Красота у Ивана Ефремова: в поиске "нового фактора" мироздания
Позволю себе на какое-то время отойти от актуальных тем, и обратиться к несколько иному: к изучения наследия Ивана Антоновича Ефремова - самого значимого советского фантаста, и, ИМХО, самого значимого советского мыслителя послевоенного времени. Причем, именно к наследию его, как мыслителя - а не как писателя. (Про "писательский аспект" я говорил уже много - не буду повторяться.)
Так вот: во всем многообразии высказанных Иваном Антоновичем идей мне до самого последнего времени было непонятно "взаимоотношение" его с красотой. Точнее - с "красотой", потому, что... Впрочем, пойду по порядку. И, прежде всего, скажу про то, что идея "красоты - как высшей целесообразности" впервые было сформулировано Ефремовым в романе "Лезвие бритвы" от 1961 года. В знаменитом "диалоге с художниками" писатель словами своего главного героя Гирина сказал буквально следующее: "...красота - это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме."
Впрочем, думаю, это знают все, кто читал данного автора. Равно как знают они и то, что идею "красоты, как высшей целесообразности", Иван Антонович Ефремов продолжил разрабатывать во всех последующих произведениях, вплоть до "Таис Афинской", ставшей последним творением великого фантаста. Это общеизвестно, "обсосано до косточек" еще во "времена форумов" - а может быть, еще и во время "фидо" - и особого ажиотажа не вызывают. Ну, а что такого - вон, еще Достоевский говорил: "красота спасет мир", ну, а есть тут какой смысл, или нет, сказать сложно. (С одной стороны, мир пока еще "спасен", а с другой - ну чего только не определяют в "спасители".)
Но на самом деле с "ефремовским культом красоты" все обстоит гораздо более интересно, нежели кажется. Хотя бы потому, что указанная "красота" для него не эквивалентна тому, что под данным названием обычно полагается в обществе. Ну да: сам Иван Антонович постоянно подчеркивал, что "настоящая красота" отличается от принятой в обществе "красивости". Например, он однозначно не считал "красивыми" стандарты красоты Средневековья с "залысинами" на лбу и признаками рахита. (Нехватки витамина Д у горожанок, проводящих все время в помещениях.) Не считал он "красотой" и пресловутые "пирсинги и тату", характерные для некоторых народов.
Более того: он не считал "красотой" и вошедший в моду в 1960 годы "канон", созданной знаменитой моделью Твигги. (Лесли Лоусон) То есть, "мальчикоподобной", очень худой девушки с узкими бедрами и слабым развитием мышц! (Тогда считалось, что женщина должна "самореализоваться", а не "качаться".) Подчеркивая, что для женщины важно: а) широкие бедра; б) большая - но не огромная - грудь, причем, не висячая, а "чашеобразная"; в) узкая талия; г) развитая - но не "переразвитая" - мускулатура, ну и т.д. и т.п. (Кто хочет - пусть обращается к тому же "Лезвию бритвы".) Поэтому обвинять его в том, что "он продвигает стандарты своего времени" не получится. (Хотя, конечно, можно обвинить его в продвижении "советских стандартов" - но об этом будет ниже.)
То есть, говоря о красоте, Ефремов, парадоксальным образом, говорил не о красоте. Не о красоте в том смысле, что под этим полагается в обыденной речи - то есть, не о том, что "нравиться большинству". А о той самой "высшей целесообразности", которую, собственно, Иван Антонович и называл "красотой". (То есть, реально мы имеем дело с "обращенным смыслам": именно высшая целесообразность есть красота, а не наоборот, как обычно это читается.) Так что можно сказать, что он реально вводил новое понятие в наш лексикон, обозначив его уже имеющимся словом. (На самом деле так всегда бывает: разные там "силы", "энергии" и т.д. были когда-то "обычными словами", и лишь потом к ним был применен "научный смысл".)
Но что же есть такое эта "высшая целесообразность"? Для чего она целесообразна? А целесообразна она для процесса эволюции, которая представляет собой бесконечный "ответ на вызов", бесконечный отбор из бесконечного "броска костей", который формирует "особи", наиболее приспособленные для жизни. Точнее - особи, которые получили некие преимущества в конкретных условиях, с некоей возможностью использовать эти преимущества и в других местах. Или - не использовать. По большей части - не использовать, потому, что экологические ниши все разные.
Однако порой - намного реже, нежели в указанном выше случае - удавалось достичь (случайно, просто так "кости легли") реальной универсальности. Т.е., живое существо -например - могло осваивать значительное количество экологических ниш. (Т.е., жить в широком диапазоне экосистем.) Собственно, это и есть "та самая" высшая целесообразность - целесообразность не просто локальная, в виде приспособленности к конкретному ценозу, а способность к свободной смене ценозов - и выживании там.
