Об отчуждении и «сфере обслуживания» в СССР. В свете предыдущего.
Наверное, не было в позднем СССР такой области, которая вызывала столь противоречивые чувства, как пресловутая «сфера обслуживания». Тем более в «расширенном варианте», куда можно, включить, не только пресловутый «соцкультбыт», но и, например, розничную торговлю. Впрочем, практически то же самое можно сказать и про настоящее время. Да, теперь многие явления советской жизни выглядят совершенно по-другому, нежели в свое время, сейчас становится понятным, что практически все, что в то время считалось неважным и неактуальным на самом деле жизненно необходимо. И наоборот - то, что в позднесоветское время казалось величайшим достижением, сейчас вообще не имеет цены, и может заинтересовать разве что идиота. Поэтому чем дальше, тем сильнее идет переоценка советского периода и отказ от популярных антисоветских мифов.
Однако в том, что касается советского «обслуживания», большая часть людей остается верна прежнему мнению - что с ней были не просто проблемы, но проблемы большие. Та же розничная торговля в позднесоветское время была просто концентрацией всевозможных пороков - начиная с коррупции (которая до момента «либерализации» внешней торговли в конце 1980 годов на 90% концентрировалась именно в этой области) и заканчивая банальны хамством. Причем, что наиболее интересно во всем этом - это то, что данные проблемы прекрасно осознавались в позднесоветское время. Т.е., если понимания важности бесплатного образования или здравоохранения, как такового, не было - да что там образование, даже жилье в позднем СССР не сказать, чтобы сильно ценилось. По крайней мере, оно стоило сравнимо не с даже автомобилем, а с видеомагнитофоном! Но вот осознание того, что с торговлей, да и вообще, со сферой услуг «что-то не так» было. К примеру, именно эта тема занимала немалую долю всех сатирических публикаций в стране - сравнить с ней могло только осуждение бюрократизма (так же одна из важнейших проблем позднего СССР, о чем будет сказано позднее).
Почти все советские сатирические и не сатирические СМИ, начиная от киножурнала «Фитиль» и заканчивая «Правда» самоотверженно клеймили творящиеся в данной сфере безобразия. А доблестные сотрудники правоохранительных органов регулярно «отлавливали» наиболее зарвавшихся «безобразников». Да, в советское время словосочетание ОБХСС было отнюдь не пустым звуком - а ведь кроме этой организации проблемами в области «обслуживания» занимались и другие, вплоть до КГБ. В итоге огромное количество работников торговли, начиная с продавцов и заканчивая директорами региональных «баз» регулярно отправлялось «топтать зону». Но вот беда - при всем этом ситуация лучше не становилась. Скорее наоборот. Не помогала ни сатира, ни «посадки» - в итоге к концу 1980 приобрести что-либо иначе, нежели «по блату» стало невозможно. (Разумеется, полностью свести все это к ситуации в торговле невозможно, но, тем не менее, стоит указать, что влияние этой сферы на возникновение пресловутого «дефицита» было достаточно велико.)
* * *
В общем, можно сказать, что в данной области СССР проиграл однозначно. Причем проиграл не кому-нибудь, а тому, что можно назвать «серой зоной» (обыкновенно говорят о «теневой экономике», но это неверно, потому, что большая часть указанных проблем захватывала экономику вполне официальную). Т.е., некоему «сообществу худших», включавшей в себя вороватых торговых работников, спекулянтов, «цеховиков», а порой - и откровенных преступников. Соревнование с мировой сверхдержавой (США) выиграл - а с «этими» не смог справиться. Причем, еще раз напомню, при полном, казалось бы, понимании проблемы. Впрочем, при внимательном рассмотрении становится понятным, что за этим «казалось бы» скрывается совершенно обратное. Ведь о чем говорит тот факт, что, несмотря на работу ОБХСС (а они реально работали), количество жуликов в сфере обслуживания не уменьшалось? Только о том, что на место посаженных и уволенных субъектов приходили новые, причем проходили с теми же намерениями и представлениями. И с достаточно обоснованной надеждой, что они-то не попадутся. (И очень часто не попадались - поскольку «корпоративная солидарность» тут была очень высокой - мало кто из, скажем, работников торговли, заметив «недобросовестность» коллег, пытался «вынести сор из избы», обратившись, скажем, в милицию.)
