Введение в прикладную футурологию. Часть третья
В прошлом посте было показано, что при наличии множества относительно независимых социумов затормозить прогресс - скажем, ради сохранения социальной стабильности - не получится. Просто потому, что всегда найдется такой социум, который решит не следовать данной идее - и окажется победителем. (Как, например, англичане оказались победителями при столкновении с огромным Китаем, который избрал в свое время именно этот путь.)
Однако тут может возникнуть мысль: а что, если подобного социума не найдется? В том смысле, что для социальных «моносистем» указанная выше закономерность работать не будет, и они вполне способны оставаться достаточно долго в устойчивом положении за счет отказа от развития. Собственно, именно так проживает большая часть т.н. «первобытных племен», защищенных от поглощения естественной изоляцией. Правда, и у этой изоляции есть свой предел, поэтому, в настоящее время значительная часть «первобытности» является чистой имитацией. (Реально изолированных «моносоциумов» осталось ничтожное количество.)
Но возможно представить «моносистему», изоляция которой будет практически идеальной. Это - «моносоциум Земля», т.е., планета, объединенная в единый социальный организм. В подобной «моносистеме» угроза победы более совершенного общества отсутствует, а значит, вполне возможна ситуация, при которой прогресс окажется блокированным - и в социальном, и в научно-техническом плане. Подобная модель была показана в вышедшем в 1908 году романе Джека Лондона «Железная пята», в котором описывалась именно эта ситуация. (Т.е, существование единого всепланетного государства, в котором правящая верхушка не позволяет никакого развития.)
Причем, надо сказать, что на момент выхода «Железной пяты» все это выглядело вполне достижимым. В том смысле, что возможность создания некоего «всемирного союза империалистов», которые договорились о разделе сфер влияния и отказались от борьбы друг с другом ради усиления своего господства над «низшими», казалась тогда весьма вероятной. Причем, установлению этой «всемирной пяты» не могли помешать даже войны - у Джека Лондона описывается война США и Германии. (По роману - тогдашних сверхдержав.) Так же, как Гражданская война в Штатах не помешала установлению в них единой империалистической системы.
Но в действительности все, разумеется, пошло совершенно не так. В том смысле, что война на самом деле состоялась, однако ее разрушительная мощь оказалась на много порядков более высокой, нежели виделось из 1908 года. Да что там 1908! В августе 1914 года немецкие солдаты, уходящие на фронт, говорили своим родным: «мы вернемся до того, как опадут листья!» То есть, войну планировалось завершить до зимы 1914 года. Причем при любом исходе: или немцы войдут в Париж, или они будут разбиты. Итог этого, как известно, оказался много и много печальнее: четырехлетнее сидение в окопах, периодически перемежаемое лобовыми атаками на укрепленные позиции. (Уносящими десятки тысяч жизней, но при этом приводившие практически ни к чему.) Перекопанная окопами Европа, цветущие поля и леса, превращенные в «лунный пейзаж», почти 20 миллионов погибших, десятки миллионов отравленных, искалеченных людей со сломанной психикой, и, в довершение ко всему, завершившая войну эпидемия «испанки». Ну, и разумеется, разрушенная экономика, триллионные расходы, вылетевшие «в трубу», голод, холод, запустение - в общем, все прелести того, что принесла миру Мировая война.
Понятно, что подобное состояние «отыгралось» совершенно по иному, нежели это виделось из 1908 года. В том смысле, что вместо перехода к «железной пяте», которая накрыла бы мир на несколько столетий, случилась Великая Пролетарская Революция. Фактически разрушившую пресловутую глобализацию - наступление которой выглядело неизбежно еще в 1908 году - и давшая человечеству совсем иную историю. Историю, в которой вместо векового гнета - скажем, тот же Лондон предсказывал лет 500 господства олигархического фашизма - наступил необычайный взлет цивилизации. (В рамках которого даже полтора десятилетия фашизма выглядят, как случайное отклонение - которым оно, на самом деле и было.) Впрочем, и без Революции говорить о «мировом единстве» после ПМВ было бы странным: скорее тут происходил тот же процесс растаскивания единого мира на отдельные куски. (Т.е., практически «холодная война», которая очень быстро закончилась войной горячей.)
Причина этого расхождения прогнозов и реальности - а на самом деле прогнозы будущего «единства человечества» делали многие, пускай и без «джек-лондонского апокалиптизма» - состоит в том, что прогнозирующие не учитывали одно очень важное качество рассматриваемого ими общества. А именно: то, что в конкурентном обществе - а общество, основанное на иерархии, конкурентно всегда (даже если иерархия наследуется) - возможность «ламинарного развития» отсутствует. Иначе говоря, капиталисты разных государств оказываются не готовыми пожертвовать своими личными интересами ради «общекапиталистического блага». При этом следует понимать, что сама мысль о том, что конфликты ведут к войнам, а войны - к разрушениям и потерям - в начале ХХ века была известна. Точнее сказать, она известна была еще в Античности, но в указанное время гибельность войн доказывалась почти математически - можно, например, вспомнить книгу Нормана Энжелла «Великая Иллюзия», вышедшую в 1909 году. Которая стала бестселлером, однако от вступления в Первую Мировую войну не уберегла.
