Интеллигенция, эмпатия и общество. Часть 2.
Итак, как было сказано в прошлом посте , само появление интеллигенции было связано со снижением для некоторых категорий работников среднего уровня страданий. Благодаря чему становилось возможным не только достижение достаточно высокой сложности производственных процессов (в обобщенном виде), но и возможность «включения» пресловутой эмпатии. Иначе говоря - возможности «прочувствования» эмоций других людей.
Да, именно так: вплоть до появлении указанной «социальной группы» использование эмпатии если к чему и могло привести - так это к сходу с ума от зашкаливающего ужаса окружающего мира. (Или просто к уничтожению эмпата от того, что он терял возможность «парировать удары» от ближних - см. многочисленную «агиографию» в самых разных религиях.) Теперь же стало возможные хоть как-то использовать данный механизм, не опасаясь безумия. (Хотя бы на небольшом числе лиц из своего окружения.) Причем для человека это чистым благом, ибо эмпатия давала большие возможности для информационного обмена - т.е., одной из главных потребностей разума вообще.
Однако этот самый путь таил и скрытую опасность. Состоящую в том, что можно было очень легко «выскочить» за грань этого самого «свободного от страданий круга» - и попасть в остальной мир. Который - как нетрудно догадаться - продолжал быть не просто наполненным страданиями, но просто переполнялся ими. Собственно, указанный момент и привел к тому, что очень многие представители формирующейся интеллигенции неизбежно становились противниками существующих порядков. Революционерами. Причем, это характерно было не только для нашей страны: можно, например, вспомнить американских аболиционистов. Которые готовы были положить свои жизни ради освобождения цветных от рабства. (И реально клали даже до начала Гражданской войны: надо ли говорить, что плантаторы и их обслуга обходилась с людьми, рискнувшими посягнуть на «их собственность», крайне жестко - вплоть до убийств.)
Однако, конечно, наивысшую форму это явление обрело у нас, в России. Поскольку, во-первых, тут интеллектуальный труд мог существовать только в «защищенном режиме», поскольку он был еще более редок и ценен, нежели в других странах. (Где можно было заниматься им - и быть «нормальным буржуа».) А, во-вторых, поскольку уровень страданий в России традиционно зашкаливал. (Природные условия тут, наверное, наихудшие по сравнению со всем остальным миром, поэтому уровень прибавочного продукта при традиционном хозяйстве был минимальным.)
Собственно, именно отсюда проистекает феномен «русских мальчиков», столь сильно удивлявших в свое время современников. В том смысле, что живущие благополучно - и по мнению окружающих, и по объективным данным - представители «образованных сословий» внезапно бросали все, и уходили в борьбу «за народ». Скажем, начинали вести агитацию среди крестьян и рабочих - которые, в свою очередь, не понимали всего этого и часто просто сдавали народников властям. Впрочем, встречались и более «серьезные» действия: например, пресловутые террористические акты против крупных государственных чиновников. Наверное, не надо говорить, что это неизбежно заканчивалось или виселицей, или же, в лучшем случае, каторгой. (То есть, уходящие «в террор» прекрасно понимали, что это закончится очень плохо для них.)
Но это не останавливало - поскольку открывавшийся после «включения эмпатии» уровень страданий был настолько велик, что просто разрушал сознание. «Выключить» же данное состояние было так же крайне сложно - т.к. оно, как уже было сказано, является удовлетворением базовой потребности разума. Поэтому они и шли «бросать бомбы» - даже понимая, что от этого мало что изменится.( Наверное, не надо говорить, что в рамках политической борьбы это был тупиковый путь: даже убийство Александра II если к чему и привело, так только к ужесточению режима.) Т.е., с т.з. «рацио» террор всегда был однозначно неработающим методом. Но в условиях ужасающего давления Инферно это часто был единственно допустимый путь.
Разумеется, тут нет смысл подробно рассматривать русское революционное движение и «продуцирующую» его российскую интеллигенцию. (Это надо делать отдельно - ибо тема крайне большая и важная.) Поскольку единственное, что для нас важно в данном случае - это понимание того, что эмпатия, возникнув, оказывалась совершенно «не интегрированной» в имеющееся общество. (Что понятно: как уже было сказано, люди тысячелетиями обходились без нее.) И поэтому очень часто приводила к чистой деструкции, в лучшем случае - к конфликту с окружающим миром и быстрому выгоранию. (В худшем же - к бессмысленной гибели.)
И единственным решение тут было «распостранение зоны бесстрадательности» на все большее число людей. (Т.е., вовлечение в состав «интеллигентов» все большего числа населения.) Что, собственно, и продолжалось весь ХХ век - который стал началом «большого перехода» от жизни в условиях «страданий, как нормы» к новому, очищенному от последних, миру. Разумеется, о том, как это происходило, так же надо писать отдельный пост. Тут же можно только отметить, что итогом этого стало превращение интеллигенции из относительно небольшой социальной группы - не более 200 тыс. человек (а на деле еще меньше) в массовый социальный слой. Случилось данное превращение в 1950 годах, а актуальным для общества стало в 1960. Когда подобная категория достигла уровня, сравнимого с уровнем других социальных «метагрупп». (Условно говоря, число лиц умственного труда превысило 10 млн. человек. Кстати, к концу советского периода их количество достигло колоссальных 10 миллионов - т.е., 10% от всего населения, включая детей и пенсионеров.)