И это при том, что общее отношение советских людей к подобным махинациям было не сказать, чтобы положительным! Т.е. указанная «серая зона» функционировала, в определенной степени, как отдельная общность, обратная советскому обществу, как таковому. И закономерно было ожидать, что итогом этого станет если не полное ее «уничтожение» (просто потому, что любая социальная система не будет терпеть «антагониста» на «своей» территории), то, по крайней мере, замыкание в ограниченной социальной нише (как в здоровом обществе существует «обычная» преступность). Но в реальности мы могли наблюдать обратный процесс - эта самая «зона» со временем разрасталась, поглощая новых людей, и распространяясь по всему обществу. Подобное положение может показаться невозможным: тут и антагонизм на уровне нравственных установок, и достаточно четкое выделение «серых» (т.е., они не были неизвестными, а напротив, клеймились везде, где только можно), и значительно преимущество на стороне «советских» (и в численности, и в образовании, и в целеустремленности).
Однако была одна тонкость, которая все объясняет. Дело в том, что несмотря на указанное распространение «серой зоны» на огромную и развитую сферу обслуживания, столкновение ее с теми, кого можно назвать «советскими людьми» или людьми с прокоммунистическими жизненными установками, была минимальной. Да, конечно, они сталкивались со всем этим в качестве «клиентов» или «покупателей» - однако эти столкновения были эпизодическими и «малозначимыми» для них. (Отсюда и уверенность в «отдельных недостатках») А вот постоянного, непрерывного взаимодействия не было. Поскольку в рамках советского, точнее, позднесоветского общества существовала … некая неявная, но от этого не менее важная сегрегация. Ведь, как не раз говорилось, т.н. «советский социализм» был не чем иным, как совокупностью коммунистических и более «ранних» (капиталистических, но встречались и пережитки феодализма и даже родоплеменного строя) социальных отношений. Правда, вплоть до определенного времени, направленность его развития была очевидной: более прогрессивные элементы коммунизма «забивали» все остальное. Но это было возможно лишь при активном взаимодействии. Однако по мере развития СССР формировалось нечто, совершенно обратное…
Проще говоря, большая часть советских людей, причем, наиболее активных и «коммунизированных», просто не желала работать в сфере обслуживания населения. Да, сейчас это выглядит очень странным, особенно на фоне пресловутого «дефицита», при котором, как можно подумать, банальная продавщица в магазине выглядела, как «королева бала». Казалось бы, что на место продавцов, работников службы быта и т.д. должна тянуться «километровая очередь». Но в реальности было все наоборот. Советские люди «штурмовали» институты, чтобы получить место инженера или врача с зарплатой в 120 рублей, а вовсе не ПТУ, в которых готовили продавцов и техникуму, где учили «на товароведа». (И не надо тут о том, что врачам несли коробками деньги, на самом деле, 99% медработников даже шоколадок не видели). В «торговлю» поступали, скорее, те, кто не мог попасть на более престижные места. И пускай потом они могли хвалиться перед более способными одноклассниками квартирами, забитыми хрусталем и коврами, а том и машинами с дачами - но в душе все прекрасно понимали, что это - немного не то, чем стоит гордиться.
Собственно, именно это - противоречие между принципами «серой зоны» и принципами советского мира делало первую враждебной второй. Ведь, по идее, «серым» не было смысла быть антисоветчиками - они существовали, как паразиты на могучем советском организме, и его существование было для них скорее преимуществом, нежели недостатком. (Более того, именно сохранение ряда советских базовых систем позволило им существовать даже после своей победы - когда, как казалось, эти самые паразиты быстро все пожрут и уничтожат.) Да и вообще, по сути, они были изначально аполитичны и лишены сколь либо яркой коллективной идентичности. (Возможно, лишь «чистая» преступность ее имела, хотя это так же не факт - большая часть «блатной романтики» придумана отнюдь не ворами.) Однако указанная «вторичность» «серой зоны» делала ее представителей уверенными врагами советского общества, поддерживающими всех ее разрушителей.
* * *
Впрочем, нас в рамках выбранной темы волнует не сама «серая зона», а тот вопрос, почему последняя оказалась тесно сращенной с важнейшей подсистемой советского общества - со сферой обслуживания населения. И вот тут мы возвращаемся к тому, о чем говорилось в прошлой части - а именно, к тому, что большая часть советских людей неосознанно выбирало те области деятельности, в которых был наименьший уровень отчуждения. В первую очередь это, конечно, наука и сферы, связанные с творчеством - т.е., те места, в которых работали представители т.н. интеллигенции. Иначе говоря, лица, обладающие высшим образованием. Однако наличие «в/о» - это необходимое, но не сказать, чтобы достаточное условие подобного места. Еще желательно, чтобы человек при этом сам планировал свои действия, а не существовал в условиях непрерывного управления извне. Кстати, именно из-за этого «интеллигентская» работа и считалась более привлекательной, нежели «пролетарская» - даже с учетом разности зарплат.
