Конец мифа о благодетельном Западе
В продолжение постов 1 , 2.
Итак, 1991 год - который завершил существование СССР - стал, одновременно, и завершением того самого процесса «советизации мира», который вызывала наша страна по всему миру. Точнее сказать, «советизация» начала угасать еще лет за десять до этого - когда стало ясно, что никакой «Мировой революции» советское руководство не планирует, а планирует, напротив, мирное сосуществование. Тогда, в конце 1970-начале 1980 годов это вызвало т.н. «правый поворот», выразившийся в рейганомике-тетчеризме среди развитых стран. (А так же в приходе ряда правых режимов в странах неразвитых.)
Тем не менее, до самого конца советского существования Запад, в общем-то, старался вести себя «прилично». В том смысле, что его «хозяева» старались явно не отнимать у масс те права, которые последние получили во время «Советской тени». И поэтому реальное прекращение роста реальной заработной платы, которое наступило еще в самом конце 1970 годов, пока еще компенсировалось ростом массового кредитования. Причем, касалось это не только личного потребления, но и, скажем, городского хозяйства - которое постепенно «подсаживалось на кредитную иглу». Разумеется, подобный путь означал перенос проблем в будущее - но, по крайней мере, внешне все выглядело неплохо.
То же самое касалось и внешней политики. В том смысле, что явно демонстрировать империалистического желание приобретать рынки сбыта более слабых стран (без предоставления преимущества последним) в 1980 годы считалось «некомильфо». И поэтому начавшееся тогда развертывание поверженной было (в 1950-1970 годы) империалистической системы так же старательно «закутывалось» в то же самое «кредитное покрывало». Дескать, мы только даем деньги под процент, а вовсе не лишаем независимости. (Хотя подобный механизм распространения колониальной зависимости был известен еще с XIX столетия.)
Тем не менее, в 1991 году произошло событие, которое прекрасно показало, что «эпоха сменилась». Разумеется, речь идет о пресловутой «Буре в пустыне» - американской военной операции против Ирака, начавшейся в январе 1991 года (при формально живом - но реально уже мертвом СССР), и ставшей первым проявлением «настоящего» империализма. То есть, империализма, которые уже не изображает «доброго помощника» местных сил - как, например, это было во Вьетнаме, где США формально были на вторых ролях по отношению к сайгонскому режиму - а действует самолично. (Формально противостоящий Ираку Кувейт в данном случае был величиной настолько незначительной, что его с легкостью можно было опустить.)
Более того: хотя наступающие на иракцев силы и старательно именовались «многонациональными», а разного рода информагентства постоянно выпячивали «мандат ООН», реальную войну тут вело даже не НАТО, как таковое, а Соединенные Штаты. Которые фактически единолично принимали решения о стратегиях ведения войны, а так же о ее цели. (А цель эта очевидно пахла нефтью.) Все же остальные «союзники» - начиная с ближневосточных государств и заканчивая Британией - оказывались исключительно в роли исполнителей американской воли. Собственно, именно поэтому «Буря в пустыне» изначально воспринималась именно, как «американская война» - вплоть до трактовки ее, как «компенсации» за поражение во Вьетнаме.
Впрочем, в данном случае важны не столько военные мероприятия, сколько их итог. Который состоял в том, что Ирак был, фактически, разгромлен - ну, это-то неудивительно, учитывая разницу в мощи сторон на порядки - а после этого ввергнут в состояние перманентной нищеты и разрухи. И в связи с прямыми разрушениями от войны, и в связи с тем, что на него были наложены жесткие санкции, лишившие ее всякой возможности к развитию, и позволяющие лишь поддерживать минимальный уровень жизни. (Вроде «программы» «Нефть в обмен на продовольствие».) После чего говорить о его субъектности стало смешно: конечно, режим Хусейна мог еще формально «трепыхаться» - но реально он был уже мертвым. Правда, для того, чтобы перейти к прямой оккупации, потребовалось еще десять лет: как известно, Ирак был захвачен американцами только в 2003 году, после известных событий «сентября 2001 года» и возвращения явной колониальной политики. Тем не менее, уже после «Бури» стало понятным, что «современный мир» стал несколько иным, нежели он был в течение предыдущих сорока лет. И что пресловутый «цивилизованный мир» вовсе не означает гарантию богатства и процветания.
