Николай Второй и проблема личности в Истории.
Обыкновенно считается, что царь Николай Второй являлся человеком с не слишком сильной волей, «приличным человеком», верным семьянином, но не слишком пригодным к правителям. В этом, как не странно, оказываются солидарным и либералы, и коммунисты и даже монархисты (sic!). последние, в частности, пеняют царю на то, что он не жестоко не раздавил «революционную гадину», не залил кровью «восставшего хама» и позволил совершиться революции.
Впрочем, эта претензия к царю - основная и у либералов. Вернее, для тех, кто называет в бывшем СССР себя либералами. Для них хороши любые меры, которые не позволили бы установиться в стране «кровавому коммунистическому режиму». Это понятно, ведь и «либералы», и монархисты в современной России имеют антикоммунистический и антисоветский характер, и ведут свое происхождение от антисоветчиков конца 1980 годов, которые считали, что если бы Николай уничтожил зародыш бунта, то последний интеллигент имел бы не менее трех рабов. Но это уже к сабжу не имеет никакого отношения…
Тем не менее, и многие левые разделяют подобное мнение. Разумеется, с иным «знаком», они рассматривают последнего императора, как человека, личные качества которого привели Россию к катастрофе и революции. С тем, что Николая привел страну к катастрофе спорить нельзя. Революция 1917 года была не заговором «жидомасонов», а закономерным итогом всей предыдущей ее истории. Вот только с личностью Николая Второго это соотносится весьма слабо.
Разумеется, «история не терпит сослагательного наклонения», но рассмотрение возможности избежать Революции приводит к интересным фактам. На самом деле, как не странно, Николай Александрович Романов не сделал во время своего правления никаких особых ошибок. Более того, общие проблемы страны он, в целом, понимал весьма адекватно. Но вот разрешить их он никак не мог. Я не испытываю никакого пиетета перед личностью этого правителя, тем более, что итоги его правления говорят сами за себя, но вопрос о том, что привело к Революции много шире того вопроса, кто оказался на троне и как он себя вел.
На самом деле, деятельность последнего правителя Империи последней Империи представляет собой лихорадочный поиск выхода их того положения, в которой последняя находилась. Начиная с денежной реформы Витте, в которой финансовая система была приведена в «стандартный» буржуазный вид, через аграрную реформу Столыпина к политическим реформам, которые должны были привести Россию в некое подобие конституционной монархии. Разумеется, сейчас, с учетом послезнания, эти реформы кажутся недостаточными, половинчатыми и т.д., но это следствие только современного (вернее, относящегося к концу 1980) взгляда на данную проблему.
Позднее Россия прошла и через реформы более радикального характера - переход к парламентской республики в 1917 году и аграрную реформу большевиков, которые показали невозможность даже таких радикальных решений к выводу страны из кризиса. К выводу страны из кризиса привели решения «сверхрадикальные», лежащие далеко за «горизонтом событий», которые в рамках стандартной процедуры принятия решений не выводятся никогда. Но рассмотрение этих «загоризонтных» решений, спасших страну, равно как и того, как они были приняты надо делать отдельно. Пока же можно сказать, что излишнее увлечение ролями «личности в истории» делает невозможным объективный анализ ситуации в России и главное, не дает адекватного описания путей попадания в кризис и выхода из него.
В действиях же «последнего императора» не более слабоволия или непонимания, чем в действиях, скажем Петра Великого. Только в связи с разностью ситуации Петр вывел страну из катастрофы, в Николай привел к катастрофе. Впрочем, лихорадочное бегство от неминуемого кризиса представляет собой всю политику Империи последнее время своего существования, начиная с реформ Александра II. Необходимость быть сколь либо «европейской», «цивилизованной» страной, нужная для того, чтобы реальные европейские страны не учудили с Россией того, что учудили с Индией или Китаем наталкивалась на жесткое противоречие, связанное с самой российской природой. Беда России - катастрофически низкая продуктивность традиционного сельского хозяйства, связанная со слабопригодным к нему климатом. В связи с этим переход к буржуазному, капиталистическому устройству общества было резко ограничено невозможностью возникновения национального рынка нужного размера.
Крестьянин банально не получал тех излишков, что мог бы продать вовне, дав толчок национальной экономике. До определенного времени это особенно не мешало - на пропитание то хватало, и на кормление небольшой по размеру элиты тоже, дело ограничивалось только низким приростом населения. Но после того, как Европа, строящая капитализм, получила в свои руки такие эффективные инструменты экспансии, как индустриальную армию, для России настали тяжелые времена. Крымская война показала, что для противостояния Европе (а судьба Индии и Китая была всем видна) надо было быть подобным ей. Т.е. иметь армию и флот, сходные по силе с европейскими. Но европейская армия опиралась на все возрастающую мощь капитализма, а в России единственным способом получить средства было увеличение фискального гнета на и так нищих крестьян - что тормозило развитие капитализма еще сильнее. В результате этого шло затягивание той петли, что чуть не прекратила существование России в 1917 году.
