Сан-Лоренцо-Маджоре - часть 2. Капелла Сант-Аквилино
Оригинал взят у sibeaster в Сан-Лоренцо-Маджоре - часть 2. Капелла Сант-Аквилино
Вот и дошла очередь до еще одной маленькой миланской тайны - капеллы Сант-Аквилино, расположенной в церкви Сан-Лоренцо-Маджоре. Вход в капеллу, увы, платный, но внесенная символическая мзда позволит вам "провалиться" во времени на рубеж IV и V веков, когда христианство едва пробовало себя в качестве государственной религии, а римские императоры еще отражали все новые волны прибывавших варваров. Впереди были темные века, распад империи, моральное разложение Церкви, но об этом еще никто не подозревал. Напротив, все ожидали, что видимое торжество веры и принятие Христа империей означало приближающееся Его второе пришествие.
И вот в эти добрые старые времена было построено то здание, которое сейчас называется капеллой Сант-Аквилино. Нижеследующую фотографию вы уже видели в предыдущем очерке, здесь же она приведена для того, чтобы начать рассказ. Искомая капелла - это кирпичный восьмиугольник слева на фотографии, внешне сохранившийся почти нетронутым с тех давних пор. Единственное искажение - это пристроенная (в самом левом углу фото) апсида XVI века. Увы, вынужден сказать, что виновником этой пристройки является очень уважаемый и Католической церковью, и церковью Миланской, и мной, и даже Диккенсом (в его "картинах Италии" есть очень трогательный панегирик святому, хотя отношение великого писателя к католицизму было, мягко выражаясь, неодобрительным) святой Карло Борромео.
Свое нынешнее название капелла получила достаточно поздно - в XVI веке. В 1581 году Карло Борромео пристроил к древней капелле уже упомянутую апсиду и перенес сюда мощи святого Аквилина. Первые письменные упоминания о восьмиугольной капелле в церкви Сан-Лоренцо-Маджоре относятся к концу XI века, но только она была освящена в честь святого Генезия (San Genesio), а источник XII века называет ее капеллой Богородицы. Впрочем, уже в XI веке первоначальное имя и назначение сооружения были неизвестны. Как остаются они неизвестными и до настоящего времени.
Потенциально правдоподобных версий - аж две. Первая считает, что капелла в IV веке была баптистерием. В пользу этого говорит ее форма (восемь - популярный в раннем христианстве знак вечности, наш выходной день - воскресение - назывался тогда и днем первым, и днем восьмым, поскольку Христос, победив смерть, вывел нас из тленного ограниченного мира в вечность) и сюжеты ее мозаик. Парадоксальным образом вторая версия оперирует теми же предпосылками, но делает иной вывод. Восемь, - говорит она, - это знак вечности, а, значит, перед нами усыпальница. Сюжет мозаик, живописующих нам Христа, побеждающего смерть и дающего новой твари новый же закон, - это тоже указание на то, что здесь была чья-то гробница. Чья гробница? - спросите вы. Все же ясно, - говорит вторая версия, - Сан-Лоренцо-Маджоре выросла из или на месте императорской резиденции, а, сл-но, и усыпальница была императорской.
Быть может, если бы убранство капеллы дошло до нас в первоначальном виде, ученые и смогли бы сделать однозначный вывод о ее первоначальном назначении. Еще в начале XVII века путешественники видели и описывали местные мозаики, на главной из которых Христос, безбородый юноша, парадоксальным образом соединяющий в своем лике новозаветного Сына Божия и языческое непобедимое Солнце, управлял колесницей. Более того, в полдень дня зимнего солнцестояния солнечный луч проникал через двери капеллы, освещал Царя царствующих и затем соскальзывал вниз - туда, где предположительно стоял императорский саркофаг.
А потом, увы, по непонятным причинам эти мозаики были уничтожены. То ли они настолько обветшали, что казались не подлежащими реставрации, то ли их иконография не вписывалась в строгие рамки Контрреформации, но в итоге эти бесценные мозаики были заменены обычными, набившими оскомину барочными росписями. Когда в XX веке все это барокко удалили, на свет появились лишь небольшие фрагменты древних шедевров.
Но обо все по порядку. Вот общий вид апсиды капеллы. Здесь ничего не пришлось соскабливать, перед нами постройка и декор XVI века.
В центре на алтаре в серебряной раке покоятся мощи святого Аквилина. Увы, ни Ваш покорный слуша, ни блестящий фотограф из Вики не смог из-за бликов показать Вам содержимое раки. А там в пышных одеяниях возлежит скелет.
