"Средний Дон" на "Сатурне 2022". Часть 1.
Каждый год воронежский экспедиционный клуб «Средний Дон» отмечает дату освобождения своего родного города в Великой Отечественной войне, которая приходится на 25 января 1943 года, традиционным мероприятием - внедорожным рейдом «Сатурн». Участники рейда движутся по путям частей Красной Армии и местам боев, гремевших в Центральном Черноземье в 1942-1943 г.г., посещая памятные места, воинские мемориалы и захоронения.
Сейчас тут настоящее морозное белоснежье, что позволяет в какой-то, пусть и ничтожной мере, проникнуться ощущениями бойцов и командиров Красной Армии во время Острогожско-Россошанской операции 13-27 января. Рейд стартовал от окрестностей белгородского села Ливенка, в котором состоялся один из итоговых боев этой операции. Перед началом рейда его командир ставит перед участниками «боевые» задачи.
Первая остановка - у церкви Успения Пресвятой Богородицы.
Такой Успенская церковь была в 1942 году во время оккупации.
С холма напротив церкви за движением пристально наблюдала из-под снега каменная статуя атамана Василия Климовича Ливенца, который в 1680 году основал город Новый Палатов, ставший позже Ливенской слободой.
Но экспедиционные цветы и венки были возложены к расположенному рядом мемориалу погибшим воинам с памятником танковому командарму П.С. Рыбалко.
Всего в январском бое 1943 года за Ливенку пало 145 красноармейцев. Вечная память им и слава! Но врагов наши герои уничтожили в десятки раз больше... По словам подошедшего к нам ливенца - деда Алексея, местные жители надолго запомнили картину после боя, когда окрестные холмы были черны от устилавших их трупов итальянцев, которых насчитали не одну тысячу. Для выживших «макаронников» эти события запомнились, как La Battaglia di Nikolaevka, поскольку бой происходил в нынешней восточной части Ливенки, бывшей в 1943 году деревней Николаевкой. Тогда эти населенные пункты относились к Воронежской области. В кратце события можно представить так.
Солдаты Итальянского Альпийского корпуса ( горные стрелки-альпини) не были в состоянии удерживать под натиском советских войск свои позиции на Дону, и вечером 17 января командующий корпусом генерал Габриэле Наши отдал приказ об отступлении, которое возглавила более-менее боеспособная 2-ая дивизия "Тридентина" ( "Трезубец"). "Тридентина" и возглавила шествие двух колонн отступавших (большая часть - альпийские стрелки, а также остатки других итальянских формирований, немецких и венгерских подразделений) численностью около 40 000 солдат, которые при поддержке нескольких немецких танков и самоходок, шли на запад в сторону Харькова. Утром 26 января "Тридентина" достигла Николаевки, в которой дислоцировалась советская 48-я стрелковая дивизия. Путь отступающим преграждала насыпь железной дороги, которую красноармейцы хорошо укрепили. Эта насыпь и стала основной преградой для выхода отступавших из окружения. Около 9.30 итальянские альпини с тремя немецкими самоходками"Штурмгешутц-3" начали атаку.
Бывший радист 48 гвардейской стрелковой дивизии П.С. Таканов вспоминает: "Из-за пригорка, с востока, стала выплывать чёрная лавина, которая заполнила не только дорогу, но и всё поле; они шли боевым порядком, как в атаку. Снег был неглубокий и это облегчало их передвижение. Первыми вступили в бой артиллеристы-зенитчики, открывавшие огонь прямой наводкой по двигавшейся массе. Но… странное дело: противник, не останавливаясь, продолжал продвижение вперёд. Они даже не подбирали раненых; и всё шли без остановки, как тучи саранчи. Это были голодные, полузамёрзшие солдаты и офицеры, одетые в какое-то тряпьё сверху военной формы. Единственное их спасение - прорваться к своим, которые были уже почти рядом, в 3-4 километрах. Итальянцы это знали, они слышали жестокий бой, который шёл на переднем крае. Это основные немецкие войска, отступившие на Запад, пытались спешить на выручку своим, вырвавшимся из Сталинградского котла, а наши, напрягая все силы, не давали возможности сделать брешь в нашей обороне. Наступавших на село манило тепло и пища." Получив подкрепление, к полудню итальянские войска достигли окраины деревни и заняли ее. Это и была Николаевка. Но шквальный пулеметный и артиллерийский огонь красноармейцев не давал никакой возможности двигаться дальше. Тогда, командир дивизии «Тридентина», генерал Луиджи Ревербери, решился на отчаянный шаг. Во второй половине дня, осознавая что успеть надо до темноты, он забрался на немецкий танк и с криками «Тридентина, вперёд!» повёл свои войска в штыковую атаку.
Вначале красноармейцы были просто ошарашены натиском итальянцев. Но с юга начали «давить», может, и не такие многочисленные, но более серьезные враги - немцы с мадьярами. Тогда наши воины просто не стали "возиться" с итальянцами и решили пропустить их, но не из гуманных соображений, а резонно полагая, что все-равно врага настигнут на пути советские пули, бомбы и снаряды, а также добьют холод и голод.
Так и случилось. При чем многих порубили и казачьи шашки 33-го гвардейского полка терских казаков. Но все-таки немногочисленной части альпийцев удалось выйти на соединение с немцами. Среди счастливчиков оказался и дивизионный капеллан Карло Ньокки, который по возвращению в Италию в 1943 году стал проповедником-антифашистом.
