Почему сейчас возмущаются редкостью чтения?
У Галины Иванкиной в ФБ увидел возмущение тем, что: «… им нужен СССР, чтобы ...читать? А почему я читаю и теперь и без картинок? Я даже (о, ужас) читала в 1990-х, причём, больше, чем до и после…» Надо сказать, что подобные мысли высказываются достаточно часто. И разумеется, не только по поводу чтения. Например, одно время - когда телевидение было крайне популярным - популярным было возмущение качеством показываемого по нему контента. Что, в свою очередь, вызывало «контрвозмущение» данным возмущением - в том смысле, что зачем возмущать этим, если можно просто не смотреть. (А смотреть что-то ценное, вроде «Мира дикой природы» и канала «Культура».)
Самое интересное тут, разумеется, то, что подобные «контрвозмущения» действительно кажутся неоспоримыми. Поскольку на самом деле непонятно, чем любителя чтения может возмущать ситуация, при которой все вокруг не читают - а, скажем, смотрят бразильские сериалы? (Для сегодняшней ситуации - сидят в соцсетях.) Или, например, чем любителя классической музыки может напрягать засилье «блатняка», Стаса Михайлова и русского рэпа? Ведь слушать-то русский рэп или смотреть «Просто Марию» его никто не заставляет! Скорее наоборот - «книгоман» в данном случае должен быть доволен, поскольку «конкурентов» на его любимые книги не наблюдается. И поэтому даже самые редкие издания - выпущенные тиражом в 500 экземпляров - он спокойно может найти в магазине. (Тогда как в советское время даже тираж в 500 тыс. экземпляров не спасал от дефицита.)
Но почему же тогда люди возмущаются? Они что, просто идиоты? Разного рода лоялисты - сторонники современности - неявно указывают, что дело обстоит именно так. Но на самом деле, конечно же нет. Поскольку на самом деле взаимодействие человека с источниками информации является гораздо более сложным, нежели принято считать. И участвуют в нем не только сам читатель и книга - или, скажем, зритель и фильм, слушатель и мелодия - но и некоторые не очевидные факторы. В том смысле, что восприятие любого произведения искусства становится возможным только тогда, когда присутствует некое смысловое поле. Просто потому, что это самое произведение есть - по умолчанию - «сжатое», «зашифрованное» отображение неких исходных мыслей и чувств, испытываемых автором. (Поскольку любой канал передачи - будь то текст, видео или аудио - всегда на много порядков уже, нежели требуется для «прямой» передачи авторской информации.)
А значит, воспринято оно может быть только тогда, когда у этого автора и у потребителя созданного им имеется один и тот же «ключ» - то самое «смысловое поле», благодаря которому и происходит сжатие/распаковка заложенных в произведения смыслов. (Т.е., когда и автор, и потребитель знают примерно одно и то же.) Отсюда нетрудно догадаться, что оптимумом для «информационного контакта» выступает ситуация, при которой «смысловое поле» едино для всего социума: это позволяет не особенно «напрягаться» при восприятии произведения. В условиях же, когда данное «поле» фрагментировано, разбито на не пересекающиеся фрагменты - как, например, у любителей «классики» и поклонников «моргенштернов» - данная задача несколько усложняется. Поскольку в данном случае человеку приходится «иметь в сознании» несколько отдельных «полей» - что, понятное дело, отнимает определенную часть «психической энергии».
Кстати, эта же особенность проявляется в «мультиязыковых» социумах. Скажем, в постсоветских, где любому образованному человеку приходится иметь в «мозгу» дублированное «смысловое поле» - на русском и национальном языках. (А наиболее «продвинутым» - еще и на английском. С соответствующими затратами.) Но данную ситуацию, понятное дело, надо разбирать уже отдельно. Тут же - возвращаясь к начатой теме - можно только отметить, что после всего сказанного становится понятным, что считать «просто глупостью» или ханжеством возмущение тем, что «стали меньше читать серьезной литературы», уже не получится. И утверждать то, что «сейчас читать много проще, нежели в советское время» - тоже. Поскольку проще сейчас не читать, а «достать книгу». (Хотя, если честно, то с проваливанием в последнее время интернета в яму «всеобщего копиразма» и с этим ситуация портится. Да и бумажные издания неизбежно дорожают - потому, что тиражи сейчас падают до совсем уж неприличных 500 экземпляров и менее.)
