(no subject)
Тут подруга по скайпу спрашивала, что такого в высказывании Лоранс Россиньоль, министерки по делам женщин, детства и семьи (ну и название должности, кстати). Она, напомню, тут сказанула, что мусульманки, которые сами выбирают носить хиджаб - это как "афр... американские негры за рабство".
Ну, раз уж этого не понимает аж целый министр, причем типа как социалистического правительства и в стране, декларирующей всеобщее равенство, значит, наверное, объяснить имеет смысл не только подруге в частной переписке.
Начать, конечно, надо с пункта номер ноль: работа Лоранс Россиньоль - защищать женщин, а не обвинять их. Мусульманки в хиджабах - существенная и весьма уязвимая группа тех, за кого она отвечает, и высказываться в том духе, что они самидурывиноваты - классический виктимблейминг и вопиющий непрофессионализм.
Это, однако, не главная к ней претензия. Это всего лишь "отсутствие лицемерия" - и несоответствие должности. Есть вещи и посерьезнее.
И главная из них: нужно вообще ничего не понимать в мусульманах, совершенно с ними не общаться и мыслить исключительно ксенофобскими штампами, чтобы не понимать, какие плюсы имеет ношение хиджаба именно как знака принадлежности к конфессии. Нужно вообще не понимать, что в головах у мусульманок прежде всего не ощущение угнетенности - кому бы понравилось с таким жить? - а ощущение принадлежности к огромному всемирному братству-сестринству. Мощному, дружному, с культом взаимопомощи.
Это многократно проверено и сознательными экспериментами, и ежедневным опытом. Любой чужак, по любому поводу докапывающийся на улице до женщины в хиджабе, может это делать очень недолго. Ровно до первого же проходящего мимо земляка-единоверца женщины, который немедленно поинтересуется, с чего тот досаждает его сестре.
То есть защита общины - это вполне реально и эффективно. Разумеется, ровно до тех пор, пока ты живешь по ее, общины, правилам. Так что теперь посмотрим, что изменится в жизни француженки магрибского происхождения, которая решит хиджаб снять.
Защиту общины она в большой степени теряет. В компенсацию, теряет и один из трех признаков человека второго сорта: в глазах общественности она перестает идентифицироваться как мусульманка, но остается женщиной и небелой, по цвету кожи и/или паспортным данным. Быть небелой женщиной во Франции - это определенно игра не на самом простом уровне.
Ну вот один пример приведу, есть такое сленговое чуть устаревшее слово beur, "араб", вполне канающее как самоназвание, по крайней мере среди поколения постарше. Есть к нему женская форма beurette. Если искать в гугле картинки по слову beurette, выдача будет полностью порнографической. Полностью. Beurette - это не человек, это половой орган.
То есть снять хиджаб - это значит получить некие преимущества, начиная с возможности карьеры на госслужбе, но взамен потерять защиту общины и чувство принадлежности к всемирному братству-сестринству, в мире в среднем враждебном.
И это я еще говорю о чисто социальных причинах и молчу о религиозных. Люди, знаете ли, еще иногда и в бога верят, причем в своего конкретного, а молитвы и ритуалы - это весьма эффективная практика по приведению головы в порядок.
И это я еще не говорю о том, что национальный арабский костюм - вообще говоря, очень удобная и вполне красивая штука, прекрасно подходящая, например, к местному марсельскому климату. Я бы, может, сама летом в эту дикую жарищу носила длинные юбки с марлевками и прикрывала голову, если бы это не подавало ложных сигналов окружающим.
В общем, как министр может не понимать, что в поддержке религиозной общины есть много привлекательного, и что государство аналогов этой поддержки, вообще говоря, не предоставляет - вопрос риторический. Белая госпожа, ёлы-палы.
Ну, раз уж этого не понимает аж целый министр, причем типа как социалистического правительства и в стране, декларирующей всеобщее равенство, значит, наверное, объяснить имеет смысл не только подруге в частной переписке.
Начать, конечно, надо с пункта номер ноль: работа Лоранс Россиньоль - защищать женщин, а не обвинять их. Мусульманки в хиджабах - существенная и весьма уязвимая группа тех, за кого она отвечает, и высказываться в том духе, что они самидурывиноваты - классический виктимблейминг и вопиющий непрофессионализм.
Это, однако, не главная к ней претензия. Это всего лишь "отсутствие лицемерия" - и несоответствие должности. Есть вещи и посерьезнее.
И главная из них: нужно вообще ничего не понимать в мусульманах, совершенно с ними не общаться и мыслить исключительно ксенофобскими штампами, чтобы не понимать, какие плюсы имеет ношение хиджаба именно как знака принадлежности к конфессии. Нужно вообще не понимать, что в головах у мусульманок прежде всего не ощущение угнетенности - кому бы понравилось с таким жить? - а ощущение принадлежности к огромному всемирному братству-сестринству. Мощному, дружному, с культом взаимопомощи.
Это многократно проверено и сознательными экспериментами, и ежедневным опытом. Любой чужак, по любому поводу докапывающийся на улице до женщины в хиджабе, может это делать очень недолго. Ровно до первого же проходящего мимо земляка-единоверца женщины, который немедленно поинтересуется, с чего тот досаждает его сестре.
То есть защита общины - это вполне реально и эффективно. Разумеется, ровно до тех пор, пока ты живешь по ее, общины, правилам. Так что теперь посмотрим, что изменится в жизни француженки магрибского происхождения, которая решит хиджаб снять.
Защиту общины она в большой степени теряет. В компенсацию, теряет и один из трех признаков человека второго сорта: в глазах общественности она перестает идентифицироваться как мусульманка, но остается женщиной и небелой, по цвету кожи и/или паспортным данным. Быть небелой женщиной во Франции - это определенно игра не на самом простом уровне.
Ну вот один пример приведу, есть такое сленговое чуть устаревшее слово beur, "араб", вполне канающее как самоназвание, по крайней мере среди поколения постарше. Есть к нему женская форма beurette. Если искать в гугле картинки по слову beurette, выдача будет полностью порнографической. Полностью. Beurette - это не человек, это половой орган.
То есть снять хиджаб - это значит получить некие преимущества, начиная с возможности карьеры на госслужбе, но взамен потерять защиту общины и чувство принадлежности к всемирному братству-сестринству, в мире в среднем враждебном.
И это я еще говорю о чисто социальных причинах и молчу о религиозных. Люди, знаете ли, еще иногда и в бога верят, причем в своего конкретного, а молитвы и ритуалы - это весьма эффективная практика по приведению головы в порядок.
И это я еще не говорю о том, что национальный арабский костюм - вообще говоря, очень удобная и вполне красивая штука, прекрасно подходящая, например, к местному марсельскому климату. Я бы, может, сама летом в эту дикую жарищу носила длинные юбки с марлевками и прикрывала голову, если бы это не подавало ложных сигналов окружающим.
В общем, как министр может не понимать, что в поддержке религиозной общины есть много привлекательного, и что государство аналогов этой поддержки, вообще говоря, не предоставляет - вопрос риторический. Белая госпожа, ёлы-палы.