Вечер одноактных балетов, Екатеринбург на Золотой Маске. 16 03 16
Разговор на равных
Как правило, приобщение к искусству с большой буквы И подразумевает взгляд снизу вверх. Из обывательской повседневной трясины, из сиюминутного - отрешение от суеты, душевное движение к вечному. Это не зависит от жанра - не только глыбы классического наследия обладают даром вызывать возвышенные вибрации, но и вполне современные вещи. Но бывает и иначе: происходящее на сцене воспринимается как разговор с равным собеседником, как общение с другом. Общение живое и непафосное, но очень важное пониманием общей проблематики и совпадением взгляда на мир. Такое ощущение возникает от хореографии Вячеслава Самодурова.
Впрочем, на вечере Екатеринбургского театра на Золотой Маске его произведение было не единственным. Открывала программу внеконкурсная «Консерватория» Августа Бурнонвиля, что определенно было не лучшей идеей. Сам худрук говорил: «Если мы одна из трупп, которые всего лишь перетанцовывают классический репертуар, - успеха не будет. Есть Мариинский и Большой театры, где всегда будут танцевать лучше, и конкурировать с ними на территории «Спящей красавицы» бессмысленно.» Все правильно - бессмысленно и вышло. И еще создало не лучшее представление о возможностях труппы в принципе.
Продолжение цитаты Самодурова: «Нам остается, наращивая качество, делать принципиально другое». Балет «Занавес» от самого худрука стал прекрасным образчиком этого «принципиально другого», культивируемого в уральском театре. Небольшое двадцатиминутное неоклассическое творение - продолжение разговора со зрителем, начатого прошлогодней «Цветоделикой». Та же легкость, та же мимолетность, та же игривая колкость линий. Почти нет ироничности, но больше драмы, больше акцента на личную историю героини. Московская прима Мария Александрова, освобожденная от пафоса великой классики, с короткой стрижкой и юной дерзостью, словно сбросила десяток лет и стала самой собой, живой и узнаваемой, как миллионы тридцати-с небольшим-летних современных женщин, да нет, девушек - ведь это возраст гранд-дамы только в балете, а не в жизни. Да, в замысле присутствовала драма изнанки творчества среди слепящих в лицо софитов, но это была близкая и понятная история современной горожанки, у которой просто вот такая работа. Такая живая и естественная, Александрова, кажется, обрела второе дыхание.
Третьим опусом стал балет «Step Lightly / Осторожной поступью» популярных сейчас в Москве руководителей знаменитого нидерландского театра NDT Поля Лайтфута и Соль Леон. Это творение 1991 года, специально перенесенное авторами в екатеринбургскую труппу в прошедшем сезоне, и первый опыт исполнения хореографии знаковых голландцев российскими танцовщиками. Екатеринбуржцам язык современного танца дался существенно лучше классического, хотя все равно осталось ощущение, что, как и в случае с «Занавесом», хореография была сильнее исполнения.
В незабвенном «Сексе в Большом Городе» есть эпизод, когда ошеломительным стриптизом зажигается театральная звезда молодого друга Саманты - красавчика Смита. Помните тот спектакль? Пожилая пара а-ля «Американская готика» сидит, сложа на коленях натруженные руки: «Урожай?» - «Собран» «А молодость?» - «Моя молодость…». Вот именно так выглядел этот балет. Этнические болгарские песнопения, философский задник со скелетами недопроснувшихся деревьев, идея жизни на земле и единения с природой, круговорот севооборота, партерная пластика пророщенных ростков и фасолевых бобов, вбирание и трансляция вибраций земли, в общем, традиционная европейская тоска по экологическим истокам. Но тоска очень медитативная и завораживающая, внутри которой удалось повибрировать.
Лайтфут-Леон только этим летом привозили собственную труппу, а в конце недели - премьера их же балета уже для танцовщиков Большого. Екатеринбуржцы неизбежно окажутся в ситуации сравнения исполнительских трактовок голландской хореографии. Впрочем, памятуя об опыте пермяков с Баланчиным, скажу, что шансы есть всегда.
