Что не так с творческой интеллигенцией 2
Итак, как было сказано в прошлом посте , единственным моментом в новейшей российской истории, когда т.н. «творческая интеллигенция» оказалась довольной, были 1990 годы. Да, именно те самые, когда подавляющая часть населения страны оказалась не грани выживания, когда разваливалась промышленность, сокращалась наука, когда замерзали целые города, а в Чечне шла война. Но для «творцов» это было золотым времен, которое они вспоминают до сих пор.
Потому, что это был чуть ли не единственным периодом во всей российской истории, когда Россия оказалась во власти «брахманов», а не «кшатриев». Иначе говоря, когда основным типом управления людьми был идеологический тип, а не административный. Собственно, если кто помнит о том, что творилось тогда, поймет о чем речь. Для всех же остальных следует сказать, что государственные органы тогда были слабы, как никогда - даже армия и полиция. (В армии не платили зарплату офицерам вообще - и последние вынуждены были разгружать вагоны или таксовать для того, чтобы выжить. А полицейские вынуждены были отпускать участников тех же «разборок» - потому, что за ними стояли «солидные люди».)
А вот идеология тогда цвела и пахла. В том смысле, что практически вся жизнь РФ 1990 годов была буквально «пропитана» ей - несмотря на то, что явно декларировалось обратное. Но последний момент - то есть, официальная «деидеологичность» - является чуть ли не самым явным признаком «идеократии». Так и было: с одной стороны из всех СМИ постоянно неслось о том, что «наступила свобода» и «время идеологии прошло». А с другой - сам этот факт представлял собой не что иное, как пример идеологической же обработки. Впрочем, только этим моментом она не исчерпывалась: неолиберальные мантры были практически повсюду - начиная с пресловутого ТВ, и заканчивая литературными произведениями.
Причем, любые попытки отклонения от неолиберализма пресекались достаточно жестко. Нет, разумеется, была еще и «оппозиция» - разного рода «национально-патриотические силы» - но при этом она, во-первых, была «заперта» в маргинальной среде. («Солидному человеку» - скажем, государственному чиновнику - невозможно было признаться в том, что он любит, например, Проханова.) А, во-вторых, даже тут были реально «закрытые» области - например, вопрос о частной собственности. (Нацпаты были так же за нее, отличаясь от «либдемов» только в вопросе, кому эта собственность должна была принадлежать. И тот же Зюганов всячески подчеркивал, что он за частное предпринимательство, только «национальное».) То же самое можно сказать и о множестве базовых вопросов бытия: о равенстве/неравенстве людей, об отношении к большевикам и Революции, ну и т.д., и т.п.
Впрочем, даже не этот момент выглядит наиболее ярким свидетельством «идеократии» 1990 годов. («Идеократия» тут, разумеется, не власть идиотов, а власть идеологии. Впрочем…) Еще более важно то, что - как уже было сказано - в данный период само управление страной реализовалось путем идеологического воздействия. Ну да: поставить или убрать губернатора или министра можно было только через активную «пиар-компанию», именуемую «выборам». В кавычках, разумеется, поскольку реального выбора - как нетрудно догадаться - тогда не было. То же самое утверждение нужных элитариям кандидатов, как и при любой авторитарной диктатуре. (На самом деле этот факт был известен еще более ста лет назад - см. например, того же Марк Твена.)
Но если в «кшатрийном», административно управляемом обществе подобная задача решается при помощи пресловутого «админресурса», то в обществе «идеократическом» это реализовалось путем т.н. «политтехнологий». Которые представляли собой банальную активную пропаганду с использованием всех имеющихся «каналов». В том очень широко использовался канал «искусства» - использование мнения разнообразных «творцов», от режиссеров до эстрадных певцов. Надо ли говорить, что помимо банальных денег - очень, кстати, больших, в особенности на фоне тогдашних зарплат - данный момент давал «творцам» и значительную социальную значимость. Ну да: если даже какой-нибудь «молодежный популярный певец» мог выступать на одной сцене с Ельциным, то что говорить о «мэтрах»?
То есть, идеология в это время была не пустым звуком, «не имитацией деятельности за малый прайс» - как это было при СССР - а нужной, важной, хорошо оплачиваемой деятельностью на самых верхних этажах социальной пирамиды. Однако - к величайшему сожалению для «творцов» - это продолжалось достаточно недолго. Недолго потому, что, во-первых, очень быстро все наиболее «вкусные» запасы - созданные советским государством - были поделены, и начался их передел уже у имеющихся собственников. (Со взрывами, убийствами и прочими «приятностями».) Ну, а во-вторых, из всей массы «бенефициаров реформ» начали активно выделяться наиболее «бенефиаристые бенефициары», которые стягивали вокруг себя все больше ресурсов.
