Чтение в субботу - окончание Холодной войны
Заключительная цитата из книги известного британского историка Йана Морриса War What Is It Good For? The Role Of Conflict In Civilisation, From Primates To Robots. В этот раз о том, как завершилась Холодная война.
На протяжении всей истории единственным стабильным исходом "смертельной игры" всегда было то, что кто-то в ней побеждал, а это значит, что единственный способ не допустить повторения "случая Станислава Петрова" [про это в предыдущей цитате было пояснение] заключался в том, чтобы один полумировой полицейский победил бы другого. Гонка вооружений Холодной войны, прокси-войны, шпионы и перевороты - все это были попытки найти тот переломный момент, что позволит постепенно или внезапно изменить баланс сил, поставив другую сторону на колени (или помешает другой стороне поставить на колени нас). В начале 1980-х годов многие советские стратеги начали беспокоиться о том, что новейшее высокоточное оружие Запада может уничтожить их (само выражение "военная революция" фактически было придумано советскими аналитиками для описания этой ситуации). Они оказались правы, хотя и не так, как думали.
Американская компьютеризация войны меняла военный баланс в Европе и заставляло Москву изучать способы борьбы без применения ядерного оружия. Было очевидно, что противостоять всем этим "Звездным войнам" и прочим новомодным штукам будет очень и очень сложно и дорого. Советская экономика могла штамповать танки, автоматы Калашникова, ядерные боеголовки и МБР в огромном количестве, но забуксовала с компьютерами и "умными" боеприпасы, которые обещали доминировать на полях сражений 1990-х годов.
Этот резкий скачок в стоимости войны произошел в самое неподходящее для Москвы время. Большая часть успеха Советов в 1970-х годах была оплачена экспортом нефти, цены на которую взлетели до небес из-за войны и революции на Ближнем Востоке, но с 1980 по 1986 год стоимость барреля нефти упала почти на 80 процентов, уничтожив большую часть дохода Москвы. К бедам Кремля добавилось то, что в то время как производительность труда американских рабочих с 1975 по 1985 год выросла на 27 процентов, а западноевропейских - на 23 процента, производительность советских граждан выросла всего на 9 процентов, а их восточноевропейских подданных - лишь на 1 процент. При этом коммунистическое сельское хозяйство было настолько неэффективно, что элементарно не могло прокормить страну. В результате импорт зерна (особенно из США и Канады) вырос более чем в два раза и оплачивался в основном за счет огромных кредитов западных банков. Долговой кризис накрывал одну страну Восточного блока за другой.
"Сила", - настаивал Клаузевиц, - это "средство войны; навязать врагу нашу волю - вот её цель". Поэтому, заключил Клаузевиц, мы должны без колебаний убивать, если это лучший способ сломить волю врага к сопротивлению, но если убийство не является лучшим способом, не стоит тратить на это время. Гениальность грандиозной стратегии сдерживания, которую Соединенные Штаты разработали в конце 1940-х годов, заключалась в том, что они учли это. В большинстве случаев американские политики отвергали "голубиное" утверждение о том, что два мира могут мирно сосуществовать бесконечно долго, но они также отвергали противоположное "ястребиное" утверждение о том, что победа придёт, если Соединенные Штаты просто будут вести свои прокси-войны ещё более агрессивно и напористо. Вместо этого они придерживались среднего пути, который играл на сильных сторонах Америки.
Соединенные Штаты унаследовали мантию Великобритании как великой державы внешнего кольца, а вместе с ней и роль Великобритании как либерального Левиафана, поощряющего свободные рынки, выборы и свободу слова. Американские стратеги осознали, что можно использовать свободу как оружие, чтобы подорвать волю Советов к сопротивлению. Соединенные Штаты могли вести такую войну, только располагаю увесистым "невидимым кулаком" для поддержки "невидимой руки", и поэтому, несмотря на разногласия и отвращение, Вашингтон продолжал создавать водородные бомбы, вести прокси-войны и поддерживать "своих" диктаторов. Но при всем этом американские лидеры помнили, что бомбы, сражения и диктаторы сами по себе не принесут победы - ее могут принести только подданные Советской империи, когда они стоят в очередях в магазинах, ругают машины, которые не заводятся, и покупают пластинки Брюса Спрингстина на черном рынке. Постепенно "невидимая рука" сведёт на нет волю коммунизма к борьбе.
План этот не был секретом. Еще в 1951 году видный американский социолог Дэвид Рисмен одновременно высмеивал и прославлял его в рассказе "Нейлоновая война". В нем верхушка Пентагона продает либеральную войну Белому дому, объясняя, что "если дать русским людям попробовать богатства Америки, они не станут терпеть руководство, которое дает им танки и шпионов вместо пылесосов и салонов красоты". Президент соглашается, ВВС обрушивают на головы русских дождь из чулок и сигарет, и коммунизм рушится.
В реальности всё, конечно, было не так просто, но мало-помалу Сталин и его преемники стали понимать важность чулок. Через год после выхода повести Рисмена советский премьер сказал министру иностранных дел Китая ("в шутку", говорится в стенограмме), что "главное оружие американцев... это нейлон, сигареты и другие товары на продажу". Ещё до конца десятилетия Советы поняли, что победить в нейлоновой войне можно только с помощью идеологии, отрицающей истинность американских утверждений о свободе и подчеркивающих несправедливость капитализма.
Благодаря тому, что ядерное оружие сделало взаправдашнюю войну самоубийством, Советы никогда всерьез не рассматривали путь, выбранный сотнями правителей до них, которые реагировали на экономический упадок нападением на своих более процветающих соседей и захватом их богатых провинций или торговых путей. Вместо этого советские лидеры позволили либеральной войне на истощение продолжаться до тех пор, пока она не развалила их империю.