Мысли в субботу вечером - выбор лорда Маунтбеттена
Рассказы о Кашмирской войне 1947-48 годов сопровождаю небольшими историософскими рассуждениями о конце Британской Индии.
Личность последнего вице-короля Британской Индии и первого генерал-губернатора Индийского Союза лорда Маунтбеттена, его деятельность в 1947-48 году, неизменно привлекает внимание.
В Индии его винят в том, что раздел состоялся, и в недостаточно проиндийской позиции после раздела, в Пакистане - в том, что раздел состоялся не так, как надо (Пакистану), и в проиндийской позиции после раздела.
Последние обвинения поддерживали британские тори, а Черчилль даже отказывался говорить с Маунтбеттеном семь лет после возвращения того из Индии.
Реальность была гораздо сложнее. Маунтбеттен до последнего пытался сохранить единство созданного в ходе Британского Раджа индийского государства. 19 апреля 1947 года он записал в дневнике: "У меня сложилось впечатление, что Лиакат готов помочь мне найти более разумное решение, чем этот безумный Пакистан".
Но в итоге ему пришлось смириться с фактом Раздела. И выбирать сторону.
В ситуации лета 1947 года, с одной стороны у нас были "враги Британии" и "предатели" Ганди, Неру, Патель, которые готовы были ударить в спину во время последней войны, да что там, некоторые из них и ударили, сражаясь вместе с Босом за японцев, и Конгресс и не подумал их осуждать, приняв назад с распростёртыми объятьями. И вообще, вся эта независимость Индии не состоялась бы без "этих", в домотканых рубахах и дхоти.
С другой стороны - наши старые друзья и союзники Джинна и Лиакат из Мусульманской лиги, верные нам туземные правители вроде низама Хайдарабада и раджи Траванкора. Говорите что-то насчёт того, что строительство государства на религиозной основе подрывает принцип светскости?
Исламизм - просто газетная страшилка, выползшая из прошлого века, времён борьбы Гордона, Уолсли и Китченера с дервишами. И вообще поверить в такую фантастику, что результатами действий Джинны, этого либерально-мыслящего британского джентльмена, станет исламистский Пакистан… Скорее уж, из Индии Неру и Пателя получился бы фундаменталистский Хиндустан.
Так что для большинства англичан, связанных с индийскими делами, выбор в пользу Пакистана был очевиден.
Маунтбеттен, поддержанный немногими из британцев, выбрал Индию. Он постарался обеспечить для Индии лучшие условия при Разделе (упоминание слов "Маунтбеттен" и "Гурдаспур" гарантировано вызывает лютый баттхерт пакистанских патриотов). Именно он своим авторитетом обеспечил инкорпорацию туземных княжеств в состав Индийского союза.
Лорд Маунтбеттен, в отличие от множества британских политиков той поры во главе с самим Черчиллем, осознал простую и однозначную истину. Происходит раздел не между индуистским Хиндустаном (Черчилль никогда не называл новое государство Индией) и исламским Пакистаном, где британский джентльмен может предпочесть одетых в правильные западные костюмы Джинну и Лиаката этим "посконным-домотканным" Неру и Пателю (про "дикаря" Ганди вообще молчим).
Разделяются светская Индия и исламский Пакистан. И "человек Империи" не может, да что там не может, просто не имеет никакого морального права предпочесть Пакистан, невзирая на все личные симпатии к Джинне и личные антипатии к Махатме.
Ибо при ином выборе во весь рост встаёт вопрос "зачем?" Зачем были эти два века крови, пота и слёз? Зачем были все эти жестокие битвы и ужасные голодовки? Зачем, в конце концов, мы "засеяли мир костями из края в край"? Если итогом станет Пакистан…
Только демократическая светская Индия, не делящая людей по вере, давала хоть какой-то шанс для сохранения фундамента, заложенного теми, для кого "истинный смысл вещей нипочём - обычаи, вера, судьба".
Последние сомнения лорда Маунтбеттена разрешились на церемонии провозглашения независимости Пакистана 14 августа 1947 года. Когда вице-король призвал лидеров Пакистана стать "новыми Акбарами", получив в ответ слова Джинны, что образцом для пакистанского политика может быть только Пророк. Говорить с этими людьми больше было не о чем.
Тем более, что в то же самое время Неру произнёс слова, до сих пор остающиеся символом веры для династии Ганди и Конгресса: "Пока я остаюсь у власти, Индия никогда не станет индуистским государством… Фундаменталистское государство - это не только средневеково, но и просто глупо".
Лорд Маунтбеттен в обстановке лета 1947 года сделал единственно-возможный выбор для Британской Империи перед судом истории.
Ну и завершающий вывод из всего вышесказанного.
А вот Черчилль остался в общем-то заурядным политиканом (пусть и невероятно-везучим) и так никогда и не дорос до того недосягаемого уровня "человека Империи", которыми были Клайв и Маколей, Чемберлен и Милнер, Робертс и Китченер, и даже и в общем-то не блиставший особыми талантами Луис Френсис Альберт Виктор Николас Маунтбеттен, граф Бирманский.