Сегодня напишу. Завтра забуду.
В нашем районе много семей с детьми-инвалидами. Тяжелыми инвалидами. И ведут себя в общественных местах они по-разному
Много синдромальных неврологических, и есть те, у кого редкие патологии.
Все эти дети очень сложно адаптируются к жизни своих матерей в обществе.
Потому что люди у нас не умеют вести себя воспитано, на детей глазеют, и если дцпшник неаккуратно снесет что-то с полки его позорят и клеймят. Как и его родителя. Мать в 97случаях из 100.
А продавцы в магазинах боятся поведения маленьких покупателей, даже если те вполне себе обычные.
Если честно, то трехлеток и годовасов с их истериками на пустом месте (не, реально не на пустом, а от переполнения эмоциями кастрюльки, именуемой мозгом) я и сама побаиваюсь.
Вот, пару недель назад, прямо перед моими ногами в истерической дуге извивался джентельмен 2 лет 8 месяцев, орущий, как пономарь. Причину не угадаете никогда. Это классика трех лет.
Звучала она так: я не хочу уходить из магазина, но хочу домой.
Если честно, ребенок меня не сильно волновал. Мама меня озаботила больше, потому что она не знала, что с этим делать, а добрые бабушки и тетеньки позорили ее и ребенка, подкачивая мотор истерики.
Я честно предложила ей пивка. И постоять рядом, чтобы пережить ЭТО, почему? - а мы в очереди на кассу.
У МЮ такого на людях не случалось. Никогда. Вот дома - да. Рекорд был 3,5 часа ора, что она не будет пИсать никогда-никогда. И тут - беда. Захотелось. Еле добежала. Вернулась. Я уж думала, что всë ок и концерт завершен. Но нет. Вопли о том, что она не будет писать больше никогда продолжились еще на 2 часа. К концу пятого часа неутомимой истерики у меня кончилось терпение и я ушла из дома. Потому что дальше будет только хуже. Переключить, отвлечь, уговорить или заставить мою дочь было невозможно. Я заботливо оставила дверь сортира открытой, свет включенным, подставку на унитаз надетой, ступеньку под ноги приставленной, выключила газ, провертла окна, надела куртку, сапоги и вышла. Иначе бы меня посадили.
Выдерживать вопли чада бывает утомительным и совершенно бессмысленным занятием.
Я села на лавку у дома, рядом со мной пристроилась соседка. У нее сын был старше моей года на 4. С неврологией и СДВГ. На таблетках и активном спорте. Она молча протянула пиво. Я отхлебнула. Потом вышел ее папа. Принес нам бутеры. Присел рядом и заметил дочери: а вас было трое, между прочим. И все с характерами.
Мы все молча отхлебнули пива еще раз и откусили бутеры.
-но заметьте, девочки, все остались живы. Даже я. Это проходит. Люди взрослеют.
Мы кивнули и откусили бутеры третий раз.
Я пошла домой.
Дочь горько выла белугой, что она не хочет всю жизнь пИсать - это отвлекает от игр и рисования, нужно не забыть бы надеть трусы ДО штанов или колгот, а еще нужно мыть руки и не мочить рукава.
Я просто сидела, слушала, молчала и обнимала ее. Буря прошла. Все живы.
Глаз только дергается.
Но и это не страшно.
Все живы.
И тут характер слез у ребенка изменился.
Как я потом узнала, это называется слезами тщетности.
Например, в туалет ходить вы вынуждены, но очень этого делать не хотите. Взрослому легко это понять и принять. А ребенку нет. Потому что до 12 лет они живут в мире иллюзий. В нем они всесилтны и бессмертны. Личности нет. Есть только нечто, витающее над водой в поиске самого себя. И он -это всë. То, что видно и есть "я" - до 3 лет (делиться не могут, и не нужно специально учить. Это вредно. Теперь так считают. ); то, что можно взять и манипулировать - до 6,5-7 (привет, вечные "взял поиграл, а теперь говорит, что это его! Ааааа!!!"); с 5 лет, то, что могут дать значимые люди и вплоть до 9,5-11 лет (привет, детское воровство и ложь на пустом месте, невидимые друзья, голоса в голове и всяческие страшные сны и страхи), к этому еще прибавляются разговаривающие вещи/животные (и вот тут я не знаю как быть, потому что меня окружают те, кто ругается с ПК и беседует с бактериями, убеждают проточный флуориметр и дозкалибратор, те, кто спорит с показателями спека и хроматографа, строго спрашивает у электрофоретической камеры что она наделала и интересуются у амплификатора как его дела). Короче говоря, пока детеныш не научится слушать и следить за текстом (привет, Ноам Хомски. Ты прав про мышление и язык) дети мне напоминают психиатрических больных или собак.
