1990 годы - время победившей иррациональности
Интересно: но понимание выбора между Красными и Белыми, как выбора между рациональным и иррациональным можно прекрасно увидеть не только при рассмотрении событий 1920 годов. (Когда был сделан выбор в пользу Красных и рацио.) Но и при «обратном» переходе - а именно, при победе контрреволюции в 1991 году.
Разумеется, тут сразу стоит сказать, что - несмотря на все - «уравнивать» 1991 и 1917 годы невозможно. Просто потому, что в 1917 мы можем наблюдать начало Великой Революции, кардинально изменившей весь «социальный» - и не только - «ландшафт» человеческого бытия. (Причем, ИМХО, наиболее значимые изменения еще только происходят - то есть, Революция не закончилась.) В 1991 же речь стоит идти о событии намного более локальном, о временном отступлении Революции с некоторых позиций, не более того. То есть, вернуться во времена «до 1917 года» в 1991 году не удалось, сделали только несколько шагов назад - не более того.
Однако, несмотря на это, тенденцию изменения отношения к реальности в 1990 годах увидеть можно очень легко. Поскольку указанные времена были не просто временами отказа от рациональности - а отказа от рациональности демонстративного, переходящего все приемлемые границы. Можно даже сказать, что указанный период - это время воинствующего антирационализма. (Разумеется, речь идет о нашей стране - так же, как и в 1917-1920 годах. Хотя, конечно, только ей дело не исчерпывается.)
Это проявлялось во всем. Например, все, кто пережил это самое время, прекрасно помнят, с каким усердием тогда отбрасывалось все, что хоть как-то связано с человеческим разумом: научные учреждения, вузы, школы, библиотеки в эти времена стали изгоями и париями общества. И наоборот - наверх вылезло самое дикое, самое откровенное мракобесие в виде многочисленных сект и культов. Самым ярким примером которых было, разумеется, практически официальное признание секты Аум Синрикё и ее «духовного лидера» Секо Асахара на самом высшем уровне. (Реально, «преподобный» встречался с вице-премьерами и иными государственными лицами, получив зеленый свет для своей пропаганды.) Но, разумеется, Асахара был не единственным.
Поскольку разнообразные «гуру», колдуны и экстрасенсы, «контактеры с инопланетянами», ясновидящие и пророки встречались тогда на каждом углу. В огромной стране не было города, в котором не встречались бы огромные афиши с предложениями «подчистить ауру» и «снять порчу». Не было ни одного места, где бы не тусовались разнообразные «любители духовности» - начиная с кришнаитов, кои смотрелись странно в снегах русской провинции в своих оранжевых накидках. И заканчивая бесконечными «Свидетелями Иеговы», которые, кажется, исчезли только в 2010 годах.
Впрочем, вся эта «духовная шушера» была только «верхним этажом», пеной на той огромной волне иррациональности, которая накрыла страну. Поскольку были и более серьезные вещи - например, пресловутые «финансовые пирамиды», которые имели огромную популярность. Ну да, «мы не халявщики, мы партнеры». (Интересно, кто еще помнит Леню Голубкова. Впрочем, на волне нынешнего интереса к «криптовалюте» МММ вспоминается регулярно.) А ведь к ним - к этим различным «фондам» и «компаниям» - тогда относились крайне серьезно. Люди даже квартиры продавали для того, чтобы вложиться в акции, «билеты» и запановати… В смысле, жить, ничего не делая, только снимая проценты. («Мы сидим - а денежки идут!» - как говорилось в одном из рекламных роликов того времени.)
Разумеется, про то, откуда будут «идти денежки», и вообще, как они могут «идти» в условиях, когда экономика не просто падает - а буквальным образом проваливается в пропасть - никто не задумывался. Равно, как не задумывался о том, почему это огромная масса «не халявщиков, а партнеров» - которая уже вложила свои деньги - никак не уедет на Канары, чтобы проживать там свои миллионы. (Обыкновенно говорилось, что это «неправильные партнеры». А точнее, не «партнеры», а банальные лохи, которые позволили себя обмануть - в отличие от «правильных партнеров».) На этом фоне пресловутый «Гербалайф» - в смысле, продажа/покупка копеечных порошков под видом «чудодейственных средств», а так же разной «канадской техники» - выглядела практически вершиной здравомыслия. (Кстати, если учитывать стоимость того же «Гербалайфа» по отношению к величине средней зарплаты в то время, то можно понять, что похудеть от его покупки, действительно, можно было. Просто потому, что на еду уже денег не оставалось.)
