Жил-был художник один...
Как всякий наивный художник, Пиросмани чаще всего писал то, что знает, а не то, что видит. Т.е. снег у него - белый, трава - зеленая, а небо - синее. Хотя намеки на светотеневую моделировку и всякие рефлексы у него есть. Анатомии он не знает, пропорции - приблизительны. С линейной перспективой у Пиросмани есть настолько большие проблемы, что лучше о ней не вспоминать. То же самое - со световоздушной, т.е. ее нет вообще. Таким образом, непонятно, о каких достоинствах тут можно говорить.
Но это все с точки зрения академической живописи. А с точки зрения авангардизма - все это как раз достоинства и есть, особенно, если к этим нарушениям классических правил добавить выразительность и цельность. А уж этих-то штук у Пиросмани хватает. Т.е. он хоть и неклассическими средствами пользуется, но добивается того, чего хочет. «Я так хотел сделать, и у меня получилось», - одна из немногих его сохранившихся фраз. Возьмем для примера какой-нибудь из его многочисленных кутежей.
Кутеж пяти князей
Ну, конечно, прежде всего - монументальность. Это у Пиросмани - от фресок. Ничего лишнего. Силуэты - обобщенные, деталей - мало, цвета - локальные, т.е без полутонов. Композиция - точно такая же, какая существует в огромном количестве «Тайных вечерь» вплоть до леонардовской, притом что люди так за столом обычно не сидят, в смысле, чтобы передняя часть стола никем не была засижена. Мы-то знаем. Но таким образом усиливается эффект репрезентативности - все персонажи обращены к зрителю лицом, поэтому категорией «как в жизни» можно пренебречь. Леонардо и прочим мастерам высокого искусства приходилось прибегать к разным кунштюкам, чтобы сюжетно оправдать такую композицию, а Пиросмани - нет. И дело не в том, что он не знает, в каком порядке располагаются пьющие люди за столом - он-то, как раз, хорошо знает - а в том, что он не знает правил. И располагает персонажей так, как ему надо для достижения большей выразительности. И правильно, замечу, делает.
Далее. Композиция - симметрична, соответственно, устойчива. Персонажи не двигаются, движений нет вообще. На столе - минимум аксессуаров. Фон - неопределенный, но хорошо выделяющий фигуры. Сами фигуры расположены ритмично. Цветов - мало. Выделяется ударное сочетание черного с красным.
Все перечисленное работает на то, чтобы банальная пьянка - при всех достоинствах грузинского застолья - предстала как торжественный и важный, практически, религиозный ритуал, который находится вне времени и вне конкретного пространства. Это уже не жанровая сцена, это практически памятник трапезе - сакральному мероприятию в любой традиционной культуре.
Кстати, черный цвет здесь - это цвет клеенки, на которой написано большинство работ Пиросмани. И, скажу я вам, нет большего заблуждения, чем думать, будто клеенка эта снята со стола в духане. Ну, типа по причине полной нищеты творца. Пиросмани, как профессионал, очень трепетно относился к средствам производства. Кисти и краски покупал в магазине для настоящих художников («Надо же, - говорил его владелец, - простой маляр, а краски всегда покупает дорогие»), а кленку использовал особую, для промышленных целей произведенную. Пиросмани в ней нравилась фактура - пупырчатая или морщинистая, и цвет. Поэтому его технику можно назвать живописью наоборот - не темное на светлом, а, опять же, наоборот.
(Примитив, он же наив - это искусство, которое делает, грубо говоря, самоучка. И, что важно, по-другому он делать не может. Примитивизм - это искусство, которое делает профессионально обученный человек. Просто он подражает примитиву, но может делать и по-другому.) Автор Вадим Кругликов.
Весь текст полностью здесь: http://adindex.ru/publication/gallery/2011/11/7/74816.pht
Click to viewhttp://youtu.be/gsXsRegTf9U