О смысле слов. Поставлю точку. Друзья и дружба. много букв.(ч.3)
ч.1 http://anna-gorod.livejournal.com/242574.html
ч.2 http://anna-gorod.livejournal.com/242744.html
Продолжение.
Глава 3. Понятие дружбы в творениях православных богослов.
3.1. Поучения святых отцов о выборе друга.
Святые отцы и учителя Церкви предостерегают от дурных содружеств и одобряют добрые. Суть святоотеческого учения о человеческой дружбе такова: любящие Господа да будут друзьями твоими. Святые отцы говорят: «Дружись лишь с тем, кто готов вместе с тобой благоугождать Господу Иисусу исполнением Его святых заповедей». Прп. Максим Исповедник противопоставляет дружбу с друзьями Христовыми дружбе с мирскими людьми: «Други Христовы до конца сохраняют союз любви, а друзья мирские - пока не встретится у них друг с другом столкновения за что-нибудь мирское». Прп. Нил Синайский пишет о том, что «сладок тот друг, который питает душу».
Многие христианские авторы, прежде всего монашествующие, учат, что лучше удаляться от человеческой дружбы: «Не ищи друзей на земле, а имей и стяжи другом Господа и святых во главе с Матерью Божией. Если случится друг, благодари Господа, давшего его, но сам не утешайся им, а Господом, чтобы чувство одиночества у тебя не пропало. И ты не будешь одиноким, а с тобою будет Господь.(!!!) Господа ни на кого не меняй, и сердца не разделяй, а отдавай его целиком Господу, и ближнего люби не самостоятельно, ради его хорошести, и не эгоистически, ради его утешения, а ради Господа, как Его чада, люби во свете любви Божией, как любим Пасху, чисто и светло…», - так пишет архиепископ Варлаам (Ряшенцев).
«Дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4, 4), именно поэтому многие святые оставляли дом и семью, - уходили из мира, чтобы обрести Бога: «Великая любовь к Богу не выносит мира, чуждается общества, ищет уединения. Такая любовь подвигла тысячи душ уклониться с широкого пути мира и уйти в пустыни, чтобы быть наедине с любимым Господом. Чтобы иметь втайне свидание с Создателем своим, Который весь - любовь, и по имени, и по существу. От чего должна очиститься душа пустынника? От всякой так называемой любви телесной и земной, от любви к плоти, родным и друзьям… Чем должна украситься душа? Одной только любовью ко Христу», - пишет свт. Николай Сербский.
Таким образом, иногда у христианина может и не быть стремления к дружбе, как это имеет место у отшельников и затворников: «Не променяй небесной радости с Господом на ревнивую муку и досаду с человеком. Если станешь другом Господа, то, утешаясь этим, станешь и сам тяготиться даже чистой дружбой, так как все Божие неизреченно сладостно, а человеческое тягостно и смрадно», - пишет архиепископ Варлаам. Преподобный. Анатолий Оптинский тоже об этом говорит: «Чтобы быть покойной не ищи ничьей дружбы! Сиди в своей келье, и та всему тя научит! Всему, то есть доброму». Т.о., многие преподобные отцы учат, что лучше не водить ни с кем дружбы: жить, «убегая от родственников и друзей».
Как же так? Неужели дружба в христианстве невозможна? - Но вспомним примеры святых из мирян, которые жили посреди мира и имели множество друзей. Н.Е. Пестов приводит примеры таких святых: «Св. праведная Иулиания Лазаревская была мать тринадцати детей, и все в округе были ее друзьями и плакали при ее смерти. Доктор Гааз ради бедных и заключенных растратил все свое состояние, продав свое имение, фабрику, выезд лошадей. Он также не оставлял мира, жил в его гуще и ушел на тот свет от сонма своих друзей - заключенных, бедных, больных и несчастных, которым он посвятил самого себя. Вспомним, с какой нежностью к нему относились и вспоминали его даже уголовные преступники и каторжники. Вот пути, на которых, не покидая семьи и мира, христианин может получить многих искренних и верных друзей».
Но и в житиях преподобных монахов-подвижников мы встречаем примеры настоящей человеческой дружбы: преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, святители Василий Великий и Григорий Богослов и многие другие. Выходит, преподобные отцы учат дружбу не водить, а сами дружат? - Но в том-то и дело, что их дружба выше страстной человеческой привязанности. Святые очистили свое сердце от страстей и научились любить совершенной любовью. Они победили свою чувственность, вернее - преобразили ее с помощью аскетизма. Христианство преображает всего человека, в том числе, его отношения с людьми. Языческая дружба в христианстве наполняется иным содержанием, - становится одним из проявлений любви Христовой. Теперь дружба - это союз единомысленных существ, поддерживающих друг друга на жизненном пути совместным подвигом.
Таким образом, важно то, как мы относимся к дружбе, и как это влияет на нашу душу. Если дружба - это выражение совершенной любви к ближнему, то она может только содействовать нашему спасению. Но если «дружба - это развлечение, почти ненужная роскошь», - то друзья могут стать для нас врагами, т. е. людьми, приносящими нам заметный душевный вред.
Преподобные отцы предостерегают христиан заводить дружбу с неверующими или еретиками, ведь душевная болезнь так же заразительна и опасна для окружающих, как и физическая, в особенности, для людей слабых, еще не окрепших духовно. О сбережении себя от людей мира: людей языческих воззрений наставляли первых христиан святые апостолы. Так, апостол Павел в Послании к Коринфянам учит: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15,33). Свт. Тихон Задонский пишет: «Не знайся дружески ни с кем, пока не узнаешь, подлинно ли добрый человек, а не лицемер тот, с которым хочешь знаться, иначе после будешь раскаиваться и жалеть, но будет поздно. Многие волки в овечьих шкурах ходят: «По плодам их, - говорит Господь, - узнаете их» (Мф. 7, 16). Однако никого не презирай, не гнушайся, но всех по-христиански люби и почитай и никого не осуждай».
«Злоба изменит и добрый разум. Тот, кто прикасается к смоле, очернится, и тот, кто общается с гордым, будет подобен ему (Сир. 13, 1), - говорит Сирах.
Свт. Иоанн Златолуст научает нас искать дружбы с добродетельными людьми и избегать ее с людьми порочными: «Обыкновенно не столько причиняют вред дикие звери, сколько порочные люди. Те явно производят свои ядовитые действия, а эти нечувствительно и неслышно каждый день распространяют заразу, мало - помалу ослабляя силу добродетели… Почему, думаешь ты, сделались дивными и славными мужи, обитающие в пустынях? Не потому ли, что они убегают от шума и торжищ и поселились вдали от дыма, поднимающегося среди хлопот житейских? Подражай им и ты, стараясь найти пустыню среди города. А каким образом это возможно? Если ты будешь убегать людей порочных, если будешь следовать добродетельным. Таким образом, ты достигнешь большей безопасности, нежели обитающие в пустынях, не только в удалении от людей вредных, но и в общении с полезными.».