Понятно, что наиболее "целесообразен" в данном случае человек, который распространился по всему земному шару, начиная с экватора и заканчивая циркумполярными областями. Ну, а среди людей наиболее "целесообразна" женщина, причем, женщина молодая, детородного возраста. Ну, и да - с широкими бедрами, тонкой талией и большой (но не огромной и не висячей) грудью. То есть, то, что, собственно, Ефремов и полагал "венцом красоты". (Так то у него красиво любое "высокоуниверсальное млекопитающее" - от антилопы до тигра - потому, что млекопитающие высокоуниверсальны по определению. Но человек вообще, и женщина в частности - это высшее совершенство.)
Впрочем, тут нет смысла особо пересказывать написанное Иваном Антоновичем - кому интересно, пускай читает первоисточник. ("Лезвие бритвы", "Сердце змеи", "Таис Афинская" как минимум.) Потому, что наиболее важно из всего этого - то, что как уже было сказано, понятие "красоты" у данного мыслителя выступает не сравнительным, а именно что абсолютным, "собственным" понятием. Еще раз: в современном обществе красиво то, что считается красивым. У Ефремова же понятие "считается" отсутствует, он постулирует, что красота именно что абсолютна - как та же "сила" или "энергия" в физике. Разумеется, общество имеет необходимость принимать этот "абсолют" - как ту же силу, но может и не принимать.
Считая, например, красивым жирную тушу или изнеможденное рахитом тело. Кожу, покрытую татуировками или ритуальными шрамами. Или, например, губы "вареником" на пол-лица, грудь 20 размера и прочие извращения. (Или - вообще полагая "идеальной женщиной" переделанного мужчину! Потому, что он - "творение не природы, а разума"!) Но все это будет "уклонение от оптимума", и поэтому ... И поэтому на "следующей итерации" произойдет движение в его сторону. Да, движение это проскочит оптимум - то самое "лезвие бритвы" - и от рахитичных красавиц Средних веков мы перейдем к жирным рубенсовских матронам. (Потом - опять в другую сторону, и так до "вареников".)
И так бесконечно... хотя реально все будет колебаться именно около образа "широкобедрой женщины с тонкой талией и чашеобразной грудью" ну и т.д., читайте Ефремова.
Впрочем, в случае с женщинами это не так обидно. Вот в случае с различными социальными и техническими системами - где так же применимы правила эволюции - подобное выглядит гораздо хуже. В том смысле, что оные никогда не удерживаются на "уровне оптимума", а обязательно падают в "сторону последнего движения", порождая все более и более уродливые формы. До тех пор, пока это уродство не станет вообще нежизнеспособным. (И тогда начнется "новая итерация".)
Пример - та же ситуация с автомобилями, кои давно уже стали слишком мощны, слишком быстры и слишком сложны для решаемых задач, превращаясь в чистых "пожирателей бензина во имя понтов". (И, разумеется, общественных ресурсов - вроде металла и человеческого труда.) Или, скажем - если брать "социальный мир" - с различными правами меньшинств. Которые изначально были совершенно оправданны, и давали одни преимущества - но их развитие проскочило свое "лезвие бритвы", и породило текущий паноптикум уродов. (См. "последнюю олимпиаду".)
Кстати, и в этом случае мы видим именно уродство, "некрасоту", чего-то противоположное красоте - но не понимаем того, "почему это некрасиво". (А общество навязывает то, что "именно это и есть эталон совершенства". Потому, что, как сказано выше, "это творение разума - а не слепой природы"!) Так вот: ефромовская концепция красоты позволяет: а) понять, почему подобные вещи - от "женских вареников" до забитых машинами улиц, от трансгендеров до жирных туш - воспринимаются скорее, как "некрасота"; б) понять, где следует искать настоящую красоту; в) понять, что красота - это опримум, который требует минимального количества ресурсов при решении стоящих задач!
То есть - скажу самое главное - ефремовская "красота" есть термин не эстетики! А, в самом "мягком случае", термин некоей науки об эволюционном развитии сложных систем, которой, если честно, не дано еще и названия. ("Тектология" Богданова - это немного не то.) Возможно же - вообще "новый фактор" в процессе понимания мира. И, по сути, его введение - это такой же важный шаг в формировании этой науки, как введение "физической силы", которая превратила пресловутую натурфилософию в, собственно, физику.