Эти два момента привели к тому, что возникла нужды в усилении государства - которое теперь выглядело не врагом, а слугой бизнесу. Но и на этом дело не остановилось. В том смысле, что стоило российскому крупному бизнесу выйти хоть на какие-то «международно значимые» позиции - на том же сырьевой рынке - как на него усилилось внешнее давление. Да, именно так: пока российская экономика находилась в таком состоянии, что наиболее значимыми деньгами в ней были пресловутые «транши МВФ» - а порой даже прямо (гуманитарную) помощь просили - то разумеется, к РФ относились примерно так же, как сейчас к Украине. То есть: мир, дружба, жвачка - и даже обстрелы чеченских городов тогда мало кого интересовали. Но стоило появиться «нефтяным деньгам» - и все, «русофилия» Запада закончилась. Вместо нее начались очевидные угрозы - и уже ко временам «югославского кризиса» стало понятным, что так просто «впускать на Запад» нас никто не будет.
Все вышесказанное, по сути, и привело к тому, что «брахманский» тип управления - тип управления, основанный на идеологическом давлении - начал вновь меняться на «кшатрийский». На административно-репрессивный. Вначале это, кстати, проявилось внутри страны - где уже в начале 2000 годов служба в полиции (тогда еще милиции, но сути это не меняет) стала «вдруг» достаточно престижной. (Мало кто помнит, насколько жалки были «правоохранители» в каком-нибудь 1994 году по сравнению с той же «частной охраной».) И не только благодаря пресловутым «взяткам», но и за счет роста общих трат на данную систему. А потому, что значимость полицейских в качестве инструмента управления собственностью резко возросла. (Кстати, и коррупция выросла именно из-за этого: если в какой-то 1995 году «ментов» просто посылали по известному адресу, то теперь стали подкупать.)
То же самое можно сказать и про другие «органы» и «службы». Работать в которых «вдруг» стало гораздо выгоднее, нежели заниматься коммерцией. (В это трудно поверить, но даже со всеми коррупционными схемами «государевы люди» в 1990 годы были много беднее средних бизнесменов.) Началась «накачка» и армии - коя в период «власти брахманов» была просто нищей. (Как сказано выше, офицеры таксовали для того, чтобы прожить, а солдаты донашивали пошитую в СССР форму чуть ли не 1950 годов.) А вот для «работников идеологического фронта» наступили черные времена. В том смысле, что с прежние «сверхсытые» времена с огромными деньгами, выделяемыми «под выборы» и «под компроматы» начали постепенно сходить на нет. Вместе со «сверхвластью» телевидения и иных СМИ. И пресловутый «разгром НТВ», по сути, лишь подвел черту под данным процессом. (Кстати, забавно - но «энтэвашники» до конца не верили в происходящее: они настолько привыкли к тому, что «они здесь власть», что иное развитие событий казалось им невозможным.)
То есть, Россия из «их страны» стала для «творческих» вновь «этой страной»: чем-то внешним, неподвластным их воле. И даже то, что в «абсолютных величинах» доходы «интеллигентов» выросли, данный момент не могли компенсировать: ну да, теперь они начали получать десятки тысяч долларов в месяц вместо тысяч. (Если брать относительную «верхушку».) Но раньше они со своими тысячами стояли над народом - получающих сотни в лучшем случае - как короли. А теперь любой «директор департамента» мог купить себе на «корпоратив» популярную звезду «среднего масштаба». И любой полицейский мог остановить машину для проверки - и откупиться от него «десятком баксов» стало уже невозможно.
Поэтому та «трогательная близость», которую демонстрировала власть и «творцы», начала уходить. Самое смешное, что и обе стороны этого, в общем-то, не особо хотели: например, текущий режим вплоть до самого последнего времени приглашал «представителей искусств», а так же работников СМИ, для вручения наград. Да и сами «интеллигенты» так же не сразу ушли в оппозицию: даже пресловутые «рокеры» - как тот же Макаревич с Шевчуком - до самого последнего времени пытались показать свою «нужность Кремлю». Ну, а почему бы нет: и власть, и «творцы» прекрасно понимали, что являются продуктом тех же самых буржуазных отношений, что у них нет никаких антагонистических особенностей. (И те, и другие мечтают жить за счет народа, сбрасывая на последний свои проблемы.)
