(no subject)
Самое последнее, чего лишается человек - интерес к жизни. Его обычно называют надеждой. Есть даже такая поговорка, вы ее все знаете - надежда умирает последней.
Надежда - это такое желание жить, говоря проще. Когда есть надежда, есть интерес к жизни, есть то, что радует, есть желания. Когда надежды нет (в тяжелой депрессии, в переживании травмы, потери), то нет желания жить. Всё серо, все одинаково. Нет ничего, что заинтересовало бы. Ничего не хочется. Не то, чтобы хочется умереть, просто жить не хочется, не интересно. Ничего в жизни нет привлекательного, ничего, что заинтересовало бы. Кто переживал депрессию или потерю, точно поймет.
Это очень тяжелое состояние - когда не хочется ничего. Это труднее, чем сильная душевная боль. Потому что когда больно, надежда еще есть. Надежда теряется последней.
Очень страшно читать этого "Сахарного ребенка" (книгу, о которой я вчера писала), потому что то, что я описываю происходит там с шестилетней девочкой. После травмы у нее нет желания играть, разговаривать, веселиться. Она сидит целыми днями неподвижно и смотрит в степь. Она настолько неподвижна, что на нее садятся кузнечики. Она спрашивает маму: "почему все вокруг серое, даже когда светит солнце?".
Жутко это читать. Я знаю, как это больно и трудно переживать взрослым - потерю интереса - но просто сердце разрывается от того, что это происходит с ребенком.
В воспоминаниях выживших в Аушвице, кстати, часто встречается тоже потеря интереса. Выжившие пишут, что так они понимали, что человек скоро умрет. Если он потерял надежду, значит через несколько дней его не станет. Так и происходило.
Надежда - это такое желание жить, говоря проще. Когда есть надежда, есть интерес к жизни, есть то, что радует, есть желания. Когда надежды нет (в тяжелой депрессии, в переживании травмы, потери), то нет желания жить. Всё серо, все одинаково. Нет ничего, что заинтересовало бы. Ничего не хочется. Не то, чтобы хочется умереть, просто жить не хочется, не интересно. Ничего в жизни нет привлекательного, ничего, что заинтересовало бы. Кто переживал депрессию или потерю, точно поймет.
Это очень тяжелое состояние - когда не хочется ничего. Это труднее, чем сильная душевная боль. Потому что когда больно, надежда еще есть. Надежда теряется последней.
Очень страшно читать этого "Сахарного ребенка" (книгу, о которой я вчера писала), потому что то, что я описываю происходит там с шестилетней девочкой. После травмы у нее нет желания играть, разговаривать, веселиться. Она сидит целыми днями неподвижно и смотрит в степь. Она настолько неподвижна, что на нее садятся кузнечики. Она спрашивает маму: "почему все вокруг серое, даже когда светит солнце?".
Жутко это читать. Я знаю, как это больно и трудно переживать взрослым - потерю интереса - но просто сердце разрывается от того, что это происходит с ребенком.
В воспоминаниях выживших в Аушвице, кстати, часто встречается тоже потеря интереса. Выжившие пишут, что так они понимали, что человек скоро умрет. Если он потерял надежду, значит через несколько дней его не станет. Так и происходило.