Таким образом, закон взаимного влияния одинаково приложим и для доброго и для злого. «Обращающийся с мудрым будет мудр, а кто дружит с глупым, развратится», - было сказано еще около четырех тысячелетий назад Соломоном - мудрейшим из людей (Притч. 13, 20)».
Поэтому, если общение с ближним для нас душепагубно, и мы не чувствуем в себе сил что-либо изменить, - иногда следует отойти от такого друга. Н.Е. Пестов приводит слова старицы Ардалионы (Усть-Медведицкого монастыря): «Если кто мешает нам на пути (духовного совершенствования), от того надо отрекаться, хотя это будет единодушный друг». Но сразу вспоминаются новозаветные слова: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Лк. 9, 24), «носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Галл. 6, 2), «вы, сильные, носите немощи слабых» (Римл. 15,1) и т. д. В тоже время, Премудрый Сирах пишет: «Не каждого человека вводи в дом твой» (Сир. 11,29). А апостол Иоанн Богослов говорит: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин. 10-11). И еще: «Не мечите жемчуг перед свиньями» (Мф. 7,6). Даже античный философ Аристотель говорит о том, что нужно удаляться от зла: «Не следует уподобляться дурному: сказано ведь, что подобное - в дружбе с подобным». Авва Агафон Египетский так об этом говорит: «Если увижу, что самый возлюбленный мой увлекает меня в душевный вред, то немедленно отвергну его от себя, т. е. прекращу знакомство и сношение с ним». Н. Е. Пестов пишет: «Поэтому нам надо бегать от тех из наших близких, которые нас толкают на нарушение заповедей Божиих, соблазняют ко греху, потворствуют нашим страстям, ослабляют веру, препятствуют благочестивой и воздержанной жизни». Свмч. Иларион Троицкий давал такой совет христианам: «Пусть друзья твои и собеседники будут люди мирные, кроткие, целомудренные и богобоязненные» . Ведь, по словам свт. Иоанна Златоуста, «подобно тому как быть в согласии с злыми особенно раздражает Бога, так и быть в согласии с добрыми особенно радует Его».
Дружба предполагает величайшую ответственность, прежде всего, ответственность за чужую душу. Как и любовь, она требует подвига, а если его нет, и душа человека эгоцентрична, то вряд ли может иметь место глубокая дружба. О. Сергий Булгаков пишет об этом: «Дружба, как и любовь, имеет свои опасности и соблазны и нуждается в аскезе и подвиге, - даром не дается никакое духовное достояние». Оптинский старец Макарий об этом говорит так: «Всякая дружба, не основанная на истинной любви и смирении, а паче (дружба) по страсти, непрочна и разрушится».
Таким образом, по учению Святых Отцов, следует стремиться к дружбе с богоугодными людьми и всячески отвращаться от общения с людьми лукавыми. И псалмопевец Давид научает нас тому же: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» (Пс.17, 26-27). Не даром, одна русская пословица гласит: «Какову дружбу заведешь, такову и жизнь поведешь». Так же очень важно, по святым отцам, чтобы дружба была основана именно на любви Божией.
3.2. Дружба - проявление любви Христовой.
«Дружба - это особенный род любви. Удивительно бескорыстной любви. Это чудесный дар, данный нам Богом сверх всех радостей жизни. Дружество рождается сверх законов естества. Оно словно проекция или отсвет любви будущего века», - пишет протоиерей Сергий Николаев. По учению святых отцов, дружба - это и есть любовь. Дружбу отождествляли с любвью святители Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, преподобные Максим Исповедник и авва Фалассий, священномученик Игнатий Богоносец и другие святые отцы. Свт. Иоанн Златоуст истолковывает всю христианскую любовь как дружбу, он говорит о том, что истинно любящий, если нужно, отдаст другу всю свою душу, потому что «для такой любви ничто не представляется прискорбным». «Святая любовь есть высшая дружба ко всему».
Взаимная дружеская любовь предполагает единомыслие и единодушие. Один из самых ярких примеров такой дружбы во Христе представляет собой дружба святых Василия Великого и Григория Богослова: «Мы оба хвалим добродетель, стремимся к Богу, не привязываемся к земному, потому что в нем нет совершенной необходимости, лобызаем лучшее и божественнейшее дружество, дали друг другу руки и верим один другому».
Дружба возможна только там, где возможна ответная любовь. Святитель Тихон Задонский пишет: «Истинная дружба не может быть без взаимной и сердечной любви, без единомыслия и согласия». Отношения дружбы предполагают единство во всем: друзья желают в одну волю, думают в одну думу, говорят - в один голос. Господь объединяет людей, близких по духу: ведет подобного к подобному. Но дружеская любовь возникает не между двумя однозвучными душами, а между гармонически звучащими. «Мистическое единство проникает собой все стороны жизни друзей. Помощь друга приобретает таинственный и любезный сердцу оттенок; выгода от него делается святыней», - пишет о. Павел Флоренский.
«Верный друг поистине - услада жизни. Верный друг поистине - твердый покров», - пишет свт. Иоанн Златоуст. На надежного друга всегда можно положиться, и царь Соломон говорит: «Брат от брата укрепляем, яко град тверд» (Притч. 18, 19).
Вот какими возвышенными словами восхваляет дружбу святитель Григорий Богослов в своем письме к святителю Григорию Нисскому: «Друга верного нельзя ничем заменить, «и нет меры доброте его. Верный друг - крепкая защита» (Сир. 6, 14 и 15) и огражденное царство (Притч. 18,19); друг верный - сокровище одушевленное. Друг верный дороже золота и множества драгоценных камней. Друг верный - пристанище для упокоения. А ежели он отличается благоразумием, то это еще драгоценнее! Ежели он высок ученостью, то это еще преимущественнее! А ежели он и «сын света» (Иоанн. 12,36), или «человек Божий» (1 Тим. 6,11), или «приближающийся к Богу» (Исх. 19,22), или «муж» лучших «желаний» (Дан. 9,22), то это еще приятнее и сладостнее, и благоуханнее мира».
Как же зарождается дружба? К.С. Льюис говорит о том, что дружба вырастает из приятельства, которое возникает обычно при наличии общего дела (ведь всем известно, что совместный труд объединяет людей): «Дружба родится из приятельства, когда двое или трое заметят, что они что-то понимают одинаково. Дружба начинается с вопроса: «Как, и ты это знаешь? А я думал, я один…». Таким образом, в дружбе главное, что друг видит ту же истину, что и мы, при этом, «человек, понимающий, как и мы, что какой-то вопрос важен, может стать нам другом, даже если он иначе ответит на него».