А в 2009 году за христианское подвижничество в деле заботы о жертвах войны и, особенно, о детях-инвалидах Папа Римский Бенедикт XVI причислил Дона Карло Ньокки к лику блаженных римской католической церкви.
Не только Дон Карло, но и многие выжившие в том бою итальянцы стали антифашистами, а осенью 1943 года Итальянское Королевство, не без влияния полученного в «Николаевской битве» потрясения, перешло на сторону союзнических держав. Битва в Николаевке стала для итальянцев последним боем альпийских войск не только в Острогожско-Россошанской операции, но и в Великой Отечественной войне, а сама Николаевка-Ливенка - своеобразной Меккой, куда они считают своим долгом совершить паломничество.
Вспоминает итальянский писатель Марио Ригони Штерн, который пришел сюда впервые как оккупант, а потом неоднократно посещал Дон и Ливенку как турист: «Да, я иду к Николаевке. Тот самый холм, куда мы добрались утром 26 января. Остатки батальонов, рот и взводов шестого альпийского полка. Батальон «Вестоне», пятьдесят пятая рота. Заснеженная лощина, железнодорожная насыпь, туннель под насыпью, будка стрелочника. Джуанин, Минелли, капитан, лейтенант Пендоли, русские в белых маскхалатах с двумя пулеметами, противотанковое орудие, которое ребята-саперы забросали ручными гранатами. Всё. Всё, как тогда. Шаг за шагом. В той избе мы с Антонелли установили станковый пулемет; Дотти и Менеголо принесли боеприпасы. А туда я зашел в поисках еды, и там оказались русские солдаты и женщина с детьми. А в этой избе был лейтенант Пендоли со смертельно раненным капитаном, а оттуда появились русские солдаты с автоматами. Сколько нас оставалось? Двое, а если считать лейтенанта и капитана, то четверо. Смотрю, не в силах произнести ни слова, не в силах шевельнуться. Рино, Рауль, Джуанин, генерал Мартинат, полковник Кальбо, Морески, Тоурн, лейтенант Данда, майор Бракки, Монкьери, Ченчи, Барони, Мошиони, Новелло, дон Карло Ньокки. Все мы здесь были. Меня зовут к машине, и мы медленно спускаемся по дороге, которая ведет к церкви. Отсюда, с этой дороги, после многочасового боя генерал Ревербери и горстка потерявших надежду офицеров увели растерянную толпу. По этой дороге, где избы - кулисы, а церковь - задник. По этой дороге, которая вела домой. Здесь, перед этой церковью, мы с Барони провели перекличку тех, кто никогда больше не сделает шага вперед, никогда не отзовется; а лейтенант Дзанотелли говорил:
- Где же они все? «Вестоне»! Где «Вестоне»? »
Холод, ночь и тишина опустились на деревню. И убитые альпийцы остались лежать на снегу. »
Каждый год в январе в Брешии проходят торжества, посвященные годовщине событий в Николаевке, а близ Вероны открылся монумент, посвященный русскому селению.
Нельзя было не посетить место того боя, к которому нас любезно сопроводил ливенский житель Алексей. Вот оно.
А это - тоннель в железнодорожной насыпи, через который ринулись итальянцы, и который увековечен итальянскими скульпторами.
Итальянские венки.
Алексей указал нам и на другую «итальянскую» достопримечательность Ливенки.
Это - мост через речку Валуй, который находился в руинированном состоянии до 2018 года, пока его за свой счет и своими силами не отремонтировали итальянцы из Национального альпийского союза Италии. Мост украшен по бокам железными силуэтами понурых альпийцев с их характерными шляпами «капелло альпини» с орлиным пером, на головах.
Также мост украшен изображением эмблемы Национального союза Альпийских стрелков Италии.
И - изображением герба Ливенки.
Периодически отморженные хулиганы-«антифашисты» рисуют на этих фигурах какую-нибудь похабщину. Из-за их шибкой «грамотности» в вопросах геральдики достается заодно и ливенскому гербу... Но зато теперь «итальянский» мост исправно служит людям, надежно соединяя правый и левый берег речки Валуй: «Николаевку» и Ливенку.
Посетили мы и местное отделение Красногвардейского районного краеведческого музея, находящееся в старинном доме - бывшей лавке купца Подрезова, где нам были несказанно рады.
Директор музея и экскурсовод не только показали экспозицию музея с бережно хранимыми экспонатами, но и поведали много чего интересного.
Разумеется, нас особенно заинтересовал военный зал музея.
Впечатлил трогательный рассказ об истории обретения одного из военных экспонатов - танкового пулемета Дегтярева, который много лет исправно служил надежной опорой для потолка погреба одной из местных бабушек. Эта жительница после долгих уговоров согласилась отдать его только после замены на кусок железнодорожного рельса.
Есть тут и небольшой итальянский уголок, состоящий из переданных в музей итальянскими гостями артефактов.
Из самого Ватикану пишут...
Ушла война. Началась мирная жизнь. Дети пошли в школу.
Взрослые - на работу.
Примечательно, что большинство мирных ливенских предприятий - это уже историческое прошлое, куда они безнадежно канули совсем недавно. И отправили их в небытие отнюдь не немцы с итальянцами. И хорошо, что в Ливенке есть такие хранители памяти, как сотрудники музея. Пока есть память о прошлом, сохраняется надежда, что у Ливенки есть будущее.
Преисполнившись искренними чувствами радости от посещения музея и благодарности к его работницам, и сотворивши памятное масочное фото, наша культурно-исторически задержавшаяся в Ливенке группа отправилась догонять далеко ушедшую вперед другую часть экспедиции.
Продолжение впереди.
