В чем разница между Великой Отечественной войной и войной Второй Мировой
Наверное, не надо говорить, что Великую Отечественную войну традиционно считают одной из «частей» войны Второй Мировой. В том смысле, что события, развернувшиеся на территории СССР 22 июня 1941 года, и закончившееся 9 мая 1945 года - правда, уже на территории Германии - обыкновенно принято соотносить с более «глобальными» событиями, начавшимися 1 сентября 1939 года в Польше и завершившиеся 2 сентября 1945 года в Японии. Это - «стандартная», типовая точка зрения, твердо укоренившаяся в «научно-исторических кругах», а так же в широких массах любителей истории. («Нелюбители», понятное дело, вообще не задумываются о том: «что же это было?»)
Однако так ли это? В том смысле, что действительно ли нападение Германии на Советский Союз полностью эквивалентно другим военным действиям Второй Мировой войны? (Оккупации Германией Польши, Бельгии, Голландии, победе над Францией, войной с Британией и т.д. - не говоря уж о событиях на Тихоокеанском театре военных действий.) И что все произошедшее можно свести исключительно к борьбе за ресурсы - конкретно же за рынок сбыта - которая и характеризует две Мировые войны? (Не только Вторую, но и Первую.) На самом деле - как это странно не прозвучит - нет.
Собственно, и само выделение Великой Отечественной в отдельную категорию - которое делалось в советской историографии - говорит именно об этом. В том смысле, что это, по крайней мере, «не совсем» Вторая Мировая война. Правда, тут сразу стоит сказать, что обыкновенно причиной этого принимались «требования патриотизма», почему указанные выше «любители истории», а так же ее «профессионалы» и склонились, в конечном итоге, к «общепринятой точке зрения». Дескать, «Великая Отечественная» - это чисто идеологическая конструкция, и ей не стоит придавать слишком большого значения.
И - как это не удивительно - оказались неправы. (А точнее, неудивительно, поскольку в данном случае наблюдался очевидный регресс миропонимания.) В том смысле, что на самом деле, конечно, термин «Великая Отечественная война» был, действительно, пропагандистский и крайне неудачный. (Поскольку он отсылал к той же «наполеонике», российская часть которой в свое время получила название «Отечественная война».) Но при этом он означал действительно важное явление. Явление, которое можно назвать «Великая Гражданская война» всего человечества.
Да, именно так: «русский поход Гитлера», начавшийся с «плана Барбаросса», и завершившийся безоговорочной капитуляцией Рейха 9 мая 1945 года, на самом деле был событием в гораздо более фундаментальной цепи, нежели уже помянутая «драка» Британии и Германии за рынки сбыта. Несмотря на то, что подавляющая часть мыслящих людей того времени была уверена именно в этом, поскольку пресловутый «Крестовый поход против большевизма» отдавал слишком большой долей пропаганда. Однако, как это не странно, в данном случае были правы именно пропагандисты со своим официальным враньем: именно антибольшевизм, антикоммунизм выступал движущей силой данного процесса.
Придавая ему тот самый «оттенок», который отличает Великую Отечественную и от других «подвойн» Второй Мировой войны, и от всех иных войн в истории. А именно: невероятную ожесточенность, сравнимую с ожесточенность религиозных войн прошлого, приводящую к крайней жестокости немецкой стороны. Несравнимой с жестокостью, например, в той же Первой Мировой, особенно по отношению к мирному населению. Конечно, тут можно сказать, что немцы в данном случае просто не считали славян людьми, относясь к ним так же, как европейцы традиционно относились к «цветным народам».
Однако в данном случае это не так: за 1941-1945 год «традиционный уровень европейского зверства» (и так немаленький) был превышен в разы, если не на порядки. В том смысле, что и в ту же Первую Мировую германские народы иногда устраивали «экзекуции» со сжиганием деревень и расстрелом мирного населения, но тогда это были отдельные эксцессы. Во время Великой Отечественной же это стало нормой. Скорее наоборот: «добрые» - т.е., обычные для оккупантов в других местах - отношения к «русским» можно найти тут очень редко. Да и то, исключительно к предателям, к тем, кто сознательно переходил на «темную сторону силы».