К.С. Льюис пишет, что «дружба не должна стать «обществом взаимного восхищения; но без взаимного восхищения она не может жить. Друзья почитают друг друга более чем себя. Среди настоящих друзей каждый нередко чувствует себя недостойным, удивляется, что он нужен, смиренно радуется, что его приняли». О. Павел Флоренский тоже об этом пишет: «В дружбе всякое внешнее действие одного кажется другому недостаточным, потому что, зная душу друга, он видит несоответственность какого угодно действия внутреннему величию души. По отношению к герою одни удивляются, другие - пренебрегают им; одни увлекаются им, другие - ненавидят. Друг же никогда не удивляется своему другу и не пренебрегает им; не увлекается им, но и не ненавидит его. Он - любит; а для любви бесконечно милою и бесценною … бывает именно эта, единственно эта любимая душа».
Вновь обратимся к примеру настоящих дружеских взаимоотношений святителей Василия Великого и Григория Богослова. Игумен Иларион (Алфеев) пишет: «Отношения между Василием и Григорием строились на основе взаимной преданности друг другу и равенства в правах; тем не менее, Григорий всегда воспринимал Василия как старшего и главного». Григорий Богослов искренне считал себя человеком незначительным, а своего друга Василия называл «оком вселенной, звучным гласом, палатой учености». Это был тот случай, когда дружба в каком-то смысле перерастала в ученичество: «Мое дело - следовать за ним, словно тень за телом»,- говорил Григорий, считая Василия «в жизни, слове и нравственности превосходящим всех». В одном из своих писем он пишет: «Всегда предпочитал я себе великого Василия, хотя он и противного об этом мнения, так предпочитаю и теперь, сколько по дружбе, столько и ради самой истины. Потому и письма его кладу впереди, а свои за ними. Ибо очень желаю, чтобы у меня с ним была во всем взаимная связь, а одновременно хочу тем показать и другим пример скромности и подчиненности». Только в такой дружбе, когда один почитает себя несоизмеримо меньшим другого, может иметь место настоящая любовь и настоящая свобода. В такой жертвенной любви и самоумалении состоит наше предназначение. Архимандрит Василий (Гондикакис) пишет: «Кто не любит, тот отрекается от собственной природы. Тот разрушает свое чувство и способность к познанию, которое есть вечность. Кто не видит, что он растет тогда, когда умаляется и теряет себя ради другого, тот обрекает себя на мучения. Он осуждает самого себя на нечеловеческие страдания».
Несомненно, настоящая дружба - дар Божий, а не случайность: и наши друзья даны нам Богом промыслительно. «Христос поистине может сказать всяким друзьям: «Не вы избрали друг друга, но Я избрал вас друг для друга» (ср. Ин.15, 16). Дружба - не награда за ум или вкус, а орудие Божие; с ее помощью Господь открывает нам красоту другого человека. Этот человек не лучше сотен прочих, но мы увидели его. Как и все доброе, красота эта - от Бога, и потому в хорошей дружбе Он ее умножит».
Светские авторы сопоставляют дружбу с влюбленностью, и приходят к выводу о принципиальном отличии их друг от друга: «Светлый, спокойный, разумный мир свободно избранной дружбы делает ее из всех видов любви наименее естественной. Она почти не связана с нервами, от нее не краснеют, не бледнеют, не лишаются чувств». К.Э. Льюис говорит о том, что влюбленные смотрят друг на друга; тогда как друзья - на что-то третье: «Дружба возможна только тогда, когда нам что-то важнее дружбы. Дружба всегда «о чем-то», но это не значит, что друзья не видят и не любят друг друга. Дружба - та самая среда, где расцветают взаимная любовь и взаимное знание». Далее он пишет о том, что мы никого не знаем так хорошо, как друзей, и это оттого, что мы глядим не на друга, а на предмет дружбы: «Мы не обретем поэта, мыслителя, воина, христианина, если будем любоваться им, как возлюбленным. Лучше читать вместе с ним, спорить с ним, сражаться, молиться». Об этом о. Павел Флоренский пишет так: «И мощь и трудность дружбы - не в фейерверочно-вспыхивающем подвиге минуты, а в неизменно теплящемся терпении жизни. Это тихое пламя елея, а не взрыв газа. Героизм - всегда лишь украшение, а не суть жизни, и, как украшение… он неизбежно вырождается в грим, в более или менее правдоподобную позу. Дружеская любовь относится не к встречам, впечатлениям и праздникам жизни, а ко всей жизненной и даже житейской действительности…».
О дружбе, как и о любви нельзя судить только по какому-то внешнему поступку, потому что отдельные поступки часто бывают обманчивыми, они не раскрывают подлинную сущность того, что у человека в душе: «Можно риторически говорить речи - и обмануть. Можно риторически страдать, даже умереть можно риторически и - обмануть своею риторикою. Но нельзя обмануть повседневною жизнью, и истая проба подлинности души - через жизнь вместе, в дружеской любви». Ведь другу важно не твое, а ты, такой, каков ты есть: «Друг получает полноту друга, но для этого ему необходимо сперва принять самого друга, каков бы он ни был. Но друга нельзя принять, не отдавая себя, давать же себя трудно».
Поэтому так важно «обращаясь к дорогому для себя существу, уметь сказать словами ап. Павла «Ищу не вашего, а вас» (2Кор. 12,14)».
О. Павел Флоренский пишет: «Каждый из друзей безропотно смиряется перед своим спутником жизни, как слуга перед господином. В этом-то и лежит послушание дружбы, несение Креста друга своего… Верность раз завязавшейся дружбе, неразрывность дружбы, строгая, как неразрывность брака, твердость до «кровей мученических» - таков основной завет дружбы, и в соблюдении его - вся сила ее». Таким образом, непоколебимое основание дружбы - это верность. Свт. Тихон Задонский пишет: «Искренний друг всегда друг. В счастье нашем много у нас друзей - это как тень во время сияния, но когда скроется сияние счастья нашего и день благополучия нашего помрачится, тогда они, как тень, от нас отступают и скрываются. Истинная же любовь всегда с любимым соединена, и в счастье, и в несчастье. Так как истинная любовь двух одним делает, и потому, где один, там неотлучно находится и другой, хотя и не всегда телом, но всегда сердцем». Свт. Григорий Богослов писал об этом свт. Василию Великому: «Я тобой дышу более, нежели воздухом, и тем единственно живу, что, бывая ли с тобой вместе, или розно, но мысленно всегда неразлучен».
Друг впускает в самые недра души своей того, кого любит. Друг - такой же человек, как тысячи других людей во всем мире, но он для нас стал единственным, потому что он нас приручил. О том, как зарождается дружба, очень хорошо написал А.Сент-Экзюпери: «Приручить, - значит, создать узы. Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же как сотни тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же как сотни тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете… Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!» Но когда люди подружились, их любовь часто ожидают испытания, связанные с разлукой: «когда даешь себя приручить, потом случается и плакать». Тяжело пережить разлуку, но именно она часто укрепляет, очищает любовь. Люди, разлученные физически иногда еще более едины и неразлучны друг с другом сердцем: «Разлука для любви - как ветер для огня: маленькую любовь она потушит, большую же заставит гореть с новой силой».