Впрочем, и все эти пирамиды с фондами выглядят детской возней в песочнице на фоне еще более глобального наступления на человеческий разум и его способность к рациональному мышлению. Разумеется, речь идет о «переходе к рынку» и приватизации. Результатом чего стало катастрофическое разрушение промышленности, закрытие множества предприятий и вымирание целых городов, массовое обнищание людей и потеря работы, а в некоторых республиках бывшего СССР - и межнациональная резня, плавно переходящая в гражданскую войну. Нетрудно догадаться, что перечислять все потери и страдания, которыми характеризовалось указанное время, можно очень долго.
Поэтому можно только констатировать то, что с рациональным мышлением проводимая тогда политика имела очень мало соприкосновений. Ну, скажем, кем нужно было быть, чтобы поверить в то, что «отпуск цен» - произведенный в 1992 году - может дать не более нескольких десятков процентов инфляции? (А не 2500% - как это произошло в действительности.) А ведь с высоких трибун говорилось именно о десятках процентов, и люди верили в это - и приветствовали данное действо! На этом фоне те несчастные, которые лишились своих денег, вложив их в бесконечные «пирамиды», выгдялят не столь странно: ведь еще раньше так же лишились своих денег все остальные жители страны, «вложившие» свою поддержку в руки сторонников «радикального рынка».
Впрочем, говорить о данном моменте надо отдельно, поскольку тема «рыночного безумия» очень большая и сложная. Тут же можно только сказать о том, что она интересна нам, прежде всего, тем, что оказывается кардинально противоположной тому, что происходило в начале «советского периода». В том смысле, что тогда - во времена революции и сразу после нее - основная масса населения делала выбор в пользу политической силы, которая открывала заводы и научные институты, разрабатывала программу промышленного переустройства страны (ГОЭЛРО) и развивала образование, внедряла массовую гигиену и санитарию (одна борьба со вшами чего стоит), строила больницы и школы, радиостанции и самолеты. А теперь - в 1990 годах - выбор делался в пользу противоположного. В пользу «духовности» - начиная с Аум Синрикё и «Белого братства» и заканчивая многочисленными фестивалями на тему «возвращение к корням», Институтами Национальной памяти и прочей агрессивной «вышиваночности». А так же в пользу рыночной спекуляции, к которой относилось и многочисленная орава МММ-Хопёр-Инвестов, и более «солидная» приватизация с ее «залоговыми аукционами».
Кстати, весь этот «дух 1990 годов» очень сильно напоминает пресловутое «хозяйствование Белых», для которого было характерно (как уже говорилось) открытие бирж, борделей, поэтических клубов, кафе-шантанов и театров. А не заводов и научных учреждений - как это происходило у красных. И в действительности разница между каким-нибудь Киевом 1918 года или Севастополем 1919 года - и, например, Киевом или Севастополем 1992 была в том, что вместо «поэтических клубов» в 1990 были клубы обычные, но сути это не меняло: без разницы, где нюхать кокаин. Однако, в отличие от времен Гражданской войны - когда вся эта «хаоситская пена» вызывала только отторжение у основной массы населения - в данном случае никакой реальной оппозиции у данного «проекта» не было. Напротив, даже самые ярые противники «ельцинского режима» - вроде пресловутой КПРФ - постоянно подчеркивали, что они за «многоукладную экономику», и что возвращаться ко временам «совковой промышленности» они не собираются. То есть, что вся «рыночная прелесть» останется на месте в случае их прихода - речь шла только о смене «модели распределения»: «левые» в то время апеллировали к пресловутому «скандинавскому социализму», советский же социализм оставался «запрещенной темой».
И в действительности о «новом промышленном развитии» или о «новом научном развитии» (если не подразумевать под наукой многочисленные шарлатанские изысканий 1990 годов) начали говорить лишь лет через двадцать после начала указанной «хаоситской вакханалии» - в конце 2000 годов. (Все это Сколково, «нацпроекты» и т.д.) Причем, даже в этом случае речь шла исключительно о «стимулировании» и «создании климата» - прямое участие государства в промышленной политике началось еще через десять лет. Да и то - на очевидно недостаточном уровне. Но о последнем моменте - в смысле, о том, удалось ли в настоящее время преодолеть указанный антирационализм 1990 годов - понятное дело, так же надо говорить отдельно.
P.S. Впрочем, если кратко - то еще нет, не преодолели. Например, текущий ПМЭФ - это прямое тому подтверждение.