Интеллигенция, эмпатия и общество. Часть 3.
Итак, как было сказано в прошлых постах: возникнув, как социальное явление, эмпатия оказывается чрезвычайно неоднозначной сущностью. Поскольку, с одной стороны, она приводит у увеличению возможностей человеческого сознания по взаимодействию с другими сознаниями - что ценно само и само по себе, и в связи с важностью данного момента для разума, как такового. А с другой - ведет к дезориентации человека, привыкшего все свои «бытовые дела» сбрасывать на т.н. «стандартные модели поведения». Просто потому, что никаких «моделей», которые бы включали эмпатию в себя, человеческая история ему не предоставила. (Не было эмпатии - не было и моделей.)
Это - как так же уже говорилось - можно прекрасно увидеть в случае с советской интеллигенцией. Которая была первым в истории значительным социальным слоем, этой самой эмпатией охваченным. (О том, почему это так - так же было показано в прошлом посте.) И которая именно из-за этой самой эмпатии выбрала совершенно деструктивную - как оказалось впоследствии - идею антисоветизма. Т.е., отрицания советской жизни потому, что она - эта самая жизнь - оказалась слишком «страдальческой» в условиях повышенной эмпатийности. Причем, «учитывались» при этом не только «текущие» страдания, но и те страданий, которые давно уже ушли в прошлое. (Например, во время пресловутых «репрессий» - хотя некоторые шли дальше, и испытывали «боль» за более далекое прошлое, вплоть до времен Ивана Грозного.)
Самое же главное: все это усиливалось и воспроизводилось неоднократно, на каждом «витке» заполняя сознание потоком нового ужаса - который на определенном этапе превысил величину «текущих страданий». В том числе и тех, которые начали нарастать на конечном этапе гибели страны - например, в межнациональных конфликтах. (То есть, по сравнению с «ужасом репрессий» любая резня в бывших национальных республиках казалась незначительной.) Что, соответственно, не способствовало гашению этих конфликтов - наоборот, многие интеллигенты видели в них защиту от «возрождения сталинизма». (Под которым подразумевали, разумеется, порождение своего воображения - поскольку никаких признаков «сталинизма» в конце 1980 годов, разумеется, не было.)
Впрочем, как уже говорилось, при положительной обратной связи достаточно было незначительной причины для того, чтобы она раздулась до «космических размеров». (Собственно, в «топку» указанного самоотрицания кидалось все - начиная с пресловутого дефицита и стояния в очередях, и заканчивая «карательной психиатрией», в смысле, госпитализацией реальных психов.) Самое же неприятное тут составляло то, что именно интеллигенция в реальности имела потенциал к указанной выше разработке новых «моделей поведения». (Т.е., только этот слой мог бы при благоприятных условиях понять: как же можно уживаться с эмпатией без сползания во «всеобщий ужас».) Однако поскольку одновременно само появление эмпатии могло коснуться только указанного слоя, то…
То становится понятным, что избежать указанной ситуации было просто невозможно. Поскольку, во-первых, невозможно было «не ввести» эмпатию - точнее сказать, она появилась «сама» по мере снижения уровня страданий. А, во-вторых, невозможно было с ее появлением не «ввести систему в разнос» из-за появления эмоциональной положительной обратной связи. (Конечно, в неких идеальных условиях допустимо представить, что способы глушения этой ПОС все же появляются раньше, нежели она становится критичной - но это именно в идеальных условиях.) И единственным способом решения подобной проблемы оказался «постфактумный анализ» - т.е., «обучение на уроках прошлого». В данном случае, на уроке гибели СССР.
На самом деле, кстати, это вполне работоспособный метод: например, во время Революции 1917 года огромное количество проблем было пройдено именно благодаря тому, что перед глазами революционеров были «прошлые примеры». (Из истории Великой Французской Революции, или, скажем, Парижской коммуны.) Однако данный момент, сам по себе, резко ограничил «состав» сил, способных перейти «эмпатийный барьер». Поскольку они обязательно должны иметь дело с «рациональными моделями бытия» - в рамках которых возможно извлекать указанные «уроки». (На самом деле логично: чтобы составить «модель поведения» надо иметь «модель бытия».) А значит - все представления, основанные на идее «хаотического мира», т.е., мира, развивающегося по случайным законам, в данном случае должны быть отброшены. Такой вот фильтр: хочешь жить в «мире сочувствия» - т.е., в эмоционально комфортном мире - принимай идею «рациональной Вселенной». (Диалектика.)