Если мы действительно любим, мы должны иметь силы и готовность переносить разлуку, жертвовать и терять наше единство ради Господа и Его святой воли. Но это дружеское единство навсегда остается в памяти сердца: «Прежде думал я, что одно и то же - жить телу без души, и мне без тебя, возлюбленный Христов служитель Василий. Но перенеся разлуку и еще жив. Долго ли же медлить?.. Клянусь могилой, что никогда, если бы и захотел, не забуду о тебе. Вот Григориево слово!» - Григорий Богослов тяжело переживал смерть своего лучшего друга. «Любовь никогда не перестает» (1Кор. 13,8), поэтому в разлуке св. Григорий с надеждой ждал будущей встречи: «Радуйся, Василий, хотя ты и разлучен еще со мной!»
Об этой дружеской любви говорит свт. Иоанн Златоуст: «Такова сила любви; она не только объемлет, соединяет и связывает присутствующих, находящихся вблизи нас и на наших глазах, но и далеко отстоящих от нас; и ни продолжительность времени, ни дальность дорог, ни другое что подобное не может разорвать и расторгнуть душевной дружбы».
Вообще, свт. Иоанн Златоуст считает, что «друзья во Христе дороже отцов и сыновей». В готовности ап. Павла и в геенну броситься ради любимых, он видит «пламенную любовь дружбы»: «Я знаю человека, который, прося святых мужей за друга, увещевал сначала молиться о нем, а затем уже о себе самом. Знаю и Павла, который готов был даже без просьбы отдать душу свою и впасть в геенну за любимых им».
Настоящая любовь не оставит друга, если он упал. Иногда верный друг должен обличить своего друга, потому что никто другой не откроет ему его сокровенное, - то, что иногда он и сам в себе не может увидеть.
Истинной дружбе чуждо какое-либо человекоугодие и лицемерие: «Искренни укоризны от любящего и лживы поцелуи от ненавидящего» (Пртч. 27, 6). Святитель Григорий Богослов говорил, что «великодушному человеку более свойственно принимать свободную речь от друзей, нежели ласкательства от врагов». Этому научает и само житие святителя Григория. В одном из своих писем он выговаривает своему другу - будущему святителю Григорию Нисскому - за то, что он, оставив должность чтеца, был намерен посвятить себя риторике. И кто знает, стал бы Великим каппадокийцем Григорий Нисский, если бы не своевременные укоризны любящего друга.
По учению святителя Григория Богослова, друг всегда должен искренне радеть о спасении своего друга, и если он заблудился, то друг обязан его вразумить: «А что до моих речей, в них не найдешь и малейшего угождения друзьям, но встретишь благочестивые советы, которые сделают тебя лучшим, имей только благопокорное ухо».
Дружба - это одна из возможностей видеть себя со стороны. С особой остротой переживать свои ошибки и грехи. Учиться великодушию и благородству. Ведь «дружба есть созерцание себя через друга в Боге, видение себя глазами другого перед Лицом Третьего».
Митрополит Платон (Левшин) пишет: «Если мы действительно друзья, если поистине друг о друге печемся - в сем друг другу помогаем, сие в дружество нас приводит полезное, сие не допускает нам в геенну отойти». По словам Игнатия Богоносца, «любовь дает особые силы любящему, и силы эти препобеждают грех; они смывают и удаляют силы Сатаны и его гибель».
Вот каких друзей призывает приобретать святитель Иоанн Златоуст: «будем искать и делать своими друзьями таких людей, которые могут всегда вразумлять нашу душу, давать надлежащие советы, укорять за грехи, обличать за проступки, восстановлять после падения и при помощи советов и молитв приводить к Богу». Таким образом, настоящие наши друзья - те, кто печется о спасении нашей души.
Поэтому имеет место быть скрытая связь дружбы с даром духовничества, как одним из самых глубоких ее проявлений, самых зрелых ее плодов. Эту связь выявил священник Владимир Зелинский. Он пишет: «Право любого священника отпускать грехи, давать советы, ставить на путь, вести душу по пути спасения в полноте своего выражения не отделимо от дружбы. Подлинная дружба вырастает от такого корня: учитель и ученик, находясь на разных ступенях, оба стоят перед лицом Духа, покоряются Его действию» .
Господь говорит ученикам: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Дружба провозглашается Спасителем самым высоким выражением любви, ради которой стоит положить душу, отдать жизнь. О. Владимир продолжает эту мысль: «Мы не знаем, какое слово по-арамейски произнес Иисус, но в греческом Евангелии от Иоанна говорится именно о душе (psuche), и разве это отдание души за друга не являет собой подлинной иконы духовничества?
В духовничестве любовь обретает или открывает свое лицо в дружбе, а подлинная дружба на последней глубине своей, в свете истины Христовой, становится и подлинным духовничеством
Таким образом, духовник - это друг. Друг именно в том смысле, который мы можем найти в Евангелии: спутник на пути ко Христу, но идущий впереди, сотаинник нашего духа, знающий как пробудить Христа, действующего в нас самих». Духовник - свидетель нашего примирения с Богом, это человек, которому мы вверяем свою душу - друг, которому мы доверяем. При этом дружба с ним не игнорирует иерархическое неравенство, она предполагает чистосердечие и искренность. Святитель Василий Великий говорит о роли духовника в жизни человека: «Мореходцам для благополучного плавания нужны ветры, а нам нужен человек, который бы руководил и безопасно переправил нас по соленым волнам жизни». Таким образом, рассмотрение духовничества как дружбы, основанной на самозабвенной любви, вполне обоснованно.
По словам Оригена, «любовь к братьям и готовность положить душу за други свои … является одним из всесожжений, приносимых Богу, наряду с мученичеством и умервщлением плоти». А святитель Иоанн Златоуст говорит, что «любовь больше мученичества». Он отмечает, что дружеская любовь свободна от всякой греховной пагубы, потому что любящий никогда не возгордится над любимым: «Такой человек будет обитать на земле как бы на небе, всюду наслаждаясь спокойствием и сплетая себе бесчисленные венцы. Такой человек будет соблюдать душу свою чистой от всякого порока. Подобно тому, как себе никто не сделает никакого зла, так и этот человек - своему ближнему. А будучи таковым, он, шествуя на земле, станет с самим Гавриилом. Вот каков тот, кто имеет любовь».
Таким образом, только основанная на любви дружба может привести друзей к Богу, Который Сам есть любовь (1 Ин. 4, 7).
По словам о. Александра Шаргунова, «любовь - главная тайна нашей конечной жизни». Поэтому без любви всякая дружба теряет свой смысл и становится напрасной.
