Дни разделились на черные и белые: во время белых я бегаю по потолку от предвкушения "it's gonna be the way you always thought it would be, but it's gonna be no illusion", от ощущения моста под ногами и воздуха вокруг, даром, для всех и чтобы никто не ушел обиженным. Во время черных я снова бегаю по потолку, но по другому поводу: я слишком рациональна для истерики и слишком спокойна для паники, но я все-таки официально - скудельный сосуд, и мне жутко. Не конкретно: я не боюсь ни бомжей, ни снега, ни одиночества, ни отсутствия смысла, ни отсутствия денег - я просто боюсь. Телом. Это как на американских горках: вообще-то весело, но дышать все равно нечем. Поэтому я теперь читаю только англичанских англичан, а френд-ленту пришлось временно разбить на светлых и темных - я читаю только тех, на кого есть силы. И люди, и книги делятся на гармонизаторов и наоборот, на держателей и раскачивателей (это цитаты), а с моей нынешней амплитудой лишний толчок способен ненароком снести не только с осей, но и с катушек.
Зато на день святого Валентина у меня большие планы: встреча с научным руководителем. Обсудим темы для PhD. Он мне - стипендию, я ему - разум и чувства.
Эх, давно не было во мне столько веселой жути, скрипки и дудочки. Давно мир не лепился так хорошо. И вообще... Давненько Гэндальф не заглядывал.