\\\Именно «строителей» или «создателей», а не менеджеров, инженеров или рабочих - поскольку в случае взрывного развития систем автоматизации разница между рабочим и инженером резко упадет. Этот процесс можно назвать «инженеризацией» рабочих специальностей, хотя при нем часто придется поработать и «руками». Так же, как советский инженер «мира Понедельника» не гнушался брать в руки паяльник, напильник, а порой - и кувалду с лопатой. В любом случае, главной ценностью в данном мире станет знание и умение работать со «средой», с теми задачами, которые ставит процесс ее изменения ради человеческого блага. Поэтому на данном этапе человеческого развития актуальным станет массовое распространение т.н. «естественных наук» - которые выйдут за пределы узкой ниши, занимаемой ими в индустриальную эпоху. Физика, химия, геология, биология превратятся из скучных и ненужных школьных знаний в действительно важный рабочий инструмент\\\.
-- Позвольте, - продолжал он, обращаясь снова к Базарову, - вы, может быть, думаете, что ваше учение новость? Напрасно вы это воображаете. Материализм, который вы проповедуете, был уже не раз в ходу и всегда оказывался несостоятельным... - Опять иностранное слово! - перебил Базаров. Он начинал злиться, и лицо его приняло какой-то медный и грубый цвет. - Во-первых, мы ничего не проповедуем; это не в наших привычках... - Что же вы делаете? - А вот что мы делаем. Прежде, в недавнее еще время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда... - Ну да, да, вы обличители, - так, кажется, это называется. Со многими из ваших обличений и я соглашаюсь, но... - А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
-- Позвольте, - продолжал он, обращаясь снова к Базарову, - вы, может быть, думаете, что ваше учение новость? Напрасно вы это воображаете. Материализм, который вы проповедуете, был уже не раз в ходу и всегда оказывался несостоятельным...
- Опять иностранное слово! - перебил Базаров. Он начинал злиться, и лицо его приняло какой-то медный и грубый цвет. - Во-первых, мы ничего не проповедуем; это не в наших привычках...
- Что же вы делаете?
- А вот что мы делаем. Прежде, в недавнее еще время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда...
- Ну да, да, вы обличители, - так, кажется, это называется. Со многими из ваших обличений и я соглашаюсь, но...
- А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Reply
Leave a comment