буквоедицы - 4
Вы слышите цокот калейдоступов? Это идут-бредут новые буквоедицы - вслед за 1, 2 и 3.
* * *
Во многих ситуациях понимать, что говорится на иностранном языке, еще недостаточно, чтобы вникнуть в суть сказанного. Как-то я ехала вместе с нашим хором на очередной фестиваль - кажется, в Марингу - в специально нанятом ради этого автобусе. Бруно в хоре тогда еще не было, и я сидела рядом с милейшим аргентинцем Эдуардо Шамо. В таких поездках всегда много шума и веселья, но по пути НА фестиваль наш дирижер всегда просит сидеть тихо, не разговаривать и беречь голос. Что для настоящих бразильцев довольно затруднительно. В то путешествие вместе с нами отправилась наша специалистка по вокальной подготовке Малу (сокращение в типично бразильской манере от Мария Лусия). И, когда по автобосу пронесся первый неуверенный шепоток, она медленно пошла по проходу между креслами, приговаривая "Eu sou vaca amarela! Eu sou vaca amarela!" Что означает - "Я - желтая корова!"
Народ при таких словах сразу затихал, а мы с Шамо недоуменно друг на друга пялились. Хуже всего, так как разговаривать было запрещено, выяснить немедленно, в чем дело, мы тоже не могли. Только потом мы узнали о существовании фольклорного детского стишка про желтую корову: "Vaca amarela сagou na tigela, Quem falar primeiro, Comeu a bosta dela". Что означает: "Желтая корова нагадила в чашку, Кто первый заговорит, Тот все съест".
Бруно на эту историю потом сказал:
- Бразильский ребенок обычно не выдерживает через минуту. Не могу себе представить, чтобы русские дети в это играли, они такие серьезные! Наверно, если они решат играть в кто кого перемолчит, то и через десять лет будут друг друга приветствовать сдержанным кивком, не открывая рта...
* * *
Как-то мы с моим сибирским гостем Ромой Ланкиным пошли навестить новых бразильских друзей-музыкантов, которые позвали нас на междусобойчик в маленьком ателье на одной из затерянных улочек района Вила Мадалена. Рома там с удовольствием пел, не оставляя надежды, что я смогу попутно достойно переводить тексты песен. И решил он, в частности, исполнить славную песенку "Мои друзья", кажется, Дмитрия Коршуна... А слова там начинаются так:
Мои друзья не признающие бром
И дозировки по сто семьдесят грамм
Ведут борьбу за сохранение форм
На острие пересечения карм...
Переводить тексты песен вслух - дело неблагодарное. Подстрочный перевод требует длительных усилий от говорящего и аудитории, а если вкратце - то все песни или о любви, или о Боге. Создать же выжимку из двух фраз, объясняющую, как в данном случае любовь или Бог выражаются - то еще искусство. Для меня, например, такое задание требует предварительной подготовки. Но, так как песня была одной из первых, то нашим бразильским друзьям очень хотелось узнать в подробностях, о чем же речь.
- Переводи, - говорит Рома, - Мои друзья, не признающие бром...
Я перевожу, и вид моих слушателей становится озадаченным. Чем же этим русским не угодил бром? Химический элемент с атомным номером 35?
- Ты объясни им, в чем дело, - важно говорит Рома.
В мою голову упорно лезут байки о подсыпании бромида натрия в советской армии в солдатский компот, в качестве... гм... успокаивающего средства, и тут же следом - рассказ моего бразильского студента Винисиуса о том, как у них в части один раз кого-то за какую-то жуткую провинность не пустили домой на выходные. Я обещаю Роме переводить дословно, если он сам возьмется за объяснение, и он со вздохом предлагает перейти к следующей строчке. Тут я понимаю, что злосчастные "сто семьдесят грамм" тоже потребуют долгого разговора, смотрю на продолжающую недоумевать аудиторию, качаю головой и говорю:
- Дорогие мои! Эта песня - о дружбе! А теперь Рома споет нам следующую...
* * *
Как я уже упоминала, в нашем Сан Пауло ежегодно проводится русский концерт в театре Сан Педро. В первый раз я туда отправилась в 2002 году и, естественно, прихватила с собой двух бразильских друзей - Адальберто и Валеску. Надо сказать, что Валеска пришла первая, гораздо раньше меня, и, когда я добралась до театра, она была несколько напугана: "Аня!!! Здесь куча народу, который говорит точно так же, как и ты!!!" Португальской речи вокруг практически не слышалось, и пятнадцать минут в фойе театра заставили ее почувствовать себя на другом континенте.
На сцене театра были установлены бразильский и российский флаги, и начался концерт с включения гимнов. Гимн Бразилии - легкий, красивый, похожий на венский вальс. Со словами на тему "Бразилия, будь символом вечной любви!" Весь театр встал и запел, положив руку на сердце, и я пела вместе со всеми.
А потом включили гимн России. Новые слова в то время уже существовали, но совсем недолго, и, конечно, эмигрантам знать их было неоткуда. Я их, например, не знала (и не знаю до сих пор). Пение же старых слов было исключено совершенно - ведь многие из тех, кто был в театре, сбежали именно из Страны Советов. Мелодия российского гимна прозвучала - без слов - под гробовое молчание. Адальберто потом тихонько спрашивал весь концерт - "Почему же русские не пели?" А я откладывала долгий разговор на потом. Почему-то мне было стыдно. Как я это объясню моему другу, который поет гимн своей страны, говорящий о любви, улыбаясь и положив руку на сердце?