С последним же - т.е., с принятие «вселенского рацио» - понятное дело, в современности очень и очень плохо. В том смысле, что современный человек существует в условиях «диктатуры Хаоса» - проявляющейся через пресловутые биржевые индексы, сиречь, «конкуренцию экономических субъектов» -и поэтому перейти к указанной идее он не способен. А значит, «эмпатийный барьер» современным человеком оказывается «непроходимым»: при снижении уровня реальных страданий его жизнь все больше начинает наполняться страданиями «виртуальными», возникающими из-за той самой положительной обратной связи, про которую указанно выше. Последние же, в свою очередь, неизбежно разрушают ту систему, которая привела к снижению страданий.
Последнее, например, можно очень хорошо увидеть с современной «культуре отмены», охватившей западные страны. В том смысле, что чем дальше, тем больше огромная энергия масс начинает уходить исключительно на борьбу с достаточно слабыми (по своему значению) проявлениями угнетения. Вроде «дискриминации меньшинств» - расовых, сексуальных - которая давно уже снижена до «предпорогового уровня». (Т.е., реальных ограничений для тех же ЛГБТ или цветных сейчас почти нет.) Или же - происходит извлечение «страданий» из далекого прошлого, из времен, которые давно завершились и на жизнь современного человека влиять уже не могут. (Скажем, то же рабство цветных, отмененное еще до начала прошлого столетия.)
Разумеется, это не значит, что рабство было благом, равно, как было благом, например, ограничение прав гомосексуалистов. Все это было злом, несущим людям лишь страдания - одноко зло это давно уже было разбито и уничтожено. Сейчас же перед людьми стоят совершенно иные, не менее серьезные проблемы - вроде пожирания уже помянутым «Финансовым Молохом» всего и вся. Однако, как и в «советском случае», в данном варианте перейти к «рацио» не удается. Скорее наоборот - чем дальше, тем сильнее идет раздувание «слонов» из тех «мух», которые попали в «эмпатийное сообщество» изначально. (А значит, сил и средств на борьбу с настоящими «драконами» - вроде финкапитала - уже не остается.)
Самое интересное тут, кстати - то, что «запаздывание» данных процессов на Западе по сравнению с СССР лет на 30-40 прекрасно показывает: кто же в действительности был первым в плане снижения страданий для населения. Которое - как уже было сказано - необходимо для возникновения массовой эмпатии. Еще раз: в СССР «культура отмены» возникла уже в конце 1970 годов, т.е., ее актором стало поколение 1950-1960 годов рождения. В США-Европе, соответственно - конец 2000 годов, поколение 1980-1990 годов. То есть, советский интеллигент уже в 1978 году в действительности, объективно было гораздо более свободным, нежели интеллигент западный. Впрочем, можно сказать еще точнее: в 1978 году западной интеллигенции - как действительно важного социального слоя -еще не было. (Численность людей, охваченных «эмпатийным полем» была невелика по сравнению с общим числом лиц умственного труда.) И лишь в самое последнее время она появилась. (Еще раз: интеллигент - это интеллектуал, способный к «эмоциональному прочувствованию» других людей.)
Впрочем, об этом моменте - т.е., о фактическом отставании Запада в плане снижения страданий и о причинах этого отставания - надо говорить уже отдельно. (На самом деле тут, впрочем, никакой тайны нет, поскольку данное снижение есть последствие «тени СССР».) Тут же следует обратить внимание на другое - на то, что никаких способов преодоления «эмпатийного кризиса» в «развитых странах» нет и быть не может. Точнее, есть один тривиальный метод: вернуть страдания к «исторической норме», но, думаю, вряд ли он покажется привлекательным. (Хотя это кому как: огромное количество «консерваторов» делают гвоздем своих программ именно «возвращение страданий» - начиная с телесных наказаний детей и заканчивая смертной казнью.) Впрочем, тут, в любом случае, никуда не денешься: описанное выше разрушение текущей системы из-за «эмпатийной ПОС» все равно приведет к данному результату.