Еще актуальнее это стало после того, как Запад начал открыто вмешиваться в события, происходящие в Восточной Европе - скажем, в Югославии. Разумеется, писать об конфликтах в данном государстве, и о том, чем же было вызвано прямое вмешательство НАТО в них, надо отдельно. (Тут единственное, о чем можно указать - так это о том, что, в значительной мере, это было связано с противостоянием «европейского» и американского капиталов.) Поскольку в рамках данной темы нам важно, прежде всего, то, что стало итогом данного действо. А стало им - как сейчас хорошо известно - фактическое разделение единой прежде страны на несколько отдельных государств, а так же анклавов, вроде Косово. При этом если «довоенная» Югославия имела развитую экономику и мощную промышленность - и могла претендовать на значительную долю европейского рынка - то сейчас даже наиболее «успешные» ее «огрызки» неизбежно находятся на последних ролях.
То есть, уже в 1990 годах стало понятным, что ничего хорошего «западная военная помощь» не несет. И что никакой «благодетельной оккупации» - по которой истекала слюнями позднесоветская интеллигенция, мечтая, чтобы «было, как Японии» или «было, как в Германии» - больше не будет. Однако следующее десятилетие сделало это, фактически, прописной истинной. В том смысле, что развитие «нового колониализма» - а именно так стоит трактовать происходившие в 2000 годах процессы массового военного вмешательства «развитых стран» в жизнь стран «Третьего мира» - показало, что в любом его проявлении «колонизуемые» и оккупированные государства будут нести только убытки.
Примеров этому множество - в 2000 годах западный империализм чувствовал себя вольготно, и охотно применял силу по всему миру, от Афганистана до Ливии. В результате чего все эти государства оказались не просто разрушенными, но погрузились в состояние гражданских войн и развала, со скатыванием на уровень даже не феодального, а родо-племенного («вождеского») состояния. Понятно, что говорить о развитии промышленности или сельского хозяйства в данном положении смешно: в лучшем случае ее обитателям можно надеяться на пресловутую «гуманитарную помощь». (Т.е., на получение жалких подачек в виде продуктов и товаров самого низкого качества - которые в ином случае оказались бы все равно на свалке.)
Впрочем, у этих «облагодетельствованных освободительными бомбами» несчастных есть еще одна возможность: это проникновение в виде беженцев на территорию самих развитых стран с надеждой на получение подачек более «сытных». Правда, с полным отсутствием прав и опасностью быть депортированным в любую минуту - но это много лучше, нежели опасность быть убитым любую минуту у себя на родине. А ведь когда-то те страны, из которых сейчас бегут миллионы людей, рассматривались, как «перспективные» в плане экономического роста, и их жители готовились не к «карьере» беженца или, скажем, исламского боевика - так же «новой профессии», созданной всеобщей разрухой - а к работе в поле или на заводе. Да, именно так: в «мире до 1991 года» те же Сирия, Ливия или Ирак имели свою промышленность, причем, промышленность развивающуюся. Которая выпускала широкий спектр продукции - начиная от автомобилей и заканчивая электроникой. (Скажем, в Дамаске выпускать телевизоры начали еще в … 1960 годах.) Но западное «умиротворение», понятное дело, не оставило о них даже следа - и теперь слово «иракский инженер» или «ливийский инженер» вызывает только удивление: а что, там могут быть такие?
То есть, 1990-2000 годы прекрасно показали, что ничего хорошего «западная оккупация» - и вообще, внимание со стороны «развитых стран» - дать не могут. И что единственным их итогом выступает развал, голод, нищета и развитие религиозного фундаментализма. Наверное, тут не надо говорить о том, что все это оказалось полностью противоположным тем представлениям об очевидном благе «западной помощи», которое сложилось в конце 1980 годов. (И «под которое» - в значительной мере - разрушали СССР.) Правда, указанные представления оказались настолько «живучими», что даже подобный момент не смог их убить. В том смысле, что даже в конце 2000 -начале 2010 годом миф о том, как «хорошо быть маленькой страной под иностранной оккупацией» оказывался принимаемым значительной частью населения. Которое доказывало, что судьба Ливии-Ирака-Сирии связана не с Западом, а с тем, что там «люди дикие» и т.д.
Однако дальнейшее течение событий продолжало работать на разрушение указанного мифа. Но об этом будет сказано несколько позднее...