Просто потому, что события подобного рода определяются отнюдь не желанием или волей отдельных лиц, а самим ходом событий в мире, определяемой иерархической лестницей. На которую надо подниматься для того, чтобы иметь возможность жить за счет других - а не выступать «говорящим орудием» в руках иных людей. А значит, Вильгельм мог плакать, отдавая приказ на выступление войск, но ничего поделать при этом не мог: альтернативой войне была только деиндустриализация Германии и превращение ее в колонию иных государств. А Теодор Рузвельт - при всем своем природном миролюбии - не мог не подписать закон о вступлении Штатов в ПМВ (несмотря на сопротивление огромного числа «изоляционистов»): он понимал, что альтернатива этому будет состоять в укреплении Британии в случае победы над немцами. Да и само вступление Великобритании в континентальную «бодягу», выглядевшее, как нарушение векового принципа «блестящей изоляции», по существу, было связано именно с этим: с тем, что любая сторона, не вступившая в конфликт, по умолчанию должна была считаться проигравшей.
В любом случае, избежать войны было невозможно. Так же, как невозможно было избежать следующей ее «итерации», наступившей 1 сентября 1939 года - несмотря на то, что после ужаса 1914-1918 годов казалось, человечество сделало все, что можно для недопущения повторения конфликта. (Начиная с создании Лиги Наций и заканчивая Вашингтонскими соглашениями.) Поскольку, как и в прошлый раз, единственной альтернативой случившемуся могло выступать только деиндустриализация и десуверенизация Германии. (А этот вариант, в свою очередь, не нравился не только немцам, но и американцам, кои видели в германском капитализме противовес капитализму британскому.) Поэтому Гитлер - или иной политик с претензиями на мировое господство - появиться должен был обязательно.
Да и вообще, единственный путь создания «мирового единства» для человечества «образца ХХ века» мог возникнуть только в том случае, при котором наличествовал бы некий «супергегемон», имеющий условия на порядки лучшие, нежели все остальные государства. Поскольку только в этом случае он имел бы возможность на подавление (деиндустриализацию, десувернизацию) всех остальных, превращая их в свои колонии - которые, затем, должны были бы быть полностью «высосаны» для предотвращения борьбы за независимость. Только этот путь смог бы привести к «замирению человечества» и его объединению в условиях сохранения конкурентно-иерархического устройства общества. (Примерно так действовал «локальный супергегемон» древности - Римская Империя, что и создало нескольку веков «европейского единства».) Впрочем, по «римской истории» понятно, что и этот путь был, в глобальном смысле, тупиковым - поскольку неизбежная деградация римского общества рано или поздно, но породила бы центробежные движения на его окраинах. (Но это дало бы хоть какой-то период «спокойствия» - те самые 500 лет, о которых писал Джек Лондон.)
Однако в реальной истории подобного «супергегемона» не получилось: на эту роль не подошла ни Великобритания конца XIX столетия, ни США конца XX века. Поскольку всегда оказывалось, что ее стратегическое преимущество - не такое уж и стратегическое, если смотреть в реальности. Скажем, островное положение Британской Империи позволяло, до определенного времени, «экономить на обороне», но при это требовало больших затрат на защиту внешней торговли. (Не говоря уж о том, что это не давало собрать силы для захвата остальной Европы.) Примерно то же самое можно сказать и про США 1990-2000 годов, которые, конечно, казались всем остальным «сверхсилой», однако это представление было ошибочным. (О том, откуда, вообще, взялось подобное представление, надо говорить отдельно. Тут же можно только кратко указать, что связано это было с ошибочным олицетворением крушения СССР с «победой Штатов в Холодной Войне». Тогда, как в реальности СССР рухнул исключительно по внутренним причинам.)
Поэтому уже сейчас - когда морок «американофилии» начинает рассеиваться, и становится понятным, что «самая великая страна в мире» на самом деле есть огромный пузырь - становится понятным, что никакого «единого человечества» нет, и быть не может. А точнее - быть не может при сохранении принципов иерархии и конкуренции, тесно связанных друг с другом. (И восходящих к идее деления людей на тех, кто живет за чужой счет, и тех, кто содержит своими силами этих «живущих».) Поэтому ожидать, что вдруг наступит осознание «общеимпериалистического единства», и планету накроет железная крышка олигархии, к великому счастью, не стоит. Разумеется, это не значит, что в подобном случае никаких проблем в будущем не ожидается - конечно же нет, 1914-1918 годы дают нам прекрасный пример для того, чтобы не расслабляться - но, по крайней мере, эти проблемы займут много меньше времени, нежели «джек-лондонские» 500 лет.
P.S. Т.е., Торманс в действительности невозможен, так же, как невозможен «1984» в интерпретации «мирного сосуществования фашистских режимов». Поскольку эти модели построены на множестве условных допущений, не имеющих никакого отношения к нашему миру. (У Ефремова они указаны явно - через описание уникальности планеты, а так же уникальности ее истории.)