Поскольку - как уже было сказано - проще всего читать серьезную литературу именно тогда, когда все читают, а еще лучше обсуждают, причем массово. Поскольку это позволяет не размениваться на множество «смысловых полей», а осваивать одно - но «большое». (Как это было в советское время, когда «большая культура» пронизывала все слои общества - за исключением незначительных групп маргиналов.) В условиях же дробления, фрагментации приходится держать в уме все другие «поля». То есть, уметь взаимодействовать и с любителями «русского шансона», и с читателями глянцевых журналов, и с поклонниками компьютерных игр, ну и т.д., и т.п. (А уж о том, что обсудить прочитанную книгу IRL сейчас практически невозможно, лучше не вспоминать, поскольку это на указанном фоне уже досадная мелочь.)
Правда, при этом можно указать на то, что если «горизонтально» смысловое поле сейчас сильно фрагментировано, то «вертикально» - то есть, по поколениям - оно, напротив, становится все более единым. В том смысле, что если в позднесоветское время проблема была с пониманием старшими поколениями младших и наоборот, то сейчас этого нет. (Поскольку процесс урбанизации общества завершился условно на поколении 1980-х г.р.) И поэтому современная молодежь уже давно не шокирует «старших» - если какие возмущения ей и происходят, то они имеют исключительно «остаточный» характер, и не являются определяющими. Но, еще раз, отмечу, что на фоне общего разделения эта однородность не играет особого значения.
Так что в действительности у сторонников «советской культуры» есть реальные аргументы для возмущения. Другое дело, что в текущих условиях смысл данного действа теряется, поскольку понятно, что возвращение массового серьезного чтения все равно невозможно. Так что стоит относиться к этому так же, как, скажем, к морозам зимой или жаре летом - неприятно, но неизбежно. И, разумеется, не тратить свои силы на споры с теми, кого нынешнее положение устраивает. Поскольку и в нем есть свои преимущества - например, поклонники чтения и классики могут тешить себя своей «элитарностью». Дескать, они не быдло какое-нибудь «телек смотреть и Моргенштерна слушать», а «интеллектуальная элита общества». И тем самым, способствовать дальнейшему росту разделения «понятийных полей».
Ну, а самое главное - надо понять, что указанное разделение неизбежно в условиях, когда общество разделено экономически. То есть, культурное единство всегда вторично по отношению к единству «производственному». (Поэтому борьба «за культуру» без затрагивания данной сферы, по умолчанию, бессмысленна.) Но понятно, что это тема уже совершенно иного разговора…
Самое интересное тут, разумеется, то, что подобные «контрвозмущения» действительно кажутся неоспоримыми. Поскольку на самом деле непонятно, чем любителя чтения может возмущать ситуация, при которой все вокруг не читают - а, скажем, смотрят бразильские сериалы? (Для сегодняшней ситуации - сидят в соцсетях.) Или, например, чем любителя классической музыки может напрягать засилье «блатняка», Стаса Михайлова и русского рэпа? Ведь слушать-то русский рэп или смотреть «Просто Марию» его никто не заставляет! Скорее наоборот - «книгоман» в данном случае должен быть доволен, поскольку «конкурентов» на его любимые книги не наблюдается. И поэтому даже самые редкие издания - выпущенные тиражом в 500 экземпляров - он спокойно может найти в магазине. (Тогда как в советское время даже тираж в 500 тыс. экземпляров не спасал от дефицита.)
Но почему же тогда люди возмущаются? Они что, просто идиоты? Разного рода лоялисты - сторонники современности - неявно указывают, что дело обстоит именно так. Но на самом деле, конечно же нет. Поскольку на самом деле взаимодействие человека с источниками информации является гораздо более сложным, нежели принято считать. И участвуют в нем не только сам читатель и книга - или, скажем, зритель и фильм, слушатель и мелодия - но и некоторые не очевидные факторы. В том смысле, что восприятие любого произведения искусства становится возможным только тогда, когда присутствует некое смысловое поле. Просто потому, что это самое произведение есть - по умолчанию - «сжатое», «зашифрованное» отображение неких исходных мыслей и чувств, испытываемых автором. (Поскольку любой канал передачи - будь то текст, видео или аудио - всегда на много порядков уже, нежели требуется для «прямой» передачи авторской информации.)