Разумеется, и Ефремов не смог создать полностью понятийный аппарат в данном направлении - подобное не доступно одной личности, тут требуется значительная работа. Но начало этого было великим мыслителем положено. И у нас появилась возможным, все же, научиться "нащупывать" указанное выше "лезвие", не кидаться в крайности с растратой драгоценных ресурсов и все такое. Но понятно, что о данном вопросе надо говорить уже отдельно...
Так вот: во всем многообразии высказанных Иваном Антоновичем идей мне до самого последнего времени было непонятно "взаимоотношение" его с красотой. Точнее - с "красотой", потому, что... Впрочем, пойду по порядку. И, прежде всего, скажу про то, что идея "красоты - как высшей целесообразности" впервые было сформулировано Ефремовым в романе "Лезвие бритвы" от 1961 года. В знаменитом "диалоге с художниками" писатель словами своего главного героя Гирина сказал буквально следующее: "...красота - это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме."
Впрочем, думаю, это знают все, кто читал данного автора. Равно как знают они и то, что идею "красоты, как высшей целесообразности", Иван Антонович Ефремов продолжил разрабатывать во всех последующих произведениях, вплоть до "Таис Афинской", ставшей последним творением великого фантаста. Это общеизвестно, "обсосано до косточек" еще во "времена форумов" - а может быть, еще и во время "фидо" - и особого ажиотажа не вызывают. Ну, а что такого - вон, еще Достоевский говорил: "красота спасет мир", ну, а есть тут какой смысл, или нет, сказать сложно. (С одной стороны, мир пока еще "спасен", а с другой - ну чего только не определяют в "спасители".)
Но на самом деле с "ефремовским культом красоты" все обстоит гораздо более интересно, нежели кажется. Хотя бы потому, что указанная "красота" для него не эквивалентна тому, что под данным названием обычно полагается в обществе. Ну да: сам Иван Антонович постоянно подчеркивал, что "настоящая красота" отличается от принятой в обществе "красивости". Например, он однозначно не считал "красивыми" стандарты красоты Средневековья с "залысинами" на лбу и признаками рахита. (Нехватки витамина Д у горожанок, проводящих все время в помещениях.) Не считал он "красотой" и пресловутые "пирсинги и тату", характерные для некоторых народов.
Более того: он не считал "красотой" и вошедший в моду в 1960 годы "канон", созданной знаменитой моделью Твигги. (Лесли Лоусон) То есть, "мальчикоподобной", очень худой девушки с узкими бедрами и слабым развитием мышц! (Тогда считалось, что женщина должна "самореализоваться", а не "качаться".) Подчеркивая, что для женщины важно: а) широкие бедра; б) большая - но не огромная - грудь, причем, не висячая, а "чашеобразная"; в) узкая талия; г) развитая - но не "переразвитая" - мускулатура, ну и т.д. и т.п. (Кто хочет - пусть обращается к тому же "Лезвию бритвы".) Поэтому обвинять его в том, что "он продвигает стандарты своего времени" не получится. (Хотя, конечно, можно обвинить его в продвижении "советских стандартов" - но об этом будет ниже.)
То есть, говоря о красоте, Ефремов, парадоксальным образом, говорил не о красоте. Не о красоте в том смысле, что под этим полагается в обыденной речи - то есть, не о том, что "нравиться большинству". А о той самой "высшей целесообразности", которую, собственно, Иван Антонович и называл "красотой". (То есть, реально мы имеем дело с "обращенным смыслам": именно высшая целесообразность есть красота, а не наоборот, как обычно это читается.) Так что можно сказать, что он реально вводил новое понятие в наш лексикон, обозначив его уже имеющимся словом. (На самом деле так всегда бывает: разные там "силы", "энергии" и т.д. были когда-то "обычными словами", и лишь потом к ним был применен "научный смысл".)
Но что же есть такое эта "высшая целесообразность"? Для чего она целесообразна? А целесообразна она для процесса эволюции, которая представляет собой бесконечный "ответ на вызов", бесконечный отбор из бесконечного "броска костей", который формирует "особи", наиболее приспособленные для жизни. Точнее - особи, которые получили некие преимущества в конкретных условиях, с некоей возможностью использовать эти преимущества и в других местах. Или - не использовать. По большей части - не использовать, потому, что экологические ниши все разные.
Однако порой - намного реже, нежели в указанном выше случае - удавалось достичь (случайно, просто так "кости легли") реальной универсальности. Т.е., живое существо -например - могло осваивать значительное количество экологических ниш. (Т.е., жить в широком диапазоне экосистем.) Собственно, это и есть "та самая" высшая целесообразность - целесообразность не просто локальная, в виде приспособленности к конкретному ценозу, а способность к свободной смене ценозов - и выживании там.
