Театральный сезон - 3, "Love's Labor's Lost"
Сегодня мы снова опаздывали на спектакль, и снова на Шекспира. На этот раз на плохо-знакомую нам пьесу "Love's Labor's Lost" (Я даже перевода названия на русский не знаю.)
(Для нью-йоркцев и гостей столицы: ещё осталось 3 спектакля -- Friday 7:30pm / Saturday 1:30pm & 7:30pm -- так что если у вас есть время, весьма рекомендую.)
Я могу не во всём соглашаться с авангардной идеей постановки, но два качества этого спектакля абсолютно очевидны -- постановка (режиссёр -- Daniel Spector) восхитительная и актёрский состав замечателен. Чаще всего, как я отмечала в своих предыдущих рецензиях, актёрский состав малобюджетных постановок крайне неровен. Есть действительно талантливые актёры, но обязательно найдётся одна-две посредственно или даже неудачно сыгранные роли. В этом спектакле таких ролей не было. Все даже самые эпизодические -- удивительно яркие, экспрессивные, живые. Даже длинные монологи лишены привычной шекспировской тяжеловесности, то есть, она, конечно, никуда не девается -- текст каким был таким и остался, но это не чувствуется совершенно.
Возможно причина такого приятного впечатления в том, что актёры все примерно одного возраста и недавние выпускники одного ВУЗа (NUY), или в том, что это, в отличие от многих, -- сыгравшаяся и стабильная труппа, но всех их хочется перечислять по-имённо, потому что запомнились все (я не буду испытывать ваше терпение, а если кому-то всё-таки интересно, то полный список актёров лежит здесь).
Однако, совсем не упомянуть актёра Teddy Alvaro, игравшего Longaville, было бы верхом неблагодарности с моей стороны, поскольку именно ему я обязана воспоминанием о 'Зимней сказке'.
Мы почти опоздали к началу, когда мы выскочили из лифта, почти все зрители были уже в зале и занимали места на трёх (или четырёх) зрительских рядах. Не найдя ничего свободного в центре этих самых рядов, мы, естественно, выбрали самые хорошие свободные места из оставшихся -- в первом ряду. Сцена опять была без возвышений, но нам уже не привыкать и ничто не обещало сюрпризов.
Но.
Когда в почти тёмном зале на расстоянии чуть больше метра хороший актёр, блестя глазами, и не отрывая от тебя взгляда, произносит следующие слова:
"Did not the heavenly rhetoric of thine eye,
'Gainst whom the world cannot hold argument,
Persuade my heart to this false perjury?
Vows for thee broke deserve not punishment.
A woman I forswore; but I will prove,
Thou being a goddess, I forswore not thee:
My vow was earthly, thou a heavenly love;
Thy grace being gain'd, cures all disgrace in me.
Vows are but breath, and breath a vapour is:
Then thou, fair sun, which on my earth dost shine,
Exhal'st this vapour-vow; in thee it is:
If broken, then it is no fault of mine:
If by me broke, what fool is not so wise
To lose an oath to win a paradise!
когда тебе в лицо так играют такого Шекспира, -- это, скажу я вам, опыт не для слабонервных.
К слабонервным я, слава Богу, не отношусь. Но даже моей спокойной реакции моему мужу, сидевшему рядом, хватило. Он проникся до глубины души, и выйдя из зала, сварливо пожаловался: "Предупреждал же меня сицилийский король!"
Круг замкнулся. Продолжение последовало.
Занавес, господа.
(Для нью-йоркцев и гостей столицы: ещё осталось 3 спектакля -- Friday 7:30pm / Saturday 1:30pm & 7:30pm -- так что если у вас есть время, весьма рекомендую.)
Я могу не во всём соглашаться с авангардной идеей постановки, но два качества этого спектакля абсолютно очевидны -- постановка (режиссёр -- Daniel Spector) восхитительная и актёрский состав замечателен. Чаще всего, как я отмечала в своих предыдущих рецензиях, актёрский состав малобюджетных постановок крайне неровен. Есть действительно талантливые актёры, но обязательно найдётся одна-две посредственно или даже неудачно сыгранные роли. В этом спектакле таких ролей не было. Все даже самые эпизодические -- удивительно яркие, экспрессивные, живые. Даже длинные монологи лишены привычной шекспировской тяжеловесности, то есть, она, конечно, никуда не девается -- текст каким был таким и остался, но это не чувствуется совершенно.
Возможно причина такого приятного впечатления в том, что актёры все примерно одного возраста и недавние выпускники одного ВУЗа (NUY), или в том, что это, в отличие от многих, -- сыгравшаяся и стабильная труппа, но всех их хочется перечислять по-имённо, потому что запомнились все (я не буду испытывать ваше терпение, а если кому-то всё-таки интересно, то полный список актёров лежит здесь).
Однако, совсем не упомянуть актёра Teddy Alvaro, игравшего Longaville, было бы верхом неблагодарности с моей стороны, поскольку именно ему я обязана воспоминанием о 'Зимней сказке'.
Мы почти опоздали к началу, когда мы выскочили из лифта, почти все зрители были уже в зале и занимали места на трёх (или четырёх) зрительских рядах. Не найдя ничего свободного в центре этих самых рядов, мы, естественно, выбрали самые хорошие свободные места из оставшихся -- в первом ряду. Сцена опять была без возвышений, но нам уже не привыкать и ничто не обещало сюрпризов.
Но.
Когда в почти тёмном зале на расстоянии чуть больше метра хороший актёр, блестя глазами, и не отрывая от тебя взгляда, произносит следующие слова:
"Did not the heavenly rhetoric of thine eye,
'Gainst whom the world cannot hold argument,
Persuade my heart to this false perjury?
Vows for thee broke deserve not punishment.
A woman I forswore; but I will prove,
Thou being a goddess, I forswore not thee:
My vow was earthly, thou a heavenly love;
Thy grace being gain'd, cures all disgrace in me.
Vows are but breath, and breath a vapour is:
Then thou, fair sun, which on my earth dost shine,
Exhal'st this vapour-vow; in thee it is:
If broken, then it is no fault of mine:
If by me broke, what fool is not so wise
To lose an oath to win a paradise!
когда тебе в лицо так играют такого Шекспира, -- это, скажу я вам, опыт не для слабонервных.
К слабонервным я, слава Богу, не отношусь. Но даже моей спокойной реакции моему мужу, сидевшему рядом, хватило. Он проникся до глубины души, и выйдя из зала, сварливо пожаловался: "Предупреждал же меня сицилийский король!"
Круг замкнулся. Продолжение последовало.
Занавес, господа.