Но даже это не смогло победить указанную выше «более глобальную тенденцию». В том смысле, что «скрипач» - обобщенный - реально оказался не нужен: все стоящие задачи власть гораздо проще решало через «админресурс», нежели через идеологическую накачку. Причем чем дальше - тем сильнее возрастала роль государства в экономике, тем более значимым становились «кшатрийские» методы работы. (Кстати, властители этого, в общем-то, не хотели - наоборот, они старались уменьшить государственное вмешательство - но бесполезно: логику истории победить не получится даже при огромном желании.) Ну, а содержать «творцов» просто так - для того, «чтобы были» - разумеется, в капиталистическом мире невозможно.
Поэтому случилось - а точнее, «начало случаться» - то, что, в общем-то, давно уже назрело. А именно: полное «отлучение» творческой интеллигенции от власти. Да, именно так: теперь им «разрешена» только роль «озвучивателей официальной позиции», не более того. То есть, роль прислуги при властителях - а не самих властителей, как в 1990 годы. Именно поэтому, например, мы можем наблюдать ликвидацию того же «Мемориала» - и это при том, что официальная позиция российского режима остается такой же воинствующе антисоветской. Но этот антисоветизм теперь дозволен только «кшатриям», «брахманам» же оставили только озвучивание провластной позиции - пускай и за неплохие деньги. (Кстати, примерно то же произошло во время правления Петра 1 - но об этом надо писать отдельно.)
Надо ли говорить, что подобная картина привела к окончательному разрыву «творческих» и с «режимом», и со страной, как таковой. (О том, что к народу данная категория всегда относилась только как к ресурсу, думаю, говорить не надо - это вытекает из ее «властной природы».) Что мы, собственно, и наблюдаем. И наоборот, очевидная «проукраинскость» наших «властителей дум» проистекает именно из-за того, что Украина им видится - кстати, совершенно верно - как идеологически управляемая страна. Где значение артиста или певца много больше, нежели значение полицейского или военного. (ИМХО, Украиной действительно в значительной степени управляют не столько олигархи или, даже, не столько пресловутый Госдеп, сколько лица, занимающиеся идеологией. В том числе и искусством. Я понимаю, что понять это нам, россиянам, тяжело - в особенности если кто не помнит 1990 годы - но дело обстоит именно так.)
Впрочем, о последнем моменте - а именно, об «идеократичности» украинской политики, о том, какую огромную роль там играют «творческие работники» - надо говорить уже отдельно. Равно как отдельно надо говорить о том, к чему все это приводит…
Потому, что это был чуть ли не единственным периодом во всей российской истории, когда Россия оказалась во власти «брахманов», а не «кшатриев». Иначе говоря, когда основным типом управления людьми был идеологический тип, а не административный. Собственно, если кто помнит о том, что творилось тогда, поймет о чем речь. Для всех же остальных следует сказать, что государственные органы тогда были слабы, как никогда - даже армия и полиция. (В армии не платили зарплату офицерам вообще - и последние вынуждены были разгружать вагоны или таксовать для того, чтобы выжить. А полицейские вынуждены были отпускать участников тех же «разборок» - потому, что за ними стояли «солидные люди».)
А вот идеология тогда цвела и пахла. В том смысле, что практически вся жизнь РФ 1990 годов была буквально «пропитана» ей - несмотря на то, что явно декларировалось обратное. Но последний момент - то есть, официальная «деидеологичность» - является чуть ли не самым явным признаком «идеократии». Так и было: с одной стороны из всех СМИ постоянно неслось о том, что «наступила свобода» и «время идеологии прошло». А с другой - сам этот факт представлял собой не что иное, как пример идеологической же обработки. Впрочем, только этим моментом она не исчерпывалась: неолиберальные мантры были практически повсюду - начиная с пресловутого ТВ, и заканчивая литературными произведениями.
Причем, любые попытки отклонения от неолиберализма пресекались достаточно жестко. Нет, разумеется, была еще и «оппозиция» - разного рода «национально-патриотические силы» - но при этом она, во-первых, была «заперта» в маргинальной среде. («Солидному человеку» - скажем, государственному чиновнику - невозможно было признаться в том, что он любит, например, Проханова.) А, во-вторых, даже тут были реально «закрытые» области - например, вопрос о частной собственности. (Нацпаты были так же за нее, отличаясь от «либдемов» только в вопросе, кому эта собственность должна была принадлежать. И тот же Зюганов всячески подчеркивал, что он за частное предпринимательство, только «национальное».) То же самое можно сказать и о множестве базовых вопросов бытия: о равенстве/неравенстве людей, об отношении к большевикам и Революции, ну и т.д., и т.п.