ч.2 http://anna-gorod.livejournal.com/242744.html
Продолжение.
Глава 3. Понятие дружбы в творениях православных богослов.
3.1. Поучения святых отцов о выборе друга.
Святые отцы и учителя Церкви предостерегают от дурных содружеств и одобряют добрые. Суть святоотеческого учения о человеческой дружбе такова: любящие Господа да будут друзьями твоими. Святые отцы говорят: «Дружись лишь с тем, кто готов вместе с тобой благоугождать Господу Иисусу исполнением Его святых заповедей». Прп. Максим Исповедник противопоставляет дружбу с друзьями Христовыми дружбе с мирскими людьми: «Други Христовы до конца сохраняют союз любви, а друзья мирские - пока не встретится у них друг с другом столкновения за что-нибудь мирское». Прп. Нил Синайский пишет о том, что «сладок тот друг, который питает душу».
Многие христианские авторы, прежде всего монашествующие, учат, что лучше удаляться от человеческой дружбы: «Не ищи друзей на земле, а имей и стяжи другом Господа и святых во главе с Матерью Божией. Если случится друг, благодари Господа, давшего его, но сам не утешайся им, а Господом, чтобы чувство одиночества у тебя не пропало. И ты не будешь одиноким, а с тобою будет Господь.(!!!) Господа ни на кого не меняй, и сердца не разделяй, а отдавай его целиком Господу, и ближнего люби не самостоятельно, ради его хорошести, и не эгоистически, ради его утешения, а ради Господа, как Его чада, люби во свете любви Божией, как любим Пасху, чисто и светло…», - так пишет архиепископ Варлаам (Ряшенцев).
«Дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4, 4), именно поэтому многие святые оставляли дом и семью, - уходили из мира, чтобы обрести Бога: «Великая любовь к Богу не выносит мира, чуждается общества, ищет уединения. Такая любовь подвигла тысячи душ уклониться с широкого пути мира и уйти в пустыни, чтобы быть наедине с любимым Господом. Чтобы иметь втайне свидание с Создателем своим, Который весь - любовь, и по имени, и по существу. От чего должна очиститься душа пустынника? От всякой так называемой любви телесной и земной, от любви к плоти, родным и друзьям… Чем должна украситься душа? Одной только любовью ко Христу», - пишет свт. Николай Сербский.
Таким образом, иногда у христианина может и не быть стремления к дружбе, как это имеет место у отшельников и затворников: «Не променяй небесной радости с Господом на ревнивую муку и досаду с человеком. Если станешь другом Господа, то, утешаясь этим, станешь и сам тяготиться даже чистой дружбой, так как все Божие неизреченно сладостно, а человеческое тягостно и смрадно», - пишет архиепископ Варлаам. Преподобный. Анатолий Оптинский тоже об этом говорит: «Чтобы быть покойной не ищи ничьей дружбы! Сиди в своей келье, и та всему тя научит! Всему, то есть доброму». Т.о., многие преподобные отцы учат, что лучше не водить ни с кем дружбы: жить, «убегая от родственников и друзей».
Как же так? Неужели дружба в христианстве невозможна? - Но вспомним примеры святых из мирян, которые жили посреди мира и имели множество друзей. Н.Е. Пестов приводит примеры таких святых: «Св. праведная Иулиания Лазаревская была мать тринадцати детей, и все в округе были ее друзьями и плакали при ее смерти. Доктор Гааз ради бедных и заключенных растратил все свое состояние, продав свое имение, фабрику, выезд лошадей. Он также не оставлял мира, жил в его гуще и ушел на тот свет от сонма своих друзей - заключенных, бедных, больных и несчастных, которым он посвятил самого себя. Вспомним, с какой нежностью к нему относились и вспоминали его даже уголовные преступники и каторжники. Вот пути, на которых, не покидая семьи и мира, христианин может получить многих искренних и верных друзей».
Но и в житиях преподобных монахов-подвижников мы встречаем примеры настоящей человеческой дружбы: преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, святители Василий Великий и Григорий Богослов и многие другие. Выходит, преподобные отцы учат дружбу не водить, а сами дружат? - Но в том-то и дело, что их дружба выше страстной человеческой привязанности. Святые очистили свое сердце от страстей и научились любить совершенной любовью. Они победили свою чувственность, вернее - преобразили ее с помощью аскетизма. Христианство преображает всего человека, в том числе, его отношения с людьми. Языческая дружба в христианстве наполняется иным содержанием, - становится одним из проявлений любви Христовой. Теперь дружба - это союз единомысленных существ, поддерживающих друг друга на жизненном пути совместным подвигом.
Таким образом, важно то, как мы относимся к дружбе, и как это влияет на нашу душу. Если дружба - это выражение совершенной любви к ближнему, то она может только содействовать нашему спасению. Но если «дружба - это развлечение, почти ненужная роскошь», - то друзья могут стать для нас врагами, т. е. людьми, приносящими нам заметный душевный вред.
Преподобные отцы предостерегают христиан заводить дружбу с неверующими или еретиками, ведь душевная болезнь так же заразительна и опасна для окружающих, как и физическая, в особенности, для людей слабых, еще не окрепших духовно. О сбережении себя от людей мира: людей языческих воззрений наставляли первых христиан святые апостолы. Так, апостол Павел в Послании к Коринфянам учит: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15,33). Свт. Тихон Задонский пишет: «Не знайся дружески ни с кем, пока не узнаешь, подлинно ли добрый человек, а не лицемер тот, с которым хочешь знаться, иначе после будешь раскаиваться и жалеть, но будет поздно. Многие волки в овечьих шкурах ходят: «По плодам их, - говорит Господь, - узнаете их» (Мф. 7, 16). Однако никого не презирай, не гнушайся, но всех по-христиански люби и почитай и никого не осуждай».
«Злоба изменит и добрый разум. Тот, кто прикасается к смоле, очернится, и тот, кто общается с гордым, будет подобен ему (Сир. 13, 1), - говорит Сирах.
Свт. Иоанн Златолуст научает нас искать дружбы с добродетельными людьми и избегать ее с людьми порочными: «Обыкновенно не столько причиняют вред дикие звери, сколько порочные люди. Те явно производят свои ядовитые действия, а эти нечувствительно и неслышно каждый день распространяют заразу, мало - помалу ослабляя силу добродетели… Почему, думаешь ты, сделались дивными и славными мужи, обитающие в пустынях? Не потому ли, что они убегают от шума и торжищ и поселились вдали от дыма, поднимающегося среди хлопот житейских? Подражай им и ты, стараясь найти пустыню среди города. А каким образом это возможно? Если ты будешь убегать людей порочных, если будешь следовать добродетельным. Таким образом, ты достигнешь большей безопасности, нежели обитающие в пустынях, не только в удалении от людей вредных, но и в общении с полезными.».
