Рама VIII Ананда Махидон
Предыдущая Глава: "Рама VII Прачадипок"
История третьего невеликого сына Рамы Великого оказалась еще печальнее, чем у его предшественников, представленных в том же зале. С самого детства ребенок был истинным буддистом, поэтому в доме постоянно пропадали стресс и проблемы, накапливаясь у него. Нервный запуганный малыш и так жил в перманентном страхе перед всем на свете, а тут еще и государственный переворот, бегство короля из страны с последующим отречением от престола, его сердечная смерть и прочие мелкие неприятности. Словом, в гуще этих событий решено было отправиться в Швейцарию, славившуюся четырехсотлетним «вечным миром» и вековым «вечным нейтралитетом». Даже не достигнув совершеннолетия, молодой человек понял, что жить нужно так, чтобы только не в своей стране.
Однако кабинет министров решил иначе и дистанционно провозгласил удаленного принца наследником престола, а потом принялся уговаривать переехать в Сиам. Вот только еще некоронованный король уже давно состоял в очень близких отношениях с паранойей, полагая, что его заманивают в страну, чтобы убить. А молодому человеку совсем не хотелось жить в многокомнатном бронежилете, поменяв человеческую жизнь на бессмертие в истории. К тому же, скромному парню претила элита, способная достать все по-знакомству - собственно, он даже не хотел с ней знакомиться, чтобы и его не доставали. И самое главное: будучи юным идеалистом, он никак не разделял политики, где национальные богатства делились на десяток основных типов, игнорируя остальное население, не участвующее в дележе.
Пожалуй, этого Раму можно назвать выходящим за рамки прочих Рам и самым положительным среди них. Вероятно, именно по этой причине к нему и тянулись самые отрицательные личности, не желающие ему покоя ни ночью, ни днем.
- Ну не хочу я быть королем. - убеждал министров запуганный мальчуган. - Вот Чула рвется к власти, пусть он и правит. А у меня клаустрофобия!
- Чула рожден от какой-то русской Кати, - возражали министры. - Поэтому он навсегда исключен из наследования. И вообще при чем тут клаустрофобия? Где тут замкнутое пространство?
- В гробу! В гробу замкнутое пространство! Не хочу и не буду жить в любящем меня Сиаме! Убьют и полного имени не спросят*.
- Ну, это еще бабушка надвое сказала, - успокаивали его министры, ссылаясь на предсказания Ванги о долголетии царственной особы, правда, не уточняя, какой именно.
И так на протяжении нескольких лет будущий правитель отбивался от переезда в свою страну. Кризис уже порядочно затянулся, но вместо веселья, его пробило на хавчик, и население Сиама подсело на голодную диету. По заверениям министерства, даже в их респектабельных резиденциях с бильярдами и боулингами было хоть шаром покати.
Добросердечный принц уже не мог придерживаться идеологии всадника без головы: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Для его будущей порфироносной персоны все было предрешено, и он тщетно строил планы на жизнь в то время, как та методично их разрушала.
Однако прибыв в азиатскую реальность, принц узрел, что в действительности все не так, как на самом деле. Конечно, в стране был хаос, никакой стабильности, планировать жизнь на годы вперед могли разве что заключенные. В период безвластия свободный люд вообще опух, но никак не с голодухи. Оказалось, что будущий монарх настолько долго колебался, что всех уже заколебал, и его тупо обманули, сгустив краски.
Надо ли говорить, что после такого обмана из без того недоверчивый юноша совсем потерял веру в людей и свое окружение. В отличие от своего отца, у которого замкнутость проявлялась в том, что мужское начало было там же, где и конец, этот недо-Рама сторонился абсолютно всех отношений. И покидал страну под малейшими предлогами, скинув все правление на погоны своего фельдмаршала. Тот присягнул тринадцатилетнему парнишке, обещая чтить королевское слово и по-буддистски бескровно навести в стране порядок.
И первое, что он сделал - исполнил пожелание правителя, не желающего проживать в Сиаме: переименовал страну в Таиланд. На этом выполнение обещанного закончилось, и воцарилась военная диктатура, поскольку, как говорил Аль Капоне, «с помощью пистолета и доброго слова можно добиться гораздо большего, чем с помощью только доброго слова». Впрочем, тогда многие современники жили по тому же принципу.