Я очень лояльна ко всем детям. Чужих детей не бывает.
Но истерящие годовасы (дайте галоперидолу!) или тщетнослезные трехлетки (стрезама мне и мамам этих детей) могут вынести мозг до полного невменоса ВЗРОСЛЫХ. До 4,5 лет я детей терплю и предпочитаю помогать их мамам, если помощь уже нужна. Как было со мной.
Так вот.
Я всë чаще наблюдаю, что детям не объясняют степень допустимого проявления эмоций (чувства у нас и взрослые не всегда могут отследить) в общественном месте. И обычный ребенок смотрит на такого же, как он, и буквально через пару минут в торговом зале двое в корчах. Ну и взрослые люди элетризуются.
Теперь про то, что я наблюдала.
Зависли кассы.
Парень лет 9-10, синдром Крузона (визуально) с матерью на грани истерики . Рядом женщина у которой двое близнецов трех лет. Рядом с ней меланхооичная дама с пятилеткой и годовасом в коляске (скопее просто тупит, но не суть. Она опасна). Они бодро входят в пятерку и догоняют меня на кассе. Я честно старалась избежать встречи. Не удалось.
Касса зависла. "Галя, у нас отмена" Ничего не может сделать.
Крузончик канючит про мороженное и уходит в истерику. Трехлетки подхватывают и выдают дугу буквально через пару минут. Подтягивается годовас, за ним включается пятилетка. Прибегает Гюзель (Галя-отмена), смотрит на весь этот бедлам и сматывается к себе.
Из подсобки выходит старший менеджер смены Амир. Чешет уши. Смотрит на это счастье, молча сгребает коляску с годовасом, за руку берет мамашку и тихо ей шепчет: "ему пять лет, уже мужчина. Иди на улицу, он пойдет за тобой". Потом подходит к близнецам и радостно сообщает, что они могут покататься на боинге. Поднимает их с пола и со звуком вжжжжх выводит из зала всë семейство. К слову, детвора тут же успокаивается, а мамы так охреневают от происходящено, что просят разрешения прийти позже и оплатить покупки.
Остается бьющийся на полу Крузон.
Истерическая дуга. Агрессия. Мама пытается с ним справиться, но парень уже сильный. Амир смотрит на это, подхватывает женщину на руки и сообщает: вот как нужно относиться к матери, мальчик!
И выносит ее из магазина.
Парень вскакивает, бежит следом, орет благим матом, мама у него уже в отходняке и просто плачет. Парень пытается распускать руки по отношению к матери. Амир его перехватывает и очень бережно фиксирует. Я выхожу из магазина, Амир сидит на ступени и объясняет агрессору, что можно быть инвалидом, но нельзя быть уродом. Вот он, Амир, инвалид по слуху, но уважаемый сотрудник и старший брат. А что ты делаешь, чтобы тебя уважали? Пятый день закатываешь скандалы на кассе? Так тебя никто видеть не хочет не из-за болезни.
Иногда, мы все как этот Крузон. В тот момент, когда накрывает, я хочу, чтобы меня так вынес большой абстрактный Амир, выключив слуховой аппарат, посадил в безопасное место и поговорил.
Иногда мы бываем как мама этого парня. Ее просто нужно убрать от него. Дать отдохнуть от контроля. Наверное из-за этого столько игроков в РПГ и любителей учить языки, медитировать, искать осознанность или просветление. Сбитые культурологические настройки...
Иногда мы как близнецы. Нас нужно развлечь, чтобы переключить ДО того, как польются слезы тщетности и ситуация станет неуправляемой. Смех - это слезы, котрым придумали другой выход.
Иногда мы как их мама: бегаем и орем, но вообще довольны жизнью.
Иногда, мы как мама пятилетки и годоваса. Стоим, хлопаем глазами и пытаемся сорваться на наиболее, как нам качежтся, разумном. А реально просто нужно выйти из того места, где есть искушение наорать, спустииь агрессию.
Иногда мы как пятилетка, а иногда как годовас - вроде уже не креветка с глазами, но до разума еще жить и жить.
И главное - нам всем нужен такой вот Амир - инвалид по слуху, старший брат, уважаемый сотрудник, старший менеджер смены. И очень чуткий человек.
А теперь вывод.
Если ваш ребенок устроил истерику, особенно в общественном месте, организуйте себе безопасное пространсиво и принимайте помощь от окружающих, а не кидайтесь на них, как некормленная кормящая сука. Мы, взрослые, со слезами тщетности сталкиваемся за жизнь (сознательную) несколько раз: при расставании с первой любовью, при потери близких и при завершении долгих брачных отношений. Нам могут в этом помочь психологи, психотерапевты, психиатры, в конце концов попутчики или враги (кстати, лучше, чем друзья) . Детям не может помочь никто. Кроме их родителей. Так что, в наших интересах спасать взрослых, а не раззадоривать младших.