Итак, 1991 год - который завершил существование СССР - стал, одновременно, и завершением того самого процесса «советизации мира», который вызывала наша страна по всему миру. Точнее сказать, «советизация» начала угасать еще лет за десять до этого - когда стало ясно, что никакой «Мировой революции» советское руководство не планирует, а планирует, напротив, мирное сосуществование. Тогда, в конце 1970-начале 1980 годов это вызвало т.н. «правый поворот», выразившийся в рейганомике-тетчеризме среди развитых стран. (А так же в приходе ряда правых режимов в странах неразвитых.)
Тем не менее, до самого конца советского существования Запад, в общем-то, старался вести себя «прилично». В том смысле, что его «хозяева» старались явно не отнимать у масс те права, которые последние получили во время «Советской тени». И поэтому реальное прекращение роста реальной заработной платы, которое наступило еще в самом конце 1970 годов, пока еще компенсировалось ростом массового кредитования. Причем, касалось это не только личного потребления, но и, скажем, городского хозяйства - которое постепенно «подсаживалось на кредитную иглу». Разумеется, подобный путь означал перенос проблем в будущее - но, по крайней мере, внешне все выглядело неплохо.
То же самое касалось и внешней политики. В том смысле, что явно демонстрировать империалистического желание приобретать рынки сбыта более слабых стран (без предоставления преимущества последним) в 1980 годы считалось «некомильфо». И поэтому начавшееся тогда развертывание поверженной было (в 1950-1970 годы) империалистической системы так же старательно «закутывалось» в то же самое «кредитное покрывало». Дескать, мы только даем деньги под процент, а вовсе не лишаем независимости. (Хотя подобный механизм распространения колониальной зависимости был известен еще с XIX столетия.)
Тем не менее, в 1991 году произошло событие, которое прекрасно показало, что «эпоха сменилась». Разумеется, речь идет о пресловутой «Буре в пустыне» - американской военной операции против Ирака, начавшейся в январе 1991 года (при формально живом - но реально уже мертвом СССР), и ставшей первым проявлением «настоящего» империализма. То есть, империализма, которые уже не изображает «доброго помощника» местных сил - как, например, это было во Вьетнаме, где США формально были на вторых ролях по отношению к сайгонскому режиму - а действует самолично. (Формально противостоящий Ираку Кувейт в данном случае был величиной настолько незначительной, что его с легкостью можно было опустить.)
Более того: хотя наступающие на иракцев силы и старательно именовались «многонациональными», а разного рода информагентства постоянно выпячивали «мандат ООН», реальную войну тут вело даже не НАТО, как таковое, а Соединенные Штаты. Которые фактически единолично принимали решения о стратегиях ведения войны, а так же о ее цели. (А цель эта очевидно пахла нефтью.) Все же остальные «союзники» - начиная с ближневосточных государств и заканчивая Британией - оказывались исключительно в роли исполнителей американской воли. Собственно, именно поэтому «Буря в пустыне» изначально воспринималась именно, как «американская война» - вплоть до трактовки ее, как «компенсации» за поражение во Вьетнаме.
Впрочем, в данном случае важны не столько военные мероприятия, сколько их итог. Который состоял в том, что Ирак был, фактически, разгромлен - ну, это-то неудивительно, учитывая разницу в мощи сторон на порядки - а после этого ввергнут в состояние перманентной нищеты и разрухи. И в связи с прямыми разрушениями от войны, и в связи с тем, что на него были наложены жесткие санкции, лишившие ее всякой возможности к развитию, и позволяющие лишь поддерживать минимальный уровень жизни. (Вроде «программы» «Нефть в обмен на продовольствие».) После чего говорить о его субъектности стало смешно: конечно, режим Хусейна мог еще формально «трепыхаться» - но реально он был уже мертвым. Правда, для того, чтобы перейти к прямой оккупации, потребовалось еще десять лет: как известно, Ирак был захвачен американцами только в 2003 году, после известных событий «сентября 2001 года» и возвращения явной колониальной политики. Тем не менее, уже после «Бури» стало понятным, что «современный мир» стал несколько иным, нежели он был в течение предыдущих сорока лет. И что пресловутый «цивилизованный мир» вовсе не означает гарантию богатства и процветания.