Разумеется, на локальном уровне все выглядело если не прекрасно, то вполне приемлемо. Армию модернизировали, железные дороги проложили, броненосный флот построили, заводы и фабрики росли на глазах (на госзаказе, естественно). Ну и обслуживающие этот процесс рынок услуг тоже рос - все эти адвокаты, журналисты, фотографы, инженеры-путейцы и университетские профессора создавали видимость прогресса. Казалось, что шел рост капитализма, сравнимый с европейским, но на деле саму основу российской экономики этот процесс не затрагивал. Под тонкой коркой прогресса скрывалась все более скатывающаяся вниз огромная масса крестьянских хозяйств. Ну и «Прусский путь» развития капитализма с опорой на помещичьи латифундии-экономии тоже не удался, по той же причине - слишком плохие природные условия. Даже в условиях фискальных льгот мало кому из помещиков удавалось выйти на индустриальное хозяйствование, хотя помещичьи экономии и демонстрировали товарность, немыслимую для крестьян (именно это и было основной проблемой для аграрной реформы - раздав землю крестьянам правительство лишилось бы и этой товарности).
Но до определенного времени этот путь «локального капитализма» позволял отражать не слишком сильное давление Европы, и создавать видимость мощной державы. Кроме того, Европа еще делила внутренние рынки и старалась «нахватать» легких колоний. Но к XX веку и рынки были переделены, и легко захватываемые колонии кончились. И Россия оказалась перед выбором - или она вступает в борьбу с Западом на равных, или оказывается в роли Китая. Не вступить в ПМВ Россия не могла - это означало бы, что она -не мировая держава, а будущая «пища» для колонизаторов. Выбор стороны конфликта тоже не случаен - союз с Германией означал бы отказ от собственной политики на Балканах (что было практически единственной возможностью сохранять субъектность), и в случае победы Германии невозможность противостояния возникшей сверхдержаве. Антанта хоть не выходила к российским границам. Равно как союз с Германией не давал доступа к столь необходимым инвестициям, как союз с Францией и Англией, т.к. Германия не имела свободного капитала. Но подробное рассмотрение причин, приведших к участию Империи в ПМВ на стороне Антанты - отдельная тема.
Пока лишь можно сказать, что опять же, выход из этого тупика лежал в применении «загоризонтных» решений, применить которые не представлялось возможным. Что же касается непосредственно Николая, то все свое правление он старался найти выход «обычными средствами» (и, гарантированно, не нашел). Даже те методы, что кажутся нам абсурдными, вроде «насаждения» Православия, являются попытками хоть как то усилить «капиталистичность» общества. То же «Православное царство» является подобием «национального строительства», скажем, в Германии, где капитализм «приспособил» для себя романтические образы истории страны. Идеология - составная часть капиталистического общества. В России просто не было столь мощного «корпуса» романтических легенд, и пришлось формировать идеологию «из того что было». То, что из этого "Православного царства" не получилось ничего хорошего, связано именно со слабостью российского капитализма.
То же самое можно сказать и о стремлении сохранить архаичное самодержавие. Дело в том, что при столь слабом капитализме существование буржуазных институтов было невозможно. Раз нет мощного давления собственников, способных противостоять мощи государственного аппарата, то буржуазная демократия становится невозможна. Искусственно подавлять силу государства государством же невозможно. Равно как реальная возможность возникновения российского парламентаризма после Манифеста оказалась невозможной - за Думой не было реальной силы. И землевладельцы, и промышленники и даже банкиры не видели в ней инструмента, который был бы эффективнее «прямого» отношения с государством (через коррупцию). Вместо того, чтобы лоббировать то или иное решение, оказывалось проще подкупить чиновника напрямую. В таком случае именно самодержавие казалось единственным способом бороться с подобным явлением. И словно в подтверждение этого после Февральской революции ситуация еще более усугубилась. Разумеется, в историческом смысле до последнего сохранение самодержавия оказалось неверным, но в начале XX века подобное решение казалось весьма разумным.
Таким образом, ситуация, в которой находилась Россия, оказывалась неразрешима «классическим» путем. Путь Николая Романова к кризису был обусловлен ни личными качествами, и даже не современной ему ситуацией, а фундаментальными основами российской экономики. И окажись на месте Николая, скажем, Петр Великий, вряд ли он смог сделать что-нибудь лучше. Только Революция, как полное переформатирование жизни страны оказалась способна дать России путь к развитию. Да, этот путь оказался кровавым, но иного было не дано. Тот же Китай оказался (хоть и по иным причинам) в гораздо более жалком положении, и не имея возможности выкарабкаться, потерял гораздо большее количество жертв. В конце концов, именно российская революция помогла и Китаю, и Европе (в 1945 году) выкарабкаться из той еще более глобальной ямы, в которую капитализм завел мир.
Но это уже другая история. А Николай Романов пусть останется одной из жертв Гражданской войны, которая лежала на пути к возрождению. А главное, следует наконец разобраться с ролью личности в истории и с тем, что же приводит к падению, а что ведет к взлету…