Много синдромальных неврологических, и есть те, у кого редкие патологии.
Все эти дети очень сложно адаптируются к жизни своих матерей в обществе.
Потому что люди у нас не умеют вести себя воспитано, на детей глазеют, и если дцпшник неаккуратно снесет что-то с полки его позорят и клеймят. Как и его родителя. Мать в 97случаях из 100.
А продавцы в магазинах боятся поведения маленьких покупателей, даже если те вполне себе обычные.
Если честно, то трехлеток и годовасов с их истериками на пустом месте (не, реально не на пустом, а от переполнения эмоциями кастрюльки, именуемой мозгом) я и сама побаиваюсь.
Вот, пару недель назад, прямо перед моими ногами в истерической дуге извивался джентельмен 2 лет 8 месяцев, орущий, как пономарь. Причину не угадаете никогда. Это классика трех лет.
Звучала она так: я не хочу уходить из магазина, но хочу домой.
Если честно, ребенок меня не сильно волновал. Мама меня озаботила больше, потому что она не знала, что с этим делать, а добрые бабушки и тетеньки позорили ее и ребенка, подкачивая мотор истерики.
Я честно предложила ей пивка. И постоять рядом, чтобы пережить ЭТО, почему? - а мы в очереди на кассу.
У МЮ такого на людях не случалось. Никогда. Вот дома - да. Рекорд был 3,5 часа ора, что она не будет пИсать никогда-никогда. И тут - беда. Захотелось. Еле добежала. Вернулась. Я уж думала, что всë ок и концерт завершен. Но нет. Вопли о том, что она не будет писать больше никогда продолжились еще на 2 часа. К концу пятого часа неутомимой истерики у меня кончилось терпение и я ушла из дома. Потому что дальше будет только хуже. Переключить, отвлечь, уговорить или заставить мою дочь было невозможно. Я заботливо оставила дверь сортира открытой, свет включенным, подставку на унитаз надетой, ступеньку под ноги приставленной, выключила газ, провертла окна, надела куртку, сапоги и вышла. Иначе бы меня посадили.
Выдерживать вопли чада бывает утомительным и совершенно бессмысленным занятием.
Я села на лавку у дома, рядом со мной пристроилась соседка. У нее сын был старше моей года на 4. С неврологией и СДВГ. На таблетках и активном спорте. Она молча протянула пиво. Я отхлебнула. Потом вышел ее папа. Принес нам бутеры. Присел рядом и заметил дочери: а вас было трое, между прочим. И все с характерами.
Мы все молча отхлебнули пива еще раз и откусили бутеры.
-но заметьте, девочки, все остались живы. Даже я. Это проходит. Люди взрослеют.
Мы кивнули и откусили бутеры третий раз.
Я пошла домой.
Дочь горько выла белугой, что она не хочет всю жизнь пИсать - это отвлекает от игр и рисования, нужно не забыть бы надеть трусы ДО штанов или колгот, а еще нужно мыть руки и не мочить рукава.
Я просто сидела, слушала, молчала и обнимала ее. Буря прошла. Все живы.
Глаз только дергается.
Но и это не страшно.
Все живы.
И тут характер слез у ребенка изменился.
Как я потом узнала, это называется слезами тщетности.
Например, в туалет ходить вы вынуждены, но очень этого делать не хотите. Взрослому легко это понять и принять. А ребенку нет. Потому что до 12 лет они живут в мире иллюзий. В нем они всесилтны и бессмертны. Личности нет. Есть только нечто, витающее над водой в поиске самого себя. И он -это всë. То, что видно и есть "я" - до 3 лет (делиться не могут, и не нужно специально учить. Это вредно. Теперь так считают. ); то, что можно взять и манипулировать - до 6,5-7 (привет, вечные "взял поиграл, а теперь говорит, что это его! Ааааа!!!"); с 5 лет, то, что могут дать значимые люди и вплоть до 9,5-11 лет (привет, детское воровство и ложь на пустом месте, невидимые друзья, голоса в голове и всяческие страшные сны и страхи), к этому еще прибавляются разговаривающие вещи/животные (и вот тут я не знаю как быть, потому что меня окружают те, кто ругается с ПК и беседует с бактериями, убеждают проточный флуориметр и дозкалибратор, те, кто спорит с показателями спека и хроматографа, строго спрашивает у электрофоретической камеры что она наделала и интересуются у амплификатора как его дела). Короче говоря, пока детеныш не научится слушать и следить за текстом (привет, Ноам Хомски. Ты прав про мышление и язык) дети мне напоминают психиатрических больных или собак.
Я очень лояльна ко всем детям. Чужих детей не бывает.