Впрочем, даже не этот момент выглядит наиболее ярким свидетельством «идеократии» 1990 годов. («Идеократия» тут, разумеется, не власть идиотов, а власть идеологии. Впрочем…) Еще более важно то, что - как уже было сказано - в данный период само управление страной реализовалось путем идеологического воздействия. Ну да: поставить или убрать губернатора или министра можно было только через активную «пиар-компанию», именуемую «выборам». В кавычках, разумеется, поскольку реального выбора - как нетрудно догадаться - тогда не было. То же самое утверждение нужных элитариям кандидатов, как и при любой авторитарной диктатуре. (На самом деле этот факт был известен еще более ста лет назад - см. например, того же Марк Твена.)
Но если в «кшатрийном», административно управляемом обществе подобная задача решается при помощи пресловутого «админресурса», то в обществе «идеократическом» это реализовалось путем т.н. «политтехнологий». Которые представляли собой банальную активную пропаганду с использованием всех имеющихся «каналов». В том очень широко использовался канал «искусства» - использование мнения разнообразных «творцов», от режиссеров до эстрадных певцов. Надо ли говорить, что помимо банальных денег - очень, кстати, больших, в особенности на фоне тогдашних зарплат - данный момент давал «творцам» и значительную социальную значимость. Ну да: если даже какой-нибудь «молодежный популярный певец» мог выступать на одной сцене с Ельциным, то что говорить о «мэтрах»?
То есть, идеология в это время была не пустым звуком, «не имитацией деятельности за малый прайс» - как это было при СССР - а нужной, важной, хорошо оплачиваемой деятельностью на самых верхних этажах социальной пирамиды. Однако - к величайшему сожалению для «творцов» - это продолжалось достаточно недолго. Недолго потому, что, во-первых, очень быстро все наиболее «вкусные» запасы - созданные советским государством - были поделены, и начался их передел уже у имеющихся собственников. (Со взрывами, убийствами и прочими «приятностями».) Ну, а во-вторых, из всей массы «бенефициаров реформ» начали активно выделяться наиболее «бенефиаристые бенефициары», которые стягивали вокруг себя все больше ресурсов.
Эти два момента привели к тому, что возникла нужды в усилении государства - которое теперь выглядело не врагом, а слугой бизнесу. Но и на этом дело не остановилось. В том смысле, что стоило российскому крупному бизнесу выйти хоть на какие-то «международно значимые» позиции - на том же сырьевой рынке - как на него усилилось внешнее давление. Да, именно так: пока российская экономика находилась в таком состоянии, что наиболее значимыми деньгами в ней были пресловутые «транши МВФ» - а порой даже прямо (гуманитарную) помощь просили - то разумеется, к РФ относились примерно так же, как сейчас к Украине. То есть: мир, дружба, жвачка - и даже обстрелы чеченских городов тогда мало кого интересовали. Но стоило появиться «нефтяным деньгам» - и все, «русофилия» Запада закончилась. Вместо нее начались очевидные угрозы - и уже ко временам «югославского кризиса» стало понятным, что так просто «впускать на Запад» нас никто не будет.
Все вышесказанное, по сути, и привело к тому, что «брахманский» тип управления - тип управления, основанный на идеологическом давлении - начал вновь меняться на «кшатрийский». На административно-репрессивный. Вначале это, кстати, проявилось внутри страны - где уже в начале 2000 годов служба в полиции (тогда еще милиции, но сути это не меняет) стала «вдруг» достаточно престижной. (Мало кто помнит, насколько жалки были «правоохранители» в каком-нибудь 1994 году по сравнению с той же «частной охраной».) И не только благодаря пресловутым «взяткам», но и за счет роста общих трат на данную систему. А потому, что значимость полицейских в качестве инструмента управления собственностью резко возросла. (Кстати, и коррупция выросла именно из-за этого: если в какой-то 1995 году «ментов» просто посылали по известному адресу, то теперь стали подкупать.)