Причем, просто связать это с тем, что «немцев испортил фашизм», не получится: в той же Европе они вели себя совершенно по-другому. Разумеется, и там особой «доброты» не было, но это было «обычное» поведение завоевателей, которые желают получать «все, что захочет» - от ценного имущества до женской ласки - на халяву, не более того. Тем более, что немецкое командование, в общем-то, не желало разрушения оккупированных территорий, рассматривая их, как «подчиненное себе» место. Поэтому и ходили улыбчивые немецкие солдаты по Парижу или Брюсселю, Праге или, даже, по Варшаве, покупали - за деньги - товары в местных лавках, знакомились (в основном за деньги, но бывало - и так) с местными женщинами и выполняли указания местных полицейских. Нельзя сказать, чтобы это было очень приятно: все же оккупанты, и интересы блюдут оккупационные - но, в общем-то, терпимо.
И сравните это с поведением этих же немцев тут, в России! В том смысле, что тут оккупация означала расправы по любому поводу, массовые расстрелы, угон населения на бесплатные работы (рабский труд) в Германию, а то и в концлагеря, изъятие всего и вся - начиная с культурных ценностей и заканчивая скотом - ну, и бесконечные запреты на практически все вещи. (Еще раз: для того, чтобы получить хоть какие-то права, в зоне оккупации надо было быть прямым коллаборантом - в то время, как в Европе даже небольшое «фрондирование» прощалось.) Про то, что творили с евреями с самого начала оккупации тут и говорить нечего. В Европе же «еврейские ужасы» начались, скорее, к концу войны, когда нацистский зверь почувствовал свою слабость. (Можно почитать знаменитый «дневник Анны Франк» - и прочувствовать, что «тамошний еврейский ужас» был бледной тенью «еврейского ужаса» местного.) Так что можно сказать, что быть советским евреем на оккупированной территории - это значит, не быть человеком вообще.
То же самое можно сказать и про советских военнопленных, к которым относились не лучше, чем к представителям указанной национальности. (В лучшем случае - как к рабам, в худшем - как к лицам, подлежащим уничтожению.) Причем пресловутый лепет о «Женевской конвенции» тут, понятное дело, ни при чем: Германия ее подписала, и обязана была выполнять. (Впрочем, как показывает практика, все эти «конвенции» на уровне Мировой войны имеют не большее значение, нежели утренний выпуск газет. Поскольку каждая из сторон тут мечтает о безоговорочной победе - т.е., о ситуации, когда она сама начнет устанавливать правила, а не следовать им.)
В любом случае, можно сказать, что «русских» - т.е., советских, поскольку речь шла о людях с нашей территории без различения национальностей - немцы воспринимали, как «людей, потерявших человеческое обличье». Само право называться человеков. (Причем, где-то до 1943-44 годов расчеловечивали нас более сильно, нежели тех же евреев.) Это не сравнимо со всем тем, что было ранее во время прошлых войн: скажем, во времена «наполеоники», Крымской или, скажем, Первой Мировой войны. (Речь идет тут не только о немцах, но, вообще, об европейцах.)
Причина этого была в том, что Россия-СССР в глазах «обобщенного Запада» - к которому относилась и Германия - безусловно рассматривалась, как «совершившая грехопадение» во время Революции. Сиречь - как место, ставшее однозначным злом, чистым и неоспоримым. Разумеется понятно, что такое отношение было у западной элиты, однако в условиях классового господства - а еще точнее, прямой террористической диктатуры финансового капитала, которой являлся фашизм - никакой другой точки зрения быть не могло. (Население было запугано террором, оболванено пропагандой и «прополото» Гестапо от любых проявлений смутьянства.) Поэтому-то Великая Отечественная война - в отличие от Второй Мировой войны вообще - и имела столь очевидные признаки «религиозности». («Крестовый поход против большевизма».) И поведение европейцев - а в оккупационных войсках на территории нашей страны были не только немцы - изначально было именно «религиозным», направленным на борьбу с самой ужасной ересью, которая только могла быть. С отрицанием частной собственности.