Однако так же совершенно очевидно, что рассматриваемая нами «сфера обслуживания» так же имеет значительные отличия в данном плане. И, прежде всего, потому, что в ней уровень «внешнего воздействия» еще выше, нежели в условиях заводских цехов. Причина банальна - в данной области «исполнитель» изначально находится в условиях некоего «подчинения» «клиенту». К примеру, в той же торговле - продавец должен исполнять желания покупателя. Получается, что помимо непосредственного начальства над ним стоит еще одна инстанция. Нет, конечно, можно эту «инстанцию» игнорировать - что, в общем-то и делалось массой советских работников - но полностью исключить ее нельзя. Как бы продавец не хамил покупателю, товар ему он должен был продать. Поэтому можно сказать, что работа в сфере обслуживания населения изначально носила достаточно отчужденный характер. Ну, и опять-таки стоит отметить, что речь шла, во-первых, об статистически значимых моментах - разумеется, в каком-то отдельно взятом случае могло быть и по другому. А, во-вторых - советский человек воспринимал все это не столько напрямую, сколько через отражение в общественном сознании. А в нем работник сферы обслуживания являлся неким аналогом архаичного для СССР слуги - пускай в реальности и жил намного лучше тех, обслуживанием кого занимался.
В итоге наиболее развитые, можно сказать, «коммунизированные» личности данной области, разумеется, избегали. Она доставалась на долю тех, кто, в силу ряда обстоятельств, не получал требуемого развития (скажем, происходил из глухой провинции), кто оказывался менее охвачен происходящими в стране изменениями. И понятно, что подобный человек, сталкиваясь с указанной «серой зоной», не мог ей противостоять. Ему оставалось или «слиться с ней», стать одним из «серых» (начать воровать, жульничать, и т.д.), или же уходить во «внутреннюю эмиграцию», как не смешно это звучит - становясь «чудаком», человеком не от мира сего, странным - но не опасным для системы. Именно поэтому она, несмотря на все старания ОБХСС, продолжала не просто существовать, но и захватывать все новые и новые высоты.
Поэтому, несмотря на то, что современникам казалось, что речь идет лишь об «отдельных недостатках», это была реальная проблема. Точнее, «проблемища» советского общества, так и не разрешенная им. Впрочем, это касалось не только указанной «сферы» - подобные вещи, пускай и в меньшей мере, творились везде, где требовалось получить взаимодействие «человека с человеком». Скажем, в медицине, где, как написала упомянутая в прошлом посте Яна Завацкая, была страшная нехватка среднего и младшего медицинского персонала. Причина та же - это врач выступает «внешней» и «ведущей» силой по отношению к больному - а вот медсестра или санитарка, по идее, находятся у него «на побегушках». Да, не везде, и не всегда - но именно это отобразилось в общественном сознании, и именно это считалось нормой в советской жизни.
* * *
В общем, подводя итог, можно сказать следующее: развитие советского общества привело к изменению психологии людей. В итоге сместились основные факторы, определяющие отношение их к работе - если ранее основную роль играли экономические (т.е., зарплата), то теперь гораздо важнее стали «психологические» особенности, и в частности, уровень отчуждения. Причем, не столько «формальный», сколько реальный - иначе говоря, люди стали избегать мест, где их могли «посылать». И не только по известному адресу - а вообще, там, где суть работы состояла в «услужении» (что бы это не значило). Подобный переход, кстати, прекрасно заметен на советских фотографиях: если еще в послевоенное время существовало немало, скажем, продавцов-мужчин (и это - несмотря на войну), то уже в конце 1960 годов в торговле начинают доминировать женщины. (И это при том, что именно с этого времени растет роль «серой зоны» в данной отрасли - т.е., продавец получает возможность «торговать из-под прилавка» и т.п. вещи, ведущие к улучшению его материального положения.) Связано это с тем, что женщины в тех условиях оказывались более охваченными нормами традиционного общества (почему - надо говорить отдельно), менее связанными с идущими изменениями - и следовательно, более приверженными консервативным отношением к труду.