Нетривиальных же методов - т.е., методов, способных помочь преодолеть указанный барьер - у «них» просто нет и быть не может. Они есть «у нас» - однако обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…
Это - как так же уже говорилось - можно прекрасно увидеть в случае с советской интеллигенцией. Которая была первым в истории значительным социальным слоем, этой самой эмпатией охваченным. (О том, почему это так - так же было показано в прошлом посте.) И которая именно из-за этой самой эмпатии выбрала совершенно деструктивную - как оказалось впоследствии - идею антисоветизма. Т.е., отрицания советской жизни потому, что она - эта самая жизнь - оказалась слишком «страдальческой» в условиях повышенной эмпатийности. Причем, «учитывались» при этом не только «текущие» страдания, но и те страданий, которые давно уже ушли в прошлое. (Например, во время пресловутых «репрессий» - хотя некоторые шли дальше, и испытывали «боль» за более далекое прошлое, вплоть до времен Ивана Грозного.)
Самое же главное: все это усиливалось и воспроизводилось неоднократно, на каждом «витке» заполняя сознание потоком нового ужаса - который на определенном этапе превысил величину «текущих страданий». В том числе и тех, которые начали нарастать на конечном этапе гибели страны - например, в межнациональных конфликтах. (То есть, по сравнению с «ужасом репрессий» любая резня в бывших национальных республиках казалась незначительной.) Что, соответственно, не способствовало гашению этих конфликтов - наоборот, многие интеллигенты видели в них защиту от «возрождения сталинизма». (Под которым подразумевали, разумеется, порождение своего воображения - поскольку никаких признаков «сталинизма» в конце 1980 годов, разумеется, не было.)
Впрочем, как уже говорилось, при положительной обратной связи достаточно было незначительной причины для того, чтобы она раздулась до «космических размеров». (Собственно, в «топку» указанного самоотрицания кидалось все - начиная с пресловутого дефицита и стояния в очередях, и заканчивая «карательной психиатрией», в смысле, госпитализацией реальных психов.) Самое же неприятное тут составляло то, что именно интеллигенция в реальности имела потенциал к указанной выше разработке новых «моделей поведения». (Т.е., только этот слой мог бы при благоприятных условиях понять: как же можно уживаться с эмпатией без сползания во «всеобщий ужас».) Однако поскольку одновременно само появление эмпатии могло коснуться только указанного слоя, то…
То становится понятным, что избежать указанной ситуации было просто невозможно. Поскольку, во-первых, невозможно было «не ввести» эмпатию - точнее сказать, она появилась «сама» по мере снижения уровня страданий. А, во-вторых, невозможно было с ее появлением не «ввести систему в разнос» из-за появления эмоциональной положительной обратной связи. (Конечно, в неких идеальных условиях допустимо представить, что способы глушения этой ПОС все же появляются раньше, нежели она становится критичной - но это именно в идеальных условиях.) И единственным способом решения подобной проблемы оказался «постфактумный анализ» - т.е., «обучение на уроках прошлого». В данном случае, на уроке гибели СССР.
На самом деле, кстати, это вполне работоспособный метод: например, во время Революции 1917 года огромное количество проблем было пройдено именно благодаря тому, что перед глазами революционеров были «прошлые примеры». (Из истории Великой Французской Революции, или, скажем, Парижской коммуны.) Однако данный момент, сам по себе, резко ограничил «состав» сил, способных перейти «эмпатийный барьер». Поскольку они обязательно должны иметь дело с «рациональными моделями бытия» - в рамках которых возможно извлекать указанные «уроки». (На самом деле логично: чтобы составить «модель поведения» надо иметь «модель бытия».) А значит - все представления, основанные на идее «хаотического мира», т.е., мира, развивающегося по случайным законам, в данном случае должны быть отброшены. Такой вот фильтр: хочешь жить в «мире сочувствия» - т.е., в эмоционально комфортном мире - принимай идею «рациональной Вселенной». (Диалектика.)