Именно поэтому я уже неоднократно подчеркивал, что «вести отсчет» существования интеллигенции - как социальной сущности, имеющей самостоятельное значение - нужно именно с этого момента. (Т.е., с 1960 годов.) Поскольку до этого она играла, скорее, опосредованную роль - с «передачей» части своего миропредставления другим социальным слоям. (Скажем, рабочим.) Но именно части. С «шестидесятых» же наступила эпоха «прямого воздействия», когда важными стали настроения самих «образованных». И вот когда это случилось, то указанная выше особенность, состоящая одновременно в способности к эмпатии - т.е., к «прочувствованию» эмоций иных людей - а так же невключенность этой самой эмпатии в «стандартные» модели поведения, вдруг оказалась критичной.
Еще раз укажу, что вплоть до самого недавнего времени эта самая эмпатия то ли вообще не существовала, то ли очень жестко блокировалась ради выживания в условиях «мира страданий». Поэтому когда она - эмпатия - появилась в относительно «товарном количестве», то стало непонятным: что же с ней делать? В том смысле, что поведение человека на 99% определяется именно «стандартными моделями», в рамках которых и протекает «бытовое существование». (Высвобождая ресурсы мозга на «высшую деятельность».) Если же этого нет, то приходится вырабатывать эти модели «на месте». Но поскольку никакого рационального метода выработки этих самых моделей так же нет, то данное действо неизбежно приводит к появлению целого спектра «стратегий любви к ближнему». Многие из составляющих которого являются ошибочными. Или для самого индивида, их проявляющего - который от своей «любви» получает лишь дискомфорт по жизни. Или - что намного хуже - для самого общества.
Которое получает вполне диалектическую возможность устроить себе Ад на основании сочувствия. Причем, Ад не только в психологическом смысле.
Например, именно отсюда - из «открытия сочувствования ближним» - проистекает известный феномен «ужаса перед репрессиями». В смысле, не перед текущими репрессиями текущих властей - последнее существовало всегда. (То есть, жестокие диктатуры всегда вызывали противодействие.) А перед «репрессиями» более, чем условными: например, случившимися некогда в прошлом. Думаю, все поняли, о чем тут речь. Ну, а если кто не понял, то скажу конкретно: в 1960 годах и позднее советская интеллигенция внезапно «прочувствовала» ужас событий, случившихся на лет на тридцать до этого. Притом, событий, давно уже пережитых и «перечувственных», заслоненных множеством гораздо более близких и актуальных вещей. (Войной, послевоенным изменением жизни.)
Поэтому само извлечение «из глубин общественной памяти» прошлого, и принятие его в качестве основы для будущих действий выглядит довольно странно. Именно отсюда проистекают конспирологические теории о том, что на самом деле тему «репрессий» подбросило само советское руководство - в рамках борьбы с советским строем. Однако в действительности случилось иное: попав на «аномальную» почву повышенной «сочувственности», эти самые «репрессии» получили не угасающее, а возрастающее значение, на порядки превысившее даже то, что было во время… самих «репрессий». В том смысле, что давно уже завершившиеся страдания людей внезапно оказались на порядки более важными, нежели текущие - действительно критичные - вопросы. Став одним из основании того самого самоотрицания советских людей, кое, собственно, и погубило СССР.
Причем, тут совершенно бессмысленно было говорить о соответствии масштабов этого самоотрицания и масштабов самих репрессий - поскольку положительная обратная связь на то и положительная обратная связь, чтобы раздувать из мухи слона. (Который может с легкостью растоптать любую систему.) И, что самое неприятное, до случившейся катастрофы - то есть, до гибели СССР - говорить об деструктивности подобного поведения было просто невозможно. Поскольку люди просто не имели представления о том, насколько оно может быть опасным.
То есть, мы, фактически, в данном случае получили классический вариант «социального отбора» новой модели - через разрушение принявшего ее общества. Что, конечно, крайне неприятно - но, совершенно неизбежно. То есть, мир еще раз показал свое «диалектическое нутро»: порожденное необходимостью развития производства, эмпатия (как социальное явление) привела, в конечном итоге, к… отрицанию этого развития. (Чем, собственно, и был антисоветизм.)
Правда, тут сразу же стоит сказать, что существует и следующий этап данного Великой Спирали. И он - как не удивительно - полностью конструктивный. Но обо всем этом будет сказано уже отдельно…
P.S. Все же, забегу вперед, и скажу, что указанное самоотрицание (т.е., отрицание «своего общества»)- это не просто неизбежный этап «введения эмпатии в жизнь». Но и этап, через который придется пройти всему миру, а не только СССР. (Поскольку перейти на следующий этап «цивилизационной пирамиды» без эмпатии не получится.) Но об этом так же будет отдельный пост.