То же самое можно сказать и про другие «органы» и «службы». Работать в которых «вдруг» стало гораздо выгоднее, нежели заниматься коммерцией. (В это трудно поверить, но даже со всеми коррупционными схемами «государевы люди» в 1990 годы были много беднее средних бизнесменов.) Началась «накачка» и армии - коя в период «власти брахманов» была просто нищей. (Как сказано выше, офицеры таксовали для того, чтобы прожить, а солдаты донашивали пошитую в СССР форму чуть ли не 1950 годов.) А вот для «работников идеологического фронта» наступили черные времена. В том смысле, что с прежние «сверхсытые» времена с огромными деньгами, выделяемыми «под выборы» и «под компроматы» начали постепенно сходить на нет. Вместе со «сверхвластью» телевидения и иных СМИ. И пресловутый «разгром НТВ», по сути, лишь подвел черту под данным процессом. (Кстати, забавно - но «энтэвашники» до конца не верили в происходящее: они настолько привыкли к тому, что «они здесь власть», что иное развитие событий казалось им невозможным.)
То есть, Россия из «их страны» стала для «творческих» вновь «этой страной»: чем-то внешним, неподвластным их воле. И даже то, что в «абсолютных величинах» доходы «интеллигентов» выросли, данный момент не могли компенсировать: ну да, теперь они начали получать десятки тысяч долларов в месяц вместо тысяч. (Если брать относительную «верхушку».) Но раньше они со своими тысячами стояли над народом - получающих сотни в лучшем случае - как короли. А теперь любой «директор департамента» мог купить себе на «корпоратив» популярную звезду «среднего масштаба». И любой полицейский мог остановить машину для проверки - и откупиться от него «десятком баксов» стало уже невозможно.
Поэтому та «трогательная близость», которую демонстрировала власть и «творцы», начала уходить. Самое смешное, что и обе стороны этого, в общем-то, не особо хотели: например, текущий режим вплоть до самого последнего времени приглашал «представителей искусств», а так же работников СМИ, для вручения наград. Да и сами «интеллигенты» так же не сразу ушли в оппозицию: даже пресловутые «рокеры» - как тот же Макаревич с Шевчуком - до самого последнего времени пытались показать свою «нужность Кремлю». Ну, а почему бы нет: и власть, и «творцы» прекрасно понимали, что являются продуктом тех же самых буржуазных отношений, что у них нет никаких антагонистических особенностей. (И те, и другие мечтают жить за счет народа, сбрасывая на последний свои проблемы.)
Но даже это не смогло победить указанную выше «более глобальную тенденцию». В том смысле, что «скрипач» - обобщенный - реально оказался не нужен: все стоящие задачи власть гораздо проще решало через «админресурс», нежели через идеологическую накачку. Причем чем дальше - тем сильнее возрастала роль государства в экономике, тем более значимым становились «кшатрийские» методы работы. (Кстати, властители этого, в общем-то, не хотели - наоборот, они старались уменьшить государственное вмешательство - но бесполезно: логику истории победить не получится даже при огромном желании.) Ну, а содержать «творцов» просто так - для того, «чтобы были» - разумеется, в капиталистическом мире невозможно.
Поэтому случилось - а точнее, «начало случаться» - то, что, в общем-то, давно уже назрело. А именно: полное «отлучение» творческой интеллигенции от власти. Да, именно так: теперь им «разрешена» только роль «озвучивателей официальной позиции», не более того. То есть, роль прислуги при властителях - а не самих властителей, как в 1990 годы. Именно поэтому, например, мы можем наблюдать ликвидацию того же «Мемориала» - и это при том, что официальная позиция российского режима остается такой же воинствующе антисоветской. Но этот антисоветизм теперь дозволен только «кшатриям», «брахманам» же оставили только озвучивание провластной позиции - пускай и за неплохие деньги. (Кстати, примерно то же произошло во время правления Петра 1 - но об этом надо писать отдельно.)
Надо ли говорить, что подобная картина привела к окончательному разрыву «творческих» и с «режимом», и со страной, как таковой. (О том, что к народу данная категория всегда относилась только как к ресурсу, думаю, говорить не надо - это вытекает из ее «властной природы».) Что мы, собственно, и наблюдаем. И наоборот, очевидная «проукраинскость» наших «властителей дум» проистекает именно из-за того, что Украина им видится - кстати, совершенно верно - как идеологически управляемая страна. Где значение артиста или певца много больше, нежели значение полицейского или военного. (ИМХО, Украиной действительно в значительной степени управляют не столько олигархи или, даже, не столько пресловутый Госдеп, сколько лица, занимающиеся идеологией. В том числе и искусством. Я понимаю, что понять это нам, россиянам, тяжело - в особенности если кто не помнит 1990 годы - но дело обстоит именно так.)
Впрочем, о последнем моменте - а именно, об «идеократичности» украинской политики, о том, какую огромную роль там играют «творческие работники» - надо говорить уже отдельно. Равно как отдельно надо говорить о том, к чему все это приводит…