Человек для Конфедерации
Лорд Карнарвон прекрасно понимал, что для успеха его Конфедерации ему нужен на юге Африке решительный человек, для которого успех дела станет смыслом жизни, и который не остановится ни перед чем, чтобы воплотить идеи лорда в жизнь.
Сменивший Карнарвона в кресле министра колоний малозначительный консервативный политик Майкл Хикс-Бич позднее, при разборе событий в Южной Африке, как-то сказал, что не мог контролировать Фрера "без помощи телеграфа" (телеграфная линия была доведена к 1879 году только до островов Зелёного мыса и на обмен сообщений между Лондоном и Кейптауном уходил почти месяц), добавив после паузы: "Сомневаюсь, что мог бы контролировать его даже с помощью телеграфа".
К 62 годам сэр Генри Эдвард Бартл Фрер имел устойчивую репутацию великого имперского администратора и "друга туземцев".
Родившийся 29 марта 1815 года в семье мелкого джентри в Монмутшире на валлийской границе, он был внуком одного из отцов британской археологии Джона Фрера. По окончании престижной частной школы в Бате, Фрер поступил в колледж Ост-Индской компании в Хартфордшире, готовивший гражданских администраторов для Индии.
В 19 лет, окончив колледж, Фрер отправляется в Индию. По суше - что само по себе было подвигом - через Египет, Аравию и Персию, по дороге изучив арабский язык. В Бомбее он работает мелким чиновником, в 1842 году становится секретарём бомбейского губернатора, затем служит резидентом в ряде туземных княжеств и в 1850 году назначается шеф-комиссаром недавно аннексированного Синда.
На этом посту он строит школы и дороги, реформирует земледелие, наводит порядок и даже проводит почтовую реформу по образцу английской, так что с его именем связан выпуск первой во всей Азии почтовой марки ("красный синд"). Благодаря разумной политики Фрера Синд сохранил верность британцам во время Мятежа (он же - Индийское национальное восстание). Также Фрер завязал отношения с ханом Калата, обеспечив принятие Белуджистаном британского протектората.
В 1859 году Фрер становится членом вице-королевского совета в Калькутте, активно поддерживает привлечение индийцев к гражданской службе. В 1862 году он назначается бомбейским губернатором. На этом посту он больше всего отметился улучшением санитарного состояния Бомбея, включавшее перестройку большей части города. За это деяние он удостоился похвалы знаменитой Флоренс Найтингейл, назвавшей его "великим человеком".
После трёх десятилетий службы в Индии он в 1867 году возвращается на родину, став членом Индийского совета и получив рыцарство. Он активно выступает перед публикой по вопросам колониальной политики. В 1872 году Форин-офис посылает его с особой миссией на Занзибар, дабы добиться от султана прекращение работорговли. И Фрер с блеском справляется с этой миссией - поставив Британию на грань войны и не реагируя на попытки Лондона его контролировать. Премьер-министр Гладстон был недоволен, но Фрер стал героем для публики, королева Виктория также была впечатлена и включила Фрера в состав Тайного совета.
С её подачи в 1875 году Фрер сопровождает принца Уэльского в его поездке в Египет и Индию, по возвращению он становится баронетом и рыцарем Большого креста Ордена Бани. Тогда же он становится одним из доверенных советников министра колоний лорда Карнарвона. Осенью 1876 года по его поручению он участвует в созванной бельгийским королём Леопольдом II международную географическую конференцию, с которой и началась история "Свободного государства Конго".
К тому времени лорд Карнарвон окончательно разочаровался в действующем верховном комиссаре и капском губернаторе Генри Баркли, не проявлявшем должного рвения в деле продвижения политики Конфедерации. В декабре 1876 года министр предложил занять этот пост Фреру.
Разумеется, должность не соответствовала масштабу имперского администратора такого уровня. Но Карнарвон сразу сказал, что видит Фрера в Южной Африке не губернатором, а "государственным деятелем, наиболее способным к осуществлению моей схемы конфедерации".
Фрер согласился, не в последнюю очередь потому, что успех Южноафриканской конфедерации гарантировал ему пэрство.
На старинных фотографиях не особо заметно, что Бартл Фрер был физически весьма крепким человеком двухметрового роста, но даже через выцветшую сепию видна сталь в его глазах.
Это человек верил в две вещи - Британскую Империю и прогресс, причём слова эти были для него синонимами. И готов был действовать самым решительным для продвижения и той и другого, без оглядки на Лондон.
Он был твёрдо убеждён, что администратор на месте лучше знает, что надо делать ради Империи, а его начальник из министерства может только хвалить его за успехи или ругать за неудачи, но ни в коем случае не указывает, что ему делать или не делать. Фрер даже говорил не раз, что министерство по делам Индии надо сократить до единственного чиновника, ответственного за связи с прессой.
Африканскими делами Фрер интересовался ещё в Индии и был твёрдо убеждён, что "худший арабский вали несравненно выше лучших из негритянских вождей, даже ашанти и дагомеев". Так что, человек, в Индии бывший решительным противником "политики вымороченности" Дальхузи, в Африке Фрер не считал, что какое-то из местных "варварских царств" заслуживает сохранения. Человек, выступавший в Индии за уважение веры туземцев, в Африке полагал, что только христианизация негров спасёт их от "варварских суеверий".
И вся Восточная Африка от Капа до Нила должна стать частью Британской Империи. Первым шагом для неё будет "конфедерация южноафриканских колоний до самой границы португальских владений".
Новый верховный комиссар Южной Африки и губернатор Капской колонии сэр Генри Эдвард Бартл Фрер прибыл в Кейптаун 31 марта 1877 года, в первом выступлении на южноафриканской земле Фрер назвал себя "эмиссаром мира и единства".
Никто не подозревал тогда, что прибытие Фрера означало начало четверти века войн и разделения Южной Африки. Для самого Фрера события следующих лет станут крушением всей блестящей карьеры, превратив в глазах британской публики, как скажет леди Фрер на похоронах в 1884 году, в "злодея из бульварных приключенческих книжонок".
16 апреля 1877 года Фрер получил сообщение от Теофиля Шепстона об аннексии Трансвааля. Дело Конфедерации перешло в практическую плоскость.