Не все яблоки одинаково полезны - или еще раз об инновациях.
Наверное, нет ни одного человека, который бы не знал про знаменитое «ньтоново яблоко». Ну, то самое, которое однажды упало на голову английского ученого Исаака Ньютона, в результате чего он открыл… Кажется, открыл закон всемирного тяготения. А может, еще какой-нибудь закон - в школе ведь проходят три закона Ньютона. Это если кто помнит. Правда, о том, в чем состоят эти законы, любой нормальный гражданин, получивший аттестат зрелости, не имеет ни малейшего представления. Но про яблоко он помнит крепко. Ведь это надо ж так случиться: получил по темечку фруктом - и сразу «отмочил» что-то такое, что вошло в школьный учебник (к вящему недовольству лиц школьного возраста). Правда, разумный человек, если задумается хоть немного, сможет понять, что получив по затылку, он вряд ли будет думать о законах природы, даже являясь английским гением. Да и яблоко, в общем-то, упало не на голову британского мыслителя, а просто рядом с ним. А произошло это не где-нибудь, а в книге биографа Ньютона Уильяма Стьюкли, вышедшей в 1752 году (когда ее главный герой уже четверть века как покоился в могиле).
Но популярным данную легенду сделал вовсе не упомянутый Стьюкли, а известный философ и мыслитель Вольтер. Тот самый, кто стоял у истоков Просвещения. А если вспомнить, какую огромную символическую роль играло яблоко в европейской культуре того времени, то становиться понятным, что вся эта ситуация со связыванием закона всемирного тяготения и плода Malus domestica была придумана исключительно ради должного дидактического эффекта. (И да, в Библии в качестве «плода познания добра и зла» изначально был упомянут гранат, но смысла это не меняет.) Однако, как бы то ни было, но данная легенда прочно утвердилась в головах бесчисленного числа людей на всех континентах, в большинстве случаев не знающих больше ничего ни об Исааке Ньютоне, ни о всемирном тяготении, как таковом.
* * *
Самое главное в данной ситуации то, что подобный миф может рассматриваться, как вариант классический вариант представления о том, как возникают новации у среднего человека. Его краеугольным камнем выступает то, что любое открытие есть событие, прежде всего, случайное, и, в самом лучшем случае, связанное с личностью самого открывателя. В лучшем - это потому, что до определенного времени единственной силой, инициирующей появление новаций, рассматривалась воля всемогущего божества (божеств), тем или иным образом вкладывающего их в голову (уста, руки) человека. (Отголоском данного представления и служит то самое библейское яблоко в случае с Ньютоном.) Разумеется, к настоящему моменту, подобные идеи давно уже смотрятся странно, и лишь некоторые упертые эзотерики продолжают верить в то, что творческая деятельность определяется божественным влиянием. Однако основная особенность его, а именно, мгновенность новационной деятельности, осталась неизменной.
Действительно, в рамках прежней, «божественной» парадигмы - это абсолютно логичный факт. Если нашему «гению» Высшие Силы будущее открытие «вкладывают» в голову (где ранее его не было), то значит, оно действительно имеет «пороговый характер». Вчера нет - а сегодня есть! Сюда же можно отнести и условно «атеистический», но имеющий, по сути, тот же смысл, платоновский вариант с «припоминанием» (анамнесис). Смысл в этом случае остается прежним - «голова» мыслителя выступает в качестве последнего и незначительного элемента в данном процессе. А в общем, весь механизм создания новаций сводится к одному - к «подключению» нашего сознания к некоему «истинному генератору идей», будь то божество или пресловутый «эйдос». Однако в рамках материалистического мышления, торжество которого декларируется с момента указанного выше Просвещения, это представление о мгновенном получении новации выглядит намного менее очевидной. Ведь понятно, что в данном случае указанного «всевышнего банка данных» и «космического сервера идей» просто не существует, а все процессы по выработке и формализации знания протекают ни где-нибудь, а в голове ученого.