* * *
Во многих ситуациях понимать, что говорится на иностранном языке, еще недостаточно, чтобы вникнуть в суть сказанного. Как-то я ехала вместе с нашим хором на очередной фестиваль - кажется, в Марингу - в специально нанятом ради этого автобусе. Бруно в хоре тогда еще не было, и я сидела рядом с милейшим аргентинцем Эдуардо Шамо. В таких поездках всегда много шума и веселья, но по пути НА фестиваль наш дирижер всегда просит сидеть тихо, не разговаривать и беречь голос. Что для настоящих бразильцев довольно затруднительно. В то путешествие вместе с нами отправилась наша специалистка по вокальной подготовке Малу (сокращение в типично бразильской манере от Мария Лусия). И, когда по автобосу пронесся первый неуверенный шепоток, она медленно пошла по проходу между креслами, приговаривая "Eu sou vaca amarela! Eu sou vaca amarela!" Что означает - "Я - желтая корова!"
Народ при таких словах сразу затихал, а мы с Шамо недоуменно друг на друга пялились. Хуже всего, так как разговаривать было запрещено, выяснить немедленно, в чем дело, мы тоже не могли. Только потом мы узнали о существовании фольклорного детского стишка про желтую корову: "Vaca amarela сagou na tigela, Quem falar primeiro, Comeu a bosta dela". Что означает: "Желтая корова нагадила в чашку, Кто первый заговорит, Тот все съест".
Бруно на эту историю потом сказал:
- Бразильский ребенок обычно не выдерживает через минуту. Не могу себе представить, чтобы русские дети в это играли, они такие серьезные! Наверно, если они решат играть в кто кого перемолчит, то и через десять лет будут друг друга приветствовать сдержанным кивком, не открывая рта...
* * *
Как-то мы с моим сибирским гостем Ромой Ланкиным пошли навестить новых бразильских друзей-музыкантов, которые позвали нас на междусобойчик в маленьком ателье на одной из затерянных улочек района Вила Мадалена. Рома там с удовольствием пел, не оставляя надежды, что я смогу попутно достойно переводить тексты песен. И решил он, в частности, исполнить славную песенку "Мои друзья", кажется, Дмитрия Коршуна... А слова там начинаются так:
Мои друзья не признающие бром
И дозировки по сто семьдесят грамм
Ведут борьбу за сохранение форм
На острие пересечения карм...
Переводить тексты песен вслух - дело неблагодарное. Подстрочный перевод требует длительных усилий от говорящего и аудитории, а если вкратце - то все песни или о любви, или о Боге. Создать же выжимку из двух фраз, объясняющую, как в данном случае любовь или Бог выражаются - то еще искусство. Для меня, например, такое задание требует предварительной подготовки. Но, так как песня была одной из первых, то нашим бразильским друзьям очень хотелось узнать в подробностях, о чем же речь.
- Переводи, - говорит Рома, - Мои друзья, не признающие бром...
Я перевожу, и вид моих слушателей становится озадаченным. Чем же этим русским не угодил бром? Химический элемент с атомным номером 35?
- Ты объясни им, в чем дело, - важно говорит Рома.
В мою голову упорно лезут байки о подсыпании бромида натрия в советской армии в солдатский компот, в качестве... гм... успокаивающего средства, и тут же следом - рассказ моего бразильского студента Винисиуса о том, как у них в части один раз кого-то за какую-то жуткую провинность не пустили домой на выходные. Я обещаю Роме переводить дословно, если он сам возьмется за объяснение, и он со вздохом предлагает перейти к следующей строчке. Тут я понимаю, что злосчастные "сто семьдесят грамм" тоже потребуют долгого разговора, смотрю на продолжающую недоумевать аудиторию, качаю головой и говорю:
- Дорогие мои! Эта песня - о дружбе! А теперь Рома споет нам следующую...
* * *
Как я уже упоминала, в нашем Сан Пауло ежегодно проводится русский концерт в театре Сан Педро. В первый раз я туда отправилась в 2002 году и, естественно, прихватила с собой двух бразильских друзей - Адальберто и Валеску. Надо сказать, что Валеска пришла первая, гораздо раньше меня, и, когда я добралась до театра, она была несколько напугана: "Аня!!! Здесь куча народу, который говорит точно так же, как и ты!!!" Португальской речи вокруг практически не слышалось, и пятнадцать минут в фойе театра заставили ее почувствовать себя на другом континенте.
На сцене театра были установлены бразильский и российский флаги, и начался концерт с включения гимнов. Гимн Бразилии - легкий, красивый, похожий на венский вальс. Со словами на тему "Бразилия, будь символом вечной любви!" Весь театр встал и запел, положив руку на сердце, и я пела вместе со всеми.
А потом включили гимн России. Новые слова в то время уже существовали, но совсем недолго, и, конечно, эмигрантам знать их было неоткуда. Я их, например, не знала (и не знаю до сих пор). Пение же старых слов было исключено совершенно - ведь многие из тех, кто был в театре, сбежали именно из Страны Советов. Мелодия российского гимна прозвучала - без слов - под гробовое молчание. Адальберто потом тихонько спрашивал весь концерт - "Почему же русские не пели?" А я откладывала долгий разговор на потом. Почему-то мне было стыдно. Как я это объясню моему другу, который поет гимн своей страны, говорящий о любви, улыбаясь и положив руку на сердце?