Еще актуальнее это стало после того, как Запад начал открыто вмешиваться в события, происходящие в Восточной Европе - скажем, в Югославии. Разумеется, писать об конфликтах в данном государстве, и о том, чем же было вызвано прямое вмешательство НАТО в них, надо отдельно. (Тут единственное, о чем можно указать - так это о том, что, в значительной мере, это было связано с противостоянием «европейского» и американского капиталов.) Поскольку в рамках данной темы нам важно, прежде всего, то, что стало итогом данного действо. А стало им - как сейчас хорошо известно - фактическое разделение единой прежде страны на несколько отдельных государств, а так же анклавов, вроде Косово. При этом если «довоенная» Югославия имела развитую экономику и мощную промышленность - и могла претендовать на значительную долю европейского рынка - то сейчас даже наиболее «успешные» ее «огрызки» неизбежно находятся на последних ролях.
То есть, уже в 1990 годах стало понятным, что ничего хорошего «западная военная помощь» не несет. И что никакой «благодетельной оккупации» - по которой истекала слюнями позднесоветская интеллигенция, мечтая, чтобы «было, как Японии» или «было, как в Германии» - больше не будет. Однако следующее десятилетие сделало это, фактически, прописной истинной. В том смысле, что развитие «нового колониализма» - а именно так стоит трактовать происходившие в 2000 годах процессы массового военного вмешательства «развитых стран» в жизнь стран «Третьего мира» - показало, что в любом его проявлении «колонизуемые» и оккупированные государства будут нести только убытки.
Примеров этому множество - в 2000 годах западный империализм чувствовал себя вольготно, и охотно применял силу по всему миру, от Афганистана до Ливии. В результате чего все эти государства оказались не просто разрушенными, но погрузились в состояние гражданских войн и развала, со скатыванием на уровень даже не феодального, а родо-племенного («вождеского») состояния. Понятно, что говорить о развитии промышленности или сельского хозяйства в данном положении смешно: в лучшем случае ее обитателям можно надеяться на пресловутую «гуманитарную помощь». (Т.е., на получение жалких подачек в виде продуктов и товаров самого низкого качества - которые в ином случае оказались бы все равно на свалке.)
Впрочем, у этих «облагодетельствованных освободительными бомбами» несчастных есть еще одна возможность: это проникновение в виде беженцев на территорию самих развитых стран с надеждой на получение подачек более «сытных». Правда, с полным отсутствием прав и опасностью быть депортированным в любую минуту - но это много лучше, нежели опасность быть убитым любую минуту у себя на родине. А ведь когда-то те страны, из которых сейчас бегут миллионы людей, рассматривались, как «перспективные» в плане экономического роста, и их жители готовились не к «карьере» беженца или, скажем, исламского боевика - так же «новой профессии», созданной всеобщей разрухой - а к работе в поле или на заводе. Да, именно так: в «мире до 1991 года» те же Сирия, Ливия или Ирак имели свою промышленность, причем, промышленность развивающуюся. Которая выпускала широкий спектр продукции - начиная от автомобилей и заканчивая электроникой. (Скажем, в Дамаске выпускать телевизоры начали еще в … 1960 годах.) Но западное «умиротворение», понятное дело, не оставило о них даже следа - и теперь слово «иракский инженер» или «ливийский инженер» вызывает только удивление: а что, там могут быть такие?
То есть, 1990-2000 годы прекрасно показали, что ничего хорошего «западная оккупация» - и вообще, внимание со стороны «развитых стран» - дать не могут. И что единственным их итогом выступает развал, голод, нищета и развитие религиозного фундаментализма. Наверное, тут не надо говорить о том, что все это оказалось полностью противоположным тем представлениям об очевидном благе «западной помощи», которое сложилось в конце 1980 годов. (И «под которое» - в значительной мере - разрушали СССР.) Правда, указанные представления оказались настолько «живучими», что даже подобный момент не смог их убить. В том смысле, что даже в конце 2000 -начале 2010 годом миф о том, как «хорошо быть маленькой страной под иностранной оккупацией» оказывался принимаемым значительной частью населения. Которое доказывало, что судьба Ливии-Ирака-Сирии связана не с Западом, а с тем, что там «люди дикие» и т.д.
Однако дальнейшее течение событий продолжало работать на разрушение указанного мифа. Но об этом будет сказано несколько позднее...