И это в самом лучшем и крайне упрощенном случае. На самом деле все обстоит намного сложнее. И дело даже не в том, что любой «нормальный» (вернее, реальный) ученый свое открытие предваряет длительными расчетами и предварительным сбором данных, а часто - и натурными экспериментами. Дело в том, что редко какая важная новация выступает результатом деятельности только одного человека. Чаще всего она является результатом очень длинной и сложной цепочки интеллектуальной деятельности, затрагивающей не одно поколение ученых. А то и вообще, уходящей корнями в седую древность. Именно результатом таковой деятельности и стало «то самое» открытие закона всемирного тяготения, который, с легкой руки Вольтера, так легко связали с падением пресловутого яблока. На самом деле, конечно, фрукт тут абсолютно не при чем. Закон был открыт вовсе не потому, что «наш гений» обратил внимание на его падение, и в частности, на то, что оно (падение) направлено перпендикулярно поверхности Земли, о чем писал французский мыслитель. Ведь даже если этот факт (наблюдение Ньютона за падением плода) и был, то он мало о чем говорил.
Ведь понятно, что движение яблок с ветки на Землю наблюдали задолго до его рождения, и, в принципе, мало кто сомневался в том, что плоды движутся именно сверху вниз и именно перпендикулярно почве (если нет ветра). Более того, подобное движение предметов рассматривалось в рамках натурфилософии задолго до рождения самого Ньютона. Знаменитый итальянский мыслитель Галилео Галилей (тот самый, что известен широкой публике якобы сказанной фразой о вращении Земли), живший на век раньше, помимо своих споров с предстоятелями Церкви занимался еще и исследованием движения предметов. И, в частности, движением их при падении. Бросая вниз разнообразные шары со знаменитой Пизанской башни, он смог вывести законы движения тем, в том числе и столь важную вещь, как независимость ускорения свободного падения от массы падающего тела. (Впрочем, про Пизанскую башню - скорее всего, легенда, а падение Галилей изучал в гораздо менее эпических условиях. Но сути это не меняет.)
Работа великого итальянца и стала, по сути, источником вдохновения для Исаака Ньютона. Более того, именно из нее он и брал исходные данные для своих расчетов - в частности, то самое ускорение свободного падения. Однако не только работы Галилея легли в основу сделанных Ньютоном открытий. Не менее важными для его работ были, к примеру, работы немецкого математика и астронома Иоганна Кеплера. Напомню, что именно Кеплер сформулировал свои знаменитые три закона, положенные в основу современной астрономии, как науки. В частности, показав, что вместо столь любимых натурфилософами кругов (те самые «сферы», о гармонии которых столь много говорилось) главной траекторией движения в Космосе является эллипс, да еще не абы какой, а математически связанный с расстоянием планеты до Солнца. Все это разрушало прежнюю, доставшееся еще от греков, идею «мировой гармонии», но одновременно содержало и зачатки будущей великой системы взглядов, которой и стала ньютонова механика.
Именно открытия Кеплера стали тем краеугольным камнем, на основании которого английский ученый построил свою систему мира, и в частности, тот самый закон всемирного тяготения. Не падение яблока (на голову) привело к его открытию, а длительная и многопоколенная работа. Да, кстати, стоит упомянуть еще то, что сам Исаак первые свои наброски будущей механики получил еще в 1666 году, однако реально заявил о своем законе лишь 15 лет спустя. Более того, лишь в 1687 году (к началу издания «Математических основ натуральной философии») он смог привести свои взгляды в ту стройную и четкую структуру, которая на три столетия стала основой для физики, как таковой. Для этого им была проделан колоссальный труд, приведший, помимо всего прочего, к таким великим открытиям, как дифференциальное и интегральное счисление и введение их в теорию движения тел. Не мгновенное озарение или «припоминание», а непрерывное занятие проблемой в течении десятков лет, плюс широкое знакомство с трудами предшественников - вот что лежало в основе того, что мы сейчас называет «гением Ньютона».