Итак, после Первой Мировой, когда тайский народ воевал с Германией, его оккупировала Япония, и во Второй Мировой Таиланд уже выступал на ее стороне. Полагаю, что от этого нелепого союза выиграл разве что Китай, подняв продажи китайских переводчиков с японского на тайский. Хотя, казалось бы, какая разница, на каких кракозябрах разговаривать. Однако после окончания войны Япония ушла, и к перебежчикам пришли войска Великобритании. Те же самые тайские солдаты, давеча поддерживающие страны «ОСИ», вновь присягнули в вечной преданности старо-знакомым оккупантам.
Все это проходило без присутствия официального главы государства, который забегал в страну лишь по крайней нужде и для общей отчетности. Разносторонне ограниченный полу-монарх предпочитал оставаться таковым и, как мог, отлынивал от управления, сбегая отовсюду, где ему докучали по этому поводу. И все потому, что пребывая среди дворцовых доброжелателей, ему было несложно спать всего по четыре часа в сутки, зато вот сложно не спать остальные двадцать.
Между тем, дела государства шли и хорошо, и плохо: теоретически хорошо, а практически - плохо. Теоретически народ боготворил своего правителя, отказывающегося ими править. А практически все понимали, что в стране бред - всему голова. И шепотом молили небеса, чтобы руководство хоть разок взялось бы за ум, но правящий принц лишь хватался за голову.
По окончании Второй Мировой двадцатилетний правитель отважился годик пожить в своей резиденции и постараться совладать со своими страхами. Отчасти ему это удалось, но то, что у кого-то паранойя, еще не значит, что за ним никто не гонится: беднягу нашли застреленным в собственной спальне. Как обычно, никто не слушал, что там устами зануды гундосила истина, а ограда все-таки нашла своего героя.
Продолжение следует...
* Тайские полные имена представителей аристократии включают в себя собственное имя, титул и определение - то есть почетный признак
История третьего невеликого сына Рамы Великого оказалась еще печальнее, чем у его предшественников, представленных в том же зале. С самого детства ребенок был истинным буддистом, поэтому в доме постоянно пропадали стресс и проблемы, накапливаясь у него. Нервный запуганный малыш и так жил в перманентном страхе перед всем на свете, а тут еще и государственный переворот, бегство короля из страны с последующим отречением от престола, его сердечная смерть и прочие мелкие неприятности. Словом, в гуще этих событий решено было отправиться в Швейцарию, славившуюся четырехсотлетним «вечным миром» и вековым «вечным нейтралитетом». Даже не достигнув совершеннолетия, молодой человек понял, что жить нужно так, чтобы только не в своей стране.
Однако кабинет министров решил иначе и дистанционно провозгласил удаленного принца наследником престола, а потом принялся уговаривать переехать в Сиам. Вот только еще некоронованный король уже давно состоял в очень близких отношениях с паранойей, полагая, что его заманивают в страну, чтобы убить. А молодому человеку совсем не хотелось жить в многокомнатном бронежилете, поменяв человеческую жизнь на бессмертие в истории. К тому же, скромному парню претила элита, способная достать все по-знакомству - собственно, он даже не хотел с ней знакомиться, чтобы и его не доставали. И самое главное: будучи юным идеалистом, он никак не разделял политики, где национальные богатства делились на десяток основных типов, игнорируя остальное население, не участвующее в дележе.
Пожалуй, этого Раму можно назвать выходящим за рамки прочих Рам и самым положительным среди них. Вероятно, именно по этой причине к нему и тянулись самые отрицательные личности, не желающие ему покоя ни ночью, ни днем.
- Ну не хочу я быть королем. - убеждал министров запуганный мальчуган. - Вот Чула рвется к власти, пусть он и правит. А у меня клаустрофобия!
- Чула рожден от какой-то русской Кати, - возражали министры. - Поэтому он навсегда исключен из наследования. И вообще при чем тут клаустрофобия? Где тут замкнутое пространство?