Понятно, что наиболее "целесообразен" в данном случае человек, который распространился по всему земному шару, начиная с экватора и заканчивая циркумполярными областями. Ну, а среди людей наиболее "целесообразна" женщина, причем, женщина молодая, детородного возраста. Ну, и да - с широкими бедрами, тонкой талией и большой (но не огромной и не висячей) грудью. То есть, то, что, собственно, Ефремов и полагал "венцом красоты". (Так то у него красиво любое "высокоуниверсальное млекопитающее" - от антилопы до тигра - потому, что млекопитающие высокоуниверсальны по определению. Но человек вообще, и женщина в частности - это высшее совершенство.)
Впрочем, тут нет смысла особо пересказывать написанное Иваном Антоновичем - кому интересно, пускай читает первоисточник. ("Лезвие бритвы", "Сердце змеи", "Таис Афинская" как минимум.) Потому, что наиболее важно из всего этого - то, что как уже было сказано, понятие "красоты" у данного мыслителя выступает не сравнительным, а именно что абсолютным, "собственным" понятием. Еще раз: в современном обществе красиво то, что считается красивым. У Ефремова же понятие "считается" отсутствует, он постулирует, что красота именно что абсолютна - как та же "сила" или "энергия" в физике. Разумеется, общество имеет необходимость принимать этот "абсолют" - как ту же силу, но может и не принимать.
Считая, например, красивым жирную тушу или изнеможденное рахитом тело. Кожу, покрытую татуировками или ритуальными шрамами. Или, например, губы "вареником" на пол-лица, грудь 20 размера и прочие извращения. (Или - вообще полагая "идеальной женщиной" переделанного мужчину! Потому, что он - "творение не природы, а разума"!) Но все это будет "уклонение от оптимума", и поэтому ... И поэтому на "следующей итерации" произойдет движение в его сторону. Да, движение это проскочит оптимум - то самое "лезвие бритвы" - и от рахитичных красавиц Средних веков мы перейдем к жирным рубенсовских матронам. (Потом - опять в другую сторону, и так до "вареников".)
И так бесконечно... хотя реально все будет колебаться именно около образа "широкобедрой женщины с тонкой талией и чашеобразной грудью" ну и т.д., читайте Ефремова.
Впрочем, в случае с женщинами это не так обидно. Вот в случае с различными социальными и техническими системами - где так же применимы правила эволюции - подобное выглядит гораздо хуже. В том смысле, что оные никогда не удерживаются на "уровне оптимума", а обязательно падают в "сторону последнего движения", порождая все более и более уродливые формы. До тех пор, пока это уродство не станет вообще нежизнеспособным. (И тогда начнется "новая итерация".)
Пример - та же ситуация с автомобилями, кои давно уже стали слишком мощны, слишком быстры и слишком сложны для решаемых задач, превращаясь в чистых "пожирателей бензина во имя понтов". (И, разумеется, общественных ресурсов - вроде металла и человеческого труда.) Или, скажем - если брать "социальный мир" - с различными правами меньшинств. Которые изначально были совершенно оправданны, и давали одни преимущества - но их развитие проскочило свое "лезвие бритвы", и породило текущий паноптикум уродов. (См. "последнюю олимпиаду".)
Кстати, и в этом случае мы видим именно уродство, "некрасоту", чего-то противоположное красоте - но не понимаем того, "почему это некрасиво". (А общество навязывает то, что "именно это и есть эталон совершенства". Потому, что, как сказано выше, "это творение разума - а не слепой природы"!) Так вот: ефромовская концепция красоты позволяет: а) понять, почему подобные вещи - от "женских вареников" до забитых машинами улиц, от трансгендеров до жирных туш - воспринимаются скорее, как "некрасота"; б) понять, где следует искать настоящую красоту; в) понять, что красота - это опримум, который требует минимального количества ресурсов при решении стоящих задач!
То есть - скажу самое главное - ефремовская "красота" есть термин не эстетики! А, в самом "мягком случае", термин некоей науки об эволюционном развитии сложных систем, которой, если честно, не дано еще и названия. ("Тектология" Богданова - это немного не то.) Возможно же - вообще "новый фактор" в процессе понимания мира. И, по сути, его введение - это такой же важный шаг в формировании этой науки, как введение "физической силы", которая превратила пресловутую натурфилософию в, собственно, физику.
Разумеется, и Ефремов не смог создать полностью понятийный аппарат в данном направлении - подобное не доступно одной личности, тут требуется значительная работа. Но начало этого было великим мыслителем положено. И у нас появилась возможным, все же, научиться "нащупывать" указанное выше "лезвие", не кидаться в крайности с растратой драгоценных ресурсов и все такое. Но понятно, что о данном вопросе надо говорить уже отдельно...