* * *
Да, труд, труд и еще раз труд! Напряженная работа, приводящая к тому, что ученый начинает буквально жить проблемой - вот основа научных и любых других открытий. Данная фраза может показаться нам более, чем тавтологичной - но на самом деле, ее лишь предстоит освоить нашей цивилизации. Нам еще только предстоит перейти от идеи «яблока», (т.е., мгновенного порождения у «особого вида избранных людей» неких гениальных идей), к реальной модели того, как формируется и «вырастает» новация. Т.е., отказаться от привычных и удобных конструктов (вроде озарения или гениальности), на основании которых столь многое построено. Сделать это, конечно, крайне тяжело, но необходимо. Поскольку именно на основании указанных конструктов наше общество сейчас и «работает» с новациями.
И в частности, общество продолжает быть уверено, что появление новаций результат работы т.н. «коротких стратегий».
Более того, даже подобное представление для многих является революционным. Ведь, это значит, что новация есть результат некоторой сознательной, стратегической деятельности, пусть и короткой. Что для ее получения кто-то хоть какое-то время работает, тратит свои ресурсы. Для большинства же привычным является подход к новациям, как к «природным ресурсам», существующим помимо нашей воли. Дескать, изобретения и открытия обязаны появляться - поэтому и появляются. Такое вот странное преломление платоновской идеи анамнесиса. В итоге для подавляющего числа людей единственно важным моментом в этом плане выступает «тот самый» миг озарения, а единственно возможным способом стимуляции их появлений является патентная деятельность (по сути- полный аналог «столбления», регистрации места находки природных богатств).
Т.е. все просто: открыл (нашел) - получил - стал зарабатывать. Как старатель. Про то, что случается до открытия, практически никто не задумывается. Вот это и выступает основной проблемой нашей цивилизации в подобном деле. Дело в том, что если реальный процесс формирования открытий имеет не мгновенную, а «протяженную» природу, состоящую в длительной работе до того, как указанное открытие или изобретение будет сделано, то эффективность «классической» патентной системы резко падает. Да, она дает деньги - но «после», хотя реально они нужны «до». И разумеется, потенциально она может помочь для «следующего» открытия, но, как правило, в этом случае возможно лишь «оттачивание» уже сделанного. Главную же задачу - а именно, поддержку новых новаторов, пока лишь «идущих» к своим открытиям, эта система не решает.
Но, разумеется, тут можно сказать, что ради этой цели существует огромное количество иных механизмов. Начиная с венчурного кредитования и заканчивая пресловутыми грантами. Все это верно. Кроме одного. А именно - того, что данная система действительно может работать в качестве «источника энергии» для новых открытий и изобретений. С одной очень важной проблемой. Проблема тут вот в чем: в отличие от патента или премии, которые новатор получает за уже сделанную работу, имея реальную возможность продемонстрировать, что и к чему (хотя и это порой непросто), грант человек получает, будучи лишен подобной возможности. Т.е., он может, конечно, попробовать изложить свои предположения о происходящим, но вряд ли они будут особенно понятны стороне, занимающейся выделением средств. Что поделаешь, но «универсалов», способных одинаково хорошо понимать и физику, и экономику, и даже юриспруденцию, не существует. Поэтому единственным важным качеством новатора, в данном случае, выступает его способность к коммуникации с указанной инстанцией на ей понятным языке.
Т.е., говоря проще, средства получит тот, у кого лучше подвешен язык. Во всех смыслах - например, тот, кто подходит к данной операции с т.з. хорошей рекламной компании. Вот только к науке, и вообще, к новациям, все это имеет весьма отдаленное отношение. Ведь кто может положиться, что хорошая информационная поддержка связана действительно с чем-то важным. Напротив, вероятность того, что при подобной системе выигрывают «чистые презентаторы», крайне велика, поскольку они-то не имеют никаких иных дел, кроме как борьба за выделяемые средства - в отличие от реальных ученых и изобретателях, занятых своими прямыми обязанностями. (И даже в том счастливом случае, когда эти «категории» работают в одной «команде», очень быстро именно «презентационная часть» становится главной, как приносящей реальные деньги. А значит, именно она начинает диктовать условия.)