- В гробу! В гробу замкнутое пространство! Не хочу и не буду жить в любящем меня Сиаме! Убьют и полного имени не спросят*.
- Ну, это еще бабушка надвое сказала, - успокаивали его министры, ссылаясь на предсказания Ванги о долголетии царственной особы, правда, не уточняя, какой именно.
И так на протяжении нескольких лет будущий правитель отбивался от переезда в свою страну. Кризис уже порядочно затянулся, но вместо веселья, его пробило на хавчик, и население Сиама подсело на голодную диету. По заверениям министерства, даже в их респектабельных резиденциях с бильярдами и боулингами было хоть шаром покати.
Добросердечный принц уже не мог придерживаться идеологии всадника без головы: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Для его будущей порфироносной персоны все было предрешено, и он тщетно строил планы на жизнь в то время, как та методично их разрушала.
Однако прибыв в азиатскую реальность, принц узрел, что в действительности все не так, как на самом деле. Конечно, в стране был хаос, никакой стабильности, планировать жизнь на годы вперед могли разве что заключенные. В период безвластия свободный люд вообще опух, но никак не с голодухи. Оказалось, что будущий монарх настолько долго колебался, что всех уже заколебал, и его тупо обманули, сгустив краски.
Надо ли говорить, что после такого обмана из без того недоверчивый юноша совсем потерял веру в людей и свое окружение. В отличие от своего отца, у которого замкнутость проявлялась в том, что мужское начало было там же, где и конец, этот недо-Рама сторонился абсолютно всех отношений. И покидал страну под малейшими предлогами, скинув все правление на погоны своего фельдмаршала. Тот присягнул тринадцатилетнему парнишке, обещая чтить королевское слово и по-буддистски бескровно навести в стране порядок.
И первое, что он сделал - исполнил пожелание правителя, не желающего проживать в Сиаме: переименовал страну в Таиланд. На этом выполнение обещанного закончилось, и воцарилась военная диктатура, поскольку, как говорил Аль Капоне, «с помощью пистолета и доброго слова можно добиться гораздо большего, чем с помощью только доброго слова». Впрочем, тогда многие современники жили по тому же принципу.
Итак, после Первой Мировой, когда тайский народ воевал с Германией, его оккупировала Япония, и во Второй Мировой Таиланд уже выступал на ее стороне. Полагаю, что от этого нелепого союза выиграл разве что Китай, подняв продажи китайских переводчиков с японского на тайский. Хотя, казалось бы, какая разница, на каких кракозябрах разговаривать. Однако после окончания войны Япония ушла, и к перебежчикам пришли войска Великобритании. Те же самые тайские солдаты, давеча поддерживающие страны «ОСИ», вновь присягнули в вечной преданности старо-знакомым оккупантам.
Все это проходило без присутствия официального главы государства, который забегал в страну лишь по крайней нужде и для общей отчетности. Разносторонне ограниченный полу-монарх предпочитал оставаться таковым и, как мог, отлынивал от управления, сбегая отовсюду, где ему докучали по этому поводу. И все потому, что пребывая среди дворцовых доброжелателей, ему было несложно спать всего по четыре часа в сутки, зато вот сложно не спать остальные двадцать.
Между тем, дела государства шли и хорошо, и плохо: теоретически хорошо, а практически - плохо. Теоретически народ боготворил своего правителя, отказывающегося ими править. А практически все понимали, что в стране бред - всему голова. И шепотом молили небеса, чтобы руководство хоть разок взялось бы за ум, но правящий принц лишь хватался за голову.
По окончании Второй Мировой двадцатилетний правитель отважился годик пожить в своей резиденции и постараться совладать со своими страхами. Отчасти ему это удалось, но то, что у кого-то паранойя, еще не значит, что за ним никто не гонится: беднягу нашли застреленным в собственной спальне. Как обычно, никто не слушал, что там устами зануды гундосила истина, а ограда все-таки нашла своего героя.
Продолжение следует...
* Тайские полные имена представителей аристократии включают в себя собственное имя, титул и определение - то есть почетный признак