А над скелетом парят в воздухе четыре евангелиста и четыре латинских отца Церкви.
Ну а а теперь из апсиды выйдем в собственно капеллу - в тот самый восьмиугольник, переживший 16 столетий. Как я уже написал выше, бОльшая часть мозаик безвозвратно погибла.
То, что мы видим дальше, это чудом сохранившиеся мозаики в двух люнетах.
1. Христос, Солнце правды, на колеснице или вознесение Илии. В литературе имеются два истолкования, а поскольку главной фигуры не сохранилось, вопрос об интерпретации мозаики повис в воздухе
2. Тут все проще - это традиционная (простите за тавтологию) "Traditio legis", передача закона. Христос, еще безбородый, вручает апостолам, тоже слишком похожим на римских граждан, а не на палестинских рыбаков, власть над миром, символически представленную в виде таблицы с законом. Такую сцену мы уже неоднократно видели: например, в миланской Сант-Амброджо ( http://sibeaster.livejournal.com/102171.html) и неаполитанском баптистерии Сан-Джованни-ин-Фонте ( http://sibeaster.livejournal.com/49755.html)
Во входном вестибюле сохранилось еще несколько фрагментов античных мозаик. А ведь еще в начале XVII века путешественники еще любовались здесь Небесным Иерусалимом. Увы, никаким талибам не под силу уничтожить столько памятников христианской истории, сколько их уничтожили сами христиане. А если от списка памятников, уничтоженных христианами, перейти к списку христиан, уничтоженных другими христианами, мартиролог будет еще более скорбным. Мне тут недавно (когда читал Грегоровиуса "История Рима в средние века") внезапно вспомнился Ян Гус. А ведь сожгли его не какие-нибудь мрачные католические мракобесы, а очень прогрессивные отцы очень правильного Констанцского собора - того самого, который утверждал, что папы не имеют власти выше власти вселенских соборов. А еще священники с острова Прочида, присягнувшие Партенопейской республике, - восторжествовашие монархисты сначала содрали кожу с их пальцев (чтобы они не могли благословлять, а не может благословлять - значит не священник) и потом расстреляли.
На этом с Сан-Лоренцо-Маджоре мы прощаемся. В следующий раз будет нежданный и негаданный живописный сюрприз Милана - церковь Сан-Маурицио.
Вот и дошла очередь до еще одной маленькой миланской тайны - капеллы Сант-Аквилино, расположенной в церкви Сан-Лоренцо-Маджоре. Вход в капеллу, увы, платный, но внесенная символическая мзда позволит вам "провалиться" во времени на рубеж IV и V веков, когда христианство едва пробовало себя в качестве государственной религии, а римские императоры еще отражали все новые волны прибывавших варваров. Впереди были темные века, распад империи, моральное разложение Церкви, но об этом еще никто не подозревал. Напротив, все ожидали, что видимое торжество веры и принятие Христа империей означало приближающееся Его второе пришествие.
И вот в эти добрые старые времена было построено то здание, которое сейчас называется капеллой Сант-Аквилино. Нижеследующую фотографию вы уже видели в предыдущем очерке, здесь же она приведена для того, чтобы начать рассказ. Искомая капелла - это кирпичный восьмиугольник слева на фотографии, внешне сохранившийся почти нетронутым с тех давних пор. Единственное искажение - это пристроенная (в самом левом углу фото) апсида XVI века. Увы, вынужден сказать, что виновником этой пристройки является очень уважаемый и Католической церковью, и церковью Миланской, и мной, и даже Диккенсом (в его "картинах Италии" есть очень трогательный панегирик святому, хотя отношение великого писателя к католицизму было, мягко выражаясь, неодобрительным) святой Карло Борромео.
Свое нынешнее название капелла получила достаточно поздно - в XVI веке. В 1581 году Карло Борромео пристроил к древней капелле уже упомянутую апсиду и перенес сюда мощи святого Аквилина. Первые письменные упоминания о восьмиугольной капелле в церкви Сан-Лоренцо-Маджоре относятся к концу XI века, но только она была освящена в честь святого Генезия (San Genesio), а источник XII века называет ее капеллой Богородицы. Впрочем, уже в XI веке первоначальное имя и назначение сооружения были неизвестны. Как остаются они неизвестными и до настоящего времени.