Таким образом, закон взаимного влияния одинаково приложим и для доброго и для злого. «Обращающийся с мудрым будет мудр, а кто дружит с глупым, развратится», - было сказано еще около четырех тысячелетий назад Соломоном - мудрейшим из людей (Притч. 13, 20)».
Поэтому, если общение с ближним для нас душепагубно, и мы не чувствуем в себе сил что-либо изменить, - иногда следует отойти от такого друга. Н.Е. Пестов приводит слова старицы Ардалионы (Усть-Медведицкого монастыря): «Если кто мешает нам на пути (духовного совершенствования), от того надо отрекаться, хотя это будет единодушный друг». Но сразу вспоминаются новозаветные слова: «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Лк. 9, 24), «носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Галл. 6, 2), «вы, сильные, носите немощи слабых» (Римл. 15,1) и т. д. В тоже время, Премудрый Сирах пишет: «Не каждого человека вводи в дом твой» (Сир. 11,29). А апостол Иоанн Богослов говорит: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин. 10-11). И еще: «Не мечите жемчуг перед свиньями» (Мф. 7,6). Даже античный философ Аристотель говорит о том, что нужно удаляться от зла: «Не следует уподобляться дурному: сказано ведь, что подобное - в дружбе с подобным». Авва Агафон Египетский так об этом говорит: «Если увижу, что самый возлюбленный мой увлекает меня в душевный вред, то немедленно отвергну его от себя, т. е. прекращу знакомство и сношение с ним». Н. Е. Пестов пишет: «Поэтому нам надо бегать от тех из наших близких, которые нас толкают на нарушение заповедей Божиих, соблазняют ко греху, потворствуют нашим страстям, ослабляют веру, препятствуют благочестивой и воздержанной жизни». Свмч. Иларион Троицкий давал такой совет христианам: «Пусть друзья твои и собеседники будут люди мирные, кроткие, целомудренные и богобоязненные» . Ведь, по словам свт. Иоанна Златоуста, «подобно тому как быть в согласии с злыми особенно раздражает Бога, так и быть в согласии с добрыми особенно радует Его».
Дружба предполагает величайшую ответственность, прежде всего, ответственность за чужую душу. Как и любовь, она требует подвига, а если его нет, и душа человека эгоцентрична, то вряд ли может иметь место глубокая дружба. О. Сергий Булгаков пишет об этом: «Дружба, как и любовь, имеет свои опасности и соблазны и нуждается в аскезе и подвиге, - даром не дается никакое духовное достояние». Оптинский старец Макарий об этом говорит так: «Всякая дружба, не основанная на истинной любви и смирении, а паче (дружба) по страсти, непрочна и разрушится».
Таким образом, по учению Святых Отцов, следует стремиться к дружбе с богоугодными людьми и всячески отвращаться от общения с людьми лукавыми. И псалмопевец Давид научает нас тому же: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» (Пс.17, 26-27). Не даром, одна русская пословица гласит: «Какову дружбу заведешь, такову и жизнь поведешь». Так же очень важно, по святым отцам, чтобы дружба была основана именно на любви Божией.
3.2. Дружба - проявление любви Христовой.
«Дружба - это особенный род любви. Удивительно бескорыстной любви. Это чудесный дар, данный нам Богом сверх всех радостей жизни. Дружество рождается сверх законов естества. Оно словно проекция или отсвет любви будущего века», - пишет протоиерей Сергий Николаев. По учению святых отцов, дружба - это и есть любовь. Дружбу отождествляли с любвью святители Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, преподобные Максим Исповедник и авва Фалассий, священномученик Игнатий Богоносец и другие святые отцы. Свт. Иоанн Златоуст истолковывает всю христианскую любовь как дружбу, он говорит о том, что истинно любящий, если нужно, отдаст другу всю свою душу, потому что «для такой любви ничто не представляется прискорбным». «Святая любовь есть высшая дружба ко всему».
Взаимная дружеская любовь предполагает единомыслие и единодушие. Один из самых ярких примеров такой дружбы во Христе представляет собой дружба святых Василия Великого и Григория Богослова: «Мы оба хвалим добродетель, стремимся к Богу, не привязываемся к земному, потому что в нем нет совершенной необходимости, лобызаем лучшее и божественнейшее дружество, дали друг другу руки и верим один другому».
Дружба возможна только там, где возможна ответная любовь. Святитель Тихон Задонский пишет: «Истинная дружба не может быть без взаимной и сердечной любви, без единомыслия и согласия». Отношения дружбы предполагают единство во всем: друзья желают в одну волю, думают в одну думу, говорят - в один голос. Господь объединяет людей, близких по духу: ведет подобного к подобному. Но дружеская любовь возникает не между двумя однозвучными душами, а между гармонически звучащими. «Мистическое единство проникает собой все стороны жизни друзей. Помощь друга приобретает таинственный и любезный сердцу оттенок; выгода от него делается святыней», - пишет о. Павел Флоренский.
«Верный друг поистине - услада жизни. Верный друг поистине - твердый покров», - пишет свт. Иоанн Златоуст. На надежного друга всегда можно положиться, и царь Соломон говорит: «Брат от брата укрепляем, яко град тверд» (Притч. 18, 19).
Вот какими возвышенными словами восхваляет дружбу святитель Григорий Богослов в своем письме к святителю Григорию Нисскому: «Друга верного нельзя ничем заменить, «и нет меры доброте его. Верный друг - крепкая защита» (Сир. 6, 14 и 15) и огражденное царство (Притч. 18,19); друг верный - сокровище одушевленное. Друг верный дороже золота и множества драгоценных камней. Друг верный - пристанище для упокоения. А ежели он отличается благоразумием, то это еще драгоценнее! Ежели он высок ученостью, то это еще преимущественнее! А ежели он и «сын света» (Иоанн. 12,36), или «человек Божий» (1 Тим. 6,11), или «приближающийся к Богу» (Исх. 19,22), или «муж» лучших «желаний» (Дан. 9,22), то это еще приятнее и сладостнее, и благоуханнее мира».
Как же зарождается дружба? К.С. Льюис говорит о том, что дружба вырастает из приятельства, которое возникает обычно при наличии общего дела (ведь всем известно, что совместный труд объединяет людей): «Дружба родится из приятельства, когда двое или трое заметят, что они что-то понимают одинаково. Дружба начинается с вопроса: «Как, и ты это знаешь? А я думал, я один…». Таким образом, в дружбе главное, что друг видит ту же истину, что и мы, при этом, «человек, понимающий, как и мы, что какой-то вопрос важен, может стать нам другом, даже если он иначе ответит на него».