А значит, воспринято оно может быть только тогда, когда у этого автора и у потребителя созданного им имеется один и тот же «ключ» - то самое «смысловое поле», благодаря которому и происходит сжатие/распаковка заложенных в произведения смыслов. (Т.е., когда и автор, и потребитель знают примерно одно и то же.) Отсюда нетрудно догадаться, что оптимумом для «информационного контакта» выступает ситуация, при которой «смысловое поле» едино для всего социума: это позволяет не особенно «напрягаться» при восприятии произведения. В условиях же, когда данное «поле» фрагментировано, разбито на не пересекающиеся фрагменты - как, например, у любителей «классики» и поклонников «моргенштернов» - данная задача несколько усложняется. Поскольку в данном случае человеку приходится «иметь в сознании» несколько отдельных «полей» - что, понятное дело, отнимает определенную часть «психической энергии».
Кстати, эта же особенность проявляется в «мультиязыковых» социумах. Скажем, в постсоветских, где любому образованному человеку приходится иметь в «мозгу» дублированное «смысловое поле» - на русском и национальном языках. (А наиболее «продвинутым» - еще и на английском. С соответствующими затратами.) Но данную ситуацию, понятное дело, надо разбирать уже отдельно. Тут же - возвращаясь к начатой теме - можно только отметить, что после всего сказанного становится понятным, что считать «просто глупостью» или ханжеством возмущение тем, что «стали меньше читать серьезной литературы», уже не получится. И утверждать то, что «сейчас читать много проще, нежели в советское время» - тоже. Поскольку проще сейчас не читать, а «достать книгу». (Хотя, если честно, то с проваливанием в последнее время интернета в яму «всеобщего копиразма» и с этим ситуация портится. Да и бумажные издания неизбежно дорожают - потому, что тиражи сейчас падают до совсем уж неприличных 500 экземпляров и менее.)
Поскольку - как уже было сказано - проще всего читать серьезную литературу именно тогда, когда все читают, а еще лучше обсуждают, причем массово. Поскольку это позволяет не размениваться на множество «смысловых полей», а осваивать одно - но «большое». (Как это было в советское время, когда «большая культура» пронизывала все слои общества - за исключением незначительных групп маргиналов.) В условиях же дробления, фрагментации приходится держать в уме все другие «поля». То есть, уметь взаимодействовать и с любителями «русского шансона», и с читателями глянцевых журналов, и с поклонниками компьютерных игр, ну и т.д., и т.п. (А уж о том, что обсудить прочитанную книгу IRL сейчас практически невозможно, лучше не вспоминать, поскольку это на указанном фоне уже досадная мелочь.)
Правда, при этом можно указать на то, что если «горизонтально» смысловое поле сейчас сильно фрагментировано, то «вертикально» - то есть, по поколениям - оно, напротив, становится все более единым. В том смысле, что если в позднесоветское время проблема была с пониманием старшими поколениями младших и наоборот, то сейчас этого нет. (Поскольку процесс урбанизации общества завершился условно на поколении 1980-х г.р.) И поэтому современная молодежь уже давно не шокирует «старших» - если какие возмущения ей и происходят, то они имеют исключительно «остаточный» характер, и не являются определяющими. Но, еще раз, отмечу, что на фоне общего разделения эта однородность не играет особого значения.
Так что в действительности у сторонников «советской культуры» есть реальные аргументы для возмущения. Другое дело, что в текущих условиях смысл данного действа теряется, поскольку понятно, что возвращение массового серьезного чтения все равно невозможно. Так что стоит относиться к этому так же, как, скажем, к морозам зимой или жаре летом - неприятно, но неизбежно. И, разумеется, не тратить свои силы на споры с теми, кого нынешнее положение устраивает. Поскольку и в нем есть свои преимущества - например, поклонники чтения и классики могут тешить себя своей «элитарностью». Дескать, они не быдло какое-нибудь «телек смотреть и Моргенштерна слушать», а «интеллектуальная элита общества». И тем самым, способствовать дальнейшему росту разделения «понятийных полей».
Ну, а самое главное - надо понять, что указанное разделение неизбежно в условиях, когда общество разделено экономически. То есть, культурное единство всегда вторично по отношению к единству «производственному». (Поэтому борьба «за культуру» без затрагивания данной сферы, по умолчанию, бессмысленна.) Но понятно, что это тема уже совершенно иного разговора…