Но истерящие годовасы (дайте галоперидолу!) или тщетнослезные трехлетки (стрезама мне и мамам этих детей) могут вынести мозг до полного невменоса ВЗРОСЛЫХ. До 4,5 лет я детей терплю и предпочитаю помогать их мамам, если помощь уже нужна. Как было со мной.
Так вот.
Я всë чаще наблюдаю, что детям не объясняют степень допустимого проявления эмоций (чувства у нас и взрослые не всегда могут отследить) в общественном месте. И обычный ребенок смотрит на такого же, как он, и буквально через пару минут в торговом зале двое в корчах. Ну и взрослые люди элетризуются.
Теперь про то, что я наблюдала.
Зависли кассы.
Парень лет 9-10, синдром Крузона (визуально) с матерью на грани истерики . Рядом женщина у которой двое близнецов трех лет. Рядом с ней меланхооичная дама с пятилеткой и годовасом в коляске (скопее просто тупит, но не суть. Она опасна). Они бодро входят в пятерку и догоняют меня на кассе. Я честно старалась избежать встречи. Не удалось.
Касса зависла. "Галя, у нас отмена" Ничего не может сделать.
Крузончик канючит про мороженное и уходит в истерику. Трехлетки подхватывают и выдают дугу буквально через пару минут. Подтягивается годовас, за ним включается пятилетка. Прибегает Гюзель (Галя-отмена), смотрит на весь этот бедлам и сматывается к себе.
Из подсобки выходит старший менеджер смены Амир. Чешет уши. Смотрит на это счастье, молча сгребает коляску с годовасом, за руку берет мамашку и тихо ей шепчет: "ему пять лет, уже мужчина. Иди на улицу, он пойдет за тобой". Потом подходит к близнецам и радостно сообщает, что они могут покататься на боинге. Поднимает их с пола и со звуком вжжжжх выводит из зала всë семейство. К слову, детвора тут же успокаивается, а мамы так охреневают от происходящено, что просят разрешения прийти позже и оплатить покупки.
Остается бьющийся на полу Крузон.
Истерическая дуга. Агрессия. Мама пытается с ним справиться, но парень уже сильный. Амир смотрит на это, подхватывает женщину на руки и сообщает: вот как нужно относиться к матери, мальчик!
И выносит ее из магазина.
Парень вскакивает, бежит следом, орет благим матом, мама у него уже в отходняке и просто плачет. Парень пытается распускать руки по отношению к матери. Амир его перехватывает и очень бережно фиксирует. Я выхожу из магазина, Амир сидит на ступени и объясняет агрессору, что можно быть инвалидом, но нельзя быть уродом. Вот он, Амир, инвалид по слуху, но уважаемый сотрудник и старший брат. А что ты делаешь, чтобы тебя уважали? Пятый день закатываешь скандалы на кассе? Так тебя никто видеть не хочет не из-за болезни.
Иногда, мы все как этот Крузон. В тот момент, когда накрывает, я хочу, чтобы меня так вынес большой абстрактный Амир, выключив слуховой аппарат, посадил в безопасное место и поговорил.
Иногда мы бываем как мама этого парня. Ее просто нужно убрать от него. Дать отдохнуть от контроля. Наверное из-за этого столько игроков в РПГ и любителей учить языки, медитировать, искать осознанность или просветление. Сбитые культурологические настройки...
Иногда мы как близнецы. Нас нужно развлечь, чтобы переключить ДО того, как польются слезы тщетности и ситуация станет неуправляемой. Смех - это слезы, котрым придумали другой выход.
Иногда мы как их мама: бегаем и орем, но вообще довольны жизнью.
Иногда, мы как мама пятилетки и годоваса. Стоим, хлопаем глазами и пытаемся сорваться на наиболее, как нам качежтся, разумном. А реально просто нужно выйти из того места, где есть искушение наорать, спустииь агрессию.
Иногда мы как пятилетка, а иногда как годовас - вроде уже не креветка с глазами, но до разума еще жить и жить.
И главное - нам всем нужен такой вот Амир - инвалид по слуху, старший брат, уважаемый сотрудник, старший менеджер смены. И очень чуткий человек.
А теперь вывод.
Если ваш ребенок устроил истерику, особенно в общественном месте, организуйте себе безопасное пространсиво и принимайте помощь от окружающих, а не кидайтесь на них, как некормленная кормящая сука. Мы, взрослые, со слезами тщетности сталкиваемся за жизнь (сознательную) несколько раз: при расставании с первой любовью, при потери близких и при завершении долгих брачных отношений. Нам могут в этом помочь психологи, психотерапевты, психиатры, в конце концов попутчики или враги (кстати, лучше, чем друзья) . Детям не может помочь никто. Кроме их родителей. Так что, в наших интересах спасать взрослых, а не раззадоривать младших.