Правда, в действительности эта самая «религиозность» оказалась бьющей по самой Европе. Приведя, с одной стороны, к ее очевидному расколу. (На два лагеря, один из которых -как всем хорошо известно - оказался «на нашей стороне».) С другой - к невозможность серьезной коллаборации с «нашей стороны». (Смыть «грех отмены собственности» можно было только смертью - поэтому даже коллаборанты были для немцев людьми не второго даже, а третьего сорта.) С третьей же - вела к разрушению самой немецкой (европейской) социосистемы.
Но об этом будет сказано уже в следующем посте.
Однако так ли это? В том смысле, что действительно ли нападение Германии на Советский Союз полностью эквивалентно другим военным действиям Второй Мировой войны? (Оккупации Германией Польши, Бельгии, Голландии, победе над Францией, войной с Британией и т.д. - не говоря уж о событиях на Тихоокеанском театре военных действий.) И что все произошедшее можно свести исключительно к борьбе за ресурсы - конкретно же за рынок сбыта - которая и характеризует две Мировые войны? (Не только Вторую, но и Первую.) На самом деле - как это странно не прозвучит - нет.
Собственно, и само выделение Великой Отечественной в отдельную категорию - которое делалось в советской историографии - говорит именно об этом. В том смысле, что это, по крайней мере, «не совсем» Вторая Мировая война. Правда, тут сразу стоит сказать, что обыкновенно причиной этого принимались «требования патриотизма», почему указанные выше «любители истории», а так же ее «профессионалы» и склонились, в конечном итоге, к «общепринятой точке зрения». Дескать, «Великая Отечественная» - это чисто идеологическая конструкция, и ей не стоит придавать слишком большого значения.
И - как это не удивительно - оказались неправы. (А точнее, неудивительно, поскольку в данном случае наблюдался очевидный регресс миропонимания.) В том смысле, что на самом деле, конечно, термин «Великая Отечественная война» был, действительно, пропагандистский и крайне неудачный. (Поскольку он отсылал к той же «наполеонике», российская часть которой в свое время получила название «Отечественная война».) Но при этом он означал действительно важное явление. Явление, которое можно назвать «Великая Гражданская война» всего человечества.
Да, именно так: «русский поход Гитлера», начавшийся с «плана Барбаросса», и завершившийся безоговорочной капитуляцией Рейха 9 мая 1945 года, на самом деле был событием в гораздо более фундаментальной цепи, нежели уже помянутая «драка» Британии и Германии за рынки сбыта. Несмотря на то, что подавляющая часть мыслящих людей того времени была уверена именно в этом, поскольку пресловутый «Крестовый поход против большевизма» отдавал слишком большой долей пропаганда. Однако, как это не странно, в данном случае были правы именно пропагандисты со своим официальным враньем: именно антибольшевизм, антикоммунизм выступал движущей силой данного процесса.
Придавая ему тот самый «оттенок», который отличает Великую Отечественную и от других «подвойн» Второй Мировой войны, и от всех иных войн в истории. А именно: невероятную ожесточенность, сравнимую с ожесточенность религиозных войн прошлого, приводящую к крайней жестокости немецкой стороны. Несравнимой с жестокостью, например, в той же Первой Мировой, особенно по отношению к мирному населению. Конечно, тут можно сказать, что немцы в данном случае просто не считали славян людьми, относясь к ним так же, как европейцы традиционно относились к «цветным народам».
Однако в данном случае это не так: за 1941-1945 год «традиционный уровень европейского зверства» (и так немаленький) был превышен в разы, если не на порядки. В том смысле, что и в ту же Первую Мировую германские народы иногда устраивали «экзекуции» со сжиганием деревень и расстрелом мирного населения, но тогда это были отдельные эксцессы. Во время Великой Отечественной же это стало нормой. Скорее наоборот: «добрые» - т.е., обычные для оккупантов в других местах - отношения к «русским» можно найти тут очень редко. Да и то, исключительно к предателям, к тем, кто сознательно переходил на «темную сторону силы».