К.С. Льюис пишет, что «дружба не должна стать «обществом взаимного восхищения; но без взаимного восхищения она не может жить. Друзья почитают друг друга более чем себя. Среди настоящих друзей каждый нередко чувствует себя недостойным, удивляется, что он нужен, смиренно радуется, что его приняли». О. Павел Флоренский тоже об этом пишет: «В дружбе всякое внешнее действие одного кажется другому недостаточным, потому что, зная душу друга, он видит несоответственность какого угодно действия внутреннему величию души. По отношению к герою одни удивляются, другие - пренебрегают им; одни увлекаются им, другие - ненавидят. Друг же никогда не удивляется своему другу и не пренебрегает им; не увлекается им, но и не ненавидит его. Он - любит; а для любви бесконечно милою и бесценною … бывает именно эта, единственно эта любимая душа».
Вновь обратимся к примеру настоящих дружеских взаимоотношений святителей Василия Великого и Григория Богослова. Игумен Иларион (Алфеев) пишет: «Отношения между Василием и Григорием строились на основе взаимной преданности друг другу и равенства в правах; тем не менее, Григорий всегда воспринимал Василия как старшего и главного». Григорий Богослов искренне считал себя человеком незначительным, а своего друга Василия называл «оком вселенной, звучным гласом, палатой учености». Это был тот случай, когда дружба в каком-то смысле перерастала в ученичество: «Мое дело - следовать за ним, словно тень за телом»,- говорил Григорий, считая Василия «в жизни, слове и нравственности превосходящим всех». В одном из своих писем он пишет: «Всегда предпочитал я себе великого Василия, хотя он и противного об этом мнения, так предпочитаю и теперь, сколько по дружбе, столько и ради самой истины. Потому и письма его кладу впереди, а свои за ними. Ибо очень желаю, чтобы у меня с ним была во всем взаимная связь, а одновременно хочу тем показать и другим пример скромности и подчиненности». Только в такой дружбе, когда один почитает себя несоизмеримо меньшим другого, может иметь место настоящая любовь и настоящая свобода. В такой жертвенной любви и самоумалении состоит наше предназначение. Архимандрит Василий (Гондикакис) пишет: «Кто не любит, тот отрекается от собственной природы. Тот разрушает свое чувство и способность к познанию, которое есть вечность. Кто не видит, что он растет тогда, когда умаляется и теряет себя ради другого, тот обрекает себя на мучения. Он осуждает самого себя на нечеловеческие страдания».
Несомненно, настоящая дружба - дар Божий, а не случайность: и наши друзья даны нам Богом промыслительно. «Христос поистине может сказать всяким друзьям: «Не вы избрали друг друга, но Я избрал вас друг для друга» (ср. Ин.15, 16). Дружба - не награда за ум или вкус, а орудие Божие; с ее помощью Господь открывает нам красоту другого человека. Этот человек не лучше сотен прочих, но мы увидели его. Как и все доброе, красота эта - от Бога, и потому в хорошей дружбе Он ее умножит».
Светские авторы сопоставляют дружбу с влюбленностью, и приходят к выводу о принципиальном отличии их друг от друга: «Светлый, спокойный, разумный мир свободно избранной дружбы делает ее из всех видов любви наименее естественной. Она почти не связана с нервами, от нее не краснеют, не бледнеют, не лишаются чувств». К.Э. Льюис говорит о том, что влюбленные смотрят друг на друга; тогда как друзья - на что-то третье: «Дружба возможна только тогда, когда нам что-то важнее дружбы. Дружба всегда «о чем-то», но это не значит, что друзья не видят и не любят друг друга. Дружба - та самая среда, где расцветают взаимная любовь и взаимное знание». Далее он пишет о том, что мы никого не знаем так хорошо, как друзей, и это оттого, что мы глядим не на друга, а на предмет дружбы: «Мы не обретем поэта, мыслителя, воина, христианина, если будем любоваться им, как возлюбленным. Лучше читать вместе с ним, спорить с ним, сражаться, молиться». Об этом о. Павел Флоренский пишет так: «И мощь и трудность дружбы - не в фейерверочно-вспыхивающем подвиге минуты, а в неизменно теплящемся терпении жизни. Это тихое пламя елея, а не взрыв газа. Героизм - всегда лишь украшение, а не суть жизни, и, как украшение… он неизбежно вырождается в грим, в более или менее правдоподобную позу. Дружеская любовь относится не к встречам, впечатлениям и праздникам жизни, а ко всей жизненной и даже житейской действительности…».
О дружбе, как и о любви нельзя судить только по какому-то внешнему поступку, потому что отдельные поступки часто бывают обманчивыми, они не раскрывают подлинную сущность того, что у человека в душе: «Можно риторически говорить речи - и обмануть. Можно риторически страдать, даже умереть можно риторически и - обмануть своею риторикою. Но нельзя обмануть повседневною жизнью, и истая проба подлинности души - через жизнь вместе, в дружеской любви». Ведь другу важно не твое, а ты, такой, каков ты есть: «Друг получает полноту друга, но для этого ему необходимо сперва принять самого друга, каков бы он ни был. Но друга нельзя принять, не отдавая себя, давать же себя трудно».
Поэтому так важно «обращаясь к дорогому для себя существу, уметь сказать словами ап. Павла «Ищу не вашего, а вас» (2Кор. 12,14)».
О. Павел Флоренский пишет: «Каждый из друзей безропотно смиряется перед своим спутником жизни, как слуга перед господином. В этом-то и лежит послушание дружбы, несение Креста друга своего… Верность раз завязавшейся дружбе, неразрывность дружбы, строгая, как неразрывность брака, твердость до «кровей мученических» - таков основной завет дружбы, и в соблюдении его - вся сила ее». Таким образом, непоколебимое основание дружбы - это верность. Свт. Тихон Задонский пишет: «Искренний друг всегда друг. В счастье нашем много у нас друзей - это как тень во время сияния, но когда скроется сияние счастья нашего и день благополучия нашего помрачится, тогда они, как тень, от нас отступают и скрываются. Истинная же любовь всегда с любимым соединена, и в счастье, и в несчастье. Так как истинная любовь двух одним делает, и потому, где один, там неотлучно находится и другой, хотя и не всегда телом, но всегда сердцем». Свт. Григорий Богослов писал об этом свт. Василию Великому: «Я тобой дышу более, нежели воздухом, и тем единственно живу, что, бывая ли с тобой вместе, или розно, но мысленно всегда неразлучен».
Друг впускает в самые недра души своей того, кого любит. Друг - такой же человек, как тысячи других людей во всем мире, но он для нас стал единственным, потому что он нас приручил. О том, как зарождается дружба, очень хорошо написал А.Сент-Экзюпери: «Приручить, - значит, создать узы. Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же как сотни тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же как сотни тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете… Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!» Но когда люди подружились, их любовь часто ожидают испытания, связанные с разлукой: «когда даешь себя приручить, потом случается и плакать». Тяжело пережить разлуку, но именно она часто укрепляет, очищает любовь. Люди, разлученные физически иногда еще более едины и неразлучны друг с другом сердцем: «Разлука для любви - как ветер для огня: маленькую любовь она потушит, большую же заставит гореть с новой силой».