Итогом этого стала своеобразная «сепарация», произошедшая в обществе, когда наиболее «коммунизированные» граждане уходили в наименее отчужденные отрасли - в науку, НИОКР, чуть менее - в производство, и наконец, люди с наименьшим отличием от «традиционных» обывателей (в лучшем случае), и всевозможные «субпассионарии» («алкоголики и тунеядцы») в худшем шли в сферу обслуживания. Поэтому неудивительно, что последняя постепенно превращалась в «заповедник антикоммунизма». Причем, не «формального», как у многих диссидентов, которые были коммунистами по образу жизни, а реального - того самого «социал-дарвинистского обывательства», которое мы можем видеть вокруг себя в постсоветском мире. Ну, а дальше шло, с одной стороны, обособление данной среды и поглощение ее указанной «серой зоной». А с другой - рост воздействия ее на все остальное общество в связи с чрезвычайной важностью ее для функционирования последнего. В итоге - «люди понедельника», сталкиваясь в неприятной для них средой, все более замыкались в своих ашрамах - НИИ и КБ - все более уходя в работу и все менее обращая внимание на то, что делалось за ее пределами. А «серая зона», лишенная противодействия, продолжала захватывать одну «высоту» за другой.
В общем, как и во всех остальных случаях, ключевым вопросом оказался вопрос понимания. А именно - то, что изначально задача обслуживания населения была отнесена к вторичным проблемам, что было, в принципе, верным для доиндустриального советского общества, но фатальным для общества, подошедшего к «коммунистическому порогу». Кстати, сейчас очень многие в качестве идеала рассматривают для себя как раз «допороговый» СССР, именуемый «сталинским», проитвопоставляя его СССР «пороговому» («хрущевскому» и «брежневскому»). Что, разумеется, неверно - наличие тех или иных высших персон является незначительным по сравнению с указанной особенностью. Поэтому пресловутый «хрущевский период», столь не любимый некоторыми, является не чем иным, как закономерным итогом всего предыдущего развития, со всеми его достоинствами. Да, конечно, очень привлекательной выглядит идея «задержать» советское общество в каком-нибудь 1952-1957 году, когда оно успешно разрешило все свое «предыдущие» проблемы, а новые, порожденные этим «разрешением», еще не успели стать фатальными. Но, к сожалению, это невозможно.
А значит, надо понимать, что единственно верным решением в данном случае являлось бы дальнейшее развитие общества, направленное на устранение данной проблемы, а не «консервация» (продление «сталинизма» на все остальное время). Т.е., не искусственное «заталкивание» населения на относительно высокоотчужденные области (как это иногда предлагается сегодня), а снижение этого отчуждения во всех сферах советской жизни. Впрочем, разбирать, как конкретно это следовало бы сделать, надо в отдельном разговоре. Тем более, что имеется определенная разница между тем, как это было возможно «тогда», и «сейчас». Пока же можно лишь намекнуть, упомянув, скажем, ту же тенденцию на автоматизацию розничной торговли, происходящую в 1950-1970 годах, однако в дальнейшем не получившую должного развития. Да и вообще, ту самую тенденцию на автоматизацию управления (т.е., атака на бюрократизм - вторую важнейшую проблему СССР), и вообще, всех остальных сфер советской жизни, включая сельское хозяйство. Именно движение по этому пути, ИМХО, могло бы привести к необходимому снижению отчуждения в стране - и к ее дальнейшей «коммунизации»…
* * *
К сожалению, понимание данной необходимости не было ни у кого - начиная с правительства и заканчивая рядовыми гражданами. В том числе не было ее и у тех, кто стоял у основания многочисленных «автоматизационных» программ - у инженеров, ученых и прочих специалистов. Да, они были уверены в важности своих идей, в прогрессивности их - но никоим образом не считали все это ключевым для самого существования СССР. В отличие, скажем, от их предшественников, для которых индустриализация страны воспринималась однозначно - как вопрос жизни и смерти. Собственно, поэтому они и проиграли - поскольку только максимальная концентрация сил могла бы, как и раньше, заставить теряющее темпы общество разрешить свои фатальные проблемы. Но выбрали «покой и отдых» - с соответствующими результатами. Впрочем, это - понятное дело, уже отход от выбранной темы.