Причем, просто связать это с тем, что «немцев испортил фашизм», не получится: в той же Европе они вели себя совершенно по-другому. Разумеется, и там особой «доброты» не было, но это было «обычное» поведение завоевателей, которые желают получать «все, что захочет» - от ценного имущества до женской ласки - на халяву, не более того. Тем более, что немецкое командование, в общем-то, не желало разрушения оккупированных территорий, рассматривая их, как «подчиненное себе» место. Поэтому и ходили улыбчивые немецкие солдаты по Парижу или Брюсселю, Праге или, даже, по Варшаве, покупали - за деньги - товары в местных лавках, знакомились (в основном за деньги, но бывало - и так) с местными женщинами и выполняли указания местных полицейских. Нельзя сказать, чтобы это было очень приятно: все же оккупанты, и интересы блюдут оккупационные - но, в общем-то, терпимо.
И сравните это с поведением этих же немцев тут, в России! В том смысле, что тут оккупация означала расправы по любому поводу, массовые расстрелы, угон населения на бесплатные работы (рабский труд) в Германию, а то и в концлагеря, изъятие всего и вся - начиная с культурных ценностей и заканчивая скотом - ну, и бесконечные запреты на практически все вещи. (Еще раз: для того, чтобы получить хоть какие-то права, в зоне оккупации надо было быть прямым коллаборантом - в то время, как в Европе даже небольшое «фрондирование» прощалось.) Про то, что творили с евреями с самого начала оккупации тут и говорить нечего. В Европе же «еврейские ужасы» начались, скорее, к концу войны, когда нацистский зверь почувствовал свою слабость. (Можно почитать знаменитый «дневник Анны Франк» - и прочувствовать, что «тамошний еврейский ужас» был бледной тенью «еврейского ужаса» местного.) Так что можно сказать, что быть советским евреем на оккупированной территории - это значит, не быть человеком вообще.
То же самое можно сказать и про советских военнопленных, к которым относились не лучше, чем к представителям указанной национальности. (В лучшем случае - как к рабам, в худшем - как к лицам, подлежащим уничтожению.) Причем пресловутый лепет о «Женевской конвенции» тут, понятное дело, ни при чем: Германия ее подписала, и обязана была выполнять. (Впрочем, как показывает практика, все эти «конвенции» на уровне Мировой войны имеют не большее значение, нежели утренний выпуск газет. Поскольку каждая из сторон тут мечтает о безоговорочной победе - т.е., о ситуации, когда она сама начнет устанавливать правила, а не следовать им.)
В любом случае, можно сказать, что «русских» - т.е., советских, поскольку речь шла о людях с нашей территории без различения национальностей - немцы воспринимали, как «людей, потерявших человеческое обличье». Само право называться человеков. (Причем, где-то до 1943-44 годов расчеловечивали нас более сильно, нежели тех же евреев.) Это не сравнимо со всем тем, что было ранее во время прошлых войн: скажем, во времена «наполеоники», Крымской или, скажем, Первой Мировой войны. (Речь идет тут не только о немцах, но, вообще, об европейцах.)
Причина этого была в том, что Россия-СССР в глазах «обобщенного Запада» - к которому относилась и Германия - безусловно рассматривалась, как «совершившая грехопадение» во время Революции. Сиречь - как место, ставшее однозначным злом, чистым и неоспоримым. Разумеется понятно, что такое отношение было у западной элиты, однако в условиях классового господства - а еще точнее, прямой террористической диктатуры финансового капитала, которой являлся фашизм - никакой другой точки зрения быть не могло. (Население было запугано террором, оболванено пропагандой и «прополото» Гестапо от любых проявлений смутьянства.) Поэтому-то Великая Отечественная война - в отличие от Второй Мировой войны вообще - и имела столь очевидные признаки «религиозности». («Крестовый поход против большевизма».) И поведение европейцев - а в оккупационных войсках на территории нашей страны были не только немцы - изначально было именно «религиозным», направленным на борьбу с самой ужасной ересью, которая только могла быть. С отрицанием частной собственности.
Правда, в действительности эта самая «религиозность» оказалась бьющей по самой Европе. Приведя, с одной стороны, к ее очевидному расколу. (На два лагеря, один из которых -как всем хорошо известно - оказался «на нашей стороне».) С другой - к невозможность серьезной коллаборации с «нашей стороны». (Смыть «грех отмены собственности» можно было только смертью - поэтому даже коллаборанты были для немцев людьми не второго даже, а третьего сорта.) С третьей же - вела к разрушению самой немецкой (европейской) социосистемы.
Но об этом будет сказано уже в следующем посте.