Если мы действительно любим, мы должны иметь силы и готовность переносить разлуку, жертвовать и терять наше единство ради Господа и Его святой воли. Но это дружеское единство навсегда остается в памяти сердца: «Прежде думал я, что одно и то же - жить телу без души, и мне без тебя, возлюбленный Христов служитель Василий. Но перенеся разлуку и еще жив. Долго ли же медлить?.. Клянусь могилой, что никогда, если бы и захотел, не забуду о тебе. Вот Григориево слово!» - Григорий Богослов тяжело переживал смерть своего лучшего друга. «Любовь никогда не перестает» (1Кор. 13,8), поэтому в разлуке св. Григорий с надеждой ждал будущей встречи: «Радуйся, Василий, хотя ты и разлучен еще со мной!»
Об этой дружеской любви говорит свт. Иоанн Златоуст: «Такова сила любви; она не только объемлет, соединяет и связывает присутствующих, находящихся вблизи нас и на наших глазах, но и далеко отстоящих от нас; и ни продолжительность времени, ни дальность дорог, ни другое что подобное не может разорвать и расторгнуть душевной дружбы».
Вообще, свт. Иоанн Златоуст считает, что «друзья во Христе дороже отцов и сыновей». В готовности ап. Павла и в геенну броситься ради любимых, он видит «пламенную любовь дружбы»: «Я знаю человека, который, прося святых мужей за друга, увещевал сначала молиться о нем, а затем уже о себе самом. Знаю и Павла, который готов был даже без просьбы отдать душу свою и впасть в геенну за любимых им».
Настоящая любовь не оставит друга, если он упал. Иногда верный друг должен обличить своего друга, потому что никто другой не откроет ему его сокровенное, - то, что иногда он и сам в себе не может увидеть.
Истинной дружбе чуждо какое-либо человекоугодие и лицемерие: «Искренни укоризны от любящего и лживы поцелуи от ненавидящего» (Пртч. 27, 6). Святитель Григорий Богослов говорил, что «великодушному человеку более свойственно принимать свободную речь от друзей, нежели ласкательства от врагов». Этому научает и само житие святителя Григория. В одном из своих писем он выговаривает своему другу - будущему святителю Григорию Нисскому - за то, что он, оставив должность чтеца, был намерен посвятить себя риторике. И кто знает, стал бы Великим каппадокийцем Григорий Нисский, если бы не своевременные укоризны любящего друга.
По учению святителя Григория Богослова, друг всегда должен искренне радеть о спасении своего друга, и если он заблудился, то друг обязан его вразумить: «А что до моих речей, в них не найдешь и малейшего угождения друзьям, но встретишь благочестивые советы, которые сделают тебя лучшим, имей только благопокорное ухо».
Дружба - это одна из возможностей видеть себя со стороны. С особой остротой переживать свои ошибки и грехи. Учиться великодушию и благородству. Ведь «дружба есть созерцание себя через друга в Боге, видение себя глазами другого перед Лицом Третьего».
Митрополит Платон (Левшин) пишет: «Если мы действительно друзья, если поистине друг о друге печемся - в сем друг другу помогаем, сие в дружество нас приводит полезное, сие не допускает нам в геенну отойти». По словам Игнатия Богоносца, «любовь дает особые силы любящему, и силы эти препобеждают грех; они смывают и удаляют силы Сатаны и его гибель».
Вот каких друзей призывает приобретать святитель Иоанн Златоуст: «будем искать и делать своими друзьями таких людей, которые могут всегда вразумлять нашу душу, давать надлежащие советы, укорять за грехи, обличать за проступки, восстановлять после падения и при помощи советов и молитв приводить к Богу». Таким образом, настоящие наши друзья - те, кто печется о спасении нашей души.
Поэтому имеет место быть скрытая связь дружбы с даром духовничества, как одним из самых глубоких ее проявлений, самых зрелых ее плодов. Эту связь выявил священник Владимир Зелинский. Он пишет: «Право любого священника отпускать грехи, давать советы, ставить на путь, вести душу по пути спасения в полноте своего выражения не отделимо от дружбы. Подлинная дружба вырастает от такого корня: учитель и ученик, находясь на разных ступенях, оба стоят перед лицом Духа, покоряются Его действию» .
Господь говорит ученикам: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Дружба провозглашается Спасителем самым высоким выражением любви, ради которой стоит положить душу, отдать жизнь. О. Владимир продолжает эту мысль: «Мы не знаем, какое слово по-арамейски произнес Иисус, но в греческом Евангелии от Иоанна говорится именно о душе (psuche), и разве это отдание души за друга не являет собой подлинной иконы духовничества?
В духовничестве любовь обретает или открывает свое лицо в дружбе, а подлинная дружба на последней глубине своей, в свете истины Христовой, становится и подлинным духовничеством
Таким образом, духовник - это друг. Друг именно в том смысле, который мы можем найти в Евангелии: спутник на пути ко Христу, но идущий впереди, сотаинник нашего духа, знающий как пробудить Христа, действующего в нас самих». Духовник - свидетель нашего примирения с Богом, это человек, которому мы вверяем свою душу - друг, которому мы доверяем. При этом дружба с ним не игнорирует иерархическое неравенство, она предполагает чистосердечие и искренность. Святитель Василий Великий говорит о роли духовника в жизни человека: «Мореходцам для благополучного плавания нужны ветры, а нам нужен человек, который бы руководил и безопасно переправил нас по соленым волнам жизни». Таким образом, рассмотрение духовничества как дружбы, основанной на самозабвенной любви, вполне обоснованно.
По словам Оригена, «любовь к братьям и готовность положить душу за други свои … является одним из всесожжений, приносимых Богу, наряду с мученичеством и умервщлением плоти». А святитель Иоанн Златоуст говорит, что «любовь больше мученичества». Он отмечает, что дружеская любовь свободна от всякой греховной пагубы, потому что любящий никогда не возгордится над любимым: «Такой человек будет обитать на земле как бы на небе, всюду наслаждаясь спокойствием и сплетая себе бесчисленные венцы. Такой человек будет соблюдать душу свою чистой от всякого порока. Подобно тому, как себе никто не сделает никакого зла, так и этот человек - своему ближнему. А будучи таковым, он, шествуя на земле, станет с самим Гавриилом. Вот каков тот, кто имеет любовь».
Таким образом, только основанная на любви дружба может привести друзей к Богу, Который Сам есть любовь (1 Ин. 4, 7).
По словам о. Александра Шаргунова, «любовь - главная тайна нашей конечной жизни». Поэтому без любви всякая дружба теряет свой смысл и становится напрасной.