Нам же, закрывая ее, следует понять одно: общество - диалектическое явление, в котором каждое достоинство неизбежно порождает недостатки. Поэтому нет ничего удивительного, что за успехи в науке и технике (т.е., за массовое образование людей) приходилось платить ростом «серой зоны» в сфере услуг. Ничего фатального в этом нет - если только не собираться останавливаться и решить немного «почивать на лаврах». И уж конечно, выигрыш в данном случае гораздо значительнее проигрыша. Впрочем, это должно и так быть понятным каждому разумному человеку…
Однако в том, что касается советского «обслуживания», большая часть людей остается верна прежнему мнению - что с ней были не просто проблемы, но проблемы большие. Та же розничная торговля в позднесоветское время была просто концентрацией всевозможных пороков - начиная с коррупции (которая до момента «либерализации» внешней торговли в конце 1980 годов на 90% концентрировалась именно в этой области) и заканчивая банальны хамством. Причем, что наиболее интересно во всем этом - это то, что данные проблемы прекрасно осознавались в позднесоветское время. Т.е., если понимания важности бесплатного образования или здравоохранения, как такового, не было - да что там образование, даже жилье в позднем СССР не сказать, чтобы сильно ценилось. По крайней мере, оно стоило сравнимо не с даже автомобилем, а с видеомагнитофоном! Но вот осознание того, что с торговлей, да и вообще, со сферой услуг «что-то не так» было. К примеру, именно эта тема занимала немалую долю всех сатирических публикаций в стране - сравнить с ней могло только осуждение бюрократизма (так же одна из важнейших проблем позднего СССР, о чем будет сказано позднее).
Почти все советские сатирические и не сатирические СМИ, начиная от киножурнала «Фитиль» и заканчивая «Правда» самоотверженно клеймили творящиеся в данной сфере безобразия. А доблестные сотрудники правоохранительных органов регулярно «отлавливали» наиболее зарвавшихся «безобразников». Да, в советское время словосочетание ОБХСС было отнюдь не пустым звуком - а ведь кроме этой организации проблемами в области «обслуживания» занимались и другие, вплоть до КГБ. В итоге огромное количество работников торговли, начиная с продавцов и заканчивая директорами региональных «баз» регулярно отправлялось «топтать зону». Но вот беда - при всем этом ситуация лучше не становилась. Скорее наоборот. Не помогала ни сатира, ни «посадки» - в итоге к концу 1980 приобрести что-либо иначе, нежели «по блату» стало невозможно. (Разумеется, полностью свести все это к ситуации в торговле невозможно, но, тем не менее, стоит указать, что влияние этой сферы на возникновение пресловутого «дефицита» было достаточно велико.)
* * *
В общем, можно сказать, что в данной области СССР проиграл однозначно. Причем проиграл не кому-нибудь, а тому, что можно назвать «серой зоной» (обыкновенно говорят о «теневой экономике», но это неверно, потому, что большая часть указанных проблем захватывала экономику вполне официальную). Т.е., некоему «сообществу худших», включавшей в себя вороватых торговых работников, спекулянтов, «цеховиков», а порой - и откровенных преступников. Соревнование с мировой сверхдержавой (США) выиграл - а с «этими» не смог справиться. Причем, еще раз напомню, при полном, казалось бы, понимании проблемы. Впрочем, при внимательном рассмотрении становится понятным, что за этим «казалось бы» скрывается совершенно обратное. Ведь о чем говорит тот факт, что, несмотря на работу ОБХСС (а они реально работали), количество жуликов в сфере обслуживания не уменьшалось? Только о том, что на место посаженных и уволенных субъектов приходили новые, причем проходили с теми же намерениями и представлениями. И с достаточно обоснованной надеждой, что они-то не попадутся. (И очень часто не попадались - поскольку «корпоративная солидарность» тут была очень высокой - мало кто из, скажем, работников торговли, заметив «недобросовестность» коллег, пытался «вынести сор из избы», обратившись, скажем, в милицию.)
И это при том, что общее отношение советских людей к подобным махинациям было не сказать, чтобы положительным! Т.е. указанная «серая зона» функционировала, в определенной степени, как отдельная общность, обратная советскому обществу, как таковому. И закономерно было ожидать, что итогом этого станет если не полное ее «уничтожение» (просто потому, что любая социальная система не будет терпеть «антагониста» на «своей» территории), то, по крайней мере, замыкание в ограниченной социальной нише (как в здоровом обществе существует «обычная» преступность). Но в реальности мы могли наблюдать обратный процесс - эта самая «зона» со временем разрасталась, поглощая новых людей, и распространяясь по всему обществу. Подобное положение может показаться невозможным: тут и антагонизм на уровне нравственных установок, и достаточно четкое выделение «серых» (т.е., они не были неизвестными, а напротив, клеймились везде, где только можно), и значительно преимущество на стороне «советских» (и в численности, и в образовании, и в целеустремленности).