Потенциально правдоподобных версий - аж две. Первая считает, что капелла в IV веке была баптистерием. В пользу этого говорит ее форма (восемь - популярный в раннем христианстве знак вечности, наш выходной день - воскресение - назывался тогда и днем первым, и днем восьмым, поскольку Христос, победив смерть, вывел нас из тленного ограниченного мира в вечность) и сюжеты ее мозаик. Парадоксальным образом вторая версия оперирует теми же предпосылками, но делает иной вывод. Восемь, - говорит она, - это знак вечности, а, значит, перед нами усыпальница. Сюжет мозаик, живописующих нам Христа, побеждающего смерть и дающего новой твари новый же закон, - это тоже указание на то, что здесь была чья-то гробница. Чья гробница? - спросите вы. Все же ясно, - говорит вторая версия, - Сан-Лоренцо-Маджоре выросла из или на месте императорской резиденции, а, сл-но, и усыпальница была императорской.
Быть может, если бы убранство капеллы дошло до нас в первоначальном виде, ученые и смогли бы сделать однозначный вывод о ее первоначальном назначении. Еще в начале XVII века путешественники видели и описывали местные мозаики, на главной из которых Христос, безбородый юноша, парадоксальным образом соединяющий в своем лике новозаветного Сына Божия и языческое непобедимое Солнце, управлял колесницей. Более того, в полдень дня зимнего солнцестояния солнечный луч проникал через двери капеллы, освещал Царя царствующих и затем соскальзывал вниз - туда, где предположительно стоял императорский саркофаг.
А потом, увы, по непонятным причинам эти мозаики были уничтожены. То ли они настолько обветшали, что казались не подлежащими реставрации, то ли их иконография не вписывалась в строгие рамки Контрреформации, но в итоге эти бесценные мозаики были заменены обычными, набившими оскомину барочными росписями. Когда в XX веке все это барокко удалили, на свет появились лишь небольшие фрагменты древних шедевров.
Но обо все по порядку. Вот общий вид апсиды капеллы. Здесь ничего не пришлось соскабливать, перед нами постройка и декор XVI века.
В центре на алтаре в серебряной раке покоятся мощи святого Аквилина. Увы, ни Ваш покорный слуша, ни блестящий фотограф из Вики не смог из-за бликов показать Вам содержимое раки. А там в пышных одеяниях возлежит скелет.
А над скелетом парят в воздухе четыре евангелиста и четыре латинских отца Церкви.
Ну а а теперь из апсиды выйдем в собственно капеллу - в тот самый восьмиугольник, переживший 16 столетий. Как я уже написал выше, бОльшая часть мозаик безвозвратно погибла.
То, что мы видим дальше, это чудом сохранившиеся мозаики в двух люнетах.
1. Христос, Солнце правды, на колеснице или вознесение Илии. В литературе имеются два истолкования, а поскольку главной фигуры не сохранилось, вопрос об интерпретации мозаики повис в воздухе
2. Тут все проще - это традиционная (простите за тавтологию) "Traditio legis", передача закона. Христос, еще безбородый, вручает апостолам, тоже слишком похожим на римских граждан, а не на палестинских рыбаков, власть над миром, символически представленную в виде таблицы с законом. Такую сцену мы уже неоднократно видели: например, в миланской Сант-Амброджо ( http://sibeaster.livejournal.com/102171.html) и неаполитанском баптистерии Сан-Джованни-ин-Фонте ( http://sibeaster.livejournal.com/49755.html)
Во входном вестибюле сохранилось еще несколько фрагментов античных мозаик. А ведь еще в начале XVII века путешественники еще любовались здесь Небесным Иерусалимом. Увы, никаким талибам не под силу уничтожить столько памятников христианской истории, сколько их уничтожили сами христиане. А если от списка памятников, уничтоженных христианами, перейти к списку христиан, уничтоженных другими христианами, мартиролог будет еще более скорбным. Мне тут недавно (когда читал Грегоровиуса "История Рима в средние века") внезапно вспомнился Ян Гус. А ведь сожгли его не какие-нибудь мрачные католические мракобесы, а очень прогрессивные отцы очень правильного Констанцского собора - того самого, который утверждал, что папы не имеют власти выше власти вселенских соборов. А еще священники с острова Прочида, присягнувшие Партенопейской республике, - восторжествовашие монархисты сначала содрали кожу с их пальцев (чтобы они не могли благословлять, а не может благословлять - значит не священник) и потом расстреляли.
На этом с Сан-Лоренцо-Маджоре мы прощаемся. В следующий раз будет нежданный и негаданный живописный сюрприз Милана - церковь Сан-Маурицио.