Виллы, их архитектор и его заказчики. Часть 4
У виллы Альберта Кёрёши, построенной им для себя (а я поначалу решила, что такое строится только по капризу заказчика (-цы): «Мне мол, как в Париже-Вене, как в модных журналах»; но нет), Варошлигетская аллея, дойдя до парка Варошлигет, заканчивается. И мы поворачиваем назад, кивнув на прощание дому, в котором жил человек, перефотографировавший весь Будапешт времён его расцвета.
И по этой стороне аллея вся застроена виллами. Некоторые перестроены, в других поселились посольства и детские садики.
О них как-нибудь потом, потому что впереди ещё одна вилла, построенная Эмилем Видором. Может быть, самая странная.
Egger-villa
Отодвинута так далека от улицы, так спрятана, так категорично не желает показывать себя прохожим, что рассматривать её приходится на фотографиях.
Она напоминает русскую печку, какой её рисуют в детских книжках, а более всего - говорящую печку из мультика про Вовку в тридевятом царстве.
Про верхнюю террасу иначе и не скажешь: она, как пасть, разинута. Криволинейный аттик с торчащим вверх завершением (скажем так) загораживает крышу и кажется, что здание этим вот выступом, рисующимся на фоне неба, и завершается. Вид поэтому у фасада получается насколько глуповатый; высоколобым этот фасад точно не назовёшь.
В одной статье про эту виллу сказано, что асимметрия её - необузданная, неуправляемая (Szertelen aszimmetria).
Скорее, дело в другом: асимметричный в целом фасад составлен из симметричных фрагментов. Окна, лепнина, терраса эта с солнышком на макушке - всё по отдельности вполне подчёркнуто симметрично, но собрано в композицию, живущую по другим законам. Все пишущие об этой вилле непременно поминают Школу Нанси. Да, безусловно, хотя больше похоже на «общее настроение эпохи», чем на заимствование (тем более что и даты совпадают: всё - первое десятилетие ХХ века, и Видор - не из отстающих).
Бела Эггер / Egger Béla (? - 1911)
Заказал Видору строительство виллы Дюла Эггер, коммерческий директор крупного предприятия. Это тоже, как в случае с Шмидтами, уже второе поколение. Основателем завода был его дядя Бела Бернат Эггер, человек показательной биографии. Помощник слесаря - хозяин мастерской по установке и ремонту радиоприёмников (1872) - основатель Первого австро-венгерского завода электрического освещения и передачи энергии /Első osztrák-magyar villámvilágítás és erőátviteli gyár (1882). Завод через пять лет будет выпускать по 1500 лампочек в день. В 1899 - по 7500, в 1906 по 25000 - 30000 штук в день.
«Тунгшрам», Tungsram - та самая фабрика.
Пишут, что одним из сотрудников был его Фердинанд Порше. Если кому что-то говорят имена физиков Леопольда Ашнера, Золтана Бея или Имре Броди, то они тоже были с этим заводом связаны.
В 1944 году дирекция устроила на территории завода, к тому времени называвшегося Tungsram, убежище для сотрудников-евреев, но… Мы отвлеклись.
***
У Григория Ревзина есть важное замечание: «В традиционных городах основная масса застройки не создавалась архитекторами - это делали строители, подрядчики, делали по образцу и по обычаю/…/. Архитекторы - это институциализованные гении. Как правило, они и занимаются уникальными зданиями, но в силу своего статуса субститута пророка могут обращаться к любым сюжетам, в том числе и к массовой застройке».
Вот!
За парком Варошлигет дальше начинаются районы, застроенные частными домами, об авторстве которых спрашивать бесполезно. Мы знаем имена мастеров, построивших доходные дома времён дуализма, но прежде всего потому, что они, как Ибл и Лехнер, прославились зданиями уникальными. Да обычно и не угадать без подсказки, что тот же Ибл проектировал не только Оперу, но и вполне рядовой доходный дом во втором после Оперы квартале.
А виллы Варошлигетской аллеи - это застройка одновременно жилая и уникальная. Это всего лишь дома для одной семьи, и как не различны профессиональные биографии членов этих семей (офтальмолог Видор, фабрикант Эггер, торговец стеклом Шмидт, книгоиздатели и банкиры Водианеры) сам порядок домашней жизни вряд ли сильно различался. В каждой вилле гостиная, столовая, детская; лестницы и террасы, электричество и водопровод, вокруг - садик.
Но архитектор уже отвоевал себя статус гения, и владеть домом «от Видара» - это как иметь портрет от Рубенса.
Просто денег для этого явно не достаточно, и этим ситуация отличается от современного владения, например, сколь угодно дорогим автомобилем. Такой дом в таком месте - показатель принадлежности к финансовой аристократии, капиталистическая замена феодального титула. На настоящий титул евреям рассчитывать было сложно, но дворянство получил, например, Мор Балаж, создатель первого в Европе метрополитена, да и Водианер, банкир.
При этом такое, архитектурное, заявление о своём положении в обществе обладало независимостью от настроения и прихотей монарха. Не надо дожидаться подтверждения своего положения со стороны какой бы то ни было внешней инстанции. Сам достиг успеха - сам этот успех продемонстрировал, причём не жестом растрачивания богатства, как предписывали порядки древние, варварские (потлач, гекатомба, пир) и не закреплением себя на определённой ступеньке феодальной лестницы («Как вы меня назвали? - Ваше превосходительство. - Меня, величайшего из королей, обозвали генеральским титулом?»).
Вот что такое эти виллы - это демонстрация городу и миру собственного жизненного успеха.
Способом самым понятным - хороший дом не требует комментариев. (Хотя Видор, архитектор, подписал над дверью: я, мол, автор, а Дюла Юнгфер, великий кузнец, поставил монограмму на воротах: я, мол, хозяин).
Самым интеллектуальным - через обращение к искусству архитектуры, которую здешние масоны называли деятельностью, в которой воля человека действует совместно с замыслом Творца.
И самым благородным, поскольку результатом как раз и стал великолепный, стильный, тщательно украшенный город.
А Эмиль Видор, построив около сотни зданий, после Первой мировой войны оставил архитектурную практику, занялся музыкой и филологией, играл на скрипке, читал, пишут, на шестнадцати языках, стал первым президентом Ассоциации венгерских архитекторов, дожил до 85 лет. Умер в 1952 г.
Сын его Пал тоже стал архитектором, но строил уже в основном промышленные объекты. Время вилл на аллее закончилось. Назвать ли его жизнь более или менее удачной, чем у отца? Из Маутхаузена, во всяком случае, посчастливилось вернуться.
У Артуро Перес-Реверте зафиксирована испанская пословица: «Дед купец, дворянин отец, сын кутила, внуку не хватило».
О дедах владельцев этих вилл мало что известно кроме того, что были они купцами и принадлежали к вере иудейской. Отцы или действительно стали дворянами, или, по крайней мере, вошли в круг высшей финансовой аристократии. Сыновья - владельцы вилл - богатство унаследовали. Могли бы и прокутить его, наверное. Украсили город.
А внуки… За них распорядился ХХ век.
Инф и фото:
A Kossuth-bankók aranyfedezetét a zsidó Wodianer ellopta és a Rothschildokhoz juttatta? - Tényleg! (tenyleg.com)
Очерки по истории изобретений: The History of Tungsram (top100invent.blogspot.com)
Tungsram - Wikipédia (wikipedia.org)
A szép kapuk mestere - Jungfer Gyula alkotásai reprezentatív középületeinket díszítik | PestBuda
#Варошлигетская_аллея