголовной вакцинацией
Миф 4: Победили оспу-победим и другие инфекции
Миф 5- Вакцинация создаёт коллективный иммунитет