Завтра - еще один конкурсный показ Екатеринбурга - полноформатная «Тщетная предосторожность». Пока перспективы премии туманны))
Как правило, приобщение к искусству с большой буквы И подразумевает взгляд снизу вверх. Из обывательской повседневной трясины, из сиюминутного - отрешение от суеты, душевное движение к вечному. Это не зависит от жанра - не только глыбы классического наследия обладают даром вызывать возвышенные вибрации, но и вполне современные вещи. Но бывает и иначе: происходящее на сцене воспринимается как разговор с равным собеседником, как общение с другом. Общение живое и непафосное, но очень важное пониманием общей проблематики и совпадением взгляда на мир. Такое ощущение возникает от хореографии Вячеслава Самодурова.
Впрочем, на вечере Екатеринбургского театра на Золотой Маске его произведение было не единственным. Открывала программу внеконкурсная «Консерватория» Августа Бурнонвиля, что определенно было не лучшей идеей. Сам худрук говорил: «Если мы одна из трупп, которые всего лишь перетанцовывают классический репертуар, - успеха не будет. Есть Мариинский и Большой театры, где всегда будут танцевать лучше, и конкурировать с ними на территории «Спящей красавицы» бессмысленно.» Все правильно - бессмысленно и вышло. И еще создало не лучшее представление о возможностях труппы в принципе.
Продолжение цитаты Самодурова: «Нам остается, наращивая качество, делать принципиально другое». Балет «Занавес» от самого худрука стал прекрасным образчиком этого «принципиально другого», культивируемого в уральском театре. Небольшое двадцатиминутное неоклассическое творение - продолжение разговора со зрителем, начатого прошлогодней «Цветоделикой». Та же легкость, та же мимолетность, та же игривая колкость линий. Почти нет ироничности, но больше драмы, больше акцента на личную историю героини. Московская прима Мария Александрова, освобожденная от пафоса великой классики, с короткой стрижкой и юной дерзостью, словно сбросила десяток лет и стала самой собой, живой и узнаваемой, как миллионы тридцати-с небольшим-летних современных женщин, да нет, девушек - ведь это возраст гранд-дамы только в балете, а не в жизни. Да, в замысле присутствовала драма изнанки творчества среди слепящих в лицо софитов, но это была близкая и понятная история современной горожанки, у которой просто вот такая работа. Такая живая и естественная, Александрова, кажется, обрела второе дыхание.
Третьим опусом стал балет «Step Lightly / Осторожной поступью» популярных сейчас в Москве руководителей знаменитого нидерландского театра NDT Поля Лайтфута и Соль Леон. Это творение 1991 года, специально перенесенное авторами в екатеринбургскую труппу в прошедшем сезоне, и первый опыт исполнения хореографии знаковых голландцев российскими танцовщиками. Екатеринбуржцам язык современного танца дался существенно лучше классического, хотя все равно осталось ощущение, что, как и в случае с «Занавесом», хореография была сильнее исполнения.
В незабвенном «Сексе в Большом Городе» есть эпизод, когда ошеломительным стриптизом зажигается театральная звезда молодого друга Саманты - красавчика Смита. Помните тот спектакль? Пожилая пара а-ля «Американская готика» сидит, сложа на коленях натруженные руки: «Урожай?» - «Собран» «А молодость?» - «Моя молодость…». Вот именно так выглядел этот балет. Этнические болгарские песнопения, философский задник со скелетами недопроснувшихся деревьев, идея жизни на земле и единения с природой, круговорот севооборота, партерная пластика пророщенных ростков и фасолевых бобов, вбирание и трансляция вибраций земли, в общем, традиционная европейская тоска по экологическим истокам. Но тоска очень медитативная и завораживающая, внутри которой удалось повибрировать.
Лайтфут-Леон только этим летом привозили собственную труппу, а в конце недели - премьера их же балета уже для танцовщиков Большого. Екатеринбуржцы неизбежно окажутся в ситуации сравнения исполнительских трактовок голландской хореографии. Впрочем, памятуя об опыте пермяков с Баланчиным, скажу, что шансы есть всегда.
Завтра - еще один конкурсный показ Екатеринбурга - полноформатная «Тщетная предосторожность». Пока перспективы премии туманны))