* * *
Получается, что в данном случае мы получаем или массированную поддержку всевозможных жуликов, или крайне тяжелое выделение ресурсов тем, кому они жизненно необходимы, потому, что система имеет слишком многочисленные и сложные механизмы контроля. Впрочем, чаще всего, получается еще хуже: с одной стороны, на «нормальную» научную работу денег получить невозможно, но вот те личности или организации, которые «заточены» именно под подобную задачу, прекрасно приспосабливаются к имеющейся ситуации, выстраивая хитроумные стратегии именно под «обход» существующих фильтров. Именно к полной победе данной модели и движется постепенно современный мир. А значит, если ничего не изменится, то к определенному моменту средства будут выделяться только пресловутым «обходчикам». Правда, это в случае, если существующая система к тому времени уцелеет.
Что же касается реальной науки, то она продолжает существовать лишь благодаря тому методу, который в свое время позволял существовать сэру Исааку. А именно - когда ученые или изобретатели существуют на основании совершенно не относящихся к их новационной деятельности средств. Ньютон, как известно, занимался преподавательской и административной работой, даже был руководителем Монетного Двора. Правда, преподаватель он был не сказать, чтоб сильный - все-таки, этот труд требует значительного приложения сил. А вот с монетами у него получилось все хорошо (Потому, что никакого корыстного интереса в данной отрасли он не видел, и следовательно, честно выполнял свою работу - в отличие от остальных.) То же самое можно сказать и про огромное количество других ученых, от Галилея до Циолковского, которые где-то служили, где-то преподавали, где-то даже руководили, параллельно этому ведя свою научную деятельность.
Поэтому может показаться, что все прекрасно, все работает, пусть и через такой странный механизм. Если бы не одно «но». А именно - в данном случае потенциал новатора используется крайне неэффективно. Тот же Ломоносов, при всех своих талантах и невероятной мощи мышления (найти закон сохранения первым в мире - не шутка) большую часть занимался совершенно бессмысленной придворной деятельностью. (Правда, создал Московский Университет своего имени - за что ему честь и хвала.) Но еще более важная проблема состоит в том, что данном положении новатору может просто не хватить средств на свою работу. Да, сэру Исааку достаточно было пера и бумаги, чтобы вести свои расчеты. Ну, может быть, еще работы Галилея с шарами. Но вот где-то с начала XX века уровень затрат, необходимых для научной деятельности, стал расти. Приборы постепенно «перешли» с рабочих столов на пол, затем в особые помещения и т.д. Пошло разделение на экспериментальную и теоретическую науку, в результате которого важным стало именно «вхождение в систему», поскольку вне ее теоретик просто теряет возможность получить подтверждение своей теории. Т.е., даже совершив теоретическое открытие, он вынужден иметь средства на его подтверждение, карандаша и бумаги, как Ньютону, ему уже недостаточно.
Все вышесказанное, в общем-то, и приводит к тому «новационному» (даже не научному) кризису, в котором общество находится сейчас. Это же, в свою очередь, бьет по самой основе нашей цивилизации, по прогрессу и развитию. Такова цена нашему следованию старым мифам и представлениям! Мысль о «волшебном яблоке», оно же «плод познания добра и зла» (вот уж нелепое название, ведь даже по «каноническому тексту» Адам с Евой никакого добра и зла не познали), продолжает определять наше сознание, создавая иллюзию быстрого и практически бесплатного получения «открытий». Но рано или поздно, его придется оставить, впрочем, как большинство наших привычных представлений. О том, что же будет после этого, и что будет вместо этого, надо говорить отдельно, это тема крайне большого разговора…