С последним же - т.е., с принятие «вселенского рацио» - понятное дело, в современности очень и очень плохо. В том смысле, что современный человек существует в условиях «диктатуры Хаоса» - проявляющейся через пресловутые биржевые индексы, сиречь, «конкуренцию экономических субъектов» -и поэтому перейти к указанной идее он не способен. А значит, «эмпатийный барьер» современным человеком оказывается «непроходимым»: при снижении уровня реальных страданий его жизнь все больше начинает наполняться страданиями «виртуальными», возникающими из-за той самой положительной обратной связи, про которую указанно выше. Последние же, в свою очередь, неизбежно разрушают ту систему, которая привела к снижению страданий.
Последнее, например, можно очень хорошо увидеть с современной «культуре отмены», охватившей западные страны. В том смысле, что чем дальше, тем больше огромная энергия масс начинает уходить исключительно на борьбу с достаточно слабыми (по своему значению) проявлениями угнетения. Вроде «дискриминации меньшинств» - расовых, сексуальных - которая давно уже снижена до «предпорогового уровня». (Т.е., реальных ограничений для тех же ЛГБТ или цветных сейчас почти нет.) Или же - происходит извлечение «страданий» из далекого прошлого, из времен, которые давно завершились и на жизнь современного человека влиять уже не могут. (Скажем, то же рабство цветных, отмененное еще до начала прошлого столетия.)
Разумеется, это не значит, что рабство было благом, равно, как было благом, например, ограничение прав гомосексуалистов. Все это было злом, несущим людям лишь страдания - одноко зло это давно уже было разбито и уничтожено. Сейчас же перед людьми стоят совершенно иные, не менее серьезные проблемы - вроде пожирания уже помянутым «Финансовым Молохом» всего и вся. Однако, как и в «советском случае», в данном варианте перейти к «рацио» не удается. Скорее наоборот - чем дальше, тем сильнее идет раздувание «слонов» из тех «мух», которые попали в «эмпатийное сообщество» изначально. (А значит, сил и средств на борьбу с настоящими «драконами» - вроде финкапитала - уже не остается.)
Самое интересное тут, кстати - то, что «запаздывание» данных процессов на Западе по сравнению с СССР лет на 30-40 прекрасно показывает: кто же в действительности был первым в плане снижения страданий для населения. Которое - как уже было сказано - необходимо для возникновения массовой эмпатии. Еще раз: в СССР «культура отмены» возникла уже в конце 1970 годов, т.е., ее актором стало поколение 1950-1960 годов рождения. В США-Европе, соответственно - конец 2000 годов, поколение 1980-1990 годов. То есть, советский интеллигент уже в 1978 году в действительности, объективно было гораздо более свободным, нежели интеллигент западный. Впрочем, можно сказать еще точнее: в 1978 году западной интеллигенции - как действительно важного социального слоя -еще не было. (Численность людей, охваченных «эмпатийным полем» была невелика по сравнению с общим числом лиц умственного труда.) И лишь в самое последнее время она появилась. (Еще раз: интеллигент - это интеллектуал, способный к «эмоциональному прочувствованию» других людей.)
Впрочем, об этом моменте - т.е., о фактическом отставании Запада в плане снижения страданий и о причинах этого отставания - надо говорить уже отдельно. (На самом деле тут, впрочем, никакой тайны нет, поскольку данное снижение есть последствие «тени СССР».) Тут же следует обратить внимание на другое - на то, что никаких способов преодоления «эмпатийного кризиса» в «развитых странах» нет и быть не может. Точнее, есть один тривиальный метод: вернуть страдания к «исторической норме», но, думаю, вряд ли он покажется привлекательным. (Хотя это кому как: огромное количество «консерваторов» делают гвоздем своих программ именно «возвращение страданий» - начиная с телесных наказаний детей и заканчивая смертной казнью.) Впрочем, тут, в любом случае, никуда не денешься: описанное выше разрушение текущей системы из-за «эмпатийной ПОС» все равно приведет к данному результату.
Нетривиальных же методов - т.е., методов, способных помочь преодолеть указанный барьер - у «них» просто нет и быть не может. Они есть «у нас» - однако обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…