Однако была одна тонкость, которая все объясняет. Дело в том, что несмотря на указанное распространение «серой зоны» на огромную и развитую сферу обслуживания, столкновение ее с теми, кого можно назвать «советскими людьми» или людьми с прокоммунистическими жизненными установками, была минимальной. Да, конечно, они сталкивались со всем этим в качестве «клиентов» или «покупателей» - однако эти столкновения были эпизодическими и «малозначимыми» для них. (Отсюда и уверенность в «отдельных недостатках») А вот постоянного, непрерывного взаимодействия не было. Поскольку в рамках советского, точнее, позднесоветского общества существовала … некая неявная, но от этого не менее важная сегрегация. Ведь, как не раз говорилось, т.н. «советский социализм» был не чем иным, как совокупностью коммунистических и более «ранних» (капиталистических, но встречались и пережитки феодализма и даже родоплеменного строя) социальных отношений. Правда, вплоть до определенного времени, направленность его развития была очевидной: более прогрессивные элементы коммунизма «забивали» все остальное. Но это было возможно лишь при активном взаимодействии. Однако по мере развития СССР формировалось нечто, совершенно обратное…
Проще говоря, большая часть советских людей, причем, наиболее активных и «коммунизированных», просто не желала работать в сфере обслуживания населения. Да, сейчас это выглядит очень странным, особенно на фоне пресловутого «дефицита», при котором, как можно подумать, банальная продавщица в магазине выглядела, как «королева бала». Казалось бы, что на место продавцов, работников службы быта и т.д. должна тянуться «километровая очередь». Но в реальности было все наоборот. Советские люди «штурмовали» институты, чтобы получить место инженера или врача с зарплатой в 120 рублей, а вовсе не ПТУ, в которых готовили продавцов и техникуму, где учили «на товароведа». (И не надо тут о том, что врачам несли коробками деньги, на самом деле, 99% медработников даже шоколадок не видели). В «торговлю» поступали, скорее, те, кто не мог попасть на более престижные места. И пускай потом они могли хвалиться перед более способными одноклассниками квартирами, забитыми хрусталем и коврами, а том и машинами с дачами - но в душе все прекрасно понимали, что это - немного не то, чем стоит гордиться.
Собственно, именно это - противоречие между принципами «серой зоны» и принципами советского мира делало первую враждебной второй. Ведь, по идее, «серым» не было смысла быть антисоветчиками - они существовали, как паразиты на могучем советском организме, и его существование было для них скорее преимуществом, нежели недостатком. (Более того, именно сохранение ряда советских базовых систем позволило им существовать даже после своей победы - когда, как казалось, эти самые паразиты быстро все пожрут и уничтожат.) Да и вообще, по сути, они были изначально аполитичны и лишены сколь либо яркой коллективной идентичности. (Возможно, лишь «чистая» преступность ее имела, хотя это так же не факт - большая часть «блатной романтики» придумана отнюдь не ворами.) Однако указанная «вторичность» «серой зоны» делала ее представителей уверенными врагами советского общества, поддерживающими всех ее разрушителей.
* * *
Впрочем, нас в рамках выбранной темы волнует не сама «серая зона», а тот вопрос, почему последняя оказалась тесно сращенной с важнейшей подсистемой советского общества - со сферой обслуживания населения. И вот тут мы возвращаемся к тому, о чем говорилось в прошлой части - а именно, к тому, что большая часть советских людей неосознанно выбирало те области деятельности, в которых был наименьший уровень отчуждения. В первую очередь это, конечно, наука и сферы, связанные с творчеством - т.е., те места, в которых работали представители т.н. интеллигенции. Иначе говоря, лица, обладающие высшим образованием. Однако наличие «в/о» - это необходимое, но не сказать, чтобы достаточное условие подобного места. Еще желательно, чтобы человек при этом сам планировал свои действия, а не существовал в условиях непрерывного управления извне. Кстати, именно из-за этого «интеллигентская» работа и считалась более привлекательной, нежели «пролетарская» - даже с учетом разности зарплат.
Однако так же совершенно очевидно, что рассматриваемая нами «сфера обслуживания» так же имеет значительные отличия в данном плане. И, прежде всего, потому, что в ней уровень «внешнего воздействия» еще выше, нежели в условиях заводских цехов. Причина банальна - в данной области «исполнитель» изначально находится в условиях некоего «подчинения» «клиенту». К примеру, в той же торговле - продавец должен исполнять желания покупателя. Получается, что помимо непосредственного начальства над ним стоит еще одна инстанция. Нет, конечно, можно эту «инстанцию» игнорировать - что, в общем-то и делалось массой советских работников - но полностью исключить ее нельзя. Как бы продавец не хамил покупателю, товар ему он должен был продать. Поэтому можно сказать, что работа в сфере обслуживания населения изначально носила достаточно отчужденный характер. Ну, и опять-таки стоит отметить, что речь шла, во-первых, об статистически значимых моментах - разумеется, в каком-то отдельно взятом случае могло быть и по другому. А, во-вторых - советский человек воспринимал все это не столько напрямую, сколько через отражение в общественном сознании. А в нем работник сферы обслуживания являлся неким аналогом архаичного для СССР слуги - пускай в реальности и жил намного лучше тех, обслуживанием кого занимался.
В итоге наиболее развитые, можно сказать, «коммунизированные» личности данной области, разумеется, избегали. Она доставалась на долю тех, кто, в силу ряда обстоятельств, не получал требуемого развития (скажем, происходил из глухой провинции), кто оказывался менее охвачен происходящими в стране изменениями. И понятно, что подобный человек, сталкиваясь с указанной «серой зоной», не мог ей противостоять. Ему оставалось или «слиться с ней», стать одним из «серых» (начать воровать, жульничать, и т.д.), или же уходить во «внутреннюю эмиграцию», как не смешно это звучит - становясь «чудаком», человеком не от мира сего, странным - но не опасным для системы. Именно поэтому она, несмотря на все старания ОБХСС, продолжала не просто существовать, но и захватывать все новые и новые высоты.
Поэтому, несмотря на то, что современникам казалось, что речь идет лишь об «отдельных недостатках», это была реальная проблема. Точнее, «проблемища» советского общества, так и не разрешенная им. Впрочем, это касалось не только указанной «сферы» - подобные вещи, пускай и в меньшей мере, творились везде, где требовалось получить взаимодействие «человека с человеком». Скажем, в медицине, где, как написала упомянутая в прошлом посте Яна Завацкая, была страшная нехватка среднего и младшего медицинского персонала. Причина та же - это врач выступает «внешней» и «ведущей» силой по отношению к больному - а вот медсестра или санитарка, по идее, находятся у него «на побегушках». Да, не везде, и не всегда - но именно это отобразилось в общественном сознании, и именно это считалось нормой в советской жизни.
* * *
В общем, подводя итог, можно сказать следующее: развитие советского общества привело к изменению психологии людей. В итоге сместились основные факторы, определяющие отношение их к работе - если ранее основную роль играли экономические (т.е., зарплата), то теперь гораздо важнее стали «психологические» особенности, и в частности, уровень отчуждения. Причем, не столько «формальный», сколько реальный - иначе говоря, люди стали избегать мест, где их могли «посылать». И не только по известному адресу - а вообще, там, где суть работы состояла в «услужении» (что бы это не значило). Подобный переход, кстати, прекрасно заметен на советских фотографиях: если еще в послевоенное время существовало немало, скажем, продавцов-мужчин (и это - несмотря на войну), то уже в конце 1960 годов в торговле начинают доминировать женщины. (И это при том, что именно с этого времени растет роль «серой зоны» в данной отрасли - т.е., продавец получает возможность «торговать из-под прилавка» и т.п. вещи, ведущие к улучшению его материального положения.) Связано это с тем, что женщины в тех условиях оказывались более охваченными нормами традиционного общества (почему - надо говорить отдельно), менее связанными с идущими изменениями - и следовательно, более приверженными консервативным отношением к труду.
Итогом этого стала своеобразная «сепарация», произошедшая в обществе, когда наиболее «коммунизированные» граждане уходили в наименее отчужденные отрасли - в науку, НИОКР, чуть менее - в производство, и наконец, люди с наименьшим отличием от «традиционных» обывателей (в лучшем случае), и всевозможные «субпассионарии» («алкоголики и тунеядцы») в худшем шли в сферу обслуживания. Поэтому неудивительно, что последняя постепенно превращалась в «заповедник антикоммунизма». Причем, не «формального», как у многих диссидентов, которые были коммунистами по образу жизни, а реального - того самого «социал-дарвинистского обывательства», которое мы можем видеть вокруг себя в постсоветском мире. Ну, а дальше шло, с одной стороны, обособление данной среды и поглощение ее указанной «серой зоной». А с другой - рост воздействия ее на все остальное общество в связи с чрезвычайной важностью ее для функционирования последнего. В итоге - «люди понедельника», сталкиваясь в неприятной для них средой, все более замыкались в своих ашрамах - НИИ и КБ - все более уходя в работу и все менее обращая внимание на то, что делалось за ее пределами. А «серая зона», лишенная противодействия, продолжала захватывать одну «высоту» за другой.
В общем, как и во всех остальных случаях, ключевым вопросом оказался вопрос понимания. А именно - то, что изначально задача обслуживания населения была отнесена к вторичным проблемам, что было, в принципе, верным для доиндустриального советского общества, но фатальным для общества, подошедшего к «коммунистическому порогу». Кстати, сейчас очень многие в качестве идеала рассматривают для себя как раз «допороговый» СССР, именуемый «сталинским», проитвопоставляя его СССР «пороговому» («хрущевскому» и «брежневскому»). Что, разумеется, неверно - наличие тех или иных высших персон является незначительным по сравнению с указанной особенностью. Поэтому пресловутый «хрущевский период», столь не любимый некоторыми, является не чем иным, как закономерным итогом всего предыдущего развития, со всеми его достоинствами. Да, конечно, очень привлекательной выглядит идея «задержать» советское общество в каком-нибудь 1952-1957 году, когда оно успешно разрешило все свое «предыдущие» проблемы, а новые, порожденные этим «разрешением», еще не успели стать фатальными. Но, к сожалению, это невозможно.
А значит, надо понимать, что единственно верным решением в данном случае являлось бы дальнейшее развитие общества, направленное на устранение данной проблемы, а не «консервация» (продление «сталинизма» на все остальное время). Т.е., не искусственное «заталкивание» населения на относительно высокоотчужденные области (как это иногда предлагается сегодня), а снижение этого отчуждения во всех сферах советской жизни. Впрочем, разбирать, как конкретно это следовало бы сделать, надо в отдельном разговоре. Тем более, что имеется определенная разница между тем, как это было возможно «тогда», и «сейчас». Пока же можно лишь намекнуть, упомянув, скажем, ту же тенденцию на автоматизацию розничной торговли, происходящую в 1950-1970 годах, однако в дальнейшем не получившую должного развития. Да и вообще, ту самую тенденцию на автоматизацию управления (т.е., атака на бюрократизм - вторую важнейшую проблему СССР), и вообще, всех остальных сфер советской жизни, включая сельское хозяйство. Именно движение по этому пути, ИМХО, могло бы привести к необходимому снижению отчуждения в стране - и к ее дальнейшей «коммунизации»…
* * *
К сожалению, понимание данной необходимости не было ни у кого - начиная с правительства и заканчивая рядовыми гражданами. В том числе не было ее и у тех, кто стоял у основания многочисленных «автоматизационных» программ - у инженеров, ученых и прочих специалистов. Да, они были уверены в важности своих идей, в прогрессивности их - но никоим образом не считали все это ключевым для самого существования СССР. В отличие, скажем, от их предшественников, для которых индустриализация страны воспринималась однозначно - как вопрос жизни и смерти. Собственно, поэтому они и проиграли - поскольку только максимальная концентрация сил могла бы, как и раньше, заставить теряющее темпы общество разрешить свои фатальные проблемы. Но выбрали «покой и отдых» - с соответствующими результатами. Впрочем, это - понятное дело, уже отход от выбранной темы.
Нам же, закрывая ее, следует понять одно: общество - диалектическое явление, в котором каждое достоинство неизбежно порождает недостатки. Поэтому нет ничего удивительного, что за успехи в науке и технике (т.е., за массовое образование людей) приходилось платить ростом «серой зоны» в сфере услуг. Ничего фатального в этом нет - если только не собираться останавливаться и решить немного «почивать на лаврах». И уж конечно, выигрыш в данном случае гораздо значительнее проигрыша. Впрочем, это должно